6. Кадеты- пионеры

« Близится эра светлых годов.
Клич пионера: "Всегда будь готов!"
                Гимн пионеров СССР



       В первые годы в училище  у  нас была ротная и взводные пионерские организации и все положенные  им атрибуты,  вплоть до стенгазеты, в  которой кто-то отправлялся в будущее на ракете, кто–то на паровозе, а кто–то  на черепахе.  Некоторые рисунки и оформление делал  я  сам, поскольку любил рисовать и с первых дней в училище постоянно занимался  разного рода стенной печатью и наглядной агитацией.  Видимо, уже  в те времена во мне просыпалась тяга к общественно полезным делам, в которых  я  проявлял  бурную деятельность, подчас  шедшую мне  же  во вред.  Первым кто обратил на это внимание, был Игорь Филиппович Грищенко, заметивший, что мы с Валерой любим рисовать.  Он то и поручил мне выпускать стенные газеты и оформление стендов.  В  кабинете истории после уроков я тщательно  срисовывая из учебника  на большие листы ватмана древнеримское  вооружение, рыцарей в доспехах  и средневековый замок по просьбе учителя истории.    Помогал  оформлять  всевозможные  настенные монтажи, газеты и кроссворды  с рисунками земноводных н пресмыкающихся по зоологии.  Кстати  учительница биологии  Золотых ставила за их разгадку пятерки, но отгадать их было очень непросто,  приходилось даже ходить в читальный зал библиотеки,  где  в   «Жизни животных»  Брэма 1895 года издания с красивыми цветными рисунками можно было найти нужные ответы.   
В пятом  классе,  под Новый год, мы с Валерой Чижиком,  затеяли  оформление  стенгазеты. Нам очень хотелось сделать что-то необычное,  оригинальное и интересное. Я вспомнил,  что в детстве в Германии родители дарили мне на Новый год немецкие рождественские открытки. На них  для красоты  были нанесены  мелкие стеклянные блестки.  Подобное украшение можно было использовать в новогодней стенгазете. Мы наклеили толченные расколотые елочные игрушки, которые я принес из дома,  на  надувные шары в руках деда мороза и воротник его шубы на его изображение, тоже срисованное с немецкой рождественской открытки.  Получилось довольно неплохо.  Деда Мороза рисовал Валера, а я трудился,  переписывая поздравления и заметки ребят. Мы так увлеклись, что я не особенно обращал внимание на переписываемый текст.
               И вот когда газета была готова и вывешена,  на  уроке русского языка к ней,  как бы невзначай подошла наша учительница русского языка   З.П. Мамолат.  Мы с Валерой уже предвкушали неминуемую похвалу. Но,  получилось наоборот. Прочитав переписанные мною тексты,  Зинаида Павловна стала исправлять ошибки красной ручкой  прямо в стенгазете и, главное, выставила мне за все написанное два балла  прямо в журнале.   Вместо триумфа все  закончилось для меня горечью  и слезами обиды за свою собственную глупость. Ребята пытались заступиться:
- Он ведь хотел ведь, как лучше. Сидел допоздна и второпях наделал ошибок, у кого не бывает.
 Но учительница была неумолима: 
- Не  умеешь, не берись. А писать надо грамотно всегда и везде.
Так в первый раз я понял, что в жизни и особенно в армии,  инициатива наказуема и  проявлять ее нужно только тщательно взвесив свои возможности.
 
