свет над атлантидой

       Веррохд Виллан почтенного возраста мужчина, достигшего знаний ведущих древних поколений, алхимик и историк города Ательса, централизма, части некогда существовавшей цивилизации Атлантида со временем ушедшей в бытие. Ему были известны даты и последствия, хранившие им тайны дня, который настанет губительным для ставшего ему городу родным.
       Виллан устало посмотрел на небо.
Название города Ательс буквально означает “место у воды”.
В действительности это был отдельный мегаполис. Он насчитывал около миллиона жителей и почти равнялся Ателансу или Атланте - главному городу всей части приморского централизма Солнечных кругов.
       Солнечные круги располагали стены домов, образовывая полуовалы каждого из пяти городского централитета. Где центром цивилизации являлось огромное соленое озеро, образовавшееся после ледникового периода. Каждый город представлял окружный городской пояс цивилизации, включавший в себя полуовалы стен домов, образуя улы или районы.
       Так у Ательса их было больше чем у остальных.
Название города появилось не случайно, от имени правящего там царя Ателласа.
Это был торговый город, который принимал со всего мира тысячи людей: паломников, торговых людей, ряд иноземцев. Удавалось посетителям здесь найти работу. С северо-запада шли караваны торговцев, с востока по Атлантике и индийскому океану заходили купцы.
       Ательс был не просто промышленным городом, он имел большие производства, в частности имелось место кузням и алхимии. Последняя занимательность являлась не просто наукой, но и прибыльным занятием в качестве врачевания, что пользовалось здесь большим успехом. Алхимики лечили от очень серьезных болезней. Зачастую греческие врачи прибывали сюда, чтобы получить некоторые знания из этого ремесла.
Весь централизм назывался Атлантида, которая включала в себя еще два небольших городских поселения. Одним, из которых являлся город Атмос, в котором проживало уже большее количество иноязычных граждан. Впоследствии одна небольшая часть этого поселения, находящаяся ближе к востоку, будет все же затронута будущим катаклизмом.
       Веррохд владел двумя языками. Сам он родился в этом городе, но после того, как уехал из него, овдовев, так и не покинул центра Атлантиды.
В его доме, когда Веррохд уже создав семью - был женат, было три комнаты. На втором этаже жили две его супруги, шесть дочерей и сын Веллерда. Сам Веррохд не считал себя алхимиком. Он не имел никакого отношения к махгушам, собиравшимся при храмах и обсуждавших отношения между правителями городов, не касался и самой политики, он не имел сношений ни с одним из глав циркинитета , он просто занимался тем делом, которое считал главным для себя, помогал людям и считал это смыслом своей жизни.
       О дне гибели Атлантиды он узнал от старопрежних родов, людей чтивших ранние знания, которые оставили ему знаки в своих библиотеках. Из книг, дарованных ему родами, староверами, запечатлевающими любые жизненные течения, в действительности создавая культуру библиотек, от них, он вынес, как можно превратить воду в вино, а из железа сделать золото, что собственно и помогло ему разбогатеть.
       В Ательсе были более сильные алхимики и колдуны, кем и был Веррохд. Ему отдавали дань даже судьи со всей Атлантиды. Но большинство жителей об этом ничего не знали, все тщательно скрывалось.
       “Кругами” называли расположение жилых домов, включавшие дома отдыха – гостиницы, общественные строения. Они стояли отдельно от других, отделялись рвами с водой в ширину более трех метров, все зависело от статуса жителей, чем больше статус, тем ширина водного пояса увеличивалась. Проулки, между домами граждан, восходили на этаж выше или примыкали всего лишь к трем или двум домам, жителей которые были не из богатых семей. Такие постройки образовывали ярусное пирамидальное строение.
       По своему развитию и нарастанию населения Атлантида имела восемь таких кругов, расширение которых закончилось лишь из-за примыкания отдельных частей границ Атланты к прибрежной части средиземного моря. Далее был только путь, начинавший вхождение в саму цивилизацию, как и выход из нее в разные стороны мира бравший свое начала с севера. Расширенные места, не входившие в черту Атлантиды, но включавшие другие поселения, также входили в зависимость от нее. Однако они не имели своего статуса. И последним перед такими поселениями круговым городом из пяти был Эвмос, по объему, он был менее и составлял из себя не более трех, четырех домов и хижин по отношению друг к другу и включал в себя не более семидесяти тысяч жителей. Далее входивших в цивилизацию поселений именовалось предлесье, места практически не обжитые человеком.
