Мечта гастролёра

          Сапоги вы мои, сапоги! Жалко вас, но ничего не поделаешь. Двадцать три года верой и правдой служили, сколько можно!
          Эх.
          - Пойду в магазин, сапоги новые куплю! - это я жене говорю.
          - Только не задерживайся, а то я знаю твои сапоги!
          - Да отвяжись ты, зануда! - это опять я жене говорю.
          Долго ли, коротко ли, но вот оно, наше сельпо, дошёл.
          - Грунь! - это я продавщице.
          - Ой, здрасьте, Филимон Аполлоныч.
          - Здравствуй, здравствуй, красавица.
          - Ой, да ладно вам, Филимон Аполлоныч. Вам поллитровочку? Как всегда?
          - Нет. Сначала сапоги... Есть у тебя сапоги резиновые?
          - Чего-чего, а этого добра у нас завались. Вон идите, выбирайте.
          - Ну-ка, ну-ка, дай-ка...
          - Я не Дайка! Я Груня! Перепутали?
          - Грунь, ты чего? Как это я могу перепутать тебя? Я говорю "дай-ка, посмотрю".
          - А-ааа, а я не поняла. Смотрите, смотрите.
          На полке в ряд стояли блестящие резиновые сапоги.
          - Грунь, сорок второй размер есть?
          - Смотрите там на подошве, Филимон Аполлоныч. Кажись были.
          - Ага, вот, есть. Грунь, а что за сапоги здесь стоят? "Сапоги-скороходы" написано.
          - Не знаю.
          - Дорогие?
          - Дорогие. Поэтому второй год уж стоят, пылятся.
          - А почему на подошве написано "безразмерные"?
          - Что, так и написано? Ну-ка, дайте-ка-сь.
          - Смотри, вот: без-раз-мер-ны-е.
          - Действительно. Интересно.
          - Маленькие. "Безразмерные". Да они мне на нос не налезут.
          - А Вы померяйте, дядь Филь!
          - Грунь - смеёшься?
          - Совершенно нет!
          - Где у тебя табуреточка? Сесть бы.
          - Щас, щас, айн момент!... Вот, пожалуйста.
          - Грунь, а смотри-ка, здесь ещё надпись есть.
          - Где?
          - А вот здесь, сбоку на подошве. "Межгород".
          - Межгород? Странно. Будете мерить?
          - Давай.
          Я сел на табуретку, снимаю с ноги ботинок, а сам думаю: ну не идиот, как можно одеть детские сапоги? Подношу один к ноге, а он сам на ногу и оделся. Не поверите: сам шмыгнул прям мне на ногу, увеличившись до нужного размера!
          Груня, Груня! Вы бы видели её! Впрочем, мне кажется, довольно легко представить её вид. Кстати, и мой тоже.
          Только через минуту мы пришли в себя. Я открыл рот, чтобы произнести "давай второй!", а Груня его уже мне протягивала. С ним всё было точно так, как и с первым.
          Я сижу, Груня стоит. Молчим. Очухиваемся.
          Наконец я говорю:
          - Беру.
          - Что?
          - Беру говорю! Сколько с меня?
          - Нетушки, Филимон Аполлоныч, эти сапоги не продаются.
          - Грунь, ну не дури! Сколько стоят сапоги?
          - Нет и нет! Снимайте! Я вспомнила...
          - Груня, не ври мне! Вспомнила она!
          - Да, я вспомнила, сапоги уже проданы! Снимайте!
          - Не сниму я их! Они мне нравятся и по размеру тютелька в тютельку.
          - Я буду жаловаться в райцентр. Снимайте сейчас же!
          - Да хоть в Москву...      Груня, ты где?...      Что такое?...      Я где?
          - Гражданин! Вы что там делаете? Немедленно спускайтесь! Травка, травка, я баянист! На трибуне мавзолея Ленина наблюдаю посторонний объект. Мои действия? Приём.
          - Баянист, баянист, я травка! Приказываю: снять объект!
          - Господи Ты Боже мой, что происходит? Домой хочу!
          - О, Филя, испугал! Как это ты прокрался так незаметно? Пьяный опять? Ой, а сапоги-то какие!
          Не успел я и слова произнести, как раздался стук в дверь!
          - Кто?
          - Это Груня, продавщица сельпо! Филимон Аполлоныч дома?
          - Дома, дома. Проходите. Филя, это к тебе. Филя! Филя! Только что же здесь стоял!
          Да! Стоял! Только что! Но я был уже в Буэнос-Айресе.
---------
Продолжение возможно. )))