Как и в любой пионерской организации во всех взводах нашей роты были шефы – рабочие   завода Арсенал.  У нас это был  невысокий парень лет двадцати пяти.  Несколько застенчивый и очень скромный, он, видимо  немного опасался  наших,  уже тогда довольно ершистых и острых на язык, ребят. Шеф приходил к нам по вечерам, после работы,  и сидел на самоподготовке перед нами с Валерой Чижиком, всячески пытаясь быть нам полезным. И иногда действительно давал дельные советы и помогал в подготовке домашних заданий. От него через стол всегда сильно  пахло машинным маслом и металлической стружкой. Помогал он нам и в оформлении стенной газеты,   давая дельные советы по размещению материала. 
        К сожалению,  нам не удалось принять участие в крупных пионерских мероприятиях , вроде празднования в мае 62 года 40-летия  всесоюзной  пионерской  организации.  Во множестве грандиозных мероприятий   и в параде всесоюзной пионерской организации на Крещатике тогда приняли участие старшие нас на год суворовцы.
    А из наших немногих славных пионерских дел запомнилось  лишь участие в завершении строительства городского дома пионеров. До середины 60-х  он  располагался  в старинном дореволюционной постройки здании на улице Кирова. Позже в этом здании,  в конце 60-х разместилось Китайское посольство. До  поступления в училище  я часто  бывал там,  посещая многочисленные кружки: лепки и рисования, выжигания и выпиливания и других.  Мы жили тогда совсем  рядом.  Со временем в этом здании  пионерам стало тесновато. И  на склонах Днепра, рядом с памятником Неизвестному солдату, начали возводить новое, большое,  современное по тем временам здание Киевского  Дворца пионеров. На завершающем этапе строительства нашу ротную пионерскую организацию отправили оказать помощь в  очистке территории и уборке мусора из подвальных помещений.  Мы относились к порученному делу добросовестно, с визгом носились по пустым и еще грязным подвалам. После торжественного открытия  Дворца нам предложили записаться в любой из его многочисленных кружков.
Вместе с несколькими ребятами я решил заняться фотографией. Тем более что  у меня дома был  фотоаппарат «Зоркий», который родители разрешили использовать на благое дело.   Два раза  в неделю в свободное время мы ездили во  дворец пионеров  на 30 трамвае несколько остановок на занятия. Они были весьма  интересными  и познавательными. В просторном помещении  располагалась оснащенная   необходимым оборудованием современная  по тем временам фотолаборатория.  Стояли новенькие и лучшие  в то время  фотоувеличители «Ленинград», большие красные фонари и глянцеватели.  Всем можно было  неограниченно   пользоваться  для проявления и печати своих личных фотографий.  И что было важно,  теории и практике фотографии, нас обучали не только как техническому процессу, а  еще и как одному из видов изобразительного искусства,  художественному творчеству, воспитывая  у нас  художественный вкус.
Учили делать не просто снимки, а портреты или  пейзажи. Мы  посещали городские и республиканские фото выставки,  рассматривали и обсуждали  статьи и работы в журналах  по художественной фотографии.    Благодаря занятиям в кружке у меня до сих пор сохранились множество снимков  тех лет.
        В пятом классе нам во взвод также назначили и наставников из выпускной роты: Сашу Еременко, который позже закончил училище с золотой медалью и Сашу Коваленко. Ребята здорово помогали нам на первых порах освоиться в новой обстановке. Мы с Валерой Чижиком подружились с ними, часто заходили в их  роту,  обращались со своими бесконечными проблемами. Ребята  были  всегда внимательны и доброжелательны,  возились с нами как с младшими братьями, и к концу года заслужили у нас большое  доверие и уважение. Но,  как нам было ни жаль, через год они закончили выпускной класс и нам  пришлось расстаться.   
В младших классах  у нас были еще и наставники-стажеры, выполнявшие одно  время  обязанности заместителей командиров взводов.
В 64 году, как-то лежа в  санчасти, я  познакомился,  а потом и подружился  с кадетом роты подполковника Оринянского, выпуска 66 года   Сашей Ануфриевым, его  все в нашем взводе и свои одноклассники  называли Батей.  Мы встречались практически каждый день. Я часто  бывал у него в классе и постепенно со всеми Сашиными одноклассниками у меня сложились дружеские отношения.  Мы подружились и  с его другом Володей Шестовских,  которого позже назначили стажером к нам во взвод.
     Наши отношения с Сашей  стали так близки, что он даже несколько раз бывал у меня в гостях дома.   После окончания училища он мечтал поступить, как многие тогда,  в школу КГБ. И по Сашиной просьбе я  даже узнавал у отца,  который работал в особом отделе Киевского военного округа,  что для этого нужно. Оказалось, чтобы  только получить туда направление, нужно было, как минимум  учиться не просто хорошо, а отлично.  Кроме того,  там был очень большой конкурс и пройти его без поддержки было проблематично.  Саша же был родом из Алма-Аты и не имел высокопоставленных родственников.  Несколько лет спустя уже в выпускном классе из нашего взвода туда решил поступать Вася Шаповаленко, отец и мать которого были полковниками КГБ. Как секретарь комсомольской организации взвода я тогда даже писал ему комсомольскую  характеристику.  Это была не обычная, стандартная отписка ни о чем, а  развернутая подробная оценка деловых и моральных личных качеств кандидата, сведения об его отношениях с одноклассниками – пользуется авторитетом в коллективе, является его лидером  и прочее.
     В итоге Саша после окончания училища получил   направление  в Московское ВОКУ. Мы  стали переписываться.  В начале 67 года   я написал ему, что мог бы съездить летом в гости к тетушке в Москву, куда меня уже давно приглашали.  Саша ответил, что он будет очень рад меня видеть. И вот,   в конце августа,  я  приехал в столицу. В тому времени  отучившись в училище  уже 4 года, мне было 15 лет,   я считал себя настоящим кадетом, стараясь во всем  соответствовать этому званию, в первую очередь внешне. Носил тщательно выглаженные расклешенные брюки и тщательно выглаженную белоснежную гимнастерку, как положено с поясным ремнем на бедрах, фуражку без пружины и укороченным козырьком.
       В Москве я был первый раз,  и найти общевойсковое училище мне оказалось очень непросто. Пришлось очень долго блуждать по окраине, пока,  наконец,   все же вышел на КПП училища. Меня сразу  пропустили  и   показали как  пройти в нужную роту. А  проходя по территории училища, я  обратил внимание, что очень многие, попадавшие мне навстречу курсанты носили  кадетские значки. Увидев меня,  улыбались, интересовались из какого приехал СВУ.
      Сашину роту разыскать тоже было не просто. У курсантов был обычный  учебный день. Оказалось, они были  на полевых занятиях где-то за городом и мне еще долго пришлось ждать их возвращения, стоя в коридоре. Почти  все проходившие мимо курсанты и офицеры, увидев кадетскую форму, останавливались и интересовались откуда я там появился,  забрасывали вопросами о жизни и учебе в СВУ.  По их поведению, взглядам и разговорам было видно, что ребята с ностальгией вспоминают свое кадетское детство. Все с любовью смотрели на мою форму и даже   дотрагивались до нее и ощупывали руками. 
Удивленный,  я спросил у одного из курсантов, как оказалось, бывшего московского кадета, чем вызвано такое внимание.   
- Да, ты, что! Думаешь,  наши  кадеты хоть раз заезжали сюда кого-то  проведать? Да ни разу не было такого! так что мы просто тут  тоскуем по СВУ, да и форму давно уже не видели…
Естественно, что внимание привлекали и мои расклешенные брюки, укороченный козырек и опущенный на талию ремень: всё,  как положено у настоящего кадета, что я  всячески и старался подчеркнуть. Это вызвало множество ностальгических воспоминаний : кто-то вспомнил,  как сам не так давно еще зауживал в коленях брюки и щеголял в них по улицам города. 