       Атлантиде насчитывалось примерно пять тысяч лет со дня ее основания, немного больше со времени распада от упадка культуры Лемурианской цивилизации, не сумевшей защититься, судя по древним свиткам Ателанса, от неких существ, внешне схожих с людьми. Но позже, сама Атлантида исчезла под плотностью воды.
Небо не предвещало никаких апокалиптических явлений. Угасающее светило готовилось скрыться за горизонтом. Поодаль от нее мерцала все та же яркая точка, которую можно было разглядеть лишь при закате.
       “Интересно, что находится там за горизонтом?”- не раз спрашивал себя врачеватель, - “купцы, которые прибывают к нам из разных земель, толком не говорят о своем народе, кроме как восхваляют свой товар”.
       Денежный оборот Атлантиды был влиятельным на всем земном шаре, в частности в предместьях нарастающей опыт Греции и народов восточных долин, в будущем сформировавшихся в империю. Денежная купюра имела знаки: “конак”, - знак использовали даже в трех провинциях за средиземным морем увядавшего Фелитидского царства, не входивших в атлантические круги, и  “мурзек”- примерно одна тысяча конака. За свою хижину, как порою вспоминал при подсчетах, Веррохд оплачивал около четырех мурзов. Сам “мурзек” являлся олицетворением торговцев, первые жители ввели её как большую единицу в денежном обороте. “Конак” означал буквально “мелочь”, этим словом порой прозывались жители, проживающие за Солнечными кругами прибрежной части красных гор за свою дешевизну товара. Конаки имели рисунок барана - вид одного из домашних скотов, пасшегося за пределами восьмого круга, составляющим неотъемлемую часть в жизни поселян, как в быту, так и в торговле этими животными, мясом этих животных, руном.
       Название стен “солнечные круги” город приобрел вовсе не из-за солнечного зарева, уходившего за горизонт, которое окрашивало позолотой отделку стен домов, а за то, что этот город знаменовался лишь своей роскошью и богатством.
Военных действий Атлантида практически не вела. К ее стенам боялись подступать самые отважные воины. Причем большой открытый путь в ее центр проходил через шлюзовой проход, попадавший в само море, посреди централизма. Расходящийся на каждый круговой город, переходя в сеть другими проходами.
Чужестранцы страшились ведов и колдунов, зачастую называвшихся махгушами, то есть яростными хранителями своих секретов и секретов поклонений. Махгуши могли причинить большие страдания своим врагам. Но каким образом они это делали, никто не знал.
       В те времена в самом рассвете разбойной массовости был некий Вольд, или Вольден Конт, до своего появления при границах Атлантиды он был известен как руководитель небольших вооруженных групп у северного побережья Атлантики, часть которых вела повстанческий образ жизни, зачастую промышляя на берегах Волны и на прибрежных участках Волнового моря.
Веррохд покинул балкон и спустился в фойе, с одной из комнат, где жила прислуга, людей, к которым он все же относился с некоторым недоверием.
Эти люди были из народа, проживавшего на краях Атлантиды, южных скотоводческих племен саков. А один из них был с другого материка, добоспорского царства. Где большая часть из них так и оставалась в простонародном населении. В частности, было известно не мало случаев, что на следующий день эти люди из таких домашних работников могли предпринять. Его слуги прибыли на торговых кораблях, в поисках другой жизни, на последние средства, сумев договориться с владельцами судов. И их судьбы алхимик знал наверняка, вот уже как пять лет в его доме все было спокойно и уложено.
       Верхувий - город - центральная часть Атлантиды, входивший в непосредственное господство первого круга - Атенса. Там жили самые знатные могущественные люди. Нередко там находились судьи, которые почти не занимались своими должностными обязанностями. В основном, они практиковались в местных магических обрядах, как и те, кто свою жизнь посвящал науке алхимии или медицине, изучению положения звезд, давшие течению впоследствии определять морские пути по звездам при помощи астролабона .
       Веррохд решил, что за свою жизнь непременно должен попасть в Верхувий, так как он считал, что знания о знаках окончания их цивилизации являлись частью их таинства. Он знал, что это будет день равноденствия, когда Солнце находится ближе всего к азимуту, становясь календарным годом.
Конечно, что именно произойдет, Веррохд не знал. Но попавшая случайно в его руки библиотека секретов алхимии и врачевания, когда ему было пятнадцать лет, очень помогла ему в дальнейшем.
