Глава 28. Когда неведение лучше истины

Рауль, ничего не понимающий, одинокий и растерянный, чувствовал себя в Англии изгнанником. Человек скрытный и чувствительный, он ощущал вокруг себя атмосферу некоей недоговоренности, и даже нежное участие прелестной мисс Грефтон, с которой его познакомил герцог Бэкингэм, не могло скрасить его пребывания при дворе. Виконт впал в уныние, и уже сам не желал из него выходить.

Они с мисс Грефтон неспешно прогуливались по аллее Кемптон-Корта, беседуя о литературе, как вдруг, в конце парка, Рауль заметил фигуру Парри в сопровождении человека, само появление которого в этом месте сулило страшную беду: Рауль увидел Блезуа, и это могло означать только одно — дома случилось какое-то несчастье с отцом. С этой минуты бедный виконт уже не мог думать ни о чем.
Блезуа ускорил шаги и невольно обогнал старика. Бледность виконта испугала слугу, и он еще издали стал знаками объяснять, что все спокойно и хорошо. Наконец, он оказался настолько близко от Рауля, что смог передать ему письмо от графа де Ла Фер. Рауль сломал печать дрожащими руками и, прочитав всего несколько строк, опустился на стоявшую рядом крытую дерном скамью. Мисс Грефтон, взволнованная и ничего не понимающая, стояла рядом, не зная, звать ли на помощь или остаться рядом с Раулем. Наконец он поднял на нее глаза.

- И что мне делать теперь, сударыня? - он горестно вздохнул. - Я не имею права покинуть Англию, а, судя по письму, отец сейчас, как никогда, нуждается во мне. Если он пишет, что очень хочет меня видеть, значит, что-то серьезное там случилось.

- Господин виконт, не проще ли вам расспросить этого человека? Он привез вам письмо, он конечно же, знает, что с вашим отцом.

- Блезуа, что с господином графом? - виконт сделал знак Блезуа говорить.

- Да вы не извольте беспокоиться, господин виконт, - затарахтел сладкоречивый Блезуа. - Господин граф в полном здравии, только скучают очень. Вот, изволили в Париж проехаться, хотят внука повидать ну, и конечно, посмотреть, дом ли ваш в порядке, дает ли госпожа виконтесса балы, как прежде давала.

- А вы откуда знаете об этом, Блезуа? - Рауль поразился осведомленности слуги: в доме у Атоса никто не знал, что в письмах, получаемых хозяином и каковы его планы.

- Я... я догадался, - растерялся Блезуа.

- Я благодарю вас, - сказал Рауль так сухо, что Блезуа стало не по себе: он был нескромен, да еще и болтлив перед этими англичанами. Хорошо бы, они по-французски не понимали... но они, судя по тому, как отвели глаза, все поняли. Блезуа почувствовал себя совсем плохо, но, к счастью для него, виконта отвлек Парри.

- Господин де Бражелон, вас зовет Его величество, - с поклоном сказал старик. - Он ждет вас в своем кабинете.

- Что угодно Его величеству? - Рауль тяжело поднялся со своей скамьи.

- Он просил меня вас отыскать. Ваш человек привез Его величеству какое-то письмо от господина графа ле Ла Фер.

- Значит, дома все же что-то произошло! - мрачно пробормотал виконт. - Мисс Грефтон, вы простите меня, если я вас оставлю одну? Я не могу заставить короля ждать.

- Идите, господин Бражелон, и не впадайте в отчаяние, прошу вас! - Мэри подала молодому человеку руку на прощание. - Все будет хорошо!

«Мне кажется, что меня уже не может ждать что-то хорошее», - думал Рауль, почти бегом направляясь к Карлу. «Отец просто не говорит, что происходит. Его скрытность граничит с жестокостью. Он принимает меня за того ребенка, от которого он скрывал правду столько лет!»

К счастью, у виконта было не много времени на дурные мысли, иначе он бы далеко зашел в оценке событий. Первое, что он увидел, войдя к Карлу, это короля и герцога Бэкингэма, весело смеющихся у окна. Услышав, что виконт де Бражелон явился по его приказанию, король повернулся к нему лицом.

- Это вы, Бражелон! Отлично. Вот! - он показал на распечатанное письмо, на котором Рауль увидел знакомый почерк отца. - И вот! - король вытащил из-под бумаг еще одно, со сломанной печатью, но сложенное особым образом. - Два, совершенно не связанных между собой человека, просят об одном и том же: отослать вас во Францию. Один ссылается на семейные обстоятельства и просит, если это возможно, дать вам отпуск, другой говорит, что от вашего приезда зависит благополучие Франции. Кто же вы на самом деле, господин де Бражелон, если способны решать судьбу великой державы?

Король видел смущение виконта, но повышенный интерес дам к Бражелону, о котором уже поговаривали при английском дворе, заставлял Карла следить за Бражелоном с интересом естествоиспытателя, наблюдающего за поведением подопытного кролика. Карл знал из присланного ему с курьером письма сестры, что Луиза де Бражелон неверна мужу. Судя по всему, ее отношения с венценосным любовником зашли очень далеко. Что могло изменить появление мужа, Карл не понимал. Но и не видел повода отказать сестре. У него был для этого еще один довод: письмо графа де Ла Фер. Атос тоже просил отпустить сына хоть ненадолго: он боялся, что они больше не увидятся.

