Возмездие. 11. Историческая правда

             Ничего не утверждаю безапелляционно, а исследую лишь факты для того, чтобы каждому было понятно, что развязывание войны - это самое большое преступление перед человечеством, а её пропаганда и поддержка, совершённая в любой форме, должны строго пресекаться. 
             Об этом важно сказать именно сегодня, так как в условиях дефицита здравого смысла - это неумолимо движет к конфронтации с другими странами, а следовательно к войне.


                ВОЗМЕЗДИЕ

11. Историческая правда.

Наверное, каждому из нас приходилось наблюдать, как ревниво оберегается историческая правда. А уж если говорить о войне, то здесь она порою вообще погружена в такие тайны, что простому человеку дотянуться к ним нет никакой возможности. Разве только что-то слушать и верить тому, о чём говорят с экрана телевизора или пишут в газетах.

Тем не менее, нельзя не заметить, как вымывается память о прошлом, а изыскания сводятся к переписыванию одним автором материала другого. Таким образом, вымысел одного становится открытием второго, а открытие второго - непреложной истиной третьего. Это уже трудно назвать исторической правдой,  но, к сожалению, это происходит повсеместно.

С другой стороны, в освещении советского периода явно прослеживается тенденция угодничества исследователей тоталитарному коммунистическому режиму. Это означает лишь то, что сегодня у нас одна правда, а завтра уже будет другая. И что!? Эта навеяна политическими ветрами перемен «летопись» и есть эталон исторической правды, за который мы так ратуем сегодня?

Вот именно поэтому, когда начинаешь вникать в исторические события минувшей войны, то невольно видишь, как общеизвестные уже устоявшиеся в нашем сознании факты девальвируется в мифы. Здесь уместно напомнить недавно опубликованные документы по «героям панфиловцам». Это была настоящая бомба, которая вызвала не только разочарование, но и боль за нашу противоречивую, а порою надуманную историю.

В ответ на экраны вышел новый фильм о панфиловцах, поставленный за счёт пожертвования российских граждан. Режиссер показал те события не с точки зрения лживого советского агитпропа, а с боевых позиций под Дубосеково, где шли тяжёлые бои и подвиг становился обыденным делом для сотен бойцов Красной Армии. Тем не менее, всё это не воодушевило российское общество, а так и осталось чёрным пятном на его памяти.

Таким образом, очередная попытка «минкульта», сориентировать общественное сознание опять на «мифы», не удалась.  Интернет оказался сильнее. Оно и понятно, другие нынче времена и это надо учитывать. Люди сегодня хотят знать правду, чтобы надёжно обустроить и обезопасить свою страну.

Наверное,  чиновникам от культуры необходимо было дать ещё вразумительные пояснения, почему всё так происходит в нашей славной и многострадальной истории. К сожалению этого не произошло, а что собственно им оставалось делать? Разве только упорствовать, пытаясь оправдать эти самые мифы, которые долгое время были для нас путеводными маяками из прошлого в будущее.
                *      *      *
Здесь надо отметить, что в Советском Союзе было такое время, когда врали абсолютно все и это явление было отнюдь не случайным. В истерзанной войной и междоусобицей стране большевикам нечего было дать народу, разве только потчевать его несбыточными идеями всемирного коммунистического рая. Надо было оправдать репрессии, голодомор, рабский труд и страдания миллионов людей, а для этого нужны были мифы не только о настоящем, но и будущем страны.

Так ложь стала неотъемлемой часть большой государственной политики. Затем её печать была перенесена не только на войну, но и дальше через  Брежневские времена до Горбачёвских реформ включительно.

В новой России ей тоже нашлось место. Ну, вроде как бы взамен идеологии и не более того, а так всё честь по чести, одним словом полная демократия. Говори, что хочешь, а за это тебе ещё заплатят, если конечно говорить будешь «правильно». Одним словом,  хватит, чтобы построить себе «домик» не только в Подмосковье, но и на лазурном побережье Франции, или просто хорошо отдохнуть на  Мальдивах.

Таким образом, армия «беспринципных заклинателей», стала самым многочисленным и самым мощным рупором нынешней пропагандистской машины. Это она сегодня, безжалостно втаптывает в грязь ростки наметившегося цивилизованного общества. Это она сеет страх в душах россиян, возбуждая ненависть к другим странам и народам. Более того создаёт атмосферу отчуждения и недоверия друг к другу внутри своей же страны.

Всё эти явления не случайны по своей сути. Так как, к огромному   сожалению, бывшая советская партноменклатура и ныне  составляет основной костяк российской власти, а это не самые лучшие представители нашего общества. Поэтому дух сталинизма прочно ещё удерживает нашу страну в своих объятиях.

Это снова же к тому,  кто и как вершит нашу историю. Интересно, что о ней напишут исследователи  спустя годы. Наверняка каждому из нас об этом хотелось бы узнать уже сегодня, но так не бывает. Заведомо известно лишь одно, что она, как и прежде будет не объективной. Такая уж у нас водится мода на историческую правду.

