Глава 1

Город спит, укрытый, как плащом, только выпавшим снегом. Улицы девственно чисты, крыши все одинаково сияют серебром под ярким лунным светом. Тучи уползли за горизонт, и ничто не мешает ночному светилу заливать холодным огнем рождественский Париж. Полночь давно миновала. Колокол на башне Сен-Сюльпис пробил три часа пополуночи.

Странная фигура, совершенно не соответствующая этому миру, робко перебегает от дома к дому, пытаясь держаться в тени. Не то женщина, не то мужчина: волосы до плеч, короткая, выше колен, куртка, синие потертые штаны заправлены в высокие голенища сапог. По лицу не понять тоже: челка до бровей, крупноватый нос с горбинкой, узкие губы. Прохожий останавливается перевести дух на морозном воздухе и, подняв голову, видит открытое окно. На подоконнике, опираясь спиной на оконную раму и по-турецки скрестив ноги, сидит человек. В руках у него бутылка и бокал. Звук льющегося вина заставляет прохожего чуть выступить из тени и этого оказывается достаточно.

- Эй, вы, что вы забыли в этот час на улице? - довольно бесцеремонно вопрошает сидящий в окне.

Непонятная фигура внизу уже с интересом всматривается в негаданного собеседника.

- Сударь, а вам не холодно? - с заметным ехидством задает он встречный вопрос.

- Не жалуюсь! Не хотите ли выпить за компанию? - широкий приглашающий жест бутылкой очень убедителен.

Прохожий мнется. Он очень замерз и устал, ему негде приткнуться в эту ночь. Он вообще еще не очень понимает, где оказался. Чертовски хочется ответить на столь любезное предложение. Звук шагов ночного патруля решает дело: бедняга согласен принять приглашение.

Дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнуть уже ничего не стоило. Слабый свет свечи высветил деревянную лестницу, ведущую во мрак и тощего парня с длинным и худым, как лезвие ножа, лицом.

- Ты кто? - голос с мороза звучал надсадно, пропала певучесть французского.

Вместо ответа человек повыше поднял свечу, и стали видны первые ступеньки. Гость и рад был взбежать наверх, но провожатый, который явно еще не проснулся, не спешил. Они поднялись на второй этаж, и странный парень толкнул дверь. Теперь они оказались в прихожей, в которой было холодней, чем на улице. Откуда-то тянуло ледяным сквозняком. Открылась еще одна дверь, и взору вошедшего предстало незабываемое зрелище. На фоне настежь открытого окна стоял человек, облаченный в штаны, ботфорты и распахнутую на груди батистовую рубашку. При одном взгляде на него гостя пробрала дрожь, но хозяин квартиры был спокоен и непринужден, хотя и посинел от холода. Похоже, он был так пьян, что не ощущал мороза.

- С Рождеством вас, милейший! - говорил он ясным, глубоким голосом, без малейших признаков заплетания языком. - Я сегодня праздную только со слугой, уж не обессудьте. Так уж получилось, что в эту ночь я остался в одиночестве. Мне не спалось, как видите, а тут - вы! И мне подумалось: а почему бы мне не пригласить одинокого путника скоротать остаток этой ночи?

- Я вам благодарен за приглашение. Вы и представить себе не можете, как оно пришлось кстати, - гость постучал сапогами, стряхивая налипший снег, и ступил в комнату. - Как у вас холодно!

- Зато так я не опьянел окончательно,- ухмыльнулся хозяин. - Присаживайтесь к столу и угощайтесь: вы, сдается мне, изрядно проголодались?

- Как волк, - рассмеялся молодой человек, расстегивая куртку. Хозяин удивленно поднял брови: застежка на куртке была необычной для его одежды, когда пуговицы были скорее украшением, чем способом скрепления частей одежды.

То, что оказалось под сброшенной курткой, тоже поразило его: рубашка, связанная на спицах с высоким, под горло, воротником, туго обтягивала высокую грудь и подчеркивала тонкую талию. Женщина! Молодой человек смотрел округлившимися глазами на свою гостью, начисто лишившись дара речи. Губы под щегольскими усами шевелились и, наконец, с них сорвалось ругательство: достаточно сильное для его времени, но звучащее безобидно для его гостьи. Непослушными руками он тем временем пытался завязать тесемки рубашки, но замерзшие пальцы не слушались.