Карл давно подозревал, что король просто устранил виконта, потому что ему не нужен был свидетель каких-то королевских игр. Но все оказалось банально до смешного: он удерживал у себя одураченного мужа, пока жена развлекала Людовика. Людовик не будет в восторге, если виконт окажется свидетелем своего позора. И тем не менее, Карл готов был отослать Бражелона в ту же минуту: грядет скандал при французском дворе, а вот английскому двору будет пища для развлечений. Его величеству нет дела до того, как примет виконт случившееся. Жалко парня, но думать надо было самому, и найти предлог остаться рядом с женой.

- А мой брат жаден до чужих ценностей, - пробормотал Карл, но герцог Бэкингем его услышал.

- И Николя Фуке мог бы кое-что рассказать об этом, - подумал герцог, знавший Людовика не понаслышке.

Если бы Бражелон смог бежать по волнам, он не понадеялся бы на быстроходное судно. Но словно злой гений был рядом с ним: ветер был противный, потом начался сильный шторм, и на следующий день корабль оказался опять в виду английского берега.

- Решительно, Англия не хочет отпускать меня от себя, - эта мысль поразила Рауля.

Прощаясь с ним, Мэри Грэфтон просила его подумать, стоит ли возвращаться вопреки воле короля Франции. Она говорила о бедах, которые он рискует на себя навлечь, оказавшись против желания Людовика при дворе. Говорила о том, что он может вызвать семью в Англию, что если он согласен, она сделает все, чтобы помочь ему. На все ее слова у Рауля был ответ: «Я боюсь за отца!» Но не меньше, чем мысль об отце, его мучили сомнения насчет Луизы.

Он не думал об ее измене: его мучил страх, что она стала жертвой чьей-то подлости. В памяти вновь возникло предостережение, сделанное графом де Ла Фер насчет Оры де Монтале. Граф не доверял этой женщине, он видел в ней угрозу их семье. Как мог он пропустить мимо ушей слова отца, знающего жизнь и не доверявшего женщинам! Наверное, граф знал больше, чем счел нужным сказать.
Рауль громоздил один страх на другой, строил башни из теней, сам их же и разрушал и прибыл, наконец, в Париж в ужасном состоянии. Первым долгом, словно ведомый роком, он бросился к отцу. Атос ждал его с нетерпением, но теперь, когда сын был рядом с ним, он не знал, с чего начать разговор. Разговор, после которого их жизнь изменится бесповоротно.

- Отец, я получил ваше письмо. Я ничего толком не понял, кроме того, что вы хотите, чтобы я был подле вас. И вот я здесь и вижу, что спешил не напрасно. Граф, вы больны? У вас такой усталый вид, вы печальны. Что произошло? - Он осторожно взял руку отца и поцеловал. - Я не оставлю вас больше, я не вернусь в Англию.

- Тебя плохо приняли при дворе? - удивился Атос.

- Нет, король Карл отнесся ко мне очень милостиво, но мне не мила страна, в которой нет близких мне людей, в которой не живет моя семья. Вы же знаете как моя жена, мой сын?

- Луиза тебе не писала?

- Нет, я давно не получал от нее писем. Погода не благоприятствовала кораблям. Я думаю, почта просто задержалась.

- Пусть так, - Атос опустил голову.

- Отец, вы что-то от меня скрываете? - Рауль вскочил и беспокойно заходил по комнате.

- Пока, я думаю, тебе стоит отдохнуть с дороги и привести себя в порядок. Я бы не хотел, чтобы ты бежал домой, покрытый пылью и потом, виконт. - Атос в первый раз посмотрел сыну прямо в глаза, и Раулю почудилось, что само несчастье взглянуло на него глазами отца.

- Но почему, отец?

- Потому, что у тебя дома, скорее всего, дают очередной бал-маскарад. Куда разумнее будет незаметно появиться и тебе. Так ты сможешь составить себе представление о...

- О размерах своего несчастья, отец, не так ли?

- Мне бы очень не хотелось так думать, мой мальчик, но факты — упрямая вещь.

- Если дело зашло далеко, отец... - воскликнул Рауль, хватаясь за эфес.

- Поклянитесь мне, что если дело зашло далеко, вы ни станете ничего предпринимать, пока не посоветуетесь со мной или с д'Артаньяном, - воскликнул Атос.

- Нет, я такого слова вам не дам! - Рауль медленно покачал головой. - Никогда не дам, отец. Простите меня, но все, что касается Луизы, я решу сам. Это мой выбор, и я один в ответе за него. Я послушен вам буду в одном: я отложу визит домой на пару часов. Ближе к ночи я пойду и сегодня же решу этот вопрос. А пока — пусть мне остается еще немного времени на неведение. Наверное, вернусь я к вам уже другим человеком. Отец, отец, только один бог знает, как вы мне дороги, но даже ради вас я не пойду против законов чести. Я не прошу простить меня (я этого не заслужил), но понять меня вы сможете. Вам не раз приходилось драться во имя чести.

- Вы уверены, что я это делал из-за женщины? - Атос произнес эти слова почти шепотом. - Вы думаете, что я способен был... - он резко замолчал, словно испугавшись готового вырваться у него признания. - Хорошо, делайте то, что вам велит ваш разум. Но помните: у вас есть сын и наследник, а у вашего отца нет никого дороже вас, виконт.