       Библиотека состояла из двух книг и одной небольшой брошюры толкования знаков, описанных другими магами, жившими еще с начала основания Атлантиды. В этих двух томах слова были засекречены. Книгам было около тысячи лет, они сохранялись в полном своем начальном комплекте. Веррохд узнал о них, когда ему юношей довелось побывать в централитете огромной цивилизации. Его тетка была любовницей одного из правителей Атенса, первого кругового города от центра, Веррохд же был там по уговорам его родственницы, взят во дворец для помощи в ее делах. Дворец царя Нимпуа был расположен как раз напротив ворот Верхувия, центра все цивилизации.
Широкий водный бассейн разделял начало культуры от остальных кругов, представляя собой города поселкового типа, скрывал берега Верхувия, находившегося в центре огромного озера, о чем предполагалось, что его вовсе не существует. Но вплоть до первых стен главного города Ательса, где теперь жил Виллан все это входило в область начала возникновения субкультуры тысячелетия назад.
       В тот незабвенный день молодой Верохд ощутил всю прелесть жития среди красоты и культуры безымянных обывателей.
Тетка Никфия, по рассказам жителей, обладала очень редкой красотой. Ее внешность славилась даже за пределами второго централитета цивилизации.
Молодой человек, в тот день, пользуясь временной не востребованностью, в окружении правителя и его почитательницы бродил по улицам города, попадая в сады и вновь возвращаясь к дворцовым палатам Верхувия. Он весьма поражался размерам плодовых деревьев, с которых свисали диковинные плоды разной формы, маленькие и большие. Оглядываясь по сторонам, ему все время хотелось попробовать на вкус хотя бы один из них.
       Наполненный солнечным теплом летний день сопровождался прохладным ветерком. Веррохд прохаживался вокруг колонн огромной веранды. Сандалии слегка терли косточку его ступни, и поэтому все великолепия вокруг него немного теряли краски из-за неудобства обуви.
Юноша остановился возле колонны, расстегнул тугой ремешок и хотел снять сандалю, как услышал чей-то смешок. Прекратив свое занятие, он выпрямился и осмотрелся.
       - Фейхоы? Верохд? - услышал он голос, который исходил от одного из густых деревьев.
       - Ты ведь, - более загадочно произнес, - Верохд из Атмоса, не так ли?
Человек, дружелюбно улыбаясь, стоял, заложив руки за спину, у дерева, которое скрывало часть его тела. Юный паж был удивлен, откуда человек мог знать его. Впрочем, здесь, в закрытом от посторонних лиц, каждый второй мог знать о любом человеке, даже если простой житель находится в поселении за чертой стен мегаполиса. Таким таинством обладала эта местность.
       Здешние жители были известны не просто как потомки основателей Приозерного города . Впрочем, к потомкам за многие века их вряд ли можно было отнести. Скорее здесь оставались хранители древних времен - маги - алхимики, прародители правителей. Но и о них мало кто знал, и о том, как они жили, чем занимались. Обычные люди о жителях Верхувия знали не много и о том, что там происходит. До последних Солнечных кругов доходили лишь слухи, будто в Верхувии обитают потомки основателей, которые живут сотни лет, и последний из основателей, которому насчитывают более тысячи лет, он поддерживает свою жизнь с помощью волшебной жидкости. Молва о том, что атланты огромны, имеют необычайную магическую силу, будто предки их спустились с неба и основали город, шла уже за пределами всей Атлантиды и Заморья.
       Веррохду было известно о жителях только то, что известно его городу и другим кругам: верхувийцы знать о тебе могут все, при встрече с ними они могут рассказать твою судьбу, прошлое и даже предсказать будущее.
Вот и представился шанс юноше Веррохду узнать, что с ним может произойти после многих лет.
Незнакомый человек словно читал его мысли. Он полностью вышел из покрытого густой зеленью дерева, в листьях которого угадывались плоды размерами с нос.
       - Ты будешь, богат, юный Веррохд, счастлив…
       - У тебя будет четверо детей и… - улыбнулся незнакомец, словно готовя козырь, - красивая жена.
       - Кэйтху, - уточнил он, - ты найдешь в Ательсе...
Человек подошел ближе, на его лице по-прежнему оставалась закрытая улыбка. Он протянул три плода пареньку:
       - Попробуй, вкусно, - сказал он.
