Татушка пресловутой Моран - Маяковский - не маяк

               
                Дура, дура, дура ты. Дура ты проклятая.
                У него четыре дуры, а ты дура пятая...
                (А.И.Райкин. "Волшебная сила искусства")


Поэтка Юля своими рифмованными строчками написала о Маяковском и его стихах (прежний глава госбанка своеобразно ударял в слове "написала"):

"Писал он грубо, неумело,..

Горланил их конечно, круто,
И на собраниях орал.

Вот, был "поэт", а стал - скелет.

Что получилось по итогу?
Ну, нет его и Слава Богу!"

Моран ёрничает о Маяковском: «...к сожалению, почему - то, Не впечатлил,..». Ну, что ж, бывает: Маяковский настолько "я сам", что может уже выбирать - кого "впечатлять", а кого - нет.
И это не всё - Юля и Дж. Лондона, Омар Хайяма, Маркса относит мимоходом к «прочим».
Однако, Маяковскому достаточно было бы "Облака в штанах" и "Хорошего отношения к лошадям", чтобы он остался в памяти у тех, кто читал его. Но родители в глубокой юности Юлии не читали ей Маяковского, это очевидно, также очевидно незнание девочки, что такое хорошо и что такое плохо (без кавычек). И став старше, но не избавившись от инфантилизма, она Маяковского представляет себе понаслышке, компилятивно, как и представленные ею рифмованные строчки.
Зато Юлия знает и применяет красивое слово "фамильярность" (как Фима Собак - слово "гомосексуалист" - тоже красивое) - в отношении комментариев к её строчкам. К сожалению, поэтка не знает слова "амикошонство", хотя уже большая девочка, пора бы, по крайней мере, по отношению к Маяковскому.
Не уверен, что бойкая Юлия Моран читала Маяковского или - о нём, например, у Эльзы Триале: «Маяковский, русский поэт». Но уверен, что барышня регулярно читает сообщения о количестве посетителей на своей странице в соцсетях, прочтений её произведений (т.е. того, что Юлия Моран произвела) и особенно трепетно относится к своему т.н. «рейтингу» на сайтах.
Можно также с некоторой долей уверенности предположить, что у Юлии переходный возраст или – напротив - кризис возраста. А ещё – может быть – у представительницы женского персонала т.н. «критические дни», в смысле, требуется кого-то покритиковать, обругать или плюнуть, чтобы критикуемому «было мучительно больно», а Юлии Моран мучительно приятно.
Возможно, если бы товарищ поэтка подошла к памятнику Маяковскому на площади его имени в Москве и плюнула в постамент (а что, она может, с неё станется, но не в сам памятник, т.к. не достанет - не доросла), то гранитный постамент прожгла бы насквозь.
Написанное Моран о Маяковском (не без способностей, кстати, хотя и с нарушением правил русской грамматики, которые желательно всё-таки блюсти не так, как нянька - царевича Дмитрия, тем не менее, в слове «ещё» - Юлия четырёх ошибок не делает) – это её «татушка», страстное желание повыпендриваться, обратить на себя внимание хотя бы скандалом – это на сегодня в тренде (в т.ч. и особенно – у девочек). Что идёт от непонимания – «татушки» это не женственно, это атавизм варварства, это вариант тавро для лошадей.
Эпатажная "татушка" Юлии напоминает пассаж басни Ивана Андреевича Крылова "Слон и моська"... А также совет того же автора - возможно в предчувствии Юлии Моран с её "татушкой" - в другой басне: "Зеркало и обезьяна" - Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?..

На одном из вечеров в Политехническом к Маяковскому подскочила барышня (как Юлия Моран) и крикнула: - Маяковский, из истории известно, что все хорошие поэты скверно кончали: или их убивали, или они сами... Когда же вы застрелитесь? Маяковский, вздрогнув, с отвращением ответил: «Если дураки будут часто спрашивать об этом, лучше уж застрелиться».

Вместе с тем, как сказал Райкин в «Людях и манекенах»: пусть всё будет, но пусть будет маленький дефицит - Юлия Моран и даже её «татушки» - без этого не было бы возможности для понимания: что такое хорошо и что такое плохо, хорошее сравнивать не с чем.
В тоже время, с «дефицитом» надо что-то делать. Что? Вечная рефлексия.
Никого не хочу обидеть, однако, трудные вопросы решаются сразу, чик и готово: мадмуазель Юлии надо влюбиться – это всеобъемлющее и универсальное решение. Не в себя, конечно, - это не нормально, и не в памятник, разумеется, - любить можно только человека, но никак не колбасу по 2.20 или "стихи" мадмуазель Юли.
Впрочем, Юлечке с её лёгкостью в мыслях необыкновенной можно вести себя плохо и оставаться в меньшинстве, но не переходить улицу всё-таки на красный свет (и не быть дальтоником).
Что ещё пожелать барышне? Не попадите под машину. И вообще, как говорил Маяковский: - Не делайте под Маяковского, делайте под себя...
Конечно, если поэтка понимает – о чём здесь.