VascoPlanet. Как сохранить эту жизнь навечно?

Десять (тридцать) лет сайту VascoPlanet. Как остаться в этом мире навсегда? Как сохранить эту жизнь навечно?

Догорает летний день. Солнце медленно опускается к горизонту. Оно уже не такое обжигающее и слепящее, как днем, а мягко греет теплыми оранжевыми лучами. Гай Юлиус Цезарь (Юлий Кайсар, Gaius Iulius Caesar), он же «Ковбой Мальборо», из далеких диких пустынных прерий, под лучами заходящего июльского солнца, спешит сообщить своему другу Аминцию в Риме: «Veni, vidi, vici!». На закате огромного солнца, сидя на вершине протяженного дюнного тороса на краю галактики, он пишет своему другу письмо, и на экране портативного компьютера под мелкими красными песчинками появляются буквы: «Я пришел, я увидел, я победил: Yahoo!, CNN, Huffington Post, The New York Times, NBC, WSJ, The Guardian, The Daily Telegraph, The Sunday Times, Financial Times, ABC News, Fox News, USA Today, RT, Bloomberg, Reuters, Penguin Books, Random House, Harper Collins, Macmillan, Lonely Planet, National Geographic, Wikipedia, «Вокруг Света», «Интерфакс», «ТАСС», «РИА Новости», «Россия сегодня», «Росбалт», «Известия», «Аргументы и факты», «Ведомости», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Российская газета», «Лента», «РБК».

Дует легкий ветерок в сторону закатного солнца, песчинки разносятся из стороны в сторону, и знаки на поверхности космического планшета то проступают, то теряются вновь... «Когда-нибудь с годами припомним мы с друзьями, как по дорогам звездным вели мы первый путь, как первыми сумели достичь заветной цели, и на родную землю со стороны взглянуть. Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперед от звезды до звезды, и на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы. Нас снова ожидают далекие планеты, холодные планеты, безмолвные поля, но ни одна планета не ждет нас так, как эта, планета дорогая, по имени Земля. Заправлены в планшеты космические карты, и штурман уточняет в последний раз маршрут».

В 2017 году сайту VascoPlanet исполнилось 10 лет. Однако я не уверен, что он просуществует еще столько же. Точнее я вижу и практически на сто процентов уверен, что он не доживет до 2027 года. Почему так – попробую объяснить ниже. А сейчас хотелось бы вернуться в прошлое и пройти заново все эти десять лет, весь этот десятилетний путь, чтобы оставить его на память в виде слова.

* На самом деле 30 лет

В каком-то смысле можно считать, что этому сайту не десять, а целых тридцать лет! То есть в каком-то смысле это даже не десятилетие, а тридцатилетие сайта. Это потому что мне пришлось начать самостоятельно фотографировать больше тридцати лет назад, примерно в 1985 году. Это были совсем короткие сессии, и, тем не менее, я помню отчетливо, что уже в четвертом классе мне давали панорамный фотоаппарат семейства «Горизонт» и крупноформатный «Любитель-166» на субботние и воскресные факультативные классные прогулки, которые проходили на левом берегу Дона и во дворе школы номер 35 в Ростове-на-Дону. Дальше помню «Зенит-Е» и «Зенит-TTL» во дворе дома и на квартирах у друзей. В начале девяностых спорадически использовались менее качественные, но более компактные камеры «Смена-8» и «Вилия» со встроенными объективами.

Потом идет большой перерыв в фотографировании и, наконец, первая цифровая камера «Canon Digital IXUS 330» в 2001 году. Вот примерно с 2001 года я и стал задумываться о создании и накоплении фотоархива и о выкладывании его в интернет. В то время не было еще Фейсбука, ВКонтакте, Инcтаграма, 500px, Яндекс.Фотки. Не было стоковых сайтов. Да вообще ничего еще не было. Даже Flickr'а тогда не существовало – он появился позже, только в 2004 году. Вот такие были времена. А я уже тогда стал задумываться о том, как можно выкладывать фотографии в интернет. Ибо у меня уже в то время была пара успешных сайтов для англоязычной западной аудитории, но в другой области, не в области фотографии. Уже тогда, в самом начале 2000-х хотелось как-то делиться фотографиями и показывать их широкой публике, иначе зачем снимать? Я до сих пор не понимаю людей, которые «снимают для себя». Что это такое – «снимать для себя», – может кто-нибудь объяснит? В моем понимании делать что-то нужно всегда для кого-то, а не для себя. Сначала я просто собирал фотографии на жестких дисках, сортировал по папкам, каталогизировал их в разных программах, делал копии. Одна из таких программ, самая лучшая, была Lifescape Picasa, которая позже была перекуплена Google. Долгое время им удавалось не портить ее, она даже улучшилась под их руководством со временем, что удивительная редкость, но, в конце концов, они все равно закрыли ее.

* Сайты фотографии

И вот я четко помню момент, когда появился Flickr. Он принес тогда с собой революцию – у него был очень классный, легкий, ясный, эргономичный дизайн. Это потом уже Yahoo испортила этот дизайн, и превратила Flickr в сайт для подростков, снимающих на телефон, – тогда оттуда ушло много серьезных фотографов. Но не было худа без добра, Яндекс.Фотки успел скопировать этот хороший внешний вид, и до текущего момента почти сохранил его. Это примерно по аналогии как ВКонтакте скопировал хороший исходный вид Фейсбука, до того момента пока Фейсбук окончательно не испортился – и до сих пор ВКонтакте отчасти хранит в себе тот прекрасный исходный минималистичный вид Фейсбука середины-конца 2000-х годов. Я помню, что у этого раннего Flickr'а было очень продвинутое сообщество – там собралось много интересных и талантливых фотографов, в основном из США и Северной Америки. Сайт Flickr выглядел тогда просто роскошно и невероятно современно – как загружаемыми фотографиями, так и своим ясным минималистичным дизайном. И вот я начал загружать туда свои фотографии, оформляя их в красивые альбомы. Помимо этого по мере возможности и при наличии свободного времени участвовал в жизни этого замечательного, дружного Flickr-сообщества, подробно описывал загружаемые фотографии на английском языке, добавлял их в разные группы, периодически принимал участие в обсуждениях. Все это было интересно и занимательно до того самого момента, пока Yahoo не купила Flickr, прежние разработчики были устранены, и через пару лет начался процесс деградации этого сервиса.

Но даже в то время, во время расцвета Flickr, я все равно думал об отдельном авторском фотосайте. Уже где-то с 2005 года я начал серьезно представлять и планировать, каким он будет, как будет выглядеть и на чем работать. Уже в 2006 году была создана простенькая MySQL-база и несколько PHP-страниц, задающих основную структуру сайта. Дизайн сайта уже в то время был почти сформирован, и текущий внешний вид мало отличается от того исходного вида времен десятилетней давности. В базу данных сайта были импортированы описания фотографий, которые к тому времени были уже размещены на Flickr, и первая версия сайта VascoPlanet, примерно с десятью тысячами первых фотографий, была, наконец, выложена в интернет в 2007 году. Именно поэтому годом рождения самого сайта VascoPlanet можно смело считать 2007, несмотря на то, что домены VascoPlanet были зарегистрированы только в 2008 году. Просто изначально сайт работал на другом домене. Я бы, на самом деле, вообще считал годом рождения 2006 или 2005, по вышеупомянутым причинам, но пусть будет 2007 – год, когда сайт впервые увидел свет.

