Глава 20. Дежа вю

Атос добился того, что хотел: Арамис знал, для какой цели предназначался Шато-Турен. В порядочность друга он свято верил, но было нечто, что Атосу обговаривать не хотелось: это отношение прелата к королю и Фуке, которому д'Эрбле был как-то обязан. Разговор на эту тему неизбежно бы возник в ходе их общения. Поэтому, когда Арамис предложил ему вместе вернуться морем в Ванн, Атос отказался: совместное путешествие неизбежно вызвало бы немало доверительных бесед, и могло затронуть столько деликатных для обоих моментов, что граф вынужден был признаться себе, что ему не хочется сейчас общения с д'Эрбле. Такого с ним еще не бывало за все годы их дружбы. Таинственный Арамис стал ему непонятен. Атос многое мог простить и объяснить себе в поступках друзей, но теперь ему казалось, что Арамис едва не переступил какой-то порог в их дружбе, после чего он не смог бы воспринимать прелата, как близкого человека, как своего брата. К счастью, Рене это тоже понял вовремя - и дал клятву.

Арамис уехал, пообещав при первой же возможности посетить Бражелон или Ла Фер; Атос не слишком поверил в его скорый визит.

Пока же он занялся ремонтом замка и налаживанием хозяйства. Видимо, Арамис распорядился на его счет перед отъездом, потому что препятствий ему не чинили. К тому же выяснилось, что покойный францисканец не успел оплатить счета по ремонту донжона и Атос сделал это немедленно, чем заслужил если не любовь, то уважение вассалов. Они с Гримо пробыли в этих краях почти полгода, прежде чем стали собираться домой. Жизнь в этих суровых, но вместе с тем благодатных местах, благотворно подействовало на обоих: средиземноморский климат, солнце, горный воздух молодили, заставляли быстрее бежать кровь. Домой они возвращались, как из другого мира — впереди была Франция, едва приходящая в себя после тридцати лет войн и разрухи. Новый король мечтал придать ей новый блеск и славу, заставить всех ее врагов покорно склонить голову перед своей властью. Атос от души желал ему успеха, зная, что это могла быть дорога успехов и почестей и для его сына. Но Рауль, Рауль сам отказался от такого пути и, если он когда -нибудь об этом пожалеет, то винить в этом сможет только себя и свой брак.

В Ла Фере Атоса ждали письма от виконта и д'Артаньяна. Капитан, который не был любителем эпистолярного жанра, все же иногда писал Атосу. В этот раз он спрашивал, когда они смогут встретиться: письмо пришло только вчера, но гасконец, обеспокоенный долгим отсутствием Атоса, готов был ехать к нему.

Письма Рауля графа расстроили: он, хотя виконт ни на что не жаловался, усмотрел в них нотку озабоченности и какого-то неудовлетворения. К тому же, последние письма были отправлены не из Бражелона, а из Фландрии. Это поразило Атоса: не уж то Рауль передумал и остался в армии? Но что могло произойти? Малыш здоров, начал ползать, Луиза все время занята с ребенком, не доверяя его нянькам. Тещу виконт не вспоминает вообще; так что там могло произойти?

Атос написал сыну в тот же день, и ответ пришел довольно быстро - с Оливеном. Видимо, не надеясь на почту, Рауль послал собственного лакея.

« Отец, (Рауль обращался так к отцу только в минуты особого откровения) я уже и не знал, что мне предпринять, поскольку Вы так долго отсутствовали, что у меня закрались недобрые мысли, не случилось ли с Вами что-то страшное. Слава Создателю, это были ложные страхи, и я счастлив узнать, что у Вас все хорошо. Я продолжаю служить: король не только не принял моей отставки, но вручил мне полк. Я не имел мужества отказать моему королю, но бывают моменты, когда я раскаиваюсь в своей слабости. Зато Луиза с Робером теперь перебрались в Париж, и я хотя бы уверен, что ей не так одиноко без меня. Ее матушка ей помогает, но я надеюсь, что не далеко то время, когда я смогу уделять больше времени жене и сыну. Если у Вас возникнет желание побывать в Париже, я бы постарался вырваться туда, чтобы повидаться с Вами. Пишите мне на парижский адрес, потому что полк постоянно передислоцируется.
Ваш покорный и любящий сын.
Виконт де Бражелон.»

