Инвалид

Мужчину вывезли  на каталке из подъезда. Его голубые глаза с жадностью хватали каждый кусочек  чистого  синего неба.
Ему было 45 и он был обездвижен.  После неудачной операции на мозге и  недолгой комы прошло три года. Все, что он мог делать – это моргать.
Тот день переезда на другую съемную квартиру стал для него и мучением и радостью. Мучением, потому что на  момент переезда  его отключили от нескольких аппаратов,  поддерживающих работу органов, и это было больно, а радостью – потому что он снова  мог видеть небо, солнце  и вдыхать свежий чистый воздух.

 Летнее  солнце  ослепляло, но он наслаждался этими мгновениями, понимая, что  сегодняшнее  счастье может не повториться.
 Никто не знал  наверняка, понимает ли что-нибудь инвалид, слышит ли, но он все понимал и слышал и даже хорошо анализировал информацию. Окружающим было невдомек, насколько мучительно и невыносимо стать пленником   живого тела и быть заключенным в четырех стенах на кровати; все понимать, слышать, знать и не иметь возможности что-то изменить, не иметь возможности говорить, и даже умереть, хотя о смерти мысленно  он очень просил.
Иногда он слышал, как по ночам плачет от безысходности его любимая жена, как где-то за спиной, у изголовья кровати вздыхает сынишка, которому совсем недавно исполнилось 10 лет.


Мужчина понимал, что никто и никогда не узнает его ужасного внутреннего крика отчаяния, боли и безысходности.  Теперь у него было много времени подумать, переосмыслить и спросить себя и  Бога: Зачем? Почему? За что? Сколько? Он кричал, молился и не мог смириться. Он просил о смерти…Но любимая женщина и сын его будто не отпускали. Женщина в одиночку билась с бюрократическими  мельницами, проходя все круги ада в инстанциях, оформляя необходимые документы на лекарства и опекунство, в поиске средств к существованию, в поиске лекарств…он все это знал и слышал и его сердце разрывалось от боли. Его любимая жена, красавица, руки которой он целовал, теперь вынуждена работать за копейки на тяжелой работе и просить у чиновников, других людей помощь, как милостыню…Прости меня, - говорил он обездвиженными губами, глядя в ее глаза, прости любимая.

 Она, будто понимая и слыша его внутренний монолог, отвечала: Я тоже тебя люблю. И буду с тобой до конца.
Спустя 8 лет он умер. Под Рождество.