С Днём Рождения, Ричард!

День уже вступил в свои права, когда небольшая группа монахов вошла под своды сурового и мрачного леса. Казалось, здесь никто никогда не ходил, не было солнца, птицы не пели на ветвях. Лес застыл в буром покрывале осенней листвы, встречая паломников зловещим молчанием… Молчали и они под влиянием этого места, каждый в своих мыслях… Сколько же опасностей доведется еще перенести, прежде, чем впереди покажется заветная цель? Да и дойдут ли все до конца? Такие мысли, кажется, гнетущим бременем лежали на душе каждого. Один только Жеральдус временами оглядывался и прислушивался, словно ожидая чего-то внезапного, но потом вновь принимал вид полнейшего спокойствия.
- Какое мрачное место… - нарушил тишину Диармун. Ему уже надоело думать о тяжести пути – и так достаточно переживаешь каждый день, чтобы еще и усложнять его страхами. Но в ответ – снова эта гнетущая тишина, нарушаемая лишь скрипом колес телеги и шелестом листьев под ногами путешественников… Бр-р-р… Послушник еще хотел было что-то добавить, как кто-то из шедших сзади братьев нехотя отозвался:
- Люди называют это место Лихолесьем. Одинокому путнику здесь не спастись – в глубине дикие звери, разыскивающие по ночам свою добычу. Кроме того, вот там, - говоривший неопределенно махнул рукой куда-то вправо, в сторону видневшихся в чаще поваленных деревьев, - говорят, что там располагается дворец лесных эльфов. Их племя, как и остальные, встречающиеся здесь, заключило…
- Что за вздор? – прервал монаха Жеральдус. - И Вы во все это верите? Да стоит ли бояться, если Вы с молитвой отправляетесь в путь? Хоть даже в логово врага!
- Мы должны пересечь это место в дневное время суток, - отметил Киаран и приложил к губам палец. – Тссс…
Во вновь воцарившемся молчании все отчетливо услышали стук конских копыт, постепенно становившийся отчетливей и ближе. На лесной дороге появились, словно предвестники несчастья, двое всадников в сверкающих шлемах, кольчугах и латах. Подъехав ближе, один из них снял шлем.
- Брат Жеральдус! – воскликнул он так радушно, что остальным показалось, будто цистерианец встретил старого друга. И они приободрились от одних лишь дружеских интонаций, пускай даже и не понимали языка общения этих двоих.
- Сэр Раймон, - почтительно ответствовал Жеральдус - Не ожидал Вас увидеть так скоро…
Уголок рта Раймона приподнялся в усмешке. Он окинул тяжелым внимательным взглядом группу монахов, а потом снова поглядел на говорившего. В голосе прорезалась насмешка:
- Сувенир присмотрел?
Цистерианец от такого насмешливого и несколько кощунственного замечания даже потерял на время дар речи.
- Именно об этом я хотел поговорить с Вашим отцом… - добавил он, едва способность говорить вернулась к нему. Раймон выразительно хмыкнул.
- С отцом, говоришь… Ну хорошо… - показав всем жестом последовать за ними, он вновь надел шлем и вместе со своим спутником развернулся обратно.
******
- Господин барон! Какая радость! – надо отдать должное брату цистерианцу, пускай ему и было страшно, но о почтении он не забывал. – Я думал, Вы сейчас в своих южных владениях.
- Мои владения расширяются, как сад, - отозвался барон, - а хорошему садовнику необходимо контролировать все уголки сада. Но я уже достаточно стар, чтобы за всем усмотреть. Раймон же помогает мне в этом…
Де Мервиль–младший бросил на Жеральдуса острый взгляд из-за спины отца.
- Кстати, у моего сына сегодня день рождения… - продолжил барон. - Будет большой пир, не хотите ли присоединиться?
Жеральдус подумал о своих попутчиках, мысленно оценивая вероятность их согласия. Но нерешительно ответил:
- Нет, не хотим.
- Жаль, жаль… - барон прокашлялся. - Ведь вам нужно много сил, вы преследуете благую цель… Ах, если бы я мог, я бы с Вами отправился в паломничество. Посмотрел бы на Рим…
Раймон насмешливо фыркнул, но промолчал. Старый барон оживился.
- Реликвия у вас? – поинтересовался он. - Ах если бы только ее могли увидеть наши воины, их смелость и боевой дух поднялись бы до чрезвычайных высот…
Жеральдус взвешивал что-то в мыслях. Такое предложение вызовет недовольство у монахов. А там всякое может быть, вплоть до обвинений в сговоре с врагами и в предательстве интересов святой веры. Но, с другой стороны, трудно было не послушать рыцарей! Кто знает, что они могли сделать дальше?
- Брат Киаран, - цистерианец медленно развернулся, - принесите ларец.
Сделав вид, что не обратил внимания на пронизывающий взгляд брата травника, Жеральдус отошел в сторону. Киаран вернулся вскоре с большим кованым ларцом.
- Не нравится мне все это… - пробормотал он и, недолго собираясь с мыслями, снял с шеи ключ, отпирая ларец. Все замерли в благоговейном ожидании и только Раймон насмешливо приподнял бровь.
- Красивый ящик… - язвительно добавил он, не слушая рассказа достопочтенного брата.
- Прошу простить сыну его дерзость, – тут же отозвался старый барон, - он…
Договорить старший Мервиль не успел. Как и все, он ошеломленно уставился в раскрытый ларец.
