Гибель империи. Дезертир

К октябрю 1917 года строительство железной дороги до поселения  Березовое было окончательно приостановлено, а военное тракторно-экскаваторное отделение  практически расформировали по причине низкой эффективности работ и категорической  нехватки личного состава на фронтах.

- Ну каким образом, скажите мне, можно обеспечить высокие темпы постройки, если все земляные работы производились преимущественно лопатами с транспортировкой грунта мешками, тачками, грабарками? – сотрясал телеграммой штабс-капитан Катков Георгий Алексеевич перед подпоручиком Галкиным Иваном Сергеевичем и зауряд-прапорщиком Миловидовым Семеном.

Этих трех офицеров, да еще двенадцать солдат оставили «на хозяйстве», охранять недостроенную колею и брошенное строительное имущество.

- Георгий Алексеевич, полноте, ну сколько можно сетовать по этому поводу? Уж, почитай месяц канул, - традиционно успокаивал командира инженер Галкин, - Вам никак нельзя с вашей контузией практиковать такие расстройства. В Петрограде, говорят, реформаторы никак не угомонятся. От этого весь бардак.

- А разве изменения к лучшему не есть прогресс? – вмешался в беседу бывший студент Миловидов, - реформы Петра Великого тоже не сразу все оценили, а каков импульс развития России в итоге. Вот и сейчас, господа, я просто уверен, что мы на пороге величайших перемен.

-  Смею вам напомнить, что я – боевой офицер, - не мог успокоиться Катков, - и если бы не это несуразное ранение, то мое место было бы непременно в окопах.  Сенечка, я вас не упрекаю, ибо молодым свойственна категоричность, но ломать не строить…

Зардевший от столь фамильярного обращения Миловидов щелкнул каблуками:
- Так точно, господин штабс-капитан.

- Ах, оставьте Вы эту субординацию, - поморщился Георгий Алексеевич, - мы здесь, как одна семья. Кстати, господа, однако время обеда, прошу вас ко мне в гостиную.

После расформирования отделения совместные обеды офицеров стали традицией. Вот и на этот раз жена Каткова - Галина Сергеевна на правах хозяйки с удовольствием встречала гостей. Бог не дал ей детей, поэтому она питала материнскую симпатию к молоденькому зауряд-прапорщику Миловидову.

- Проходите, господа, - пригласила гостей она, - Сенечка, пожалуйте, как обычно, на это место, рядом со мной. А где же ваша супруга, Иван Сергеевич? – обратилась она к Каткову.

- С минуты на минуту будет, - лишь произнес Галкин, как в дверях появилась его красавица жена.

- Здравствуйте и извините за опоздание, надеюсь я не слишком после обычного времени?

- Ну что Вы, Елена Петровна, - тут же успокоил её Катков, - мы сами тотчас собрались, прошу безотлагательно к столу.
 
 - Сегодня у нас чухонский суп из кролика, ряпушка по-карельски и пирог с брусникой, -  успела объявить меню Галина Сергеевна перед традиционным тостом мужа.

- Oтче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, хлеб наш насущный даждь нам днес, не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, - и подняв рюмку добавил, - за Россию, ура!

- Приятного аппетита, -  улыбнулась Елена Петровна Миловидову, с удовольствием наблюдая как появился румянец на его щеках, а затем добавила, - ходят самые ужасные слухи, будто опять восстание в Питере?

- Вполне не исключаю эту новость, - на правах старшего отвечал Георгий Алексеевич, - вот только не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, ибо телеграф третьего дня как не работает.

- Среди солдат буза идет, - добавил Галкин, - какие-то агитаторы появились намедни, призывали к дезертирству. У нас хоть и не фронт, но приказал их выгнать взашей немедля.

- А как вам супчик, господа, что скажите Сенечка? – попыталась сменить неприятную тему Галина Сергеевна

- Спасибо, кролик очень удался, -  поблагодарил зауряд-прапорщик, - но я не приветствую Ваш излишний либерализм, господин подпоручик. За призывы к дезертирству в военное время надо расстреливать.

- Я Вам непременно предоставлю такое удовольствие в следующий раз, - раздраженно ответил Катков.

- Прошу вас, не ссорьтесь, господа, -  вмешалась Елена Петровна, - я решительно не права, затронув столь чувствительную тему. Однако, мы здесь живем, как в другом мире. Охота, рыбалка, ягоды, грибы. А вместе с тем Петроград всего лишь в 120 верстах.

- А ведь Вы правы, голубушка, - неожиданно поддержал её Катков, - непременно завтра поеду прямиком в Генштаб в службу военных сообщений.

- Нельзя вам, Георгий Алексеевич, - запротестовал Галкин, - никак нельзя. Агитаторы эти, что смуту сеяли среди солдат, призывали офицеров, то есть нас, расстрелять. Утверждали, что 25-го произошла очередная революция большевиков. Какой-то Ленин, вроде там у них теперь вождь.

- Какой вождь, помилуйте? – изумился Миловидов, -  Вы хотите сказать, что Россия стремится к племенному укладу? Здесь явно какое-то недоразумение. Хотя, после 25-го телеграф и перестал работать. Нет, не может этого быть, а агитаторов Вы все же зря отпустили. Надо было их допросить немедля.