Этими ножницами двойных стандартов мы ещё долго будем стричь нашу историю, окультуривая её правдой. Но бояться этого не надо. Здесь речь не идёт о целостной её ревизии, а лишь о том, что она «хронически больна» и нуждается в глубоких изысканиях, дополненных исследованиях и серьёзных уточнениях.

А что же делать с мифами войны? Их просто надо вскрывать, как колют залежалые орехи, ведь внутри всё равно есть праведные частицы, которые  обернуться в плодоносное зерно. Для нас ведь важно, чтобы подвиг минувших поколений был освещён светом правды и не предавался забвению или дурманам различных вымыслов.

Сберечь историческую правду не так уж и сложно. Не надо только  запрещать говорить о ней и перестать безбожно лукавить, а так же заниматься сочинительством,  делая фейки научными открытиями. Вот и всё. Мы же верующий, православный народ, а следовательно, это должно быть для нас нормой.
                *      *      *
Опять же возвращаемся к прошлому, к давно ушедшей войне. К невысказанной правде. К надуманным героям панфиловцам, о которых стоит сказать более подробно, а ещё лучше о тех, кто создавал все эти мифы. Это, конечно же, в первую очередь будут небезызвестные красные комиссары и журналисты военной поры.

Здесь надо отметить, что не все кто был призван на фронт, участвовал в боевых действиях, а следовательно видел войну в полном её обличии. Отсюда и разные взгляды на события тех лет и войну в целом. Одни были на передовой в огне сражений, другие далеко от боёв в штабах и тылах занимались боевым и материально-техническим обеспечением.

Военные журналисты тоже относились к этим самым вспомогательным структурам, но только занимались пропагандой, призывая бойцов непрестанно сокрушать неприятеля, а так же тиражировали положительный фронтовой опыт. Более того все они принадлежали к привилегированной касте бойцов идеологического фронта, а точнее политработникам входивших в систему Главного политического управления Красной Армии.

Сами же военные комиссары, это, как правило, беспечная, высокомерная  публика, не утруждающая себя заботами даже на войне. На деле, выстилающая свой путь показухой и идеологическими измышлениями угодными режиму.  Но именно они решали, кому быть героем, а кому не быть и за это получали свои награды и продвижения по службе.

Это они вместе с прокурорами и «Смершем», калённым железом,  выжигали скверну из рядов Красной Армии и Военно-морского флота. Эту кровожадную публику уже после войны смог сдержать только Сталин, остановив расстрелами их вседозволенность.

Отношение видных советских военачальников, таких как Тимошенко, Жукова, Конева и других к ним было  крайне  отрицательным. Рядовые бойцы тоже недолюбливали эту публику и особо в откровенные разговоры с ней не вступали. А в то, что они вещали, тоже не брали близко к сердцу, а порою молча, выражали им свой протест.

Не пользовались политработники уважением и в Советской армии по причине неопределённого, а скорее всего, феерического круга должностных обязанностей которые вели их к безответственности и откровенному безделью. В итоге уже в новой российской армии начала девяностых после падения КПСС, политорганы были и вовсе упразднены.

Но именно эти тандемы, куда входили военные журналисты и сотрудники политических отделов частей, соединений и объединений рисовали тогда образы героев войны.

Вся собранная военными корреспондентами информация проходила как правило через «сито», политотделов дивизий, где тщательно  нивелировалась под выгодную для них ситуацию и получала путёвку для обнародования в газетах, журналах и на радио.
                *     *      *
Вот теперь стоит задаться вопросом. У каждого ли военного журналиста хватало выдержки и смелости побывать на передовой в бою. Конечно, нет! Они этого явно избегали, оставляя за собой возможность, сохранить жизнь и не рисковать без необходимости. У солдат и офицеров на переднем крае такого выбора естественно не было.

Глубокое сомнение вызывает то, что призванные на войну известные советские писатели и поэты побывали во фронтовой зоне ближе расположения политуправлений дивизий и корпусов, а то и самих армий. Тем не менее, тоже писали о войне и порою очень даже хорошо.

Однако надо отметить то, что коллегам журналистов, кинооператорам порою приходилось идти в бой вместе в бойцами чтобы получить живую картинку событий. У военного журналиста в этих рисках не было никакой необходимости, они, как правило, уже получали вторичную, а то и третичную информацию о событиях на передовой. Конечно из чужих рук, а если говорить точнее, то из рук офицеров политработников частей и соединений.

Здесь уместно заметить, что передовая, где шли кровавые бои и штабы дивизий, корпусов и армий, уже не говоря о фронтах, находились на достаточно большом удалении друг от друга - в тылу, что естественно делало их менее уязвимыми от поражения и комфортными для существования. Поэтому офицеры политработники этих штабов не особо утруждали себя поездками на передовую, а черпали информацию из политдонесений от полковых  и бригадных замполитов.