С тех времен сайт периодически улучшался, немного менялась структура. В него каждые два-три года добавлялись новые фотографии, и на данный момент их там накопилось около 35000. Недавно, на десятилетний юбилей, был сделан серьезный редизайн – основное поле расширилось и лучше подходит для современных дисплеев. Дизайн сайта стал «ретиноподобным», то есть более подходящим для дисплеев разного размера и разных разрешений. Сейчас нет смысла верстать сайты в терминах пикселов и разрешений вообще, а любые картинки имеет смысл размещать с запасом по разрешению в полтора-два раза от базового, в расчете на разные уровни разрешений, которые используются на множестве современных устройств – на сверхчетких мобильных телефонах и планшетах, на ноутбуках, на больших мониторах стационарных систем – так чтобы легко можно было увеличить масштаб в браузере, а картинки не теряли при этом в качестве и детальности. Исходя из этих соображений, в последней версии сайта VascoPlanet все картинки, как малые, так и большие, были увеличены по площади и размеру примерно в 4-8 раз, то есть в 2-3 раза в разрешении по каждому измерению. Подобные улучшения отражают общий тренд и характер изменений, которые произошли в последние десять лет на рынке общедоступных устройств отображения изображений, как мобильных, так и настольных. Однако архивные копии снимков в самом высоком разрешении были убраны с сайта (при желании их можно заказать или вообще получить бесплатно), и поэтому общий объем онлайн-данных уменьшился с 50 гигабайт до примерно 20 гигабайт.

За все это время, на самих сайтах VascoPlanet, русскоязычном и англоязычном, побывало не так много народа, как планировалось изначально. Англоязычный сайт вообще можно считать неудачей – туда почти никто не ходит. На русскоязычный приходит некоторое количество людей, в основном на статьи, но все равно недостаточно, и не столько, сколько хотелось бы. В лучшие времена на нем было около тысячи суточных посетителей, а сейчас и того меньше. По моему мнению, это крайне низкая посещаемость для сайта, на котором есть больше 30000 авторских оригинальных фотографий, аккуратно оформлены несколько сотен разделов, есть авторские статьи. По идее, поисковые системы должны гнать на такие большие сайты много народа, однако этого не происходит. И, в общем, понятно почему. Дело в том, что проект этот создавался десять-двенадцать лет назад и ожиданиям этим уже больше десяти лет. Возможно, в 2007 году у такого сайта как сейчас и была бы большая посещаемость, но не сегодня.

* Что стало с интернетом за это время?

Многое изменилось за эти десять лет. Интернет стал в сотни тысяч раз больше, в основном за счет разного рода информационного мусора и цифрового балласта, многократно повторяющего и воспроизводящего себя. С одной стороны всего стало многократно больше, а с другой стороны – все стало многократно хуже. Закон сохранения энергии в действии. Я иногда захожу на поисковые системы и диву даюсь – какой результат они выдают! В большинстве случаев они выдают набор каких-то нерелевантных, перегруженных, отвлекающих, кричащих «попугайных» сайтов, заполоненных рекламой, которые хочется сразу закрыть и никогда больше не открывать. Если десять лет назад такого типа цифрового мусора было около 80% в интернете, то сейчас уже близко к 99%. Поисковые машины уже сами не знают что показывать. Относительно длинных, низкочастотных и специфичных запросов выдача еще остается относительно адекватной и минимально релевантной, а вот многие общие, среднечастотные запросы дают просто катастрофически неадекватную выдачу во многих случаях – для всех поисковых машин без исключения. Интернет превратился в огромный концентрированный клубок хаоса и энтропии, если смотреть на него издалека.

Я думаю, все идет к тому, что в недалеком будущем в интернете будет только несколько сотен или несколько тысяч сайтов (по типу каналов телевидения), а все остальное – будет просто кучей слабоструктурированного информационного балласта, к которому не будет смысла обращаться даже единожды или которое, в каком-то смысле, вообще будет статистически не доступно. Да что говорить, уже сейчас в головах многих вполне продвинутых пользователей есть представление, что есть Википедия, есть сайты социальных сетей, есть новостные сайты и есть сайты брендов и крупных компаний. И все. Все остальное – можно считать просто энтропийным мусором и даже не заходить туда. Констатируя это, я не подразумеваю что это хорошо, как раз наоборот – считаю, что это плохо, и это – катастрофа нашего времени. Интернет из времен ранней романтики превратился в обычный водопровод, или, лучше сказать, канализационную систему, по которой гонится хаотическое, энтропийное содержимое весьма сомнительного качества с редким вкраплением чего-то ценного, осмысленного и структурированного. Поисковые машины не могут отделить хорошие сайты от плохих, даже с активным использованием ручной человеческой модерации и взвешивания. Может это потому, что взвешивание производится низкоквалифицированной рабочей силой. Иными словами, кто занимается авторанжированием и присвоением оценок сайтам и страницам в полуавтоматическом режиме – тот и формирует текущий образ и картину интернета, которую мы видим на страницах выдачи поисковых систем, а занимается таким авторанжированием, в большинстве случаев, нищий гастарбайтер третьего мира с плоской картиной мира. И картина выдачи получается, надо сказать, удручающая.

Да уже сейчас огромная масса народа пользуется только ВКонтакте. Интернета за пределами ВКонтакте, Одноклассников и Инстаграма для подавляющего большинства нашего населения просто не существует. Вот поэтому раскрутить хороший сайт сейчас практически невозможно, а может и не нужно – такой новый сайт просто утонет в океане мусора и сотен других таких же точно «хороших» сайтов. Он не «поднимется», только если не вкладывать в него большие рекламные бюджеты. А если и поднимется, то сразу же и приземлится, как только такие вливания прекратятся. Десять, а тем более двадцать лет назад все еще было по-другому. Были надежды. Тогда еще был смысл создавать хорошие сайты общей направленности. Сейчас же можно развивать только что-то экстремально уникальное и нишевое. В любом другом случае – это будет заведомо мертвый проект. И в таком случае, зачем его создавать? Просто чтобы был?

С другой стороны, помимо белого шума и спама огромное число реальных денег и реальной активности ушло в интернет за последние десять лет. Возникла целая цифровая онлайн-экономика, грандиозная по своим масштабам, и это, с другой стороны, нельзя не приветствовать. Помимо того, что интернет многократно увеличился и усложнился, в нем многократно выросла конкуренция. Если десять лет назад можно еще было как-то выкатить на энтузиазме, то сейчас, во многих сферах уже практически нереально – нужен бизнес-проект и инвестиции.

* Все путешествуют, все фотографируют

С другой стороны, в фотографическом смысле тоже все поменялось за эти десять лет. Если в середине 2000-х это была такая романтика – ездить по далеким странам и выкладывать фоточки на свой сайт в интернете. Это было так круто – дать какой-нибудь девочке визитку в 2005 году, а у нее уже голова закружилась, – надо же, свой сайт, да еще с фотографиями пальм и гор из далеких стран! Но сейчас половина Москвы и Петербурга ездит в Таиланд, в Турцию, во все страны Европы, куда угодно, и выкладывает эти фотки в Инстаграм, примерно как чистит зубы по утрам или моет руки перед едой. Это действие превратилось в автоматизм. Потеряло былую элитарность, особенность. Вся будничная жизнь, а точнее ее ожидания, ее мечты и образы, выплеснулась в интернет, и любой новый сайт будет выглядеть просто какой-то незаметной пылинкой на фоне всего этого огромного массива данных. Аккаунты ВКонтакте с момента его основания наполнились миллиардами, если не триллионами фотографий, и большими авторскими фотоколлекциями больше никого не удивишь.

Персональными сайтами тоже никого не удивишь – многие даже не знают что это такое – сайт и домен. Они даже не видят разницы между фотографией на сайте и фотографией ВКонтакте. Им, наоборот, удобнее смотреть фотографии ВКонтакте, чем на каких-то сторонних сайтах, как бы красиво они не выглядели. А вот в 2005 году все было по-другому. Тогда еще был смысл создавать свой фотосайт, особенно если было что сказать и что показать. Но те времена ушли... Мы живем в другом мире и в другом информационном пространстве. Я просто пытаюсь оправдаться и объясниться перед читателем и перед самим собой, пытаюсь описать, показать, оправдать тот творческий импульс, который привел к созданию этого сайта тогда, десять лет назад, – импульс, который вероятно выглядит так странно и несовременно сейчас.

И как же все это было? Давайте вспомним. Маргарита, ведь ты не забыла?

* Ты же помнишь, как все это было?

Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река... На самом деле основным драйвером распространения моих фотографий в мире стали не сайты VascoPlanet, а тот самый старый аккаунт на Flickr, упомянутый выше. Ввиду того, что там большинство фотографий имеет хорошо прописанные заголовки и описания, этот аккаунт до сих пор хорошо располагается в поиске Flickr. Кроме того, все фотографии там размещены в свободной лицензии Creative Commons. Любой человек или издательство, редактор или автор могут свободно взять фотоматериал оттуда и использовать его бесплатно в своих проектах в любых целях, даже коммерческих. Это привело к тому, что оттуда за последние пятнадцать лет были взяты тысячи фотографий сотнями разных издательств и десятками или даже сотнями тысяч разных сайтов. В это число входят самые уважаемые издательства западного мира и все самые крупные новостные сайты: Yahoo!, CNN, Huffington Post, The New York Times, NBC, WSJ, The Guardian, The Daily Telegraph, The Sunday Times, Financial Times, ABC News, Fox News, USA Today, Bloomberg, Reuters, RT, а также сотни различных региональных сайтов.

Я также могу насчитать не менее двух сотен книг, в основном по археологии, истории и туризму, где были использованы фотографии оттуда. У меня в свое время половина полки была заставлена этими книгами. В каких-то изданиях были использованы только две-три фотографии, в других – больше половины оформления занято моим творчеством. Всем этим книгам присвоены международные книжные номера ISBN. И по текущий момент оттуда практически ежедневно берут фотографии разные мелкие и крупные, в основном новостные, сайты. Очень часто там указывается только мое имя, реже – ссылка на Flickr, и совсем редко упоминается сайт VascoPlanet. Ссылки почти никто не ставит, хотя на главной странице такое требование прямым текстом указано. Просто редакторы делают это автоматически, они даже не заходят на страницы авторов. Зашли на страницу фотографии, увидели надпись свободной лицензии CC, скачали, вставили в статью – и сразу забыли.

Большое количество сайтов и издательств сейчас берут фотографии с Flickr, с его огромного Creative Commons-хранилища. Там сейчас уже больше трехсот миллионов фотографий, свободных для любого использования. Не совсем даже ясно, почему до сих пор существуют коммерческие сайты стоковой фотографии. Вернее ясно, но не до конца. Некоторым издателям и редакторам сайтов кажется, что они так лучше защищены в юридическом плане от возможных притязаний со стороны авторских прав. Это как бы страховка для них. Коммерческие сайты требуют документы и минимальную идентификацию личности, а на Flickr кто угодно может загрузить что угодно. Однако даже это не дает полной гарантии отсутствия притязаний в будущем, поэтому стоковые сайты стали предлагать разные планы страхового покрытия для своих клиентов в случае возможных судебных разбирательств. Однако опять непонятно, что это дает – можно ведь купить подобное страховое покрытие у какого-нибудь стороннего страхового агентства, и не пользоваться стоковыми коммерческими сайтами вообще.

Еще в 2010 году оценивалось, что 40% всего оформления в интернете состоит из CC-фотографий. Сейчас это число, по всей видимости, уже близко к 80%, и неуклонно движется к 100%. Согласно публичным отчетам Creative Commons, общее число свободных CC-объектов в мире, значительную часть которых составляют фотографии, в данный момент времени приближается к двум миллиардам. В общем, коммерческие стоковые сайты – это отживающее капиталистическое прошлое человечества, а свободные лицензии Creative Commons на Flickr, на Wikipedia, и на других сайтах – его светлое коммунистическое будущее – будущее свободной, доступной всем фотографии. Я думаю, публичная коммерческая фотография останется только в двух узких сегментах – актуальная съемка с важных событий в целях иллюстрации информационного повода, так называемая редакторская фотография, преимущественно с людьми; а также профессиональная постановочная съемка с участием моделей, модельных соглашений и профессионального света. Вся остальная масса создаваемых фотографий уйдет в свободное использование, и на ней невозможно будет зарабатывать. Собственно это уже произошло – сейчас, сколько либо зарабатывают только вышеперечисленные категории фотографов.

Пламенный привет строителям коммунизма! Нынешнее поколение молодых людей уже живет при коммунизме. Сейчас, даже очень серьезные сайты и издательства из Великобритании, Европы и США, с историей, которая уходит вглубь веков, издательства, которые, казалось бы, и не должны были этого делать, стали брать бесплатные фотографии с Flickr для оформительских нужд и для иллюстрации информационных поводов в новостных статьях. Два случая я запомнил особенно. Один раз на сайте то ли Wall Street Journal (NY), то ли USA Today, к статье про деньги была прикреплена фотография с наличными долларами (там было сфотографировано двадцать тысяч долларов США сотенными купюрами наличными). Редактор не поскупился и поставил ссылку прямо на сайт VascoPlanet. Статью тогда посмотрело огромное количество читателей, что-то под полмиллиона. Это привело к тому, что на сайт в короткий промежуток времени (полчаса) пришло несколько десятков тысяч человек, и программное обеспечение сервера автоматически отключило сайт из-за запредельной нагрузки. Это было около десяти лет назад. Сейчас сервера у хостинговых компаний гораздо мощнее и надежнее. Позже эта фотография разошлась на множестве других более мелких сайтов.

Второй раз, во время событий «Арабской весны» в Египте, на сайте, кажется, NBC или FoxNews, была опубликована фотография аэропорта Шарм-эль-Шейха, в статье про то, как Хосни Мубарак то ли пытался куда-то сбежать, то ли что-то еще. Редактор в оправдательном тоне написал что, дескать, «внутренности аэропорта запрещено фотографировать законами страны Египта», но он «нашел свободную фотографию где-то в интернете», и указал ссылку на Flickr. Тогда тоже на страницу фотографии на Flickr пришло больше ста тысяч человек, и часть этой огромной волны зашла на сайт. Однако надо заметить, все эти сотни тысяч глаз – в основном «одноразовые», и от такого мимолетного внимания мало что остается. Орда набежала, орда убежала – а осталась лишь пыль времен. В поведении посетителей многое зависит от того, как именно представлена ссылка автором в оригинальной статье. Автор статьи сам управляет вниманием читателей.

Это то, что запомнилось особо, а вообще за эти десять лет было множество подобных попаданий на крупные сайты, телеканалы, издательства, как западные, так и российские, включая «Интерфакс», «ТАСС», «РИА Новости», «Россия сегодня», «Росбалт», «Известия», «Аргументы и факты», «Ведомости», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Российская газета», «Лента», «РБК», «Regnum», и все остальные. Вряд ли есть хоть одно западное или российское издательство, крупное или среднее, где мои фотографии не публиковались бы. Причем попадание во все вышеуказанные издательства в большинстве случаев было многократным. Если какой-нибудь редактор замечает какой-то полезный, когерентный, выдержанный в одном стиле источник, он привыкает и начинает «тянуть» оттуда фотоматериал на регулярной основе.

Ну а счет обычным мелким сайтам я уже потерял – там публикации идут каждый день, видать поиск на Flickr работает отлично. Их счет идет на сотни тысяч страниц, и может быть, уже превышает миллион. И я ведь еще не знаю, сколько людей просто скачало эти фотографии для своего личного использования! Иногда мне пишут люди, но оценить их реальное количество я не могу. Но пусть никто не обольщается. Если сейчас взять и открыть новый аккаунт на Flickr, а после залить туда с десяток тысяч авторских фотографий в лицензии CC из разных мест мира, я не думаю, что это приведет к чему-то или чему-либо заметному и такой аккаунт «взлетит» так, как взлетел мой старый аккаунт середины 2000-х годов. Скорее всего, ничего не произойдет, ибо нельзя войти в одну реку дважды. В течение реки нужно входить у ее истока, и плыть по всей ее длине до самого вхождения в море.