- Так или иначе, а ехать придется, - констатировал Катков, - Вам, Иван Сергеевич, никак нельзя, Вы обязаны быть при технических средствах. Значит, поеду я...

- Напрасно Вы, господин штабс-капитан, меня в расчет не берете, - приподнялся из-за стола Миловидов, - а вместе с тем, я смогу пройти в наше ведомство без всяких проблем, да и начальство проявит благосклонность, коль Вы не оставите без приказа наше отделение, а с докладом от Вас прибуду я.
 
-  Так ведь это опасно, Сенечка? – запричитала Галина Сергеевна, - Георгий Алексеевич, скажи ему, чтобы даже не помышлял об этом вздоре.

- А ведь Вы правы, господин зауряд-прапорщик, - невзирая на просьбу жены, согласился Катков, - и возраст Вам в подмогу в этот раз, на крайний случай погоны снимете. К утру я подготовлю депешу с рапортом подробным, а Вы будьте готовы отправиться в Петроград.

_________________________________________________________

- Погоды нынче студёные, - тихо молвила Галина Сергеевна во время традиционного обеда, - говорят, что уже лед до Березовых островов встал.

- Да, ранние в этом году морозы, - соглашалась Елена Петровна, - от Сенечки так и нет никаких вестей?

-Никаких, тишина полная, да и телеграф уже месяц не работает, - налил еще одну рюмку Георгий Алексеевич.

- Хоть слухи и тревожные доходят, а верю, что с Миловидовым все в порядке, - выразил оптимизм Галкин.

- Вашими словами, да мед пить, - вздыхала Каткова, - а у меня душа не на месте. Напрасно мы его отправили на погибель.  Хотя имею все основания предположить, что Вы только рады от этого, Иван Сергеевич, ведь он не мог скрывать свою симпатию к Вашей жене.

- О чем Вы говорите, Галина Сергеевна? – удивилась Елена Петровна, - Какие симпатии? Юношеская застенчивость, не более того. Он для нас всех еще наивный мальчик.

От резкого и неожиданного стука в дверь все встрепенулись, и тут же на пороге появились матросы с красными бантами и Миловидов в затянутой ремнями не по размеру кожаной тужурке.
 
- Сенечка, - радостно бросилась к нему Галина Сергеевна, - Ну наконец-то ….

- Спокойно гражданка, - резко преградил ей дорогу видимо старший среди них, - всем оставаться, где сидите.  Офицеров по-хорошему прошу отдать револьверы.

- Кто Вы такой, сударь? – возмутился Катков, - потрудитесь представиться и обращаться к старшему по званию по уставу.

- Комиссар Плотников, мандат имеется, а вот устав твой теперь только в сортир сгодится. Я правильно говорю, товарищ Миловидов?

- Да, товарищ Плотников, - опять покраснел Сенечка, - прошу вас, господа, именем революции сдайте оружие. Так будет лучше.

Заперев пленных в холодный хлев, Плотников и Миловидов уютно устроились в гостиной штабс-капитана и набросились на вкусный обед Галины Сергеевны.

- Ты пойми, Семен, - чмокал комиссар, облизывая пальцы, - это офицерье всегда будут нашими врагами. Я насмотрелся на них на фронтах.  Гладко так говорят, а сами про честь мундира и пулю тебе, если первым не успеешь. Инженер этот, как его?

- Галкин, - подсказал Миловидов.

- Во, вот с ним еще можно поговорить, специалист, как никак, а этого штабс-капитана завтра же порешим, - отрыгнул Плотников.

- Товарищ комиссар, у меня просьба одна, - покраснел Сеня, - женщина, жена Галкина. Я хотел бы с ней поговорить. Она не враг вовсе. Я прошу очень…

-Тебе что, баб что ли не хватает? – засмеялся Плотников, - ладно. Иди говори с ней, скажи, что я приказал.


Елену Петровну, которая то ли от холода, то ли от презрения крепко сжимала локти, доставили на допрос в бывшую комнату бывшего зауряд-прапорщика.

- Проходите к печке, там теплее, - предложил тут же Миловидов, но она не сдвинулась с места, высокомерно спросив:
- Чем могу служить, как Вас теперь величать? Товарищ?

- Напрасно Вы так, - опять покраснел Сеня, - я могу Вас спасти, мы будем счастливы.

- А мужа моего в расход? – презрительно ухмыльнулась она, - Нет, уж извольте, клятву, данную единожды на алтаре, никогда не предам. Хотя Вам, товарищ дезертир, этого никогда не понять. Мы все Вас любили, Галина Сергеевна никак не может поверить. А Вы оказались маленьким жалким ничтожеством, который всегда останется трусом и предателем в моих глазах.

- Заткнись, - вскочил взбешенный Миловидов и наотмашь со всей силы ударил её по лицу. Получив в ответ кровавый плевок, дальше он себя не контролировал.

____________________________________________

- Ну как, удачно допросил? -  поинтересовался пьяный Плотников, лишь Сеня вернулся в гостиную.

- Вполне, - выпил водку Миловидов, - пустил в расход. Сука она буржуазная, классовый враг. А завтра всех остальных. Разрешишь самому?

- О, это по-нашему, молодец, - похвалил комиссар.