Бомбарда

                Бомбарда
 
     На последней паре к ним в группу привели новичка.
     – Знакомьтесь, - сказал ректор института, - Евгений Лесников.
     Взглянув ему в глаза, Тома сразу почувствовала укол сердечного беспокойства. Такие ощущения оказались ей в новинку. Замешкалась. Поспешно отвернулась.
     – Кто староста группы? - спросил ректор.
     – Ну...я.  Сотникова Тамара. - с неохотой встала она.
     – Что за тональность?! - тут же возмутился преподаватель.
     – Ничего, ничего Павел Сергеевич. Тамара! Будьте добры, расскажите Евгению все наши правила и пожалуйста поподробнее.
     Группа зашепталась. Парни оценивали физические данные новичка, девушки, естественно — внешность.
     Лесников вышел на середину. Слегка поклонился:
     – Не курю. Не пью. Не привлекался. Живу в лесу в трех километрах от института. Любить не обязательно, а жаловать — милости прошу.
     По аудитории пробежался вздох облегчения, в котором замешалась нотка восхищения. Стало понятно, что он не зазнайка, не глуп и дружески расположен ко всем сразу.
 
     На улице ей пришлось его долго ждать. Тома хотела по-быстрому разобраться с поручением, но в то же время подсознательно радовалась, что студенты разошлись и можно спокойно прислушаться к своим внутренним ощущениям.
     А, они нашептывали на сердце приятные известия. Евгений понравился мгновенно. Бесповоротно. Та самая искра любви, которую Тома терпеливо ждала с одиннадцати до двадцати лет, наконец то захватила целиком истомившуюся душу. И с каждой минутой превращалась в пламя...
     Он появился внезапно. Открылись двери. Как то неожиданно возник прямо перед ней. Улыбнулся:
     – А, я всё смотрю из окна, вы ждете. Неудобно как то...Ректор нотации читал. Необычный человек....Здесь...Вообще, всё странно...
     – Поч...чему? - искренне удивилась она.
     Слегка покраснел. Смутился:
     – Да мне и так понятен ваш режим обучения. Давайте лучше я вас провожу домой, а по пути вы расскажете что любите и чем занимаетесь.
     И, почему то отвел глаза. Рука, которой он вежливо взял её под локоть, дрогнула. Поразительная догадка промелькнула в сознании: «- Он испытывает те же чувства ко мне, что и я к нему! Как такое может быть?! Так, быстро?!»
     Тут же вспомнила слова покойной матери, умершей два года назад: - Настоящая любовь, мгновенна. Только не все это сразу осознают...
     Они, не выбирая дорог, бесцельно брели в сторону города.
     Говорили обо всем подряд. Про социальные сети. Про новшество мобильного телефона контактной глазной линзы. О личных с-мобилях, миниатюрных индивидуальных летательных аппаратах. О бытовых условиях мегаполиса. О нравах. О последней философской доктрине мирового объединения землян.
     Тома украдкой разглядывала его. Он украдкой разглядывал её. Как то незаметно они взялись за руки и она почувствовала ток нежности. Евгений вздрагивал. Слегка разминал тонкие девичьи пальцы. И ей стало потрясающе приятно...
     Исчезло, всё. Институтские перипетии. Тепло осеннего ветра. Время. Сама вечность.
     На окраине города они замолчали. Долго, не отводя взгляда смотрели друг другу в глаза. Зеленые — её, синие — его.
     Всею внутренней сутью Тома ждала и знала, что он сейчас скажет. Откуда то из глубин сознания до неё дошли фантастические откровения. Нет. Не испугалась. Наоборот. Таяла. Просто, ждала...
     – Я...не землянин...
     – Знаю.
     – Откуда?!
     – Это, где то здесь, - указала на солнечное сплетение, - сидит и твердит мне, чтобы я была с тобой до конца твоих дней.
     Он согласно кивнул. Кивнул так, будто знал именно этот ответ:
     – Ещё на подходе к аудитории я осознал тебя. Осознал и испугался...Понял, что увидев и познав любовь, не смогу выполнить задуманное...Мою планету уничтожили. Спасся только я один. Отец в последний момент усадил меня маленького в капсулу переброски. Пока бортовой компьютер вычислял пригодную для жизни звезду, я рос. Само обучался. И самое ужасное... - потупил взор.
     Тома ласково прижалась к нему. Обняла, как бы поддерживая:
     – Не волнуйся. Я с тобой.
     – Придумал пушку. Бомбарду. Которая уничтожит звездную систему агрессора. Орудие здесь. В том лесу, где я живу. У него всего один снаряд. Хотел...вот...сегодня выстрелить...Но...Меня тянуло в твой институт. Какая то неведомая сила. Я противился. Убеждал себя, что это ложь. Что, не бывает любви...Потом, сотворил документы. Якобы перевелся из другого города....
     На глазах Евгения возникли слезы. Она поцеловала его прямо в них. Мелькнула удивленная мысль: тоже, соленые.
    Нагнулась к уху. Прошептала:
     – Не надо стрелять. Они не достойны смерти. Наша бомбарда, это бомбарда любви и милосердия. Любое разумное существо считается разумным, если умеет прощать неразумным. Пусть даже в ущерб себе и своей жизни. Потому как, всё равно её спасет любовь.