* Так хочется остаться в вечности

Я снимал так много, потому что внутри было какое-то глубинное, даже болезненное, желание что-то сохранить вокруг. Хотелось сохранить свою жизнь, зафиксировать текущий момент, свои уникальные ощущения. Казалось, что вот если я сейчас сделаю серию снимков, то это поможет не прожить это мгновение даром. Казалось, что от этого момента или этого дня что-то останется, и даже не на будущее, а вообще – в вечности. Тогда это было большей частью основным мотиватором. В общем, было какое-то подспудное желание сохранить себя в этом мире, своего рода «победить смерть», стать хоть на одну молекулу бессмертным. Это было совсем даже не желание славы или популярности, а именно стремление к культурному и даже физическому бессмертию – мотивация поднималась и сублимировалась из таких глубоких, почти животных слоев. Мне представлялось, что когда-нибудь в будущем, через сто лет, кто-нибудь случайно увидит серию моих фотографий, прочтет мое имя, возможно даже заинтересуется, поищет какую-нибудь информацию об авторе, вспомнит обо мне, посмотрит на мир моими глазами, проживет мои ощущения заново. Такие мысли придавали энтузиазма. Я как бы снимал совсем не для себя даже, а для многих воображаемых других, существующих преимущественно в воображаемом будущем. Поэтому и публиковал фотографии часто с двухлетним отставанием. С одной стороны было желание поделиться чем-то, а с другой – зафиксировать это во времени и в вечности.

В общем, это была высокая волна очень мощного творческого порыва, спускающегося откуда-то сверху, что-то вроде божественного вдохновения. Вдохновение, как ветер: его не видишь, а чувствуешь. Художники знают об этом: муза приходит сама собой, ее приход нельзя объяснить и почти невозможно заказать. Муза-сестра заглянула мне в лицо, взгляд ее был ясен, краток и прекрасен. «Во мне заряд нетворческого зла. Меня сегодня муза посетила. Посетила, так, немного посидела и ушла». И при этом это вдохновение было, и до сих пор остается, не пустым восторгом, а «строгим рабочим состоянием». Блестяще написал о вдохновении замечательный русский советский писатель, классик русской литературы Константин Паустовский в удивительном по красоте и поэтичности сборнике «Золотая роза».

В своем узнаваемом, присущем только ему одному стиле он пишет: «Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти. Вдохновение – это строгое рабочее состояние человека. Душевный подъем не выражается в театральной позе и приподнятости. Так же, как и пресловутые «муки творчества». Пушкин сказал о вдохновении точно и просто: «Вдохновение есть расположение души к живому приятию впечатлений, следственно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных». «Критики, – сказал он вдобавок, – смешивают вдохновение с восторгом». Так же, как читатели смешивают иногда правду с правдоподобием. Чайковский утверждал, что вдохновение – это состояние, когда человек работает во всю свою силу, как вол, а вовсе не кокетливо помахивает рукой. Каждый человек хотя бы и несколько раз за свою жизнь, но пережил состояние вдохновения – душевного подъема, свежести, живого восприятия действительности, полноты мысли и сознания своей творческой силы. Да, вдохновение – это строгое рабочее состояние, но у него есть своя поэтическая окраска, свой, я бы сказал, поэтический подтекст. Вдохновение входит в нас, как сияющее летнее утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо своей целебной прохладой. Вдохновение – как первая любовь, когда сердце громко стучит в предчувствии удивительных встреч, невообразимо прекрасных глаз, улыбок и недомолвок. Тогда наш внутренний мир настроен тонко и верно, как некий волшебный инструмент, и отзывается на все, даже самые скрытые, самые незаметные звуки жизни. Тургенев называл вдохновение «приближением Бога», озарением человека мыслью и чувством. Он со страхом говорил о неслыханном мучении для писателя, когда он начинает претворять это озарение в слова. Толстой сказал о вдохновении, пожалуй, проще всех: «Вдохновение состоит в том, что вдруг открывается то, что можно сделать. Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения». Но как бы мы ни определяли вдохновение, мы знаем, что оно плодотворно и не должно исчезнуть бесплодно, не одарив собою людей».

Моя фотографическая жизнь началась с желания все знать, все видеть и путешествовать. И, очевидно, на этом она и закончится. Поэзия странствий, слившись с неприкрашенной реальностью, образовала наилучший сплав для накопления фотографий. Мне кажется, что одной из характерных черт этих фотографий является их романтическая настроенность. Романтическая настроенность не противоречит интересу к «грубой» жизни и любви к ней. Во всех областях действительности, за редкими исключениями, заложены зерна романтики. Их можно не заметить и растоптать или, наоборот, дать им возможность разрастись, украсить и облагородить своим цветением внутренний мир человека. Романтика по Ожегову и Ушакову – это то, что создает эмоционально-возвышенное мироощущение. Романтичность свойственна всему, в частности науке и познанию. Вся моя фотографическая жизнь в путешествиях зарождалась и происходила точно по Паустовскому: «Решение пришло. Будущее стало ясным. Избранный путь оказался прекрасен, хотя и очень труден. И ни разу за долгие годы у меня не возникло искушение изменить ему. Чем больше знает человек, тем полнее он воспринимает действительность, тем теснее его окружает поэзия и тем он счастливее. Истинное счастье – это прежде всего удел знающих, удел ищущих и мечтателей».

Так хотелось сохранить вид и мимолетное ощущение в какой-то физической форме. Мне кажется, в этом желании есть что-то подспудное от божественного. Как Богу хочется выразиться, задержаться в физическом мире, для чего весь этот мир и был создан, так и мне хотелось передать, зафиксировать отражение этого физического мира на каком-то носителе. Было такое ощущение, как будто, я прикасаюсь к вечности, когда фотографирую что-то. Это так наивно сейчас звучит, а тогда это чувствовалось именно так! В какой-то момент, казалось, я даже потерял основную мотивацию к путешествиям и приключениям как таковым – мне хотелось поехать, дойти или доехать куда-то, до какого-то места, только для того чтобы снять там что-то или как-то. Единожды представив, что у меня не было бы фотоаппарата, внутренняя мотивационная система подвисала и входила в ступор и какой-то холостой режим фрустрации. Становилось не понятно – а для чего все это?

Хотя с другой стороны, такие редкие моменты возвращали к жизни и открывали новый, чистый, незамутненный канал восприятия и ощущений. Я помню несколько моментов, когда у меня отказывала фототехника в дальних поездках. Довольно яркие воспоминания. Помню, как неожиданно отказал аккумулятор от портативной камеры Canon на небольшом острове Камигуин (Камигин) на Филиппинах. Аккумулятор стал работать как-то нестабильно, но иногда все же давал сделать несколько снимков, перед тем как полностью отключался. Может, из-за этого пребывание на этом тропическом острове особенно ярко отзывается в моей памяти. Этот островок на девятом градусе северной широты омывается лазурными водами моря Минданао, которое на востоке превращается в Тихий океан, а на западе соединяется с морем Сулу. Помню эту красивейшую пустынную дорогу вдоль береговой линии, по которой катался на мотобайке, и дорогу в глубине острова среди четырех молодых стратовулканов, среди пышной растительности из папоротников и орхидей. Я там катался, зная, что камера не работает, и что ничего из этих впечатлений не сохранится на будущее в физической форме. Довольно интересные были ощущения.

Потом я перелетел в город Себу, надеялся, что хотя бы там разберутся с аккумулятором, но его так и не смогли починить. У меня было три дня, и я решил пройтись по всем злачным местам этого городка – там особо и делать больше было нечего – за три дня узнал всех самых красивых и доступных молодых девушек этого места. Это были, что называется, незабываемые три дня и три ночи. А вот если бы у меня работал фотоаппарат, может быть, ничего в памяти и не осталось бы от этого места – ходил бы, щелкал всякую урбанистскую хрень, и о симпатичных девушках острова Себу даже не вспоминал.

Еще один похожий случай произошел в суровой, очень жаркой южной Индии, в штате Тамил Наду и в Андхра-Прадеше, на двенадцатой параллели северной широты, когда перестала работать зарядка от камеры Olympus. Позже местным индийским умельцам из пыльной базарной мастерской по ремонту телефонов в соседнем крупом городе все же удалось ее починить. Несколько дней я скитался в прострации среди древних дравидийских тамильских храмов, запитывался их энергетикой в чистом виде, и пытался понять для себя: зачем я сюда приехал и что я вообще тут делаю?

