Серебряный хрусталь

         

Этот голос я услышала однажды. Давно. По радио. Эффект внезапности был как удар. Как взрыв!

Голос был родниковой чистейшей серебряно-хрустальной струёй!

Нежность и чистота - вот что слышалось в голосе. Это была невероятной красоты притягательная, мощная сила обаяния изумительного совершенства!... Кто пел?   
Я не знала.

Знала только одно: этот голос я хочу слышать и слушать бесконечно, он звенел во мне серебряными и хрустальными льдинками: осторожными, нежными, призрачными осколками голубой луны, яркими бликами алмазной россыпи, он струился немолчным водопадиком, разбиваясь радугой желаний... Неумолчное живое совершенство!
         
Но ГОЛОС пропал. Я нигде больше его не могла ни услышать, ни найти.   

Прошли годы. Голос не забывался. Я ждала. Не может же ТАКОЕ великолепие исчезнуть?
         
Появилась певица Анна Герман. Да. Приятная. Но что то мне в ней мешало, точнее не в ней, а в её голосе.

Какое то напряжение и тянущее препятствие в звуке. Что это? Почему? Ведь исполнение безупречно!. Почему я не могу её слышать?

Хочется зарыться куда нибудь с головой, что бы только не слышать этого надрыва... Все вокруг без ума. Хвалят. Пластинки, кассеты, а я...             
         
И вот однажды слышу передачу о трагедии Сан Рэмо. И опять этот чистый родник, опять хрустальные льдинки и серебряные иголочки....

Господи! Так вот в чём дело!... Это трагедия. Трагедия ПЛАНЕТЫ... Откуда? Где и как берёт она силы что бы петь после всего, что с ней было? Это она поёт БОЛЬЮ... ЭТО у БОЛИ такой голос...

У радости он был другим. Светлым и счастливым. Немного застенчивым.      
         
В какой то летний день навестила я свою учительницу(мы часто к ней приходили) и увидела на стене новую картину: Шишкинскую "Рожь".

Сама я никогда её не любила: она вызывала у меня дискомфорт. Спрашиваю:-"Откуда?",- "Подарок".

Да. Я её не люблю! Почему? Сама не знаю. Не люблю и всё!               
         
Устроились на диване. Картина перед нами на стене. Мы принялись разглядывать новые работы Нины Григорьевны: вышивка её хобби. И тут запела Герман. Новым своим голосом.

Я слышу как она поёт, а смотрю на "Рожь"...      
         
И,вдруг, всё сложилось. "Рожь" и голос. Я УВИДЕЛА...

На картине я увидела голос Анны. УВИДЕЛА её боль. Это ПТИЦА. Раненая птица, что летит над дорогой, борясь с ветром. Летит над самой  землёй. Вот-вот готова упасть. Летит из последних сил.

По ржаному полю бегут волны. Рожь колышется под ветром,но стоит! Спорит с непогодой. Сопротивляется.               
         
И сосна,что в правой части картины,прямо в гуще ржаного поля, стоит могучим исполином, не замечая бури, не шелохнувшись. Как символ жизни. Символ веры в эту жизнь, как надежда.               
         
В левой части, на заднем плане, сухой ствол... Он стоит одиноко. Печально. Безнадежно.

У него всё в прошлом. Возрождения не будет. Но это прошлое, и оно вдали, за спиной, оно ушло.

А между этим печальным прошлым и могучим настоящим, которому буря нипочём, летит птица. Усталая. Раненая. На пределе. С трудом...

Но она ЛЕТИТ! И летит,оставив за спиной боль одиночества, неудачи, почти смерти... Летит лицом к нам. И падать не собирается!         
         
Вот так,в одно мгновенье,я УВИДЕЛА эту великолепную работу, которую не могла понять.
НЕ ВИДЕЛА. Не чувствовала. Не любила до отвращения...      

Правильно говорят умные люди: каждая картина,книга,музыкальная пьеса должны дождаться "своего" зрителя и слушателя. Прекрасно, когда это происходит!      
         
Чистый,как родник,голос Анны Герман, наполненный болью и страданием, всегда стремился к нам, к жизни...

И ржаные волны - это не лёгкий путь певицы. Но она, как раненая птица, оставила позади трагедию Сан-Рэмо, как сухостой, безжизненный и не нужный, и полетела вперёд, к жизни, к нам - её поклонникам!               
               
                МЫ  ПОМНИМ  ТЕБЯ,  АНЯ!

                СПАСИБО ЗА ПЕСНЮ!