Плод действительно оказался сладким. Веррохд хотел попросить еще сорвать самому, сколько ему вздумается, но не успел произнести, как странник сменил тему, словно угадав его мысли:
       - Неважно кто я, - сказал он, - но я хочу дать тебе один совет. Когда родится твоя третья дочь, ты отсчитаешь десять великих солнечных дисков зачинающих с востока. После окончания твоей учебы тебе будет известно, зачем, - человек старался быть краток, - затем отправь, когда тебе заблагорассудится, своих детей на Запад, но успевай это сделать. Сам же, по своему желанию, можешь остаться в городе.
       Веррохд не знал, что ответить. В местах неродных он никогда бы не стал разговаривать с мало знакомыми ему людьми. И если кто-либо из взрослых стал обращаться к нему из Верхувия, он посчитал бы это за честь. И тут, находясь в великолепном палисаднике первого из городов Атланты, с ним общался сам житель такой малоизвестный жителям всей Атлантиды.
       - Пойдем, я покажу тебе окрестность, - сказал незнакомец.
Мужчина был высокого роста, короткие волосы, поверх белого балахона одет что-то вроде жакета из хлопка. Вместо обычного парусинового пояса у него был ремень из выделанной кожи змеи с символичным знаком, неизвестным Веррохду. На вид незнакомцу было не больше двадцати двух лет, впрочем, как, подумал юноша, зная секреты эликсира долгой жизни, ему могло быть и больше.
       Сквозь колонны палисада, среди которых они шли, хлестали лучи солнца, отражаясь по выстланной дорожке из неизвестного камня, но гладкого как гладь воды и в них было заметно даже отражение шествующих по ним.
       - Что тебе известно о знаниях жителей Верхувия? - продолжал разговор незнакомец, - подумай по-хорошему, Веррохд.
Мимо проходили другие гости и жители, нередко бросая на них взгляды. Юный Виллан старался напрячь мысли, чтобы ответить на появлявшиеся вопросы в его голове, но это так плохо удавалось, что все кругом перемешивалось. Кто этот незнакомец, куда они идут?
       Они шли по выложенной нефритовыми плитками дорожке широкой веранды, опоясывающей сад. На ум Веррохду пришла мысль: “Быть может, это черный маг?”. О тех магов, о которых он слышал в храме Вильдера, славились слухами о жертвоприношениях.
       Продолжая идти за незнакомцем, глядя перед собой, он, однако, не боялся, что его могут похитить, так как особого страха он все же не ощущал. Веррохд, прогуливаясь по диковинным местам, используя случай посещения централизма, решил расслабиться. По сравнению с его родным городом, места здесь были великолепнее.
       - Я очередная жертва!? - вновь на мгновение черта подозрения промелькнула в его голове.
       Он замедлил шаг. Но интерес взял верх, Веррохд ускорился. У незнакомца опоясывающего его голову на обруче внезапно он обратил внимание на странный символ.
       Быть может, это шанс, - подумал Веррохд, - и я могу узнать, кому поклоняются эти люди, и могу удивить кого-нибудь, рассказав им об этом.
       - Ты не должен никому рассказывать, юный Веррохд, и ты никому не расскажешь.
Странник вновь словно прочитал мысли юноши.
Они спустились с веранды вниз, по широкой лестнице из такого же материала, встретив еще двоих жителей, одетых в тот же наряд, но уже без символов на обруче и без наружных жакетов.
       - Это Хаонары. Ты им незаметен, они не видят тебя.
Странник, провожая взглядом прохожих, отвечая поклоном на их поклон, не спускал с них взгляд, казалось, он заставил их не обращать на Веррохда никакого внимания. Двое прошли мимо, словно не заметив его.
       Спустившись со ступенек, Веррохд хотел спросить подробнее об этих людях и то, почему на их головных обручах нет такого же символа, как на обруче его спутника. Ведь, наверное, этот неизвестный ему житель не был таким здесь один, но он не решился спрашивать, посчитав это за неуважение по отношению к таким людям, как житель Верхувия.
       Спустившись, закончив проход по второй аллее усаженными зарослями кустарников с другими плодами, ниже они оказались у основания огромного дворца, стены, которого виднелись до встречи с незнакомцем. В этот момент, Веррохду открылось новое великолепие архитектуры, которое до этой поры он не встречал.
На фасадах здания виднелись разного вида скульптуры, покрытые золотом или разными красками. Это были чудовища, фигуры людей, небольшие причудливые фигуры. Великолепие орнамента выявляли части картин, все это при лучах солнца добавляло какую-то специфику, словно действия, запечатленные в материале, были действительными, но застывшими во времени.