Все что я хочу сказать сейчас, довольно хорошо проиллюстрировано в рекламном ролике мобильного телефонного оператора, там где девушка с открытым ртом и широкими глазами вопиет молодому человеку о том что с ней случилось: «Представляешь?!». А он в ответ разочарующе безучастно указывает ей на отсутствие факта фотографирования: «Где? Не запостила – не было. А запостил – было!». Так вот, в молодом возрасте это так. Вернее кажется, что это так. Но с взрослением понимаешь, что на экзистенциальном, внутрипсихическом уровне действует ровно обратный закон: «Не запостила – было. А запостил – не было». Вот и получается, что не понятно где правда. И непонятно что делать. Снимать или не снимать? Не быть или быть? Быть или не быть? Выходит, прикосновение к вечности – это иллюзия. Но эта иллюзия помогает жить. В реальности нужно стремиться прикасаться к текущему моменту. Это и будет прикосновением к вечности. Чем глубже прикоснешься – тем лучше тебя запомнят. Ведь во Вселенной на физическом уровне нет никакого времени, а значит, нет и вечности, а есть только текущий момент. Любой физик или математик знает об этом уже на втором курсе высшего учебного заведения.

Да, многое произошло за эти десять лет. Так много всего было... Много чего случилось, но при этом так мало изменилось. Может, и не надо было так много фотографировать, а лучше писать дневники. Накопилось бы уже пару толстых нетленных томов мемуаров. Рукописи ведь не горят. А фотографии горят еще как! Проблема в том, что сейчас все эти фотографии никому не нужны – их и так уже триллионы в интернете. Вот в 2000-х, когда шло накопление интернета фотографиями, когда шло первичное запечатление окружающего мира появившимися в широком доступе цифровыми фотокамерами – тогда все это имело смысл. Сама вселенная заказывала такую повсеместную съемку. Но что сейчас? Нужно быть очень нишевым фотографом, чтобы иметь успех. Или снимать что-то очень удаленное и редкое, или снимать как-то очень по-особенному, или на какую-то очень тяжелую и дорогую технику.

* Оцифровка внешнего мира

Причем дело не только в цифровой фотографии как таковой, которая входила в обиход и была невероятно модной и актуальной в конце 1990-х, начале 2000-х. Дело в оцифровке и компьютерной технике вообще. Дело в той невероятной по масштабам компьютерной революции, в самом центре которой мы находились, которая радикальным образом преобразовала всю жизнь вокруг нас всего за какие-то 20-30 лет. И дело в интернете. Я застал и участвовал в появлении всего этого. Я программировал на ассемблере и даже в машинных кодах еще в школе, на первых доступных персональных компьютерах, что появились у нас в самом начале 1990-х годов, сразу после распада СССР. Я даже участвовал в становлении и самом первом продвижении интернета, по крайней мере, у нас, на юге России и в Ростовской области. Я хорошо помню первых ростовских провайдеров (их можно было посчитать на пальцах одной руки) и их директоров, первые каналы связи, пущенные по спутнику и по проводам до Москвы, первые TCP/IP-сети в лабораториях научно-исследовательских институтов и вычислительных центров РГУ. Это все проходило на моих глазах. Я помню первые ростовские сайты. Все это стартовало у нас в Ростове-на-Дону примерно в 1996-1997 годах. А сеть ФИДО появилась еще раньше. Я помню это ощущение элитаризма и исключительности, когда ты из собственного дома выходишь в глобальную сеть, состоящую почти исключительно из американских сайтов, с помощью модема «U.S. Robotics Sportster 14400» стоимостью $200, через закрытый канал связи мехматовской лаборатории. Это особое ощущение избранности, когда ты знаешь, что во всем миллионом городе не найдется и пары десятков людей с таким модемом и прямым доступом в Интернет из дома! Тогда даже слово «интернет», писалось не только с большой буквы, но оно еще и писалось латиницей: «Internet». Настолько это был новый и незнакомый концепт среди широких масс. А потом, через три года, в ростовских и московских магазинах в продаже появились первые цифровые фотокамеры... ценой около $1000.

У меня даже одна из трех дипломных университетских работ имела такое название: «Ведение информационных архивов разнородного содержания». А эпиграф к ней был такой: «Все в мире можно представить в виде чисел. Архимед, 250 лет до н. э». Вот фрагмент текста из этой дипломной работы 1996 года: «Под оцифровкой будем понимать представление духовных и материальных явлений природы в виде чисел с возможностью их последующего воспроизведения. Имеет большой смысл сохранять любимые фильмы, любимую музыку, интересные книги, журналы и заметки, результаты своего интеллектуального труда, любые дорогие вещи, высказывания любимых людей, важные телефонные переговоры, свой голос в разные моменты жизни, семейные фотографии, воспоминания, чувства, зрительные образы... Хранить все это, а также многое другое, лучше всего в числовом виде. Цифровая форма – это наиболее удобная форма хранения информации. Число никогда не изменит своего значения, а если и изменит, то это изменение можно будет проследить с помощью контрольной суммы. Цифровая форма – это альтернатива аналоговым видео- и аудио- кассетам, книгам и журналам, вообще любому другому виду хранения информации. Как уже отмечалось в первой главе, цифровая форма это альтернатива всему. У человека всегда была потребность что-то сохранять. Вместе с таким решением возникает необходимость каталогизации этого большого объема информации. Были произведены попытки создания способов иерархии и ведения архивов, содержащих большое количество информационных объектов разной природы. Темой данной работы явилось создание программного комплекса автоматизации сбора статистики о разнородном файловом архиве».

В общем, в середине 1990-х годов возник запрос на эту тему оцифровки и каталогизации внешнего мира. Она была очень модной и актуальной тогда – была на острие атаки. Но вот сейчас мир, похоже, уже устал от этой «тотальной оцифровки». Происходит не накопление полезной информации, а взрывной рост энтропии и разного рода информационного мусора. Мне кажется, Богу больше не интересно все оцифровывать. Мне кажется, Бог покинул интернет – Ему там больше не интересно. Первоначальный энтузиазм в этой области прошел, все варианты инноваций найдены, исследованы и отработаны. Интернет времен первой романтики и воодушевления окончательно превратился в «водопровод». А в голове сохраняется инерция – своего рода профессиональная болезнь, которая туманит и затрудняет взглянуть на текущий момент и возможные тенденции и пути дальнейшего развития свежим взглядом. Ведь это все моя собственная жизнь, все это глубоко интернализировано и стало очень личным. А мир с тех пор полностью и многократно изменился...

* Виртуальная реальность и когнитивные воздействия

Сейчас, двадцать лет спустя после начала, интернет – это место, где ведутся широкомасштабные когнитивные, смысловые, семантические, психические и информационные войны, призванные манипулировать эмоциями, настроениями, идеями, душами и сознанием огромных масс людей, и где может быть очень небезопасно для развивающегося сознания в период его становления. Обкатываются технологии управления эволюцией ментальных и когнитивных установок в обществе, производятся попытки даже самого направления культурной эволюции, посредством внедрения в общественное сознание и подсознание. Огромную направленную нагрузку могут испытывать национальные языки, для которых создаются инородные, вирусные смысловые семантические поля в попытке внедрения их в широкие народные массы через словоформы и мыслеформы.

