Педагог. Глава 2

Глава 2. Поздний звонок.


"Лиза, ну ты-то как могла! В тебе я была уверена!" - кричала из трубки директор.
Елизавета, увидев в столь позднее время, надпись на экране "Наталья Сергеевна" сразу поняла, что не обошлось. Нехотя она взяла в руки сотовый, и долго смотрела на то, как прыгают очки на носу у директрисы. Казалось, вибрация телефона, это реальное воплощения в жизнь внутреннего негодования руководителя.
"Лиза, как же так?" - не унималась  мобильный.
"Нервы сдали, Наталья Сергеевна. Не смогла. Сорвалась." - оправдывалась провинившаяся  учитель.
"Нервы у нее сдали! А у меня как не сдают? Осталось потерпеть всего полтора года, каких-то несчастных полтора года и он бы ушел. Мамаша нашла бы способ решить вопрос с ЕГЭ и свобода! Он отправляется в вольное плавание, а мы наконец-то работаем спокойно!" - мечтала директор.
"Вы сами-то верите в это, Наталья Сергеевна? Уйдет Николаев, придет Иванов, Петров или Сидоров. Теперь так будет всегда! Всегда, понимаете? У меня закончились силы выплясывать перед ними! Понимаете?" - не сдержалась Лиза.
"Понимаю. Сама как уж на сковородке, а что делать? Скажи мне, что делать? Надо как-то приспосабливаться и к этому! - вздохнула Наталья. - Что случилось-то, расскажи мне. С самого начала!"
"Если с самого начала, то доченька меня вчера старухой обозвала. Видите ли, поздно я ее родила. У всех матери молодые, а я старая! - у Лизы заблестели слезы в глазах. - а я ее разве поздно родила? Мне всего тридцать было! Не сорок, не сорок пять, тридцать! Не могла я ее раньше родить! Не от кого было! Понимаете, не от кого!"
"Сама виновата, нечего было принца ждать. Повывелись они, прынцы-то!" - жалела ее директор.
"А потом еще Сидорчук с другом: "Типичная училка предпенсионного возраста." Далась я им? Что я им всем сделала? Всю душу вкладываю!" - жаловалась Елизвета, которой стало нестерпимо жалко себя.
"От детей благодарности не услышишь. Подарила тебе Ритка радость материнства, вот и радуйся этому. Ничего дети родителям не должны. Я так читала. А на школьников что внимание обращать стала  вдруг? Меня вовсе за глаза  жабой зовут, что ж мне теперь утопиться? Я бы сказала даже, что о тебе весьма деликатно выразились. Даже пенсией не назвали, а могли бы. Вспомни себя, в школе казалось, что 40 это взрослая тетка. Возраст, когда о внуках думать пора. Не помнишь, что ли? По большому счету ничего не меняется, игрушки разве, а дети какие были, такие и есть. Думаешь, раньше Николаевых не было? Куда б им деться? Всегда были! И ничего, вырастили, выучили. Некоторые уважаемыми людьми стали. Нас с тобой на то и поставили в школу, чтоб всяких учить! И бедных, и богатых, и с гонором, и робких, всяких, понимаешь?" - учила ее взволновавшаяся руководитель, вспомнив своего Прошкина. Куда там до него Николаеву.
"Понимаю, все понимаю, Наталья Сергеевна, но может я смогла до него  достучаться все же? Хотя... о чем я говорю... Судя по тому, что вы мне звоните... Рассказал все-таки. Надеялась я, что не все у него потеряно, но видно зря..."
"Эх ты, кулема!" - вздохнула Наталья и погрузилась в воспоминания.
Лиза пришла в их школу сразу после окончания института и сразу очаровала всех коллег. Сама Наталья тогда тоже была простым учителем. Завучем только через лет 5 стала, а позже уж  и директором назначили. Подругами они никогда не были, но относились друг к другу всегда тепло и искренне.
"Что мне с тобой делать, а Лизавета?" - задала она риторический вопрос.
"Вот из-за «Лизаветы» все и началось ,  из-за очков еще!" - всхлипнула учитель.