       Пройдя по нижнему уровню дворца, все также молча, они остановились.
       - У изголовья твоей кровати ты найдешь книги, - непонятную фразу произнес верхувиец и, затем он остановил четырехколесную повозку, усевшись, уехал.
Веррохд остался один среди колонн, которые были выше его роста. Он проводил коляску зарулившую за колонны внутрь здания. Та скрылась из виду, въехав по одной из брусчатой-выложенной из серого камня дорог опоясывавших это сооружение и поднимавшейся под небольшим наклоном верх.
       Проводив незнакомца, Веррохд вернулся обратно в открытый под небом холл, где встретил незнакомца. Там по-прежнему, шумели разные виды фонтанов, занимая расстояние, друг от друга около в ста пятидесяти или двухсот метров, здесь же были редкие декоративные деревья, которые стояли лишь в тех местах, которые были более проветриваемые. Три центральных фонтана, в отличие от других, были больше, чем другие, вокруг них были разложены дорожки, покрытых зеленью и, лишь созерцая этот вид с высоты, можно было видеть рисунок в виде креста загнутым на каждый из концов в одном направлении.
       Оставшаяся часть дня прошла также под впечатлениями. На другой день его тетка собиралась с правителями Ательса отправиться обратно, в третий круг.
Вечером, поискав обещанные книги, Веррохд их не нашел. Их не было ни под подушкой, ни под матрасом, ни у ног, ни у изголовья, ни под самой лежанкой. С досадой, но с мыслями о жителях Верхувия и о удивительно вкусном плоде фейхоа, думал Веррохд не заметив, как уснул.
       Утром он еще раз проверил, вдруг незнакомец или кто-нибудь от него незаметно подложили под кровать книги. Обнаружив ту же пустоту, что и вчера не дожидаясь слуг, спать он уже не мог, отправился прогуляться по двору.
Колоссальные колонны, мраморные полы и фигуры статуй в зале провождения, вчерашняя прогулка с незнакомцем в садах зодчего Гелая, фонтаны в гостевом зале правившего здесь царя Нимпуа, все, о чем рассказывал ему незнакомец, все это заставило юношу навсегда остаться в его памяти.

       Шли годы. Между городских распрей вдали от промышленных городов, Атланта, теряла свой статус примерности в честолюбии. Учащались грабежи, не только путешествующих, но и купеческих повозок, как и в пределах Эвмоса, дальнего города, так в большинстве за его окраиной, что происходило чаще у мест находящихся у северных утесов.
       За последние два года гвардия Ательса дважды принимала выезды для укрощения меж городских фракций, влиявшие которые на регулирование меж городских содействий. Дважды менялись городские главы монархии в Атмосе и управленческой в особенности.
       Прогуливаясь по вечерней улице Ательса Веррохд, остановившись, осмотрел свой дом. Ему уже было за пятьдесят, когда он нашел заветную библиотеку, предсказанную ему незнакомцем, спустя десять лет. Это была брошюра из содержавшихся там текстов. Прошло ровно десять солнечных равноденствий, проходивших каждый год. В это время температура воздуха становилась теплей, и до нового сезона дождей оставалось еще долго, когда на смену сезонному солнцестоянию приходило тепло.
       В двадцать один год Веррохд женился на девушке Кейтхе, родившейся в городе северной части Атлантиды.
       Разгадав, наконец, символы будущих времен, Веррохд Виллан с воодушевлением всматривался в угасающее небо. Солнце уже соприкасалось со стенами крепостей, и маленькая яркая точка рядом с ним стала видна еще отчетливей по сравнению с прошлой неделей.
       Что это могло быть, Веррохд точно не знал.
Мимо по выполированному камню проехала самоходка, с серьезным лицом водителя, с шумом и веселыми криками нетрезвой компании, занявшей все свободные места.
Как оказалось, в одной из книг, возможностями гипноза обладали в Верхувии не все. Но часть из граждан с этим даром расселилась другие в районы Ательса и Атенса, как и в другие области Атлантиды, приняв простое гражданство. Скрывая свои возможности, приняв вкусы и прелести повседневной жизни, эти люди использовали аномальные силы, для угодий своих желаний и достижения корыстных целей. Это обман на торгах, заманивание женщин для своих потребностей, редко, но доходило и до растления подростков. Умевшие заживлять раны, бывшие жители Верхувия нередко наводили порчу. Все это скрывалось с помощью денег, подношений или тех же возможностей манипулировать человеческой жизнью как магией и гипнозом, что никогда не выходило наружу.