Одна из серьезных проблем с современным интернетом, о которой мало кто задумывается – это замена реальности вымыслом. Это приводит к появлению большого числа людей и сообществ, буквально вываливающихся из контекста реальности. Содержимое интернета с определенной точки рассмотрения – это индуцированный суррогат действительности, или метареальность. Интернет на определенном уровне даже играет роль обратного эволюционного отбора. То есть те, кто попадают в его сети – имеют серьезные предпосылки выключаться из эволюции. Подобно тому, как в безуспешной попытке выстоять, выжить, осилить изменения укладов жизни в эпоху смены общественных формаций происходит вытеснение сограждан из реальности на ее обочину, в виртуальные миры, в психологизирование. Подобным образом формируются и состояния сознания, в которых мнимые вещи кажутся истинными. Человек, теряя себя в медиапространстве и в различных тонких, духовных материях, отдавая себя чему-то новому и современному, забывает о чем-то важном, базисном – о реальной жизни из плоти и крови, и – безвозвратно погибает. Он бросает себя в топку культурного и научного прогресса, в мимолетность влияний моды, в поветрия временного – и новое и мимолетное сжигает его. Значит, есть что-то неоптимальное и неправильное в излишнем увлечении всем новым и потере себя в нем. В каком-то смысле интернет не оправдывает себя. Значит что-то с ним не так, или не то...

В общем, у интернета есть серьезные, очень мощные потенциальные возможности подменять реальность вымыслом. Это факт. Они присущи ему. Интернет – это своего рода очередной масштабный слой иллюзии внутри наслоений большой иллюзии, называемой майей в индуизме. А по-другому на это можно смотреть как на создание новой реальности (ибо, как известно, нет ничего кроме реальности). Путем формирования зависимостей и бесконечных расстройств, интернет может индуцировать широкие массы бредовой настроенностью и выводить их из контекста реальности, сметать на обочину социальных перераспределений, и просто даже быть орудием эволюционного отбора. Собственно, чем он сейчас и является, если смотреть на все это с очень широкой перспективы. Люди, становясь рабами Фейсбука и Инстаграма, рабами мод и сетей ранговых взаимодействий, неосознанно отдаваясь манипуляциям, подхватывая чужие, ничем необоснованные установки, мнения, ментальные вирусы, не замечают, как социальные сети в буквальном смысле убивают их, особенно молодое поколение, как эти взаимодействия всецело поглощают их внимание, отнимая огромное количество энергии, которую приходится расходовать буквально впустую. Люди индуцируются всеми этими влияниями, и начинают доказывать себе и другим что-то неясное, эфемерное, что они сами с трудом себе представляют, однако, в конце концов, это отнимает много ресурсов и времени их бесценной жизни. Они просто становятся пылинками в какой-то большой игре глобальных течений и потоков, теряют свою индивидуальность.

* Пусть это все умрет без меня

Тогда почему я изначально открыл этот сайт, если сейчас речь идет о его закрытии? Опять таки – ответ лежит в далеком прошлом. В принципе это уже должно быть понятно. Я уже описал историю выше, но теперь хочется рассказать немного подробнее о доменах и доменных именах. Дело в том, что я начал работать с сайтами и доменами еще в конце 1990-х годов, это в то время когда большая часть современных фотографов и современных интернет-деятелей еще даже не родилась или в лучшем случае только начинала «ходить пешком под стол». Развитие всего интернета, как русскоязычного, так и англоязычного, проходило перед моими глазами. Было такое интересное время в самом начале 2000-х, когда владение отдельным сайтом на отдельном домене было чем-то гламурным и элитарным, ни больше, ни меньше. Рассказать и показать свой собственный работающий сайт в интернете в то время – было чем-то невероятно модным, из области фантастики. Я уже писал об этом выше. А у меня уже тогда были не просто сайты-визитки, а успешно работающие серьезные сайты в англоязычном интернете, на которые в некоторые периоды приходило по десять тысяч человек в сутки очень платежеспособной, западной, в основном американской и английской аудитории. Всего на этих сайтах за почти два десятилетия побывало порядка 30 миллионов человек из США, Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии и других стран западного мира. Так вот, я немного «подзастрял» в этом времени. Такое не забывается... А время это прошло.

Сейчас ситуация такова, что сайт во многих случаях вообще не нужен для продвижения своего имени или своего творчества, или для ведения бизнеса. Мне знакомы реальные случаи из жизни, когда ведется успешный онлайн-бизнес в интернете с оборотами в миллионы рублей в месяц и с чистой прибылью в сотни тысяч рублей, когда никакие сайты не используются вообще. Используется только одна единственная группа ВКонтакте и больше ничего! Открытие сайта и регистрация своего доменного имени – вещи, имевшие такое большое значение еще десять лет назад, сейчас, во многих случаях, не имеют почти никакого значения. Можно представлять свое имя и свое творчество и свои продукты и услуги на публичных сервисах. В сервисе ВКонтакте все создано для этого. Это огромная платформа, приютившая в себе почти весь наш интернет и большую часть активности русскоязычного интернета. Там развернулась целая жизнь, которая очень удобно и интересно повторяет и отражает обычную, реальную нашу жизнь – в виде групп, встреч, мероприятий, обсуждений, сообщений, диалогов, продуктов, фотографий, персональных страниц, и многого другого.

Факт владения доменным именем сильно обесценился за эти двадцать лет. Сайты сейчас ничего не решают и не дают в деле продвижения чего бы то ни было. Сайт и домен – вещи такие постоянные и незыблемые, как казалось раньше, оказываются вещами вполне временными. Хорошее имя переживет любое доменное имя. Если представительства (аккаунты) на публичных сервисах могут просуществовать десятки лет, то сайты – в лучшем случае годы. Сайт перестанет работать без продления регистрации его имени, без продления оплаты услуг хостинга, в нем может перестать работать что-то само собой при изменении настроек сервера. Максимальное примерное реальное автономное время работы сайта – около трех лет. Большинство хостинговых компаний предлагают оплачивать услуги не больше чем на три года. Редкие банковские карточки работают больше пяти лет без перевыпуска. Com-домены можно продлевать на десять лет от текущей даты. В русском интернете действует достаточно несправедливое правило – нет возможности продлевать домены на такие сроки. Ru-домен можно продлить только на один год! Это значит, что если по какой-то причине владельца не стало или он недоступен или технически не может продлить свой домен, его сайт перестает работать уже в течение года за последним продлением. Сайт на англоязычном домене в лучшем случае проработает три года после его оставления, в самых невообразимых вариантах – десять лет. Это теоретический потолок – скорее всего, что-то перестанет работать раньше этого времени.

Все это говорит о том, что регистрировать домен и создавать свой персональный сайт на нем – это самое последнее, что вы сейчас должны делать, если хотите, чтобы после вас память о вас и о вашем творчестве осталась и продержалась хоть какое-то время. Нужно заботиться о продвижении своего творчества на публичных сервисах, среди реальных людей. Это в начале 2000-х можно было зарегистрировать домен, создать сайт, разместить на него пару хороших релевантных ссылок, и на него сразу шел поток посетителей с поисковых машин. А сейчас, все что вы получите – ноль посетителей и заглушка «домен доступен к продаже» через пару лет. Сайт можно создавать, только если есть группа людей с далекоидущими планами, которая в течение десятилетий будет способна поддерживать сайт и домен в будущем. В противном случае в этом нет никакого смысла. В общем, домен – это не для одиночек, а для серьезно заинтересованных групп. Вот сайт VascoPlanet – это как раз пример такого мастодонта из времен, когда динозавры еще были большими. Он всем вам передает привет! Из прошлого. В общем, друзья, если вдруг этот сайт отправится в небытие, это еще не означает конца света. В этом виртуальном пространстве я буду существовать еще долго, очень долго. Ищите меня на просторах интернета по моему имени. Где-нибудь я обязательно найдусь.

* А что дальше?

Как мне кажется, интернет и все интернет-системы остро нуждаются в системах модерации и новых, совершенных системах оценки и взвешивания. Я думаю, в этом будет тенденция следующих десятилетий – не в накоплении контента, а, наоборот, в развитии технологий чистки, модерации, фильтрации, взвешивания, оценки этого контента, как автоматической, так и ручной. Вместе с накоплением информации в сети также сильно выросла и энтропия этой информации, ее неструктуированность, смешанность, повторяемость, нерелевантность. Информационная энтропия – это мера неопределенности или непредсказуемости или неупорядоченности некоторой системы. В классической термодинамике энтропия – это мера необратимого рассеивания энергии, мера отклонения реального процесса от идеального. Вот эта мера отклонения интернет-реальности от обычной реальности, мера расхождения его содержимого с реальной жизнью и определяет энтропийные процессы, проходящие в интернете, накопление в нем хаотического, неструктурированного содержания, и его вероятную «тепловую смерть» в будущем.

