Я свободна. Глава пятнадцатая

А потом заладили дожди и резко похолодало. Лена отнесла Клаве в больницу тёплую одежду и зонтик. Она теперь уезжала в поездку вместо заболевшей Клавы, на днях её выписывали, а выйти было не в чем, одежду Лена увезла когда Клаву положили в больницу. Клаве сделали элементарные обследования, решили, что у неё переутомление на фоне вегето-сосудистой дистонии, и рекомендовали активный отдых, а также работу, не связанную с ночными дежурствами и жизнью на колёсах.

В квартире Клаву ждал блаженный порядок, обед и на столе письмо от Лёши, а под письмом две тысячи рублей. Увидев деньги, Клава растрогалась такой чуткостью девочки, которую приютила. Губы её дрогнули, глаза увлажнились благодарной слезой: вот бы мне такую сноху, на руках бы носила. Она распечатала Лёшино письмо. Сын, извиняясь, объяснял матери, что он не знал и подумать не мог, что друг детства Витя элементарно его обворует, что это Витя, а не он, пригласил девушек и устроил у них в доме вечеринку, когда узнал, что тот никуда не пойдёт – ты ведь сама просила меня остаться дома, а потом напоил, набезобразничал и «ушёл по-английски, не прощаясь». А сам Лёша проспал и не успел навести дома порядок - опаздывал на поезд. Сынок просил прощения у мамы, ругал себя за такое поведение и обещал впредь никогда… ну и т.д. Клава уже была готова к таким известиям и, конечно, её любящее сердце не держало на сына зла, оно всё понимало и всё своему Лёшеньке прощало.

Клава была благодарна Лене за бесценную помощь, которую эта в общем-то чужая девочка ей оказала в трудную минуту, окружив и теплом и заботой. Клава уже успокоилась насчёт пропавших денег – бог с ними, и с этим Витей, связываться с ним, требовать вернуть деньги она не собиралась, врач предупредил, чтобы поберегла себя от стрессов, научилась не принимать всё близко к сердцу, потому что побывала на волоске от инсульта. Посоветовал ей отдохнуть в санатории. И Геннадий Яковлевич пообещал ценной сотруднице путёвку в Прибалтику. И хоть для Прибалтики время уже миновало, и Клава намекнула начальнику об этом, напомнив про бархатный сезон в Крыму, который там только начинался, но Геннадий Яковлевич будто не услышал, пропустив мимо ушей прозрачный намёк проводницы. Видать, у него на бархатный сезон в Крыму были свои планы и кандидатуры.

Пообедав тем, что приготовила Лена, а это были наваристые щи на говяжьей грудинке и макароны по-флотски (из той же грудинки), Клава удивилась, что девочке удалось угодить вкусовым пристрастиям хозяйки дома. Потом она съездила за получкой в бухгалтерию и, возвращаясь, решила прогуляться по парку – врач настаивал на прогулках на свежем воздухе.

Людей в парке гуляло немного. Деревья меланжево подёрнулись кое-где золотом, и под ногами монетками желтели редкие опавшие листочки. Клава задумчиво смотрела на кусты барбариса, сорвала красные ягодки и взяла в рот, ощутив приятную кислинку. Она не заметила, как с нею поравнялась молодая мама с колясочкой. Взглянув на мамочку, Клава узнала в ней Светлану.

- Здравствуй, Светлана! Рада тебя видеть. Дай погляжу на Олежку. Какой хорошенький! Агуси… Сколько ему?

- Сегодня ровно два с половиной месяца. Сейчас Олежка уже подрос, а был такой крошечный, боялась на руки взять. А пальчики какие…  Страшно ноготки обрезать – думала, вместе с пальчиком отхвачу… А он лицо себе царапал – всё ручками размахивал. Я ему варежки сшила.

- Ты рада, что он у тебя есть?

- Ещё как, тёть Клав! Когда он мне улыбается, я прямо на седьмом небе от счастья!

- Вот и береги своё счастье, девочка! Я тебе желаю встретить хорошего человека, настоящей любви и взаимопонимания…

- Тёть Клав, у вас что-то случилось? Вы так говорите, будто прощаетесь со мной…

- Нет-нет, ничего не случилось, - неожиданно расплакалась Клава. – Нервы, знаешь…

- А вы тогда Лёшу нашли?

