Мысли о преподавании в школе

Приходится слышать, что в школе слишком много предметов, даётся много не нужных для практической жизни знаний. Но кто же возьмёт на себя ответственность за определение, что нужно в будущем, а что не нужно, ведь так мало знает человек о себе, а о другом, даже своём ребёнке, тем более. Как можно уже в детстве ограничить познание мира только потому, что взрослым с точки зрения бытового практицизма это кажется ненужным? Ведь это будет преступлением против развития человека. Другое дело обсуждать методику преподавания, содержание, взаимосвязь дисциплин. Ведь в школе по сути даются научные знания, накопленные человечеством. Конечно, скажут, что учебники литературы и истории постоянно переписываются, поскольку это мировоззренческие предметы. Но школа - часть общества, а мировоззрение большинства людей в течение жизни меняется так же.

Видится, что если хотя бы осознающая необходимость совершенствования часть общества осознает, что культура это не есть развлечение, а синтез религии, искусства и науки, что быть культурным это не значит посещать музеи и театры, а стать Человеком духовным, осознающим себя не телом, но триединством духа, души и тела, где главенствует сердце, а рассудок с сердцем в единстве, вот тогда произойдут многие изменения к лучшему и в области образования.

Николай Константинович Рерих в статье "Флора" писал: "В некоторых новых школах предполагается исключить изучение классиков. Как много прекрасного, вдохновительного и вечно руководящего будет исключено таким запрещением. И какой это будет ужас, если всюду и во всем воцарится ограниченный техникум со всеми ужасами условной специализации.

Именно теперь, когда всевозможные новые открытия говорят о расширении горизонта, именно теперь так несовременно всё еще думать об иллюзиях технократии с её специализациями. Тогда, когда даже малыши познают соотношения макро- и микрокосма, тогда, казалось бы, совестно устремляться к какому-то заведомому самоослеплению. Человек, сказавший себе: я не хочу знать ничего, кроме винта, перед которым я случайно оказался, — в каком же истинном строительстве может существовать такое самоограничение? Тот, кто во многом приложился, тот оценит и высокое качество каждой части.

Когда-то произносили безумные формулы о мечтании уравнять все человеческие мозги. Какой жестокий, тиранический дух мог подсказать такое насилие? Вообще, условие жестокости должно быть очень пересмотрено. Это чудовище гнездится в более многочисленных ущельях, нежели предполагается. Самая опасная жестокость, как ужасная форма невежества, живет не в каких-то судах или около тронов и кафедр, нет, она притаилась во множайших очагах семейной и общественной жизни. Она является одним из самых пресекающих всё живое начало. И там, где притаился элемент жестокости, там стеснено и всякое познавание. Ведь истинное познавание не для самости, оно, конечно, прежде всего, самоотверженно. В этом самоотвержении и красота, и величие, и беспредельность!" ( сб. "Врата в Будущее")