Штрих 33. Погост и забытая братская могила

                штрих 33. Погост и забытая братская могила
 
         В памяти всплыл вид заброшенного кладбища. Его мы с сестрой случайно обнаружили в своих походах за щавелем в нескольких километрах от города.
         Оно располагалось на косогоре рядом с большаком, проложенным в незапамятные времена, то ли через Хиславичи и Монастырщину на Смоленск, то ли прямо на Смоленск в обход болотистых низин, в которых рождались Острик и Стометь – притоки реки Остёр.
         Большак начинался в конце длиннющей Смоленской улицы, за Варшавской железной дорогой. Был он когда-то главной транспортной артерией, но утратил своё значение с постройкой шоссейной дороги Витебск – Смоленск – Рославль – Брянск, прошедшей как раз через те самые болота.
         Превратился он в просёлок, напоминая о прошлом своём значении заплывшими кюветами, насыпями в понижениях и догнивающими сваями бывших мостов  в оврагах. Да ещё, как по линейке выверенной, прямизной – с вершины любого холма видна была уходящая за горизонт, его прямая ниточка.
         Лес вдоль большака был сведён издревле: взгорки были распаханы, по широким оврагам косили сено и пасли скот. В этих оврагах в первые послевоенные годы мы и собирали щавель.

         Кладбище, вблизи которого не было никаких посёлков, нас поразило. Ещё больше поразила его заброшенность: среди высоких сломленных бурями (или снарядами?) берёз бушевала зелень молодого леса и кустарников. Ни дорожек, ни тропинок.
         Из-за растущих на оплывших могилах кустов выглядывали каменные надгробья и порушенные склепы. Были они из разных пород камня, но в нашем понимании все они были мраморные.
         Отличались только степенью замшелости и надписями с выкрошившейся позолотой, вырезанными в камне. Даты рождений и смертей, положения: «Купец 2-й гильдии…», «Дворянин….», «Мещанин….» и другие, столь же забытые.
         Кладбище умерло так же, как ушли в небытие все эти сословия, как ушли из обихода и другие понятия: «помещик», «крестьянин», «заводчик».
         Может, с этими понятиями ушла в прошлое и Россия? Сейчас-то мы точно живём в другой стране — СССР; и при слове Россия мысленно переносимся в дореволюционное время, хотя знаем о нём только из учебников и литературы.

         Запомнилось и другое. Пожалуй, самое главное. Рядом с кладбищем, в торце уходившей в обе стороны оплывшей канавы –  бывшего  противотанкового рва, была насыпь с торчащей из неё почерневшей доской. Насыпь просела, доска тоже накренилась.
         На доске хорошо различалась выцарапанная пятиконечная звезда и под ней десятки имён и фамилий. Едва заметных на осклизлой доске. Мы поняли, что это – братская могила.
         Когда было сделано это захоронение: летом 41-го, при отступлении, или осенью 43-го, понять было нельзя. Одно было ясно: захоронены красноармейцы, захоронены прямо там, где погибли.
         Сколько таких укромных захоронений было в местах боёв, – кто теперь припомнит? И фиксировались ли в каких документах места погребений?

         Спустя несколько лет в Рославле создали Мемориал памяти павших. На площадке в центре города поставили несколько надгробий над могилами, погибших в районе солдат. Утверждали, что свезли и перезахоронили всех павших.
         Народ понимал, что это «показуха», сотворенная наспех. Сюда могли перенести только прах солдат из сохранившихся в уцелевших деревнях захоронений.
         А сколько их исчезло вместе с исчезнувшими селениями, сколько безымянных могил рассыпано по местам боёв? Сколько павших было наспех погребено там же, в окопах, воронках или вообще осталось лежать в болотах, кустарниках и перелесках?
         Возможно, десятки тысяч погибших лежат в забытых могилах, непосещаемых и неухоженных. Как и эта, у давно заброшенного кладбища, на которое я наткнулся случайно.

         Сейчас я даже не нашёл бы этого кладбища и этой могилы военной поры.  За более чем полувек там вряд ли что сохранилось. Без пригляда всё ветшает очень быстро.
                2006год