Читая подпись Атос невольно фыркнул: любящий - несомненно, но вот покорным Рауля не назовешь!

Он хотел бы помчаться на встречу с сыном в тот же день, но прекрасно понимал, что это излишне: достаточно и письма, в котором Рауль сумеет прочитать между строк и его любовь, и его заботу. Нет, решено, он пока останется в Ла Фере и будет ждать д'Артаньяна. Лучше он проведет несколько дней вместе со старым другом, охотясь в лесах или сидя с ним за приятной беседой с бутылкой отличного анжуйского, чем будет себе портить настроение, общаясь с матушкой Луизы. И письмо д'Артаньяну полетело вслед за письмом Раулю.

Капитан всегда ездил быстро, и в этот раз не заставил друга дожидаться себя слишком долго. Они сидели в гостиной, лакомились прекрасным обедом, которым Атос, великий знаток всяческих гастрономических тонкостей, всегда баловал друзей, и исподтишка разглядывали друг друга.

- Где вы так загорели, Атос? Теперь вы стали похожи на гасконца! - наконец не выдержал д'Артаньян.

- Не удивительно, мой друг. Я полгода провел в ваших краях. У меня там небольшое поместье, - Атос не без удовольствия наблюдал, как у д'Артаньяна отвисла челюсть от такой новости.

- У вас? Поместье в Гаскони? - гасконец едва не потерял дар речи. - И с каких же пор?

- С 1631 года. И не совсем в Гаскони. Это рядом с Русильоном. Я просто не уделял ему внимания раньше, а теперь появился для этого повод.

- Атос, скажите честно: Ла Фер, Бражелон, теперь и этот замок... как, кстати, он называется?

- Шато-Турен.

- Да, я знаю, где это. Так вот, признайтесь, у вас не завалялось еще где-нибудь такого маленького дворца... ну, вроде Во-ле-Виконт, например.

- Вот, вы смеетесь, а между прочим, этот Шато-Турен уже послужил и еще послужит нам всем: там делают прекрасное вино! Я велел доставить мне в Ла Фер с полсотни бутылок этой амброзии.

- А к этому замку не прилагается ли у вас еще какой-нибудь герцогский титул? Это бы звучало: герцог де Турен, граф де Ла Фер и де Бражелон!

- Нет, это просто клочок земли с прекрасным виноградником и развалинами замка на холме, - расхохотался Атос. - Дружище, вы готовы из меня чуть ли не принца крови сделать!

- Атос, а разве это не так? - совершенно серьезно сказал капитан, глядя с восхищением на друга. - Вы все еще молоды, красивы, почему бы вам не подумать о себе? Рауль пристроен отлично, наследник рода имеется, пора и собой заняться, Атос.

- Д'Артаньян, вам отлично известно мое отношение к прекрасному полу. Иметь под боком постоянно недовольное существо, которое своими выходками сделает твою жизнь невыносимой! Благодарю покорно! У вас же был какой-никакой опыт тоже.

- Атос, вы о Мадлен? Ну, все ее претензии сводились к тому, чтобы стать моей законной половиной.

- Это пока она ею не стала! Мой милый, мне достаточно того, что у меня есть: сын, внук, мои дорогие друзья, книги, леса и поля.

- А вас никогда не тянуло заняться политикой, Атос?

Атос насторожился, разговор стал подозрительно напоминать тот, что некогда произошел у них в Бражелоне.

- После Фронды — никогда. А почему вы спрашиваете об этом сейчас, мой милый?

- Видите ли, у меня появилось ощущение, что вы именно тот человек, которого так не хватает нашему королю.