К месту будет напомнить, что именно преследуя цель увеличить темпы наступления, Командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский, приказал максимально придвинуть командные пункты своих дивизий и корпусов к передней линии. И это стоило ему жизни. В одной из поездок на фронт с целью проверки своего приказа он погибнет от случайного снаряда.
                *      *      *
Именно такая неполноценная и непроверенная информация о событиях на фронте приводила иногда к казусам. Кстати это подтверждается и мифом о 28-ми «героях панфиловцах», которые как оказалось вовсе не были таковыми. Они не останавливали армады немецких танков и не погибли в боях под Дубосеково.  Более того в рядах этих выдуманных героев были даже предатели, добровольно перешедшие на сторону врага и служившими потом ему.

А слова знаменитого политрука Клочкова: «Россия велика, а отступать некуда – позади Москва», были вымыслом основного фальсификатора этой истории, секретаря «Красной звезды» Александра Кривицкого. Его потом подхватили другие поэты и писатели и ещё много чего написали об этих героях. Позорным завершением этой всей эпопеи было присвоение мнимым страдальцам звания Героев Советского Союза.

Организатор и вдохновитель всей этой откровенной афёры был никто иной, как редактор газеты «Красная звезда», Давид Иосифович Ортенберг. Первый военный журналист, которому было присвоено в СССР звание генерала. Конечно, не случайно, так как он ещё с двадцатых годов занимался писательской деятельностью и возглавлял коллективы многочисленных  газетных редакций.

В шестнадцать лет воевал с белыми, затем с японцами на Халхин-Голе, участвовал в финской компании, с первых дней войны снова на боевом посту. Член Союза советских писателей. Кавалер 8-ми орденов СССР и двух зарубежных, а так же нескольких медалей за честное служение социалистическому  отечеству и верности идеям коммунизма. Какие здесь могут быть сомнения в праведности такого человека!?

Однако стоит заметить, что все эти боевые награды Давид Иосифович получил на должности редактора «Красной звезды» и Начальника политотдела 38-й армии, не участвуя непосредственно в боевых действиях и не управляя войсками на поле боя. Тем не менее, в Указах  Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами значился в строке: «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество».

Не зря, как утверждают фронтовики, орденоносцев было всегда больше в штабах, нежели на передовой где собственно и решалась судьба страны. Но именно в этих самых штабах даже представления на «героев» задерживались на три и более месяца. А бывало так, что по кругу в оба конца уходило по шесть, а порою и восемь месяцев. Для войны это очень большой срок, поэтому не всем  удавалось увидеть свою «Золотую Звезду». На передовой в зачёт шёл не год за три, как принято считать, здесь каждое мгновение могло стать вечностью для любого бойца.
                *      *      *
Основной фальсификатор всей этой «несказанной эпопеи» - секретарь «Красной звезды», Александр Юрьевич Кривицкий (настоящее имя Зиновий Юлисович), тоже не был обделен вниманием со стороны власти. Член Союза советских писателей. Заслуженный работник культуры РСФСР. Писатель, публицист, новеллист, журналист, редактор. Одним словом, очень заслуженный человек. Соль земли русской.

Странное дело, но все эти пагубные действия руководства и журналистов «Красной звезды» не были отнесены следственными органами к подлогу, так как были, скорее всего, частью агитационно-пропагандистской работы в условиях ведения войны. То есть составной частью нашей будущей истории.

Конечно же, всё это было не случайным явлением, а генерал Ортенберг в дальнейшем ещё и получил повышение по службе. Уже в 1944 году он возглавлял политотдел 38-й армии, а в послевоенные годы занимал более высокую должность, был начальником    Политуправления Московского округа ПВО.

Правда, назначение в действующую армию генерал принял без особого энтузиазма, так как в постановлении ЦК об освобождении его от должности редактора «Красной звезды» отсутствовала мотивировка самого решения. Именно этот факт вызвал   тогда неуверенность и беспокойство Ортенберга, поэтому в 1949 году он обратится  с письмом к Сталину в поисках истины, но ответа на свой вопрос так и не получит.

Этот смелый шаг, естественно, не был его желанием очистить душу от сомнений. Генералу в то время исполнилось 45 лет, поэтому своим письмом он лишь пытался напомнить  Сталину о себе, и намекнуть, что пришло время выдвигаться на новую должность в партийной иерархии.

Бывший редактор «Красной звезды» прекрасно понимал, что даже в те трудные годы, такие понятия, как профессиональная этика и офицерская честь оставались непреложным правилом для подавляющего большинства советских граждан, но мириться с действительностью, было не в его правилах. Ему нужен был масштаб воздействия на умы сограждан, что ублажало его самолюбие и сулило блестящие перспективы.

                *      *      *
Возвращаясь к военному периоду, надо сказать о том, что уверенно держаться Ортенбергу  на плаву помогала старая дружба и поддержка со стороны Наркома Госконтроля СССР, Начальника Главного управления  политической пропаганды Красной Армии, всесильного Льва Мехлиса.

Этот нервозный человек своими непредсказуемыми действиями и  огромной властью, держал тогда в страхе всю армию, разрушая её единоначалие изнутри. Он мог даже перечить самому Сталину, но только до поры до времени.

После поражения Крымского фронта, куда он был назначен представителем Ставки Верховного Главнокомандования, Лев Захарович был освобождён от военных должностей и понижен в воинском звании на две ступени, с армейского комиссара 1-го ранга, до корпусного комиссара. В армейской иерархии это означало: с генерала армии до генерал-лейтенанта.

