Глава 6 Часть 5

Полутёмная комната была большой, но была заставлена таким количеством книжных шкафов, что казалась крошечной. Здесь было множество книг, самых настоящих бумажных книг. Их было сотни, если не тысячи. Тысячи книг различного формата и разного состояния на сотнях полок. И посреди этого букинистического склепа с драным линолеумом на полу за столом из полипластика сидел толстый низенький японец с реденькими усами. Определить его примерный возраст Ирина на первый взгляд не смогла. Ему точно не было сорока, а его облик и булькающий высокий голос скорее могли рассказать о его врождённых генетических заболеваниях.
- Плащи отдайте роботу. А ты сними сапоги, - подслеповато щурясь он смотрел на гостей. - Кто вы такие?
Ирина неловко топталась на месте оставшись босиком, хотя в комнате не было холодно, а пол был с подогревом, он не казался чистым. Похоже хозяин мало времени уделял уборке. Она осталась стоять на месте боясь и шагу ступить, чтобы не испачкать колготки. Крамер же шагнул к столу на ходу вытаскивая из кармана книжку в мягкой обложке. Человечек прищурился ещё сильнее, стараясь разглядеть её название в приглушённом освещении комнаты.
- забрал у одного из арестованных офицеров безопасности. Он не рассказал откуда у него книга Ван Дорфа. Но в зеро-граунде мало организаций, что используют её чаще чем библию. Найти книжный магазин в итоге не составило труда. Главное знать кого спрашивать тут, на дне.
- Так ты оперативник, - с глумливой улыбкой японец издал серию булькающих всхлипов. - Дай угадаю - ты хочешь чтобы я связал тебя с ними?
- Я прошу о встречи с Комитетом.
- Ну а это кто с тобой. Эй, - хозяин нажал на кнопку на пульте перед собой. - Принеси ей тапочки. Стоит тут… Не видели никогда такого количества книг? Откуда вы?
Из прохода между шкафами появился робот отдалёно напоминавший первого только тем, что его тоже собрали на свалке. Он поставил перед девушкой засаленные тапочки и уставился на  неё. Словно ожидая что она сделает со старыми тапочками. Ирина надела их и робот скрылся в проходе между другими шкафами.
- Из Москвы. Потрясающая коллекция, - кроме книг Селиванова заметила в помещении ещё пару необычных предметов - самурайские доспехи, гигантский глобус на резной деревянной подставке и чучело лисицы. Настоящих лис, даже в виде чучел, Ирина никогда не видела и вытаращилась на него, как на чудо света.
- Из Москвы, - повторил толстяк и шумно вздохнул. - Это у вас там хотят срастить людей с машинами и полностью подчинить их контролю суперкомпьютера?
Это был скорее не вопрос, а утверждение. Под дребезжание тележки появился ещё один робот и он отличался от двух других частями корпуса и их размерами. На тележке стоял чайник, коробка пакетированного чая и куча кружек с глупыми надписями и изображениями, которые можно скорее увидеть на кружках офисных работников совершено лишённых чувства юмора.
- Вы ошибаетесь. Только людям с неизлечимыми болезнями заменяют тела… - Ирина запнулась, вспомнив о том, что такая кампания о замене тел на синтетические действительно велась в Москве и Новосибирске. Она вспомнила о своей подруге Оле Орешкиной с которой училась в Бауманке. Она не была больна, но всё же заменила тело на синтетическое и уговаривала Ирину поступить так же. Это было три года назад и с тех пор Ирина виделась с ней только один раз.  И с той встречи с подругой она унесла гнетущее ощущение, что перед ней была не Оля Орешкина, а нечто иное. Многие из друзей Ирины, которые работали по проекту Искусственного Сознания в Новосибирске, заменили тела, как и Орешкина. Даже Сапрыкина, её закадычная подруга, оглоушила Ирину, когда та лежала в больнице из-за ранения в плечо, о том, что  собирается заменить тело на синтетическое. Селиванова раньше не придавала этому значения и сама бы поступила так же в итоге.