Вот мы и приходим к тому, с чего начинали это повествование. Хотя интерес к фотографии во мне сохраняется, и я продолжаю, как и раньше, фотографировать, я все меньше вижу необходимости в существовании этого сайта. Я не знаю, зачем и кому нужен этот сайт, и для чего, с какой высшей целью, ему существовать во всем этом море случайных флуктуаций и неструктурированного цифрового хаоса. Я не хочу жить на выжженных полях информационных и когнитивных войн, не хочу присутствовать на пространствах троллей, агентов влияния, пропагандистов, провокаторов, маркетологов и маркетинговых сект, нейромаркетологов-когнитивистов, профессиональных спамеров, комментаторов на зарплате, манипуляторов мнений, завербованных писателей и видеоблогеров, купленных ссылок и ссылочных ферм, спама, неряшливой рекламы, оплаченных форумов и заказных групп. Не хочу делить с ними пространство для жизни. Они наполняют интернет информационным и когнитивным мусором по цене доллара за страницу текста и десяти центов за фотографию или минуту видео, и конкурировать с ними очень сложно, и уже практически невозможно. Они делают это без перерыва на обед и сон. Их продукт – эксабайты энтропии хаоса. Имя им – легион. Nomen illis legio. И спросили их: как ваше имя? И они сказали в ответ: легион имя нам, потому что нас много. В выдачах поисковых систем больше не осталось места для живых людей. Интернет, в котором поисковые системы выдают один сплошной хаотичный мусор низкого качества и релевантности – мне не интересен. Это я давал жизнь всему этому – своим трудом, своей энергией, своим вниманием. Я создавал интернет своими руками. А теперь пусть это все умрет без меня. Нет смысла оставаться горсткой алмазной пыли в кубометрах гор пожухлых опилок.

И это показатель и повод задуматься для тех, кто стоит на самом верху – у рубильников самых посещаемых сайтов в интернете, в научных и аналитических лабораториях самых крупных поисковых систем, в высшем руководстве самых главных социальных сетей. И топ-менеджменту крупнейших поисковых систем тоже стоит задуматься, почему в интернете исчезают и закрываются хорошие сайты, а страницы поиска наводняются мусорными спамовыми сайтами, обвешанными рекламой, с пустым содержанием и бездарным дизайном. И к чему это все может привести в конце концов. Это приведет к тепловой (энтропийной) смерти интернета, как экстраполяции второго начала термодинамики на интернет. Система придет в состояние информационного термодинамического равновесия, и люди просто перестанут ходить в сеть, так же как они сейчас отказываются от средств массовой информации.

Некоторые исследования показывают, что человечеству потребовалось триста тысяч лет для того, чтобы создать первые 12 эксабайт информации, зато следующие 12 эксабайт были созданы всего за два года! А в данный момент общее чисто накопленных данных в мире по некоторым оценкам превышает 10 зеттабайт (примерно 10000 эксабайт или 10 миллиардов терабайт). Каким образом человечество накопило эти 10 зеттабайт информации, таким же быстрым, но еще более стремительным и драматичным способом оно должно будет освободиться от всего этого накопленного, и по большому счету никому не нужного, мусора. Иными словами, интернет в том виде, в котором он существует сейчас, должен умереть. И это не шутка, а вполне серьезное заявление, которое я сейчас делаю в добром уме и совершенном здравии. Это станет самоисполняющимся пророчеством. Прямо или косвенно, то что я сейчас сказал, в конце концов, повлияет на реальность таким образом, что в итоге это неизбежно окажется верным. Интернет умрет, и почти все, что в нем было создано – будет уничтожено. Я, стоявший у его истоков, говорю это сейчас. От всего этого не останется и следа... Если человек определяет ситуацию как реальную, она – реальна по своим последствиям. Второе начало термодинамики никто не отменял. Задумайтесь об этом – все сидящие в своих «ВКонтактиках», «Одноклассниках», «Фейсбучиках», «Инстаграмах», «Вордпрессах», что там еще у вас есть?

Интернету, чтобы продолжить существовать хоть в какой-то форме, нужно будет всецело трансформироваться, и эта коренная трансформация будет подобна смерти. Нам нужен Интернет 3.0, в котором не будет места для ничего оплаченного, в котором все будет создаваться с предельной честностью, искренностью, ясностью, и на чистом энтузиазме, как это было в 1990-х. Там не должно быть места троллям, манипуляторам, провокаторам, проповедникам, сектантам, спамерам, оплаченным авторам, маркетологам, видеоблогерам, и всем остальным генераторам энтропии по три копейки за мегабайт. Только живые люди, только на собственном энтузиазме. В общем, нам нужна всемирная глобальная «коминтерновская» коммунистическая сеть, где все будут идентифицированы, каждый будет отвечать за свои слова, и куда не будет доступа никакому инвестиционному капиталу, ни одному центу или копейке, – только чистая энергия жизни и искренней заинтересованности.

Например, у меня сейчас есть около 30000 невыложенных за последние четыре года фотографий, в основном из довольно диких, почти недоступных для обычного туриста мест России, Турции и Ирана, а также из нескольких более урбанизированных мест России и Ближнего Востока. Всего около 500 локаций на высотах от нуля до 4500 метров над уровнем моря, и на широтах от 20 до 70 градусов северной широты. В том числе из областей, через которые еще совсем недавно западными и турецкими спецслужбами происходило снабжение группировок так называемого ИГИЛ («Иблисского государства»). Непосредственно на территориях, контролируемых ИГИЛ, я не был, но посещал места, почти примыкающие к их владениям, сидел в одних мечетях рядом с оперативниками и командирами среднего звена ИГ (я это знаю точно, потому что один местный проверенный человек дал наводку), наблюдал, как они молятся своему Иблису, пересекался и встречался с ними взглядом в коридорах гостевых домов на юге Турции. И оттуда тоже остались снимки. И вообще, там много красивых, уникальных фотографий – особенно тех из них, что были сняты в горах.

Последняя пятилетка была ударной в смысле работы в стол. Есть что-то тонкое и особо вдохновляющее в том, чтобы нащелкать несколько десятков тысяч картинок и никому их не показывать. Да и кому они нужны? Попробуйте так пожить – делайте что-нибудь, как вам кажется важное, но так, чтобы никто об этом не знал. Достоинство – это то, что человек делает тогда, когда его никто не видит. Все остальное – тщеславие, а значит идолопоклонство. «Мы можем петь и смеяться, как дети, среди упорной борьбы и труда, ведь мы такими родились на свете, что не сдаемся нигде и никогда». Я обязательно выложу все эти фотографии на этот сайт, может быть в этом году, может в следующем. Однако годы существования сайта VascoPlanet, скорее всего, подходят к концу... Все что имеет начало – всегда имеет конец. И когда-нибудь вы увидите здесь стандартный для оставленных сайтов набор ссылок или заглушку, предлагающую купить этот домен.

Но это не значит, что сами фотографии исчезнут вместе с сайтом. Они продолжат жить в других местах! На том же Flickr, на Яндекс.Фотки, возможно на каких-то других сайтах фотографий, куда я возможно в будущем буду их загружать, в группе ВКонтакте. И они точно, на десятилетия или возможно даже на столетия, останутся жить на всех тех сайтах, которые позаимствовали их для оформления своих новостей и статей, о которых я писал выше. Мне кажется, число таких страниц сейчас измеряется сотнями тысяч. В будущем вы всегда сможете вбить в поисковую строку запрос имени «Вячеслав Аргенберг» («Vyacheslav Argenberg») или «VascoPlanet», и даже через десятилетия будут выдаваться тысячи результатов. Я почти уверен, что и через двести лет, если сохранится технократическая цивилизация и какие-то остатки современного интернета, что-то околофотографическое будет выдаваться по этим запросам. То есть, когда и если этот сайт исчезнет – не расстраивайтесь, вероятно, я все еще снимаю и где-то выкладываю фотографии. Просто сделайте запрос по моему имени в интернете. А потом напишите мне письмо, выскажите свои мысли, впечатления, предложения, расскажите как у вас жизнь, задайте вопросы. Мне интересно такое взаимодействие – собственно ради него я все и затевал.