 Тем не менее, Сталин не оставит в забвении своего бывшего помощника по работе в рабоче-крестьянской инспекции и секретариате ЦК,  которые он возглавлял в двадцатые годы. В 1944 году Мехлису будет присвоено звание генерал-полковник, и он окажется опять в «обойме». А уже после войны вновь станет министром Государственного контроля СССР.

Судьба тоже не будет перечить Льву Захаровичу в старой дружбе с генералом Ортенбергом, и они вновь  встретятся, но уже на фронте. Бывший редактор «Красной звезды» будет возглавлять политотдел 38-й армии, а Мехлис как водиться будет его начальником в должности Члена военного совета 4-го Украинского фронта. Всё это будет конечно не случайно. Старая дружба как водится, с годами только крепнет.
                *     *      *
Если говорить о Начальнике Главного управления  политической пропаганды Красной Армии Мехлисе, то надо отметить то, что Сталин впоследствии характеризовал его как страшного человека, больше разрушителя, нежели созидателя. На самом же деле этот фанатичный человек везде видел только врагов и вредителей, поэтому плёл интриги и активно участвовал во  всех репрессиях.

Именно так по оценке самого Сталина выглядел советский министр, имеющий неограниченную власть как Нарком госконтроля СССР, а как «главный комиссар» РККА, воспитывал и мобилизовал  воинов Красной Армии на выполнение поставленных боевых задач.

Надо полагать, что армейские комиссары во всём подражали своему начальнику, обладая в ту пору практически неограниченной властью находясь на одном уровне вместе со своими командирами. Более того им подчинялись военные прокуроры и офицеры НКВД обслуживающие воинские части и соединения, а добрую половину «смершевцев» тоже составляли бывшие комиссары.

Конечно такое не могло продолжаться долго, поэтому Командующий Западным фронтом генерал Конев лично говорил по этому вопросу с «Верховным» и несмотря на то, что Сталин в душе всё же побаивался военных ему пришлось принять решение к нормализации обстановки в армии упразднив осенью 1942 года институт военных комиссаров. Ну, а печать былого величия, интриг и вседозволенности останется ещё надолго в сознании и повадках военных политработников пришедших им на смену.

За все успехи вверенных им воинских коллективов они теперь на равных с командирами будут получать государственные награды. Правда определить долю их вклада в этот труд будет по-прежнему очень сложно. Они, как и прежде, останутся ближе к тылам, нежели к «передовой», где нелёгким ратным трудом ковалось боевое мастерство.
                *     *      *
Во всей этой невзрачной истории о 28-ми панфиловцах, будет уместно упомянуть ещё одного фронтового журналиста «Красной звезды», батальонного комиссара Коротеева, который собственно и стоял у истоков этой «славной» истории.

В представлении к ордену «Красного Знамени» от 10 декабря 1942 года, за подписью некоего старшего батальонного комиссара без указания должности и чёткой фамилии, говорилось:

«Исполняя обязанности журналиста, Коротеев неоднократно участвовал в боях, где являл пример стойкости, мужества и отваги. Глубокое изучение боевого опыта дало ему возможность написать ряд видных, военных и политических статей, очерков. 28 героев у Дубосекова, подвиг которых служит теперь примером для всей Красной Армии, впервые были замечены товарищем Коротеевым и первая корреспонденция о них вышла из под его пера».

В каких же боях на самом деле узрел подвиг «28-ми панфиловцев» фронтовой журналист «Красной звезды» орденоносец Коротеев? Всё было гораздо прозаичнее, а главное раскрывало истинную суть их работы. Более того их боевые и профессиональные заслуги, за которые, они  получали награды и новые должности.

Бывший первый секретарь обкома комсомола Коротеев, успевший уже поработать в центральных газетах, был мобилизован в «Красную звезду» военным  корреспондентом. Имея определённый опыт и звание батальонного  комиссара, он слыл достаточно известным человеком,  дружил с Симоновым, Шолоховым, Ортенбергом и другими известными литераторами, призванными на фронт. Поэтому вполне естественно, что в окопы новоиспечённый комиссар не рвался, а собирал информацию далеко от передовой в высоких  штабах.

Так в конце ноября 1941 года он вместе с другими газетчиками  находился в штабе 16-й армии. Там фронтовой журналист Коротеев встретил комиссара панфиловской дивизии Егорова, который и поведал ему о геройстве одной из своих рот, которая сражалась с 54-я немецкими танками и задержала их ценой своей жизни. При этом Егоров ссылался лишь на непроверенное  донесение полкового комиссара. Сам же он, так, как и тот, кто писал это политдонесение, в боях с немецкими танками не участвовали.

Тем не менее, история получила своё дальнейшее развитие. Прибыв в Москву, Коротеев доложил о «подвиге панфиловцев» редактору «Красной звезды» Ортенбергу, а тот в свою очередь поручил развить эту тему литературному секретарю «Красной звезды», Александру Кривицкому.