       Постепенно бывших кадет вокруг меня стало все больше. Видимо слух о моем прибытии  быстро распространился по другим ротам и многие ребята пришли на меня посмотреть.  Хотя, конечно,  больше всех  вокруг собралось выпускников  нашего, киевского  СВУ с разных выпусков. В конце концов мня буквально затащили в какую-то огромную поточную  аудиторию амфитеатром и поставили за трибуну, рассевшись вокруг. Долго и  подробно расспрашивали об училище, преподавателях и офицерах.   Наконец приехала и рота Саши,  а его, конечно, по такому поводу отпустили в увольнение и мы заехали на обед  к моей тетушке, а потом долго гуляли по Москве.
      Зимой, в отпуске Саша заехал на пару дней  в Киев.  Ночевал в канцелярии нашей роты.  В конце 68 года в Московском  общевойсковом  училище  связи со сложной международной обстановкой (ввод советских войск в Чехословакию) ввели ускоренное обучение и досрочный выпуск, и Саша, не очень-то любивший математику и прочие точные науки,  воспользовался этой возможностью, окончил училище, получив направление командиром взвода в г. Орджоникидзе. Он еще некоторое время писал мне письма о трудностях с которыми пришлось столкнуться на первых порах. Я к тому времени уже заканчивал СВУ сам, времени было в обрез  и,  к  сожалению,   наша переписка через некоторое время  оборвалась.
         Его друг и наш наставник-стажер  Володя Шестовских после окончания высшего военного училища все же перешел на работу в КГБ, закончив там службу полковником уже в Киеве , где и живет до настоящего времени. Мы не раз встречались с ним , когда я приезжал навестить родных и родное училище.

На фото кадетское пионерское мероприятие  в актовом зале училища.