Позолота забытых крестов исповедь на вольную тему

ПРОДОЛЖЕНИЕ 22
***
Лидия Ивановна, как умела, приучила сына к порядку. Все должно лежать на своих местах! Даже – кухонная  тряпка! Васятке не раз доставалось этой тряпкой чуть пониже спины, но тряпка упорно не находила положенного ей места. Мыть тарелки Лидия Ивановна Васятке не разрешала. Стол протирать – тоже. В обязанность Васятке вменялось лишь одно: положить тряпку на место! Положенным местом, почему-то, считалось именно то место, которое придумала мама. Потому как Васятка постоянно находил для тряпки новые, самые неожиданные, места. А пока суть до дела, Васяткина попа временами расплачивались за дело Васяткиных рук!
В остальных аспектах трудового воспитания тоже имелись пробелы и недочеты. Васятка постоянно бросал вещи где попало, а не складывал их там, где это было положено, положено –  мамой. Лидия Ивановна постоянно указывала Васятке на тот факт, что рубашка должна аккуратно висеть на спинке стула, а не валяться, скомканная как попало, под стулом. Васятка на все замечания реагировал, положение дел исправлял, но в следующий раз под стул летели штаны, зато носки... носки аккуратно развешивались на спинке стула, поверх рубашки. Таким образом, мама нервничала, сын недоумевал, а жизнь, жизнь потихоньку  продолжалась. 
На съемочной квартире, любезно предоставленной маме поселковой больницей, была предусмотрена стиральная машина! Великое чудо во благо советских трудящихся второй половины шестидесятых! Постельное белье мама стирала исключительно через кипячение. О, это была целая процедура, некий священный ритуал в честь ее величества госпожи Гигиены! Васятке не только было разрешено при сем присутствовать. Васятка перебирал белье: отделял цветное от белого. С весьма сосредоточенным видом  пытался запомнить он порядок действий и наименование ингредиентов.
Вначале белье замачивалось в большом оцинкованном корыте. Мама туда засыпала какой-то порошок из картонной прямоугольной коробки.
– Мама, а че это?
– Стиральный порошок.
Затем белье полоскалось. Потом на электроплите устанавливалась вы-варка с водой. В эту выварку  мама, для чего-то, резала кусок хозяйственного мыла. Потом белье закладывалось в выварку посредством больших деревянных щипцов, и все это хозяйство кипятилось на мед-ленном огне в течение сорока пяти минут. (Нестерпимо долго!). Потом белье, очень аккуратно, опять же – щипцами, вынималось, ополаскивалось и только после этого простирывалось. С порошком. Перед стиркой мама чего-то выливала из небольшой чашки в стиральную машину.
– Мама, а то че?
– Лимонная кислота*.
–А зачем так долго стирать?
–Чтобы чище  было.
Затем белье еще раз полоскалось. И здесь мама лила в воду какую-то, специфически  пахнущую,  жидкость.
–Мама, а че это?
–Уксус*.
–А для чего?
–Чтобы белье было мягче! Да займись ты в конце концов чем-нибудь! Пойди, игрушки собери! Я когда-нибудь ноги об них переломаю!
И Васятка шел собирать игрушки, сокрушаясь  в душе, что его оторва-ли от созерцания  столь священного ритуала.
Иногда маме выпадало ночное дежурство. Ну, когда основная медсестра была не в состоянии. Поначалу Лидия Ивановна брала Васятку с собой, но после того, как Васятка был пойман на разливе водки в стопку... Да, нет, не себе наливал, деду, лежащему под капельницей. Ну, не мог дедушка сам себе налить! А тут внучёк,  как нельзя кстати, подвернулся. 
В общем, нельзя стало Васятку на дежурство брать. Да и дедушка после той стопки, к утру преставился.  От чего лечили, от того и помер: от алкоголизма. Упокой Господь его душу!
Теперь, если выпадало дежурство, Лидия Ивановна оставляла Васятку на ночь у Сайнары. Сайнара глядела сквозь пальцы на то, куда Васятка складывает перед сном свои штаны с носками и вообще, позволяла веселиться напропалую. Поэтому, к тете Сайране Васятка шел с превеликим удовольствием.