Уже потом, когда дивизия Панфилова была выведена в тыл на переформирование, Кривицкий прибыл туда для проверки фактов. Ему даже удалось побывать на месте боя, но никаких следов геройства он там не обнаружил. Кроме трёх трупов красноармейцев засыпанных снегом.

Ничего не смог сказать ему и командир полка, в котором служили новоявленные герои, а лишь выказал своё удивление по поводу этого случая. Даже не удосужившись побеседовать с оставшимися в живых бойцами роты секретарь «Красной звезды», так ни с чем и уехал в Москву.

Несмотря на явный казус, вся это надуманная история завершилась тем, что по ходатайству Западного фронта 28-ми гвардейцам панфиловцам, перечисленным в очерке Кривицкого, было посмертно присвоено звание Героев Советского Союза.

Всё бы это и осталось в нашей истории, но получилось так, что один из этих «героев» оказался жив и был в плену, сдавшись добровольно врагу, а другой и вовсе служил у немцев полицаем. На допросах они естественно признались, что вся эта оказия не имеет ничего общего с теми событиями, которые им приписываются.
                *      *      *
Конечно, не стоит предаваться злорадству или отчаянию. Все эти факты, порождённые халатностью и малодушием людьми с комиссарскими петлицами, пытавшихся выдавать надуманные события за истину не затмили собою великие подвиги, которые были на всех фронтах большой войны.

Не каждый журналист и писатель сталинской эпохи мог правдиво  передать подвиг народа. Важным было тогда славить самого Сталина, партию, преклонять сознание людей перед коммунистической идеологией. И всё же о геройстве наших бойцов необходимо было сказать особо, без пафоса, а так как оно и было на самом деле. Ведь на войне бывает всякое и не только победы, но и поражения.
                *      *      *
События минувшего столетия, опалённые огнём сражений, коснулись практически каждой семьи и забыть об этом уже было нельзя. Именно поэтому каждое поколение считало своим долгом не только помнить, но и освещать их в нашей истории. И чем больше в ней правды, тем она ближе к реальным событиям, тем больше мы ценим героев, шагнувших в бессмертие.

На самом же деле героизм на фронтах Великой Отечественной войны носил массовый характер. Было время, когда верховная власть даже дала «задний ход», не в состоянии своевременно обрабатывать представляемый наградной материал с фронтов.

Реляции к наградам порою задерживались на длительное время. Дублировались по несколько раз, а иногда и вовсе не реализовывались. Были случаи, когда представления к награде писали лично командующие армиями, минуя командира полка, дивизии, корпуса. Или нарушая субординацию, отправляли их в Главное управление кадров через голову командующих фронтами. Всё это делалось лишь с одной целью, чтобы ускорить процесс награждения и поддержать боевой дух наступающих  войск.

Несмотря на то, что Сталин повысил критерии представления к званию Героя Советского Союза, для лётного состава Красной Армии в несколько раз, они всё равно повсеместно перевыполнялись. А это означало лишь одно, что в боевой строй воздушных бойцов становились всё  новые и новые герои.

Самопожертвование тоже стало неотъемлемой частью геройских поступков. Там, где, казалось бы, нет никакого выхода, он уже изначально был определён в той или иной форме самоотречения ради достижения победы над врагом. Так совершались, воздушные, огненные и танковые тараны, когда последним снарядом для противника становился горящий самолёт или пылающий танк.

Вывод здесь напрашивается сам собой. Если бы фронтовой корреспондент был в боях под Дубосеково, в танке на Курской дуге или в кабине пылающего самолёта, то тогда бы он смог увидеть войну своими глазами, а её картина была бы совсем иной, нежели та которую он пытался рисовать читателю.

А так, налегке «с лейкой и блокнотом», собирая по тыловым штабам разрозненную, непроверенную, а порою и недостоверную информацию верстался материал. Потом этот материал попадал в руки редакторов центральных газет, которые также слышали о войне лишь из репродукторов, улавливая её динамизм в интонациях Левитана.

Вот там в уютной сытой обстановке эти материалы глянцевались и вкладывались в качестве новостей с переднего края. Так появлялись мифы,  ничего не имеющие с реальным подвигом на фронтах большой войны, которые, как известно, были повсеместно.
                *         *         *
Говоря о наградах, необходимо будет сказать о том, что «бойцы идеологического фронта», имели «особые критерии» в оценке своего  ратного труда. Более того в данном корпоративном сообществе эти тенденции приветствовались и поддерживались властями. Именно так она тогда прикармливала свои идеологические кадры.

К примеру, военные журналисты газеты «Красная звезда»,  Михаил Шолохов, Константин Симонов и батальонный комиссар Коротеев были награждены знаковыми для каждого фронтовика медалями: «За оборону Москвы» и «За оборону Сталинграда».

Хотя по Положению об этой награде её вручение осуществлялось лишь  на основании документов, удостоверяющих фактическое участие в обороне этих городов.

Медаль «За оборону Москвы» так же получил и бывший редактор  «Красной звезды» Ортенберг, правда, уже будучи начальником политотдела  38-й  армии.