- Дьявол, какого черта вы здесь оказались? - наконец, выдавил он из себя.

- Вы меня пригласили!- женщина встала и потянулась за курткой.- Я сейчас уйду.

- Сядьте!- приказал молодой человек. - Поешьте сначала. Гримо! Черт возьми, где этот бездельник?

Имя «Гримо» произвело шоковое впечатление. Женщина не села - упала на свой стул. Теперь уже у нее глаза вылезли из орбит. Почти с ужасом она уставилась на стоявшего напротив хозяина.

- Гримо? Я не ослышалась, вашего лакея зовут Гримо? А вы, кто вы такой?

- Как гость вы должны были бы представиться первым,- насмешливо проговорил молодой человек, - но, поскольку вы дама, представлюсь я: Атос, мушкетер короля. Эй, сударыня, что это с вами?- он не успел подхватить ее и гостья плавно съехала со стула на пол.

Королевский мушкетер, чертыхнувшись в очередной раз, опустился на колени и похлопал гостью по щекам. Она открыла глаза и попыталась сесть. Ей помогли не только сесть, но, подхватив с полу одним движением, перенесли на стоявшее у камина кресло.

- Пожалуйста, простите меня. Это оттого, что я попала с холода в тепло, - пролепетала бедняжка.

- В особенности оттого, что у меня в доме холоднее, чем на улице, - насмешливо проговорил господин Атос.- Гримо, растопи камин, тут и вправду холоднее, чем в погребе. Итак, с кем имею честь разговаривать?

- А можно, я пока не стану называть себя?- попросила гостья.

- Нельзя!- отрезал мушкетер.- Я должен же как-то к вам обращаться.

- Ну, зовите меня тогда Николь.

- А насколько это имя соответствует настоящему?- прищурился Атос.

- Настолько, насколько ваше боевое прозвище соответствует вашему настоящему имени,- отрезала дама неожиданно зло.

Атос покраснел: «Кажется, вы не очень отдаете себе отчет в том, у кого находитесь».

- Я бы очень хотела понять, господин Атос, как я здесь очутилась.

- Я вас позвал к себе, сударыня, только чтобы вы не замерзли на улице; я не знал, что зову к себе в дом даму.

- Вы бы этого не сделали, если бы знали, что я женщина?

- Я бы не осмелился делать такое приглашение.

- И вы бы дали мне замерзнуть или смотрели бы из окна, как меня убивают какие-нибудь ночные проходимцы?

- Не морочьте мне голову, сударыня,- разозлился вдруг мушкетер. - Сейчас вы поедите, а потом ложитесь спать: Гримо вам приготовит постель на кушетке. Утром вы сможете уйти туда, куда шли среди ночи, без всякой опаски.

Он окинул ее беглым взглядом:

- Пожалуй, вас придется переодеть: уж слишком ваш наряд выделяет вас в толпе.

- А разделить с вами спальню вы мне не предложите?- голос, несмотря на наглый вопрос, дрогнул.

- Мне хватит и того, что я впустил к себе в квартиру женщину. Слава Богу, что моих друзей уже нет в Париже: то-то бы они посмеялись. К себе в постель я впущу только ту, что придется мне по душе, а не первую встречную авантюристку.

При этих словах женщина широко раскрыла глаза и, вместо того, чтобы оскорбиться, вдруг неудержимо расхохоталась. Мушкетер замолчал, но видно было, что его терпению приходит конец.

- Не зарекайтесь, господин Атос!- она едва перевела дыхание.- Ой, не зарекайтесь! Вы не знаете будущего!

- Сударыня, вы переходите все границы поведения. Или вы немедленно оставите этот дом или...

- Или вы меня сами вышвырнете на улицу, не так ли? Предпочитаю сама уйти.- она встала и, схватив свою куртку, выскочила за дверь прежде, чем Атос успел сказать хоть слово.
 Редактировать часть