- Д'Артаньян, не темните, говорите прямо. Ведь вы приехали не только ради удовольствия меня повидать. Вас послал Его величество? Зачем?

- Атос, вы ошибаетесь, - капитан помрачнел. - Людовик меня не посылал, я приехал не по его поручению. Мне бы очень хотелось, Атос, чтобы и вы находились около короля.

- Зачем? У короля и без меня достаточно советников.

- Атос, я последнее время много мотался по Франции, особенно долго пробыл в Бретани. Вы знаете, что Фуке укрепил Бель-Иль?

- Я слышал это. Ну, и что с того?

- У нас мир с Англией.

- Это сегодня! Я не понимаю вас, д'Артаньян, куда вы клоните?

- Атос, знаете, кто укрепил Бель-Иль?

- У сюринтенданта достаточно инженеров, сведущих в фортификации.

- Это Арамис! И помогал ему Портос.

- Вот оно что... - протянул граф, ставя бокал на стол, потому что у него задрожала рука.

- Да, наш дорогой Арамис, который затащил в это дело и Портоса! Атос, у вас есть какие-то мысли, какие-то подозрения по поводу наших друзей?

Атос встал и отошел к окну. Несколько минут он молчал, потом вернулся к столу и, не присаживаясь, налил себе бокал вина.

- Поговорите с Арамисом, - сказал он глуховатым голосом.

- Рад бы, да он — неуловим. Атос, я готов поклясться, что он что-то затевает.

- Он мне поклялся! - едва не воскликнул граф, но вовремя себя остановил: в чем поклялся? Что он на его земле не будет злоумышлять ничего противозаконного. А на другой территории? Вслух он только произнес, - Арамис всегда полон планов, вы же его знаете.

- Атос, мне давно уже не нравится, как он себя ведет! - воскликнул гасконец.

- А что вы можете сделать, д'Артаньян? - Атос мрачнел с каждым словом друга. - Арамис - взрослый человек, думаю, в скором времени, один из князей церкви. Праведником он никогда не был, он весь соткан из противоречий, и он достойный питомец иезуитов, как вы изволили некогда назвать его. Он работает во славу Ордена, к которому принадлежит, во славу Церкви и для собственной славы. На влюбленного безумца былых лет он уже не похож.

- Он не похож на влюбленного, но на безумца, готовящего какой-то заговор он похож! - выпалил д'Артаньян.

- Попробуйте встретиться и поговорить с ним. Выскажите ему прямо все, что у вас на уме.

- Если мне удастся, не волнуйтесь, я сумею с ним объясниться. Но я боюсь другого, Атос! Я боюсь, что Арамис избегает встречи со мной именно потому, что не хочет никаких объяснений!

- Д'Артаньян, скажите и вы прямо, чего желаете! Не ходите вокруг да около! Вы хотите, чтобы я увиделся с нашим другом и предупредил его? О чем, Шарль?

- О том, что он рискует Портосом и рискует своей головой! - выдохнул признание д'Артаньян и замер, увидев, как болезненно исказилось лицо Атоса. - Что с вами, граф?

- Что со мной? Д'Артаньян, дорогой мой, я дорожу тем, что имею, а наша дружба для меня — свята. Мне больно даже подумать, что кто-то из нас способен использовать друзей для каких-то нечистых целей. Может быть, Арамис, привлекая к своим планам (заметьте, что мы ничего не знаем о них и не имеем права судить его) дю Валлона, заботился прежде всего об его интересах?

- Вы верите в его добрые намерения, Атос?

- Я верю, прежде всего, в нашу дружбу и в клятву на Королевской площади. Мы — братья, Шарль. - Атос встал. - Давайте закончим на сегодня. Этот разговор вымотал нас. Гримо покажет вам вашу комнату, а завтра, на свежую голову, обсудим все, - он протянул руку мушкетеру и друзья обменялись крепким рукопожатием.

И все же у д'Артаньяна осталось ощущение, что Атос что-то не договаривает. Дежа вю.