* Остаться навсегда

Зачем нужны двадцать лет непрерывного фотографирования в тщетных попытках запечатлеть ускользающую жизнь навечно? Мне кажется, одна из уникальных черт этого проекта и этих фотографий в том, что все это было создано и поддерживалось все это время на чистом энтузиазме, на одном только вдохновении, из чистого внутреннего порыва самовыражения, и, к сожалению, или к счастью, этот порыв, похоже, иссяк. Точнее порыв этот не иссяк, а скорее... ищет пути преображения, хочет трансформироваться, может быть, хочет найти другие способы выражения.

Однажды, в одной маленькой далекой азиатской стране, я встретил одного интересного человека. Мы несколько дней общались с ним на разные темы, ходили по лесу, совместно плавали по реке. Он был очень открытым, и ему практически нечего было скрывать от меня – так мне удалось расположить его к себе. Сам он был из Москвы, у него были дети, но не было семьи в прямом смысле этого слова. У него не было проблем с социализацией – его окружало множество людей, и у него был широкий круг друзей и знакомств. То есть он был глубоко укоренен в этой жизни, был директором небольшой фирмы в Москве, работающей в сфере обслуживания. Он был по-настоящему богатым человеком, потому что выполнялся главный критерий материального благополучия в этом мире – возможность тратить значительную часть личного времени по своему усмотрению. В частности он мог позволить себе уезжать каждый год на несколько месяцев в другие края, в одиночку или в компании с друзьями, и путешествовать по разным уголкам нашей планеты, практически полностью выключаясь из обычной жизни. У него уже тогда было в собственности несколько квартир в центре Москвы, а также какие-то дачи под Москвой. Даже если предположить что что-нибудь случилось бы с его бизнесом, он и его дети все равно были бы обеспечены до конца жизни, при любом развитии событий. В общем, этот товарищ по энергетике тянул на долларового мультимиллионера. Но это не суть важно – я просто рисую его портрет для представления.

Он был на полпоколения старше меня, но по ощущениям был гораздо опытнее и взрослее во всех отношениях. Не хочется здесь особо красоваться, и нет такой цели, но нужно заметить, что большинство людей моего возраста, которое мне встречается – всегда выглядят для меня как некое подмножество, то есть мало встречается чего-то непонятного и неопознанного в человеке. Всегда приходится смотреть на людей глазами исследователя, которому в какой-то момент все или почти все ясно, который все это уже проходил. А вот таких людей, как он – можно подсчитать на пальцах одной руки. В общем, он выглядел мудрым не по годам. Была в нем какая-то загадка. И вот однажды у нас состоялся один разговор, который почему-то навсегда врезался в мою память, хотя в этом разговоре не было ничего особенного. У нас было много интересных разговоров на разные темы и из разных областей, но этот я запомнил особенно.

Я как обычно активно фотографировал окружающий лес на прогулке, и у нас завязалась следующая беседа. Я спросил у него – что останется от всего этого? Ну вот, от всего этого. Вот мы идем по саванному, невероятно красивому лесу в десяти тысячах километрах от Москвы и от нашей родины. Вряд ли кто из наших соотечественников вообще ходил здесь, именно в этой местности, на этих холмах. Ведь надо что-то оставить от всего этого! От всей этой жизни, что мы проживаем... От этих ощущений... Ведь это все пройдет. У меня было такое знакомое и устойчивое представление, что я делаю что-то невероятно важное и даже эпохальное – сохраняю текущий момент в фотографиях. Я чувствовал себя просто героем. Нет, не героем, а даже богом – я делаю текущий момент мимолетной уходящей действительности таким невероятно твердым, прочным и реальным – сохраняю его в цифровой форме навсегда! Схватываю поток жизни в вечности. Преобразую мимолетную реальность в вечность, воду – в бетон. Как масштабно это звучало!

И вот я говорю ему – вот представь, все умрут, и ты и я, и твои дети – а мои фотографии останутся! Кто-то через сто лет случайно увидит мои фотографии этой прогулки, и это все что останется от нас на этом свете.

Видно было, что такая постановка вопроса его сразу озадачила, он задумался, и ему взгрустнулось. Он, также как и я, провел несколько лет в путешествиях, посетил больше половины стран мира, но при этом он не оставил ни одной, ни единой фотографии из этих поездок! Более того – этого человека нет в Фейсбуке, его нет во ВКонтакте, у него нет вообще какого-либо личного представительства в социальных сетях, и вообще в интернете. У него есть только телефонный номер для связи с друзьями, аккаунт Skype, и электронная почта, которую он использует только по работе. При этом он максимально социализирован – в обычной жизни у него десятки друзей и знакомых. Жизнь его кажется интересной и разнообразной, уровень его образования и интеллектуального развития достаточно высок, жизненный опыт – очень большой, насколько я мог оценить. Во всех отношениях он состоявшийся человек. Но от его путешествий и жизни ничего не остается в материальном мире – ни фотографий, ни каких-либо заметок. Но видит этот мир он невероятно сложно и комплексно, генерируя огромное количество связей.

И вот это меня в тот момент удивило. Я пытался пробить в нем что-то своей логикой, найти в нем уязвимость, даже используя такие не совсем корректные аналогии про жизни его и его детей. Что же от всего этого останется? Зачем ты ездишь и тратишь на это деньги? Должен же ты оставить что-то после себя, тем более что это так просто сделать! Загрузить эти фотографии, поделиться ими, запечатлеть момент, зафиксировать уникальность своей жизни, впечатлений, оставить о себе какую-то память.

И вот на этой повисшей минорной ноте ответил он мне таким простым, спонтанным и весьма загадочным жестом, который мне навсегда запомнился, и который я вспоминаю сейчас, когда пишу эти строки. Он собрал пальцы правой руки в точку, как будто взял щепотку соли, направил их к груди и, смотря расфокусированными глазами куда-то в пустоту впереди себя, произнес: «Вот там, внутри, все сохраняется».

Повисла пауза. Но спустя мгновение, удивленно я опять спросил: «Ну, где же внутри? Ведь когда умрешь, вся память и все что ты пережил, умрет вместе с твоим телом. Ведь ясно как белый день: любые впечатления сохраняются только в памяти, которая умирает вместе с телом». На что он опять ответил, прижимая пальцы к груди: «Нет, вот там, внутри, глубоко внутри меня, сохраняется то, что никогда не умирает. И мои впечатления и ощущения от жизни тоже не проходят даром. Все это имеет большой смысл даже без какой-то фиксации. И там сохранится наша с тобой прогулка». Не знаю почему, но этот разговор запомнился мне. То как он говорил эти слова, в немного грустном тоне, интроспективно, несколько расфокусированно и задумчиво смотря глазами куда-то вперед, а скорее даже внутрь себя... И я вспоминаю этот разговор сейчас, когда думаю об иллюзии вечности и способности что-либо как-либо запечатлеть, с помощью фотографии, или еще как-то, остановить мгновение и оставить все это навсегда.

Навсегда.

Что такого нужно делать в этом мире, чтобы остаться в нем навсегда? Чтобы сохранить этот мир и эту жизнь навечно? Зачем нужны двадцать лет непрерывного фотографирования в тщетных попытках запечатлеть ускользающую жизнь навечно?

Что такого нужно делать в этом мире, чтобы остаться в нем навсегда? Чтобы сохранить этот мир и эту жизнь навечно?

Как сохранить этот мир и эту жизнь навечно?


P. S. Всю ночь не спавши... ебашим дальше.


2017, Санкт-Петербург.
2017, Ростов-на-Дону.