- Да-да, нашла. Всё с ним хорошо.

- Он вроде скоро уже вернётся, да?

- Да, скоро, надеюсь встретить Новый год уже с ним. А у тебя на жизнь какие планы? Будешь поступать?

- Так я уже поступила, только пришлось взять академический. А со следующего семестра пойду на занятия. Мама помочь обещала с Олежкой.

- Да, мамы всегда нам помогают. Куда мы без мам.

- А Лёша тоже, я помню, хотел поступать. Вернётся и пойдёт учиться. Он же не пустозвон какой, серьёзный парень.

- Кто знает, Светонька, кто знает. Дай Бог тебе счастья и Олежке расти большим и здоровеньким на радость маме… До свидания, пойду я…

Клава зашла в магазин купить сметану для щей, хлеба да молока, да кефира на ночь. А то, может, испечь на кефире сладкий пирог с капустой и яйцом – к приезду Лены, та любит пироги, Клава уже заметила.

На выходе из магазина Клава неожиданно столкнулась с Витей. Тот было шарахнулся, но двери его попридержали, и деваться ему было некуда.

- Здрасьте, тёть Клав…

- Ну, здравствуй, здравствуй, кот блохастый… Ты что же в моём доме учудил? А? Почему в свой не повёл своих девиц бедлам устраивать? Думал, я ничего не узнаю? Думал, не замечу, что деньги мои украл? А мне свидетели всё рассказали… - Ох, не хотела ведь с ним не то что ругаться, а и разговаривать, а вот не утерпела, понеслась, закусив удила…

- Какие свидетели? Это алкоголик что ли? Никаких денег я не брал… Не докажете. А может, это ваш алкоголик их и прикарманил, а на меня спихивает… А может, Лёха взял…

- Ты моего сына не трожь. Он мне всё рассказал.

- Что рассказал, что он видел? Он с этим пьянчужкой на кухне сидел, а мы…

- А вы… Вы меня чуть до инсульта не довели. Не думала я, что ты так можешь поступить с другом и меня отблагодарить, ты же у нас с детства бывал, пироги мои ел, разве я тебя когда чем обидела?

- Да что вы ко мне пристали? Я тут ни при чём. С Лёхи и спрашивайте…

- Чтоб я тебя рядом с моим сыном никогда больше не видела. Ты понял? Погань ты, а не человек. Как только таких земля носит…

- Один ваш Лёшенька лучше всех. Ангел божий, покрытый рогожей… Носитесь с ним как с писаной торбой, а он ничем не лучше меня…

Но Клава уже его не слушала, она шла быстрым шагом домой, а в висках стучало – наверное, давление поднялось, надо было выпить успокоительное, врач выписал, и она уже купила в аптеке фенибут – его, говорят, даже космонавты принимают, чтобы не было раздражения друг против друга или клаустрофобии в космосе. Она жалела, что связалась с этим Витей, да слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. И хотела бы вычеркнуть эту встречу и разговор из жизни, да так не бывает. Пришла, смерила давление – под 160, а пульс чаще 100. Надо пить лекарство. Приняла таблетку, села, включила телевизор, а звук прямо молотом по голове, голова не выдерживает. Выключила, открыла балконную дверь и села на диван расслабиться. Прогулялась называется, подышала свежим воздухом… И вдруг подумала: а ведь Христос учил прощать, Он даже на кресте молил Отца Небесного за распявших его: прости им, Отче, ибо не ведают что творят… За что же она-то взъелась на этого бестолкового Витю? Как с цепи сорвалась… Не суди, да не судим будешь… Что он, этот Витя, в жизни понимает? Запутался парень. Такой же, как и твой. Прав он, чем Лёша лучше него, если не воспротивился этой вечеринке и сам пошёл у Витьки на поводу. Так чем он лучше? И она сама, как мать, не на путь истинный наставила негодяя, а обругала последними словами, унизила, растоптала… И теперь надо идти в храм на исповедь к батюшке и каяться в том, что натворила…

Продолжение http://www.proza.ru/2017/10/10/353