- Ну, сколько настоящих людей из костей и мяса у вас в Москве осталось? А? Хек. Хек. Через пару лет у вас там только роботы останутся под контролем АГСУ. Они станут по сути рабами, бесполыми тварями беспрекословно подчиняющимися преступной шайке, считающих себя богами нового мира. А кто не будет менять тело, тех либо истребят, либо выдавят в зеро-граунд. Социальный дарвинизм в действии.
Хозяин рывками поднялся с кресла. Его усохшие ноги в залатанных джинсах были закованы в визжащий при каждом движении экзоскелет. А его грузное тело в клетчатой вылинявшей рубашке опиралось на два дюралюминиевых костыля. Но несмотря на это толстяк страдавший одышкой не выглядел жалким инвалидом. Он вышагивал медленно, словно гордился своей телесной неполноценностью. Словно она делала его настоящим человеком.
- Ecce Homo! - громко произнёс японец и его рыхлое тело сотряс приступ булькающего смеха. - Нечего на меня так смотреть. Я свободный человек в отличие от вас обоих, рабская прислуга преступной шайки.
Робот с тележкой положил в кружку чайный пакетик, залил горячей водой, протянул хозяину и ловко перехватил падающий костыль.
- Я хочу встретиться с Комитетом, - Крамер  подошёл к тележке и самостоятельно кинул пакетик в кружку и налил горячую воду. - Ирина, присоединяйтесь. У него отличный настоящий зелёный чай с континента.
Некоторое время хозяин книжного магазина и поляк буравили друг дружку глазами.
- Это невозможно. Они не захотят с вами разговаривать. Вы для них никто. Кучка стариков, которая не представляет опасности.
- У нас есть молодая смена.
- Это она то? Ха. Если у неё есть мозги, то она вырвет имплант и сбежит из фортресс-сити. Они не более чем клетки с подопытными мышами.
- Как раз это меня интересует. Что Комитет знает об Абсолюте и во что нас хотят превратить.
- Это очевидно, а если ты задействуешь промытые пропагандой мозги, то и сам поймёшь.
- Если бы это было так очевидно, то твои хозяева не прилагали бы столько усилий, чтобы заполучить эмуляцию.
- Они мне не хозяева! - слова Юзефа задели его гордость. - Я могу говорить о них всё что мне вздумается и критиковать их. И прямо им в лицо. А ты можешь так сделать перед твоими преступными хозяевами? А?
- Если бы всё было так просто, то нас всех бы давно превратили в гибротов. Но в Абсолюте есть нечто особое, поэтому они ищут его для завершения своих планов. Не так ли, Девяносто пять?
Наблюдавшая за этими переговорами Ирина задумчиво пила зелёный чай и пыталась понять, что в облике толстяка ей кажется знакомым. Когда поляк назвал его «девяносто пятым» девушка всё поняла. Его глаза были точно такого же цвета, что и глаза Дженни Брэгг.
- Вы синтет!
Японец изобразил на лице глумливую улыбку.
- Браво, только сейчас дошло. А вы существенно умнее дрожжей, как я посмотрю. Да, я синтет из «класса девяносто» последний из этой бракованной партии. Нас создали, но когда мы начали умирать они поняли, что ошиблись где-то на этапе генного проектирования. У нас всех была куча экзогенных заболеваний. Нас просто вывезли на свалку и выбросили, считая, что никто не выживет, а потом наши тела будут переработаны. Но к несчастью я слишком сильно хотел жить. И я считаю себя человеком в отличие от вас, кому через нейросеть в голову вливают то, что нужно вашим боссам. В итоге из вас сделают бесполых тварей, киберантов, извратят Божье творение и вы выродитесь в стадо рабов!
Он засипел и начал кашлять.
- А теперь идите прочь. Комитет не захочет с вами иметь никаких дел.
