возвращение

Я видел: в синей тени высокий густобровый слепой стучал палкой по стене заброшенного склада или цеха с забеленными окнами, видимо, он хорошо знал дорогу и стучал просто по привычке; женщина поднималась по лестнице, поочередно переставляя сумки, свои слоновьи ноги, снова сумки; ражий костистый парень, оторвавшись от телефона, посмотрел недобрыми желтыми глазами, только ток крови да участившийся пульс напомнили место где была школа, а напротив торговали хрустящими бубликами в маковой присыпке. Три старика на остановке, один из них смеется неожиданно ровными белыми зубами.
Сколько здесь было свободы, свободы совершенно пустой, неотчетливой и неприменимой, давнее время, время беспомощности и скуки. Я отгоняю от себя воспоминания как стаю голодных собак с печальными карими глазами.
Все говорят о дожде, всех угнетает долгое сухое лето.
Я не помню, шел ли тогда дождь, наверное, шел, потому что был ноябрь, все скомкалось и заглохло, только дальний говор, голоса то приближаются, то удаляются замирая, один из них совсем рядом, это мой голос, наверное мне мокро или тесно, в ответ потолок начинает качаться, и звук – клак- клак-клак, -- а, это погремушка, я ее видел на старой фотографии рядом с толстым голым младенцем, но был ли тогда дождь, и тут  мальчик лет шести говорит:  дождя не было, был снег, мокрый комковатый, падающий бесшумно, он забивался в ботинки, мокрые рукавицы заледенели и тебя била мелкая дрожь. Мальчик стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь присесть.
-- Смотри, будешь таким стеснительным, ничего не добьешься в жизни, а еще врать любит, бывало наврет, наврет и убежит за дом, в бурьян – стесняется.
Мне бы вырваться из горячечных недосмотренных снов, почувствовать на лбу прохладную руку с такими знакомыми ногтями, голоса гулкие как в пустой бочке, людской поток пятится навстречу, всюду рты: горестно опущенные и презрительно сомкнутые, слюнявые, смеющиеся, жующие, говорящие, люди жмутся друг к другу тем плотнее чем больше я пытаюсь прорваться, оглушительный грохот и все те же дома, все те же витрины, все та же реклама, может все остановилось, просто кружится голова. Уходит бедная поникшая толпа усталых звуков, клак-клак-клак...