       Другие рядовые жители города Верхувия стали разделяться на объединения, верные разным религиозным порядкам. Отличались от поклонений других, нисходивших до честолюбия. Велась борьба между объединениями, так как они не были терпимы к чужим вероисповеданиям. Похоть, разносторонние взгляды ставили под угрозу всю цивилизацию.
       Веррохд разгадал символ, что был на головном обруче у незнакомца - это морда змеи. Она была не украшением, а символизировала спокойствие и власть над разумом, способность к внушению. Людей, которых Веррохд встретил с незнакомцем сорок лет назад на ступеньках у входа на веранду, находились в услужении махркашей. Часть этих людей стала называть себя под другими именами, возглавляя те или иные объединения.
       Продолжая путь, пропустив самоходку, Веррохд встретил по пути мирно идущих граждан и некоторые из них были запьяневшие. Один молодой человек из проходившей веселой пары, изрядно выпивший, обнимая спутницу, весело размахивал пергаментами. По всей вероятности, приобретенные за деньги в ближайшем храме, который больше походил на торговую лавку сувениров. Не замечая алхимика, они прошествовали мимо него.
       Пройдя еще полпути, Веррохд увидел, как фонарщик зажигал фонари, подвешенные у некоторых домов. Он делал это так быстро, что Веррохд не заметил, как тот оказался возле него. Стоило поднести палку, как огонь тут же вспыхивал в полой стекляшке. Что самое интересное, конечно это не было удивительно для магистра медицины, в том, что пропитанный фитиль фонарей был рассчитан именно на то время, пока держалась темнота. Дальше, улицы Атмоса редко освещались.
Мимо прошла городская стража, один из стражей узнал Виллана, однажды он навещал магистра за советом для жены, кивнул головой в знак приветствия, врач ответил взаимностью.
       Экипировка городской стражи была весьма легка. Страж был одет в хлопчатую тунику с твердым поясом, сандалии на металлических застежках, шлем легкой стали, сбоку висели ножны с зубчатыми ножами, эта одежда, однако, не предназначалась для сражений. Стража участвовала лишь в усмирении или вразумлении жителей, будь то выпивала или потерявшийся среди улиц поселянин из другого круга или нарушитель. В последнее время, в темное время суток, проявилось воровство.
       В холодное время, солдаты, иногда, носили кожаные штаны с наружным ворсом и тунику.
       Гекельтак, парень двадцати лет, входивший в городскую стражу, до того как он повстречал в Ательсе девушку жил и работал за стенами этого города.  При одном из храмов у его отца там имелись общие интересы в казначействе. Однажды, находясь с отцом в этом городе, он случайно познакомился с дочерью сапожника. Завязался разговор. Спустя некоторое время они решили пожениться. Она была обычной горожанкой, жившей по законам правителей. Женщина среднего класса могла взять в мужья одного мужчину, тогда как ее согорожанин, мужчина, мог иметь до трех жен и не важно, беден был он или богат. Средний, но весьма зажиточный класс, какими являлись мастера одежд, мастера акведука, кем являлся отец Гегльтака, мойщики бань, - были обеспечены хорошо. Рабочие, которые жили за чертой города, носильщики, гардеробщики, пражники, отвозчики вещей, числились как приходившие, и после работы отправлялись вновь за стены кругов.
       Гекельтак, оставшись в городе, по закону, женившись, мог остаться здесь. Так же мог сделать он и в Атенсе, но такой закон располагал лишь до стен третьего круга, далее он давал запрет на переселение из других остальных нижних кругов.
Веррохд также узнал попавшего ему на встречу “заложника” хмельного зелья. Тот работал при храме “Великого Солнца”, в котором принимались ценности в долг. Узнав его, он спросил о его семье. Запьяневший не раз бывал у Веррохда как у ближнего и лучшего из врачевателей, даже был в зале для гостей его дома. Не поняв некоторые части фраз, алхимик махнул на него рукой, дав понять, что разговор с нарушителем порядка человеческого тела вести не желает. Тот его понял, и казалось, он сожалел, что был чересчур пьян, виновато, согласившись, словно посочувствовав самому себе, покачав головой опустив ее, сделав очередной глоток дурманящей жидкости.