Крамер молча поставил кружку и направился к двери, хотя Ирина хотела уже возразить Девяносто пятому.  Хозяин потащился к книжным шкафам и Селиванова увязалась следом за ним, требуя, чтобы он пересмотрел своё решение. Но синтет её не слушал. Он пробежался толстым пальцем по корешкам книг. Вытащил одну и сунул её под нос девушке. Она машинально взяла её. Это была самиздатовская книга в самодельной жёсткой обложке. Открыв её на странице из синтетической бумаги прочла название напечатанное на пишущей машинке. «Het heilige pad naar de zwarte poort» гласило название. Ниже была и немецкий вариант названия.
- Это полный, не отредактированный вариант книги Ван Дорфа. Некоторые считают его пророком, а как по мне этот парень в две тысячи двадцать пятом просто хорошо соображал и понимал к чему катится мир. И любой человек, у которого к тому времени корпорации виртуальными наркотиками, воскресными ток-шоу, сендвичами из ларьков и прочим дерьмом не разъели мозги мог понять что в итоге нас ждёт. Может это прочистит тебе голову и ты избавишься от иллюзий. Которые до сих пор держат этого старика в плену. А теперь вали отсюда пока я не натравил на тебя роботов.
Уже у полимерных штор отделявших комнату от коридора девушка замерла, когда японец начал декламировать стихи.

Калека древний и седой - он лгал,
И взгляд его наполнен злобой был,
Когда он, объясняя путь, следил,
Как я покорно лжи его внимал -
Беззубый рот, скривившись, выдавал,
Что в мыслях он меня похоронил.

Зачем его оставить здесь могли,
Как если не сбивать с дороги тех,
Дошедших до него? Быть может, смех
Он сдерживал - и трещины земли
Им были эпитафией в пыли,
Когда он посылал на смерть их всех.

Его слова - мне дальше не пройти,
Мне надо повернуть на этот тракт,
Что уведет от Темной Башни в мрак...
Я понял: предо мной - конец пути,
И рядом цель, что я мечтал найти...
Но смысл за годы обратился в прах,

Вслед за этим хозяин магазина зашёлся в приступе булькающего наполненного мокротой смеха.
***
С того момента, как синтет выставил их за порог Крамер не проронил ни слова. Казалось его отказ разозлил оперативника. Насчет книги, которую Ирина прижимала к себе  словно она величайшее сокровище, тоже ничего не сказал. Юзеф довёз Ирину до дома в котором она снимала квартиру и пожелал ей хорошего отпуска. Но подниматься в квартиру девушке не хотелось.
Причиной тому была книга. В Москве не то что найти, но даже никто никогда не слышал о ней и её авторе. Даже в нейросети не было никакой информации. Селиванова знала о книге Ван Дорфа благодаря отцу у которого был сокращённый вариант. Но прежде она не интересовалась этой книгой. Ириной сейчас овладевали противоречивые чувства. Она испытывала жгучий интерес к ней, в то же время испытывая иррациональный страх и желание избавиться от этого тома. Ирина предполагала, что в «Сакральном пути к Чёрным Вратам» могли содержаться ответы. Ну или просто девушка рассчитывала найти их в запрещённой книге.
Расположенный недалеко отсюда общественный парк Ирина сочла лучшим вариантом чем кафе  или иное помещение. Добравшись пешком до парка оперативник долго бродила по дорожкам присматриваясь и выбирая скамейку в более уединённом месте. Вскоре она нашла такое место. Это был какой-то тупичок с двумя лавочками. На одной сидела целующаяся парочка. Не обращая на них внимания девушка расположилась на противоположной и, набравшись смелости, открыла книгу.