В июле 1945 года начальник отдела кадров этого объединения, полковник Якимов, составит акт, о вручении медали «За оборону Москвы», где среди шоферов, киномехаников, санитаров, политруков и прочей штабной обслуги будет и имя генерала Ортенберга. О каком именно  фактическом участии редактора газеты в обороне Москвы в документе не уточняется.

Зато в  Положении об этой медали, учреждённой Указом Президиума Верховного Совета СССР, от 1 мая 1944 года сказано, что ею награждаются все участники обороны Москвы участвующее в ней не менее одного месяца, с 22 июля 1941 года по 25 января 1942 года. К ним относятся  как военнослужащие, так и вольнонаёмные Красной Армии и войск НКВД, а также гражданское населения участвующее в обороне столицы от воздушных налётов и на строительстве оборонных сооружений.
                *         *         *
Здесь как раз впору вспомнить автора о «героях-панфиловцах»,  фронтового  корреспондента Коротеева. Но он теперь уже участвует в битве за Сталинград. Вот что было написано в его реляции тогда:

«На Сталинградском фронте Коротеев принимает участие в боях с первых дней обороны города. Находясь в самые горячие дни в 62-й армии, других дивизиях и бригадах где подвергая себя большой опасности он писал статьи и корреспонденции.
Однажды несмотря на сильный огонь со стороны противника он достиг самого переднего края нашей обороны в нескольких десятках метрах от немцев, он нашёл нужных ему людей и длительное время находясь с ними в бою, собирал материал».


Из вышесказанного уже известно о заслугах данного корреспондента под Москвой, в  том числе и о том, что именно ему удалось раскрыть подвиг «28-ми панфиловцев», имея для этого достаточный боевой опыт!? Но и здесь, на Сталинградском фронте, в  его представлении к боевому ордену вновь усматривается лукавство.

Во-первых из представления не понятно,  чем он вообще занимался, воевал или писал свои статьи? Доподлинно известно, что в штат боевых подразделений он не входил, а был прикомандирован как корреспондент «Красной звезды» к Политуправлению 4-го Украинского фронта.

Следовательно, в его служебные обязанности входило собирать информацию и писать статьи для своей газеты. Не исключено что ему приходилось побывать и в пикантных ситуациях и отстреливаться от противника вместе с другими бойцами, но только не сидеть в окопах и не ходить ежечасно в атаки на врага.

В наградном листе явно бросаются в глаза такие ключевые выражения, как: «Однажды достиг переднего края  нашей обороны», или «Находясь в боевых соединениях, подвергая себя большой опасности писал статьи и корреспонденции».

А что, те кто однажды попав на передовую не подвергали себя опасности? Если фронтовой корреспондент мог в любой момент покинуть горячий участок, то у них такой возможности не было, а был лишь один выход победить или умереть. Да и сражались они в пылающем городе не ради славы и наград, и уж точно не для того чтобы попасть строкой в газету.

Тем не менее, Коротеев на Сталинградском фронте был награждён орденом «Красная звезда» и медалью «За оборону Сталинграда». Насколько это справедливо, можно увидеть лишь в сравнении с другими защитниками города, которые  постоянно находились на передовой. 

Так, на этом же фронте защищал Сталинград, лётчик ночного бомбардировщика «У-2», сержант Василий Козенков. Он также был награждён орденом «Красная звезда»,  но только уже за 62 боевых вылета, сбросив на головы врагов более 13-ти тонн авиационных бомб. Как и Коротеев сержант получил медаль, «За оборону Сталинграда», совершив в общей сложности 102 боевых вылета на объекты врага находясь постоянно под обстрелом с земли.

Первый свой орден «Красное Знамя» младший лейтенант Козенков получил, уже, будучи пилотом штурмовика «Ил-2», за 40 успешных боевых вылетов под непрерывным огнём зениток и истребителей «Люфтваффе». Тем не менее, ему удалось уничтожить: - 5 танков противника, один бомбардировщик типа «Юнкерс», 12 автомашин с грузом и пехотой, 13 повозок с боеприпасами, подавить огнём пять зенитных точек и уничтожить два взвода немецких солдат.

Надо сказать, что этим высоким орденом награждались и журналисты газеты «Красная звезда», а так же офицеры политработники за активную агитационную работу и даже за приём бойцов в партию, конечно же, на передовой и обязательно в боевой обстановке. Так, по крайней мере, писалось в их представлениях.

Выполняя свой долг, многие журналисты и кинооператоры погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Коллектив «Красной звезды» боевых потерь не понёс и скорее всего потому, что её журналисты имели высокий статус и ими в войсках особо не рисковали, оберегая себя от нежелательных последствий. В противном случае были бы реальные потери.

Ну а командир штурмовой эскадрильи, гвардии майор Козенков, погибнет при штурме Кенигсберга за месяц до окончания войны. Героя Советского Союза он получит лишь «посмертно». Несмотря на то, что трижды представлялся к этому званию, имея в свои 22 года семь боевых орденов, четыре из которых «Красное Знамя».