       Напиток изготавливался из отборного ячменя с добавлением уксусной приправы и выдерживался всего несколько часов до цельного брожения. Самого названия этого питья со слабоалкогольным составом не было. Его состав, в отличие от других опьяняющих напитков вина, вирты остаточной, был ввезен совсем недавно кем-то из торговцев с Севера. Выдержанные настойки из фиников стали заменяться составом из полевых культур.
       Веррохду не нравился запах заграничного напитка. Быть может, он был неправильно приготовлен, или таков и должен быть, он не знал, но это ему было безразлично. Сам он предпочитал что-либо собственного приготовления, так, например, горькую настойку темного цвета, которую он даже предлагал за небольшую плату конаков своим друзьям, и иногда вместо слабого алкоголя употреблял финиковую настойку с добавлением заморского меда.
       Четыре дня назад жену и детей он отправил к югу, в сторону Перавирики , где делает свое начало бурный Нил. Туда иногда отправлялись миссионеры, начитавшись книг. Бросив свои дела, они, отвыкшие от обычного заработка, спешили в путь к дальним краям.
       Путешественники обычно не брали с собой попутчиков, но алхимик отделил им некоторую сумму за то, чтобы они остались благодарны Веррохду и обязались следить за состоянием членов его семьи.
       Веррохд, наконец, вернулся домой. Задумавшись, подкинул в камин несколько поленьев. Отправился наверх по лестнице в свою комнату, где еще четыре дня назад с ним была Кэйтху, единственная дочь крестьянина. Это она уложила под стол сверток, в котором находились древние рукописи, переписываемые не одним поколением духовников. Эта библиотека ценилась ими больше, чем кладезь мира, открытый астролябией Верхувия. Когда Виллан однажды заснул над приготовлением очередного медикамента, кто-то из неизвестных передал посылку его жене, и она по указанию подложила аккуратно завернутый сверток под стол мужа, чтобы тот, когда проснется, мог сразу найти его.

       Его, небольших размеров ярко окрашенная орнаментом комната для дел, с самого утра до позднего вечера не нуждалась в искусственном освещении. Здесь был и стол для дел, и стол для принятия пищи и тахта, если придет случай надолго задержаться в этой комнате, собственно утварь была внесена сюда однажды, когда Кэйтху взяв детей, отправилась в краткосрочное путешествие, к своим родственникам оставив своего мужа наедине с собой.
       Веррохд к вечеру в этого дня долго не мог заснуть. Часы на его полке, подаренные нижними правителями, показывали половину девятого. В маленьком окошке с правой стороны небо окрасилось в темно-серый цвет. Наступил вечер. Узнав, который час, он еще раз подивился этому изделию. Он дивился прорыву в технике, и было обидно сейчас погибнуть, возможно, даже от диска второй луны, который в буклете был обозначен, как новая звезда и была она видна уже не только на темном небе, зияющая, словно рубин, на фоне луны она представлялась как ее младшая сестра чуть меньших размеров.
       Расположившись на кровати, Веррохд гадал. Если содержание в этой библиотеке есть вымысел тысячелетних духовников и пророчество неверно, то детей с женой я отправил напрасно. Как же будет глупо…
       Подумав об этом приподнявшись, он снова задумался. Если в последующие пять дней из предсказаний ничего не сбудется и все окажется ложью, а Атлантида останется, не затронутая катастрофой, я никчемный ученый, обычный индивидуалист, брошу все и…
       Он снова поглядел в окно. Где-то в глубине души Веррохд боялся, что пророчество все же сбудется. Иначе, его в рассвете своей жизни, Веррохд узнал эликсир долголетия, не будет самого, и все же разумом в тайне самого себя, считал, что книги всего лишь выдумки древних и оставлены они для будущего поколения, дабы чтобы они задумались, в час, неблагочестивых своих поступков.
Раздумывая, он не успел придти к одному мнению, что будет делать, если все же он легко и поспешно отнесся к предсказаниям книги, как внизу послышались крики и звуки жестяной посуды брошенной о пол. Он поспешил к лестнице.
       - Что случилось? Клариссе? - спросил он, оказавшись на марше.
Служанка, заслышав хозяина, подняла голову.
       - Не знаю ледор, на улице какая-то паника, - сказала она, собирая посуду.
В фойе зала появился мойщик.
       - К нам несется свет, нас скоро поглотит свет за все наши грехи, - с криком он обратился к хозяину.