Просидела в парке Ирина до самого вечера, пока солнце не скрылось за небоскрёбами. Небо окрасилось оранжевым и багровым, зажглись фонари. Девушка сидела на скамейке не замечая. Что парочка напротив посмеивается, глядя в её сторону и снимает её на смартфоны. Возможно они никогда ни то что в живую, но даже не слышали о  не электронных книгах. Она была написана на английском, пусть и архаическом, но девушке не пришлось прибегать к сим-программам по изучению языков.
Автор книги, бельгийский математик-наркоман Карл Ван Дорф, умудрился совместить  математику, оккультизм и политологию с социологией. Непонятно каким образом у него это получилось так, что Ирина просто зачиталась книгой, она конечно не верила в теории заговора и в оккультизм, но книга произвела на неё впечатление. Она не была лишена логики и не напоминала бред сумасшедшего.
К тому же в книге было полно расистских сентенций и недоверия к научно-техническому прогрессу и развитию человека. Девушка теперь не удивлялась, почему эту книгу запретили. Ван Дорф был  ярым ксенофобом и гордился этим. Он отстаивал мнение, что ксенофобия это основа традиционного общества и только такое общество имеет будущее. Кроме того автор призывал к акциям неповиновения против глубинного государства, которое намеревалось разделить человечество на две касты, к террористическому саботажу науки в целом, которая вела человечество к катастрофе. Автор противопоставлял этой «неправильной» науке немецкую натурфилософию, он утверждал, что только она  является доподлинной наукой изучающей и развивающей человека и мир.
Бельгиец указывал, что это спасёт мир от грядущей катастрофы. Но что за катастрофа он не уточнял, как и про Чёрные Врата. Он упоминал их опосредовано, ссылался на них, словно боялся их и того, что скрыто за ними. Возможно ответ крылся в тех самых ребусах из формул высшей математики или на страницах покрытых алхимическими символами, сопровождаемыми не читаемым текстом на латинице. Но больше всего Ирину тревожили пассажи Ван Дорфа о грядущей войне за выживание и призывы к читателям, как к будущим новобранцам, к борьбе. Автор указывал, что это будет война глобальная, всепоглощающая, безумная и не ради ресурсов или денег. У Селивановой возникло подозрение, что математик-наркоман имел в виду не Третью Мировую, а нечто совершено иное.
***
В голове ещё роились слова из книги Ван Дорфа, они звучали как набат, как мрачное предсказание. Поглощённая мрачными мыслями девушка не заметила, что дверь квартиры была незаперта. Но если бы она и проявила некоторую внимательность, то не придала бы этому значения. До сих пор она никак не могла привыкнуть к этой обязательной вещи. Она конечно же была осведомлена о людях воровской профессии и о действиях, называемых квартирной кражей. Но она никак не могла перебороть привычку оставлять дверь незапертой, даже несмотря на увещевания Фабра.
Разувшись и бросив пальто вместе с книгой на тумбочку в коридоре Селиванова на ходу стянула с себя платье и замерла на пороге гостиной. Там, в предвечерних сумерках на диване расположились четверо мужчин в одинаковых костюмах. Когда на пороге появилась хозяйка она одновременно повернулись в её сторону. Света было мало, но Ирине показалось, что не только причёски у незваных гостей одинаковы, но черты лиц, словно их выпустили с конвейера. Девушку пробил озноб при одном взгляде на них и всё из-за четырёх пар глаз, которые больше подошли обитателям метанового океана Титана.
Если бы на месте Ирины был Фабр, то он вытащил пистолет, руководствуясь чисто животными инстинктами, и начал бы палить в незнакомцев. Но девушка была воспитана в другом обществе и поступать как товарищ не собиралась.
- Добрый вечер, - она через голову надела платье, решив, что визитёры не поймут, если она и дальше будет стоять перед ними в нижнем белье. - Мы знакомы?
- Вы с нами - нет, - за её спиной раздался голос, который больше подошёл бы автомату по раздаче газировки.
Селиванова неспешно обернулась, она не видела необходимости реагировать моментально на незнакомца за спиной. Пока ей никто не угрожал, но она всё же прикинула как обойти диван и четырёх людей, чтобы вытащить из шкафа импульсный ударник.