"Из-за чего началось, теперь не важно, главное, что нам теперь делать с тобой! Надо, чтоб Николаева остыла. Или на других переключилась. Часа два думала, куда тебя на спрятать на месяц. Слушай меня: завтра поставлю им вместо географии химию. Мол, на учебу Марие Сергеевне  надо. На уроке тебе должно стать плохо. Да так, чтоб все не только поверили, а еще и скорую вызвали. Будет Николаева нас доставать, пригрозим тем, что сынок ее довел учителя до нервного срыва. А это умышленное причинение  вреда здоровью. Может пора уже полицию в борьбу подключать? Пусть помощница наша призадумается, что она не царь и бог, и на всех влияния может не хватить. В общем, будем защищаться! Другие предпочитают уволится по-тихому, но ты ведь у нас борец! На тебя я могу положиться? Утомили меня Николаевы эти, так утомили, что огрызнуться охота. Ничего, что твоими руками? Все равно тебе терять нечего... Звонили уж, намекали..."
"Наталья Сергеевна, может вам лучше намек услышать? Для вашего же спокойствия?" - переживала за директора Лиза.
"Лиза, а кто работать будет? Если не сопротивляться, они так всех разгонят! А другим детям ЕГЭ сдавать! Кто будет учить? Мне одной не управиться!" - разводила руками Наталья.
"Пореви сегодня хорошенько. Так, чтоб утром видно было, как ты волнуешься, нервничаешь и боишься. Глаза потри, чтоб красные были, и лучше не спи вовсе. Для большей натуральности. К середине урока, когда он тебя достанет уже,  за сердце хватайся. Сердце самое то!" - учила ее руководитель.
"Я ж для сердца молодая еще!" - не выдержала она.
"Ну это для нас  с тобой понятно, что молодая, а для них ... Я думаю, поверят.
И кроме того, сейчас и у молодых сердце схватывает, от жизни такой. Главное, что б скорая забрала.  Только сильно не усердствуй. Носилки не надо. Это лишнее. Сама пойдешь. Но за сердце держись. Знаешь, где оно? Смотри стороны не перепутай! Слева оно. Левой рукой держись, а то все симулянты правой держатся. Оно понятно, удобнее, правой-то. Но я как биолог еще раз повторю- слева оно! Слева! Поняла? Главное, чтоб из школы увезли. А там я что-нибудь придумаю. Утро вечера мудренее! И смотри, молчи, что звонила тебе. В учительской тоже сильно языком не болтай. Сиди, страдай себе, жди звонка на урок. Или в класс иди пораньше. Глядишь, сумеем тебя отстоять!" - директор не прощаясь, положила трубку. А быть может, прервалась связь, или закончились денежные средства на телефоне. У Лизы такое бывало.
Она вздохнула. На душе была ядовитая горечь.
"Все-таки доложил! - ей не давала покоя мысль, что так и не удалось вызвать в ученике желание жить своей жизнью. - Жалко, Николаев, жалко. Не вечно депутат у руля будет. Полетит, а вместе с ним и мамочка твоя. Что тогда делать будете? Когда с небес на землю? Больно это. "
Лиза была очень благодарна Наталье за ее звонок, но больше всего за участие.
Плакать она не собиралась. Да и за сердце хвататься тоже, но то что о ней руководство беспокоится, душу грело.
Дверь виновато заскрипела и в комнату прошмыгнула Рита.
"Мам, ты не спишь?" - спросила она, забираясь к ней на кровать.
Лиза, лежавшая в темноте, молчала.
Обида глодала ей сердце. "Я для нее все, а она? Старая у нее мать, видите ли! Молодую ей подавай!"
"Мам! Прости меня! Слышишь, прости. Я просто так сказала. Просто так, понимаешь? Настроения не было!"- шептала она, обвивая ее руками.
Лизе вспомнилось, как трехлетняя дочка, обнимала ее за шею. Маленькими ручками она давила так, что перехватывало дыхание.
"Мамочка, ты у меня самая лучшая! Ничего, что не молодая, зато самая хорошая в мире!"
Утешала, но и утешением делала ей больно дочка.
Слезы заблестели в уголках Лизиных глаз. "Значит, и вправду старой меня считает. Значит, не со зла кричала."
Дочка продолжала ластиться, а слезинки у матери так и норовили выкатиться, оставив за собой горячую дорожку на щеке.