- О каком Ричарде идет речь?! – удивленно спросил Диармун в повисшей тишине.
И правда, ларец был заполнен. Вот только хранился там не камень, о котором рассказывал брат травник, а различные свертки, полотна, украшенные портретом человека, как две капли воды похожего на самого Раймона. А что говорить о кружках в сердечко с подписями «Happy Birthday, Richard!»? Конечно, это было бы очень смешно, если бы не было так грустно… Подойдя ближе, де Мервиль-младший взял одну такую кружку и повертел в руках. На ручке кокетливо выписано по изгибу: «От Armitage Army». Интересно, что же за Армия такая? Возможно, она будет полезна королю? Но чья она? На ум упорно лезли мысли об оставшихся сторонниках Львиного Сердца, и мысли эти Раймон успешно отмел. Но не удержался от удовольствия и, размахнувшись, бросил кружку в Жеральдуса. Тот испуганно отскочил….
*****
- Так что же это за Ричард? В Риме появился новый святой? – в голосе Раймона звучала насмешка, но глаза блестели гневом. Что теперь предъявлять королю? Кружку «We love you, Richard»? Разве что наскоро переделать «Ричарда» на «короля Джона»… Заняться выяснением с толком и расстановкой не дал прибывший Фурнье.
- Нашли воришек, - сказал он коротко.
- Где?
- У пруда. Идемте.
Монахи и барон со своими людьми (или вернее сказать - с людьми сына?) потянулись следом, пытаясь мысленно – а кое-кто даже и вслух, - предположить, что ожидает браконьеров, ловивших рыбу у пруда. Он был невелик, но лучшие лучники, целившиеся через него в рыбаков, почему-то не попадали в них. К тем на другой стороне еще бежали воины.
- Дугальт! – коротко и властно произнес Раймон. Командир стражи вышел вперед и, прицелившись, выпустил стрелу из своего лука. Но, долетев, она вонзилась в посох какого-то высокого старика в сером, оказавшегося внезапно на том берегу. Старец невозмутимо вынул стрелу и бросил ее на противоположный берег. К ногам де Мервиля упала роза.
- С Днем Рождения, Раймон! – проговорил внезапный гость. Вроде и расстояние было сравнительно большое между ними и старцем, а слышно его было прекрасно, словно он стоял рядом.
- Кто ты? – Раймон чуть наклонил голову, скрывая удивление.
- Разрешите представиться, Гэндальф Серый, – был ответ. – Я пришел напомнить всем Вам о том, что 22 августа мы отмечаем День Рождения прекрасного актера Ричарда Армитеджа, который сыграл, кстати, и Вас, сэр Раймон! В честь этого чудесного праздника кто-то из АРмии заказал благотворительный марафон. Суть его заключается в том, что каждый год все злодеи делают в этот день только добро. Вот Гай, например…
Из-за спины Гэндальфа вышел высокий человек в черной коже и отсалютовал мечом. Серый продолжил:
- Гаю Гисборну понравилось вместо сбора подати сажать в садах Клуна и Локсли осенние цветы и улыбаться встречающимся на пути леди. Что может быть лучше улыбки? А вот позвольте представить Вам Его Величество Торина Дубощита, сына Траина и внука Трора…
Наблюдая за появившимся в сверкающих доспехах гномом, Раймон фыркнул заинтригованно, а в глазах его отразилось изумление при замеченном сходстве с собственным отражением.
- …Каждое 22 августа Торин раздает бедным золото и серебро, но запасы имеют возможность становиться невидимыми, если попадают в руки нечестного человека, - добавил Гэндальф.- Кроме того, те из героев, кто творил добро, делают его и дальше, кто был одиноким – те находят свою пару в этот день…
При этих словах из ниоткуда появился сначала Лукас Норт под руку с Майей, а потом и Портер с Кэтти Дортмут. А Гэндальф, наблюдая за младшим Мервилем, добавил с едва заметной усмешкой:
- В этом году благотворительный марафон дошел и до Вас, сэр Раймон. Потому в рыбаков, которые хотели накормить свои семьи, не попали стрелы Ваших людей…
Раймон хотел было что-то сказать, но тут же над головой раздался шелест, звон колес и крик:
- Не открывайте ларец! Подождите!
Сани, запряженные заячьей упряжкой, остановились в воздухе над прудом. Вылезший из них человечек в меховой ушанке утер пот со лба.
- Ты вовремя, Радагаст, - усмехнулся Гэндальф. – Ларец уже открыт…
Радагаст всплеснул руками и, достав какую-то небольшую штуку (явно опережающую свое время), принялся с отчаянием жать на кнопки. Потом вздохнул.
- Ох… купил новомодный пульт скорой доставки посылок в волшебном магазине, и… что ты думаешь, Гэндальф? Стала заедать кнопка выбора страны назначения. И кнопка времени отправки. Вот и не дошла посылка от АРмии с поздравлением мистеру Армитеджу…
- Ну, это еще не поздно исправить, - усмехнулся Серый и протянул Радагасту батарейки эльфийского производства. – Кажется, этого тебе не хватало?
Тот обрадовано закивал и, бормоча заклинания, стал возиться с пультом. А потом стал быстро нажимать на кнопки. На глазах у изумленных монахов и рыцарей ларец сам закрылся, а потом взвился в воздух и исчез.
- С Днем Рождения, Ричард Армитедж! – добавили вслед хором оба волшебника. Эхом за ними повторили и Гай, и Торин, и все остальные….