Таким образом, вполне очевидно, что оценка боевых заслуг военных журналистов и политработников в корне отличалась от тех, кто находился на переднем крае, где учитывались лишь реальные результаты, достигнутые  ими непосредственно в боевой обстановке.

Кроме этого необходимо иметь в виду, что военные журналисты - писатели в это время ещё награждались Ленинскими, Сталинскими, Государственными и прочими другими денежными премиями. Эти престижные награды выдавались им за конкретные произведения героико-патриотического плана, в том числе и посвящённые Великой Отечественной войне.
                *         *         *
Важным звеном в военной истории являются воспоминания фронтовиков и мемуары видных советских полководцев. Именно военные мемуары правдиво и тонко передают непосредственные события войны и переживание человека в этой сложной обстановке. Это важно для всех нас кому  от отцов и дедов перешли обязанности, чтить и помнить их подвиг.

Огромный интерес у читателя вызывают воспоминания о войне  генерала армии Штеменко, Адмирала флота Советского Союза Кузнецова, Маршала авиации Покрышкина, авиационного конструктора Яковлева, генерал-лейтенанта танковых войск Попеля и многих, многих других, кому удалось это сделать увлекательно и правдиво.

Эти произведения читаются легко, а главное они передают наглядно те события, в которых участвовал сам автор. Более того в них можно почувствовать его характер, волю, переживания, и тот потенциал который вёл его к успеху. Если взять, к примеру, мемуары прославленного советского военачальника Маршала Жукова «Воспоминания и размышления», то там этого не увидишь, а очень хотелось, чтобы этот необычный человек раскрыл  себя в них.

Его мемуары, это сухой академический материал, изложенный в статистической форме ни имеющего ничего общего с иными авторами. В основу этой работы были положены решения Ставки Верховного Главного Командования, стратегические разработки Генерального штаба  Красной Армии и действия фронтовых объединений в которых маршал принимал непосредственное участие.

От замысла автора до воплощения, а точнее написания мемуаров, прошло 8 лет, затем ещё 3 года с рукописью работали в издательстве агентство печати Новости. Весной 1969 года книга объёмом в 736 страниц вышла в свет и появилась в продаже.

Здесь очевидным является тот факт, что маршал работал над книгой восемь лет, отказавшись даже от помощи известных советских писателей Константина Симонова и Сергея Смирнова. Этого вообще-то и стоило ожидать от Жукова, как от человека, обладающего твёрдым и неподкупным характером. Таким он оставался до конца своей жизни.

Но вот почему рукопись пролежала в издательстве целых три года, это уже другой вопрос. Хотя ответ вполне очевиден. Редакция усиленно «работала» над материалом доводя его до нужной кондиции. Редактура эта была необычной, как нам теперь представляется, а носила всеобъемлющий   характер.

Книга была подвергнута жесткой цензуре, в результате чего менялись тексты, что влекло за собой искажение её смысла. Всего в ходе этой работы было выброшено 100 машинописных страниц. Взамен, неизвестными авторами, скорее всего сотрудниками Главного Политического управления Советской армии и военными специалистами делались многочисленные вставки и даже писались новые главы. Всего книга корректировалась и переиздавалась 10 раз, в том числе и после смерти маршала.

В этой обстановке и сам Жуков был вынужден перерабатывать, корректировать и дополнять свой материал, пытаясь синхронизировать его с  дополнениями этих авторов. Это так же вносило определённую путаницу, разрушая первичный замысел, а главное выхолащивало душу самого произведения, заполняя её сухой статистикой и идеологическими постулатами.

Поэтому ещё при жизни Георгий Константинович неоднократно попадал в неловкие ситуации, когда он говорил об одном, а в мемуарах было написано совсем другое, что вызывало удивление читателей и его собеседников.

Естественно, что отследить всё это у него уже не хватало не сил, не возможностей. Разве только одно, он искренне переживал за свой многолетний труд во славу Отечества и его истории, но поделать ничего не мог. Надо было уступать ради того, чтобы книга вышла в свет.

Здесь невольно встаёт вопрос: «О какой справедливости и правде может идти речь, если даже четырежды Герой Советского Союза,  кавалер двух орденов «Победа», Представитель Ставки Верховного Главнокомандования,  человек который подписывал «акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии», был лишён возможности, открыто и правдиво высказаться в своих мемуарах о войне!?

Чего же так боялись советские вожди даже спустя  24-е года после Победы? Какую невысказанную тайну они так усердно прятали от народа-победителя? Ответ здесь однозначен: они боялась сказать всю правду о минувших событиях, что подогревало лишь неподдельный интерес к ним. Точно так же было и во время войны, именно это и порождало тогда мифы.

Наверное, поэтому к писателю фронтовику Виктору Астафьеву читатели относятся с глубоким уважением, так как он один из тех, кто видел войну своими глазами и пытался донести правду о ней даже во времена всеобщей лжи. Более того все его изыскания и связанные с ними выводы  сегодня подтверждаются, а вот то, что «выдано на-гора» идеологами советского агитпропа подвергается сомнению или вовсе отвергается.

