Эх, дороги...

 Во время  преддипломной практики,которую проходили на Камчатке, мы с другом однажды поехали за каким-то снаряжением на реку Паратунку.
 Туда  удачно добрались на попутном грузовике. Зато следующий день простояли на дороге в ожидании обратной попутки. Наконец показался вездеход ГТТ, шедший за продуктами. Грузовой отсек машины был доверху забит пустыми ящиками.
– Некуда! – ответил водитель в ответ на просьбу подвезти до города.
– Так можно же наверху, – предложил я.
– Ну, полезайте, – согласился  водила, – если не боитесь тряски и пыли.
– Не боимся! – сказали мы с Колей, а Сашка-камчадал загадочно ухмыльнулся.
Над кузовным тентом возвышалась самодельная грузовая корзина, застеленная досками и огражденная невысокими железными перилами.
 Мы с Колей полезли именно в корзину, не видя другой возможности усидеть на покатой вездеходной крыше. А Сашка вдруг решительно полез на крышу кабины и уселся там по центру, свесив ноги на лобовое стекло.
 Но разве так можно усидеть на быстром ходу? Оказывается, можно! Он сел таким образом, чтобы торчавшая над крышей фара оказалась у него между ног. Вот за нее он и держался.
 Вездеход резво погнал по дороге, жутко громыхая гусеницами и прочими своими железными членами. Мы моментально окунулись в вихри густой красно-бурой пыли, которая длинным неотрывным хвостом волоклась за машинным задом.
 И так продолжалось все 40 километров пути до первого поселка, где начинался асфальт.
Эта была та самая грунтовая дорога, по которой мы ехали в июне на базу, застревая то и дело в сугробном снегу. Теперь дорога была абсолютно суха и разъезжена до тонкозернистой глинистой пыли.
 Мы с Николаем сидели в корзине на корточках, держась одной рукой за бортик, а другой прикрываясь, без особого впрочем успеха, от пылевых вихрей.
Сашка же сидел тремя метрами впереди, и пылевая буря задевала его только самым краешком.

Этот час езды в пылевой  метели – одно из самых острых моих камчатских впечатлений. Мы покинули корзину почти натуральными глиняными болванчиками.  Спасибо Сашка догадался остановить вездеход у моста, где можно было хоть как-то привести себя в порядок.
 Мы  спустились к Аваче на одеревенелых, отсиженных ногах. С полчаса усердно отряхивались и выколачивались, помогая друг другу. Затем обмылись с наслаждением в холодной воде.
Сашка, похохатывая, смотрел на нас.
– Ты думаешь, на тебе пыли меньше? – запальчиво  спросил я.
– Посмотрим, – сказал в ответ Сашка.
 Он снял штормовку и небрежно ее встряхнул. Легкие клубы пыли, поднятые им, не шли ни в какое сравнение с пылищей, выбитой из наших одежд.
Я рассмеялся и махнул рукой.
Вот так мы были крещены камчатской землицей.