       Вексель работал у алхимика, следил за его инструментами и отвечал за работу по дому, сейчас, его лицо выражало панику и растерянность. Ему было тридцать шесть лет, в свободное от работы время он, в тайне, делал знаки внимания средней дочери Веррохда. В то время не все врачеватели могли позволить себе домуправленца, и мойщики считались состоятельными людьми. В свое время некогда трицтианец родившегося в поселении расположенного у границ последнего круга, Эвмоса, не обзавелся семьей, затем несколько лет прожив в третьем круге Атлантиды, со временем он планировал за счет нового хозяина перебраться в Ателанс и уже там создать семью. Веррохда и без этого вольно характерность слуги, к которой он привык, как и к его отзывчивости и верности сейчас настроение его насторожила Веррохда.
       - Да что случилось, Вексель, какой такой свет?! - не понимал его алхимик, хотя догадывался, о чем идет речь, и боялся подтверждению о грядущей катастрофе, и слуга был тому свидетель.
Вексель уставил взор на хозяина.
       - Выгляньте наружу, ледор, люди обезумели!
И мойщик выбежал на улицу.
       Веррохд вернулся в свою комнату.
       - Кажется, начинается, - сказал мысль вслух Веррохд.
Он осмотрелся. Механические часы показывали десять часов двенадцать минут вечера. В его маленьком окошке уже была тьма, и лишь крошечные звезды, разбросанные на темном фоне неба, представляли некое забытье и покой.
       - А ведь космос, так огромен…- сказал Веррохд, стоя перед окошком.
В половине проема окна он заметил мерцание звезд, которые хорошо вырисовывали созвездие рака. В последние годы, после появления на свет его сына, Веррохд стал увлекаться астрологией. И в месяц появления Веллерда, как он помнил, на небе расположение звезд проявлялось знаком рыб. По звездам, как оказалось, можно узнать будущее человека, его характер, возможные ошибки и действия. Но более точную судьбу человека могли предсказать только маги и могли уберечь от многих ошибок. Однако с появлением “неверных” в городах, как и на окраинах Атенса стали появляться веды, люди, которые предсказывали судьбу, а также могли навести и снять порчу. В поселениях за чертой кругов другие люди занимались приворотами, зачастую называя себя людьми из восточных побережий. В числа таких людей входили даже колонизаторы, которые, присмотревшись к ситуации, могли использовать свое умение или хитрость для своей выгоды.
       Верно, предсказание или неверно, рассудят поколения. Веррохд, стряхнув с себя воспоминания и размышления, повернувшись на бок, быстро уснул.
Не прошло и трех минут, как яркая вспышка, озарив небо, быстро исчезала. Спустя минуты Веррохду не было это известно, водная гладь побережья, словно ее засасывало, отходила от берегов мегаполиса, спуская на открытое от воды дно пришвартованный морской транспорт. Один из граждан решивший провести эту ночь на баркасе затягиваемый водой поневоле стал, уносим в море.
       Подводные вулканы, Дальнего моря, активизированные при растрескивании коры, сделали нарушение в поверхности земли, где край ее совпадал с обзором великолепия раскинувшейся цивилизации вокруг огромного озера, оставшегося еще после ледника. Разрушение коры открыло подобие траншеи, давая возможность, набору выталкиваемой воды набирая скорость обрушиваться на Атлантиду.
       Высвобождавшийся метан озарил пространство в небе, став еще ярче. Это зрелище было последним для жителей первых шести кругов, или городов, опоясываемых вокруг Атела — гигантского озера.
       Огромная масса водной стихии мощным водопадом обрушилась вниз, поглощая часть централитета. Скрыв под собой сооружения. Следующим сопротивлением для потока воды оказалась более противопоставляемая часть, столкнувшись с озером, поднявшись над стенами города, волна моментально проглотила следующие строения городов, смыв при этом третью часть стен солнечных кругов. Не переставая поглощать дома, стихия, проглатывала окраины всего централитета в мгновение, вода вновь оказалась перед краями границ четвертых стен, и, дальше разливаясь, шла на возрастание кругов, наконец, волна скрыла под собой шестой, седьмой, в конец полностью поглотив под собой весь масштаб поселения. Цивилизация исчезла под водой за считанные минуты. Полностью была проглочена катастрофой, а также захватив отрезок суши в радиусе около 250 миль, со временем отступив, оставив разрушенные поселения окраин не вошедшие в состав Солнечных кругов.

-----------------------