Дело в том, что даже у знаменитых мастеров пера просматривается много вымысла и надуманного пафоса.  Это тоже не случайно. Делали они  это тогда  лишь с одной целью, чтобы угодить властям, нежели истине.

Маршал Жуков, конечно же, был другим, ему хотелось сказать всю правду о войне, пусть даже в грубой, нелестной форме, присущей его характеру. Но он имел на это полное право,  более того, заслужил это своими делами в отличие от тех кто навязывал ему свою идеологию, свой «особый» взгляд на те события.
                *         *         *
Мемуары - это, всё-таки, нечто сокровенное, личное, пережитое и выстраданное в ходе войны и писать их должен автор, а не научные коллективы, не имеющих ни какого отношения к прошедшим событиям. Поэтому их объектом исследования являлись лишь огромные массивы  документов, по этой тематике оставленные после  минувших сражений.

К сожалению такие мемуары писались именно в послевоенный период,  мало того, и пишутся в настоящее время по поручению новоявленных «полководцев». В таких изданиях нет никаких воспоминаний и размышлений, а уж тем более характера и переживаний самого очевидца тех событий.
                *         *         *
Здесь необходимо ещё сказать о серьезных исторических изысканиях больших авторских коллективов, где сами авторы сокрыты, а на обложках лишь красуются имена многочисленных редакционных коллегий из «посаженных» в эту тему видных военачальников.

Их авторитет был призван лишь для того, чтобы поднять престиж этой книги и придать ей достоверность. Участия в написании они не принимали. Никакой ответственности за правдивость материала тоже не несли. Поэтому,  не взирая на их заслуги, серьёзно воспринимать их не стоит, а уж тем более, жалеть. Они сами себя увековечили, «приковав» к этому «позорному столбу» нашей истории.

Здесь надо отметить то, что мемуары были не только частью военной истории, но и рупором коммунистической пропаганды, которая присутствовала везде даже там, где она была абсолютно не нужной, а порою и абсурдной. Опасность была в другом, именно через откровения полководцев могла просачиваться нелицеприятная правда о войне.

Поэтому Сталин при встрече с Маршалом Василевским, презентовавшим ему свою книгу, сказал: «Писать мемуары сразу после великих событий, когда ещё не успели прийти в равновесие и остыть страсти, рано, в этих мемуарах не будет должной объективности».

Это было не что иное, как нежелание сказать своему народу всю правду о войне. Именно по этим же соображением Сталин не стал сразу после Победы проводить перепись населения, с одной лишь целью, чтобы скрыть потери. Только тогда, когда улягутся страсти и притупится боль утрат, её проведут, но уже без него. Это сделают только в 1959 году!? Истинные потери ради должной «объективности», будут опять раскрыты не полностью.
                *         *         *
Бросается в глаза ещё один нелицеприятный факт. В популярных изданиях советских исторических объединений с многочисленными  редакционными комиссиями, явно просматривается неуважительное отношение к союзникам по антигитлеровской коалиции.

Мол, союзники негде не поспевали, а если и поспевали, то нам постоянно приходилось их выручать вытаскивать из сложных ситуаций, в которые они попадали. Если следовать этой иделогеме, то надо сказать лишь о том, что СССР в войне помогал весь мир, это будет значительно ближе к истине. Нельзя отвечать неблагодарностью тому, кто в трудную минуту протянул тебе руку помощи.

Зато в этих трудах большое внимание уделено международному  коммунистическому движению. Словно именно оно и было той могучей  силой, на которую опирался Советский Союз в борьбе с фашизмом в Европе.

На самом деле в преддверии войны это действительно было единственным, на что мы тогда могли уповать, растеряв своих потенциальных союзников. Правда, от этих всех движений к тому времени остались лишь миражи и их недееспособные партийные штабы, состоящие на кремлёвском довольствии.

Им тогда так и не удалось разжечь пожар мировой революции. Все они за подрывную деятельность были дискредитированы ещё задолго до войны.
Миру - нужен был мир, а не социальные потрясения. На борьбу с фашизмом тогда поднимались целые народы, которые выдвигали своих лидеров из числа авторитетных, прогрессивно мыслящих людей, не имеющих ничего общего с коммунистическим воззрением. Более того они сторонились «красной чумы» в лице «призрака коммунизма» и противостояли ей.

Всё же практическую, действенную военную и материальную помощь СССР, оказывали лишь наши союзники по антигитлеровской коалиции, и об этом стоило бы сказать более конкретно. Их вклад в разгром фашизма не оценим.

Нам не надо беспокоиться за нашу Победу, а стоит лишь постоять за правду о ней и освободиться от мифов, а не воздвигать им новые  памятники. Нам должно сожалеть и  сострадать за унесенные ураганом войны миллионы жизней наших соотечественников. И, конечно же, думать о том, чтобы такое не повторилось вновь, так как возмездие в любом случае не заставит себя долго ждать. Такое теперь время.


Источники информации:

1.  Материалы из Википедии - свободной энциклопедии.
2.  ОБД «Мемориал». Банк данных о защитниках Отечества.
3.  Материалы российских и зарубежных архивов.
4.  Повести «Герои ушедшей страны» и «Победители».