"Мамочка, ты плачешь?"  - спросила Рита,  услышав всхлип. Голосок у нее задрожал, и она горько заплакала. "Прости меня, мамулечка!"
"Рита, не плачь, а то и я заплачу!" – голосом, который тоже стал срываться ,сказала Лиза и тут же исполнила свою угрозу.
Они лежали, обнявшись, и каждая плакала о своем.
Рита от того, что подруги посмеивались над ее одеждой и телефоном, а еще от того, что у других есть отцы, которые готовы выполнить любой каприз дочек, лишь бы они не надували губки. У них есть, а у нее нет. Никакого. Даже самого завалящегося. Будто его никогда и не было. А ведь должен же быть! Иначе откуда бы Рита взялась?
Как ни выпытывала она у матери, та ни разу не промолвила ни одного слова о нем. Если б у нее, у Ритки, была бы хоть какая-то зацепка, она бы нашла отца. По интернету, или на худой конец, через передачу "Жди меня".
Лиза же горько плакала от людской несправедливости, и еще немного от того, что ей так и не встретился Он. Тот самый. Прынц, как говорит Наталья Сергеевна. Встреться бы ей хоть какой-нибудь, пусть даже и неказистый с виду, разве бы она не родила раньше? Да она бы и еще родила, кроме Риты, если б хоть кто-нибудь бы у нее был. Очень хотелось сына. Лиза с детства мечтала о сыне, и не сбылось. Теперь уже, в 46 лет, точно не сбылось.
Задели ее слова дочери от того, что она до последнего надеялась, что появится на горизонте мужчина. Она была готова родить и тогда, когда ей исполнилось 40. Надежда угасла в 45.
"Если уж в 30  рожать старая, то в 40 было безумие даже думать об этом!" - ужасалась себе она.
Лиза никогда не думала о том, какого будет ребенку, рожденному возрастной матерью. Она вспомнила себя. "Да, пожалуй, это имеет значение... Я всегда гордилась тем, что моя мама самая молодая в классе."
Правда, теперь времена изменились... Да видно, не очень уж сильно.
Лиза обнимала Риту и шептала ей на ухо о том, как она была счастлива в роддоме, когда впервые увидела свою кроху, и как она счастлива сейчас, когда ее дочка уже так выросла.
Вечер внезапно получился очень трогательным и слезливым. Даже когда Рита уснула, Елизавета все шмыгала носом и вытирала глаза уголочком платочка. Уснуть удалось только после трех ночи.
Наутро, в зеркале, она увидев свое отражение, ужаснулась.
Вместо голубых озер были мешки. На лице виднелись только малюсенькие щелки.
"Как я пойду в таком виде на работу?" - подумала Лиза и вдруг вспомнила разговор с директором.
"Все как вы хотели, Наталья Сергеевна!" - усмехнулась она.

Позавтракав, мать с дочкой вышли на улицу. Рита училась в гимназии, и ездила на автобусе в центр, Елизавета же ходила на работу пешком. То ли из экономии, то ли блюдя фигуру.
Прохожие, поймав ее взгляд, отводили глаза. Лиза подошла к витрине, чтоб лучше рассмотреть себя. На нее глядела женщина,  уставшая от жизни, а может быть, ищущая утешения в объятьях зеленого змия.
"Какой кошмар! Может лучше уволиться сразу, самой, не дожидаясь проблем, и не устраивая комедий с сердцем и скорой.
Мимо нее проехала директорская машина. Водитель притормозил, и окно сзади открылось. "Что ж неплохо, неплохо!" - проворчала Наталья Сергеевна, и машина умчалась, по одному ее движению руки.
"Не побоялась остановиться!" - по-детски обрадовалась Елизавета.
Впереди показалась школа, и сердце ее защемило на полном серьезе. Ей было жалко расставаться с любимой работой.
Она стояла и смотрела на то, как в двери заходили первоклассники с мамами, младшеклассники, с перевешивающими портфелями за спиной. Наконец, потянулись старшие ученики.
"Эх, Николаев!" - сказала она вслух, жалея его. Обиды на ученика почему- то не было.


Продолжение http://www.proza.ru/2017/10/10/1450