Пятый как ксерокопия оказался похож на остальных - костюм, причёска, лицо. И точно такие же отстранённые глаза с металлическим блеском. Ирина прикинула сколько в каждом из них могло быть аугментаций. А судя по их лицам из синтетической кожи - это выдавали стыки и едва заметные швы на лице пятого - гости могли быть нашпигованы неприятными сюрпризами.
- Ну так давайте знакомиться. Кофе будете?
Девушка через нейросеть зажгла в гостиной совмещённой с кухней свет. Какой-то частью сознания она надеялась, что пятеро в костюмах словно обитатели ночного Люцифера зашипят, растопырят ногощупальца и хелицеры и уползут в тёмные пещеры откуда появились. Но так не произошло. Они даже не щурились.
Ирина прошла мимо дивана. Четверо в костюмах повернули головы провожая её взглядами.
- Вы видно не совсем понимаете ситуацию, - пятый, держа книгу Ван Дорфа, замер на пороге.
Хозяйка включила кофейник и уставилась на пятого.
- Советую вам забыть о сегодняшнем. Как и об этой книге. Забудьте о Крамере. У вас большой потенциал, зачем его растрачивать в таком захолустье? Хотите перевестись в другой регион или на Карплис? А если вы в дальнейшем проявите себя как вдумчивый и понимающий особенности своей работы оперативник, то место руководителя отделения вам обеспечено.
Девушка не ответила. Слова незнакомца оскорбили её, она хотела плеснуть кипятком из кофеварки прямо ему в лицо. Вместо этого она налила себе кофе и отпила, мимоходом бросив взгляд на шкаф и рассчитывая сколько времени ей потребуется на зарядку.
После того, как покорёженный импульсный ударник вернули ей она провела кучу времени восстанавливая его. Корпус она пока не обновила, так как смоделированный ей проект не был готов.  По задумке он должен был лучше сидеть на руке, быть гораздо легче и иметь мышечные усилители. Но главного она добилась уже добилась переделав контуры заряда. Теперь он имел четыре ступени, каждая из которых заряжалась за три секунды. Теперь Ирине требовалось только три секунды и никакого разрушения стен и частной собственности.
- Да пошли бы вы, товарищ.
- Что же,.. Мне очень жаль.
Пятый  положил книгу на стол, сунул руку за отворот пиджака. Его клонированные помошники тут же поднялись с дивана. Селивановой на спаррингах не приходилось иметь дело сразу с пятерыми, но думать об этом она не хотела. Тем более в такой момент. Она ринулась на пятого.  Преодолев три метра она резко выбросила кружку вперёд. Но кофе попал на стену. Человек успел уйти  в сторону. В руке  у него оказался  небольшой пистолет с интегрированным глушителем. Удар босой ногой в низ живота. Бросок в сторону. Девушка успела заметить как остальные тоже полезли за пистолетами. Кувырок через голову и она у шкафа. С щелчком пуля проделала дырку в пластиковой дверце над её головой. Но Ирина не оборнулась. Каждая секунда была на счету. Выхватив сумку с импульсным ударником она снова бросилась на пятого. Стрелял почему-то только он. Девушка замахнулась. Он снова нажал на курок. Щелчок и пуля разорвала нейлон сумки. В последний момент девушка резко остановилась перед человеком в костюме. Сумка с тяжелым импульсным ударником врезалась ему в голову и он отлетел в коридор. Врезав пяткой ему в пах Селиванова бросилась в спальню, на ходу вытаскивая своё самодельное оружие. Кровать, так и не убранная  после секса с Годфруа, приоткрытое окно и ранец с элементом питания, который Ирина на днях собиралась пересобрать. Схватив его, ударив кулаком по батарее, вгоняя её на место, она подключила ударник к ранцу, запихнула его в рюкзак. Собственных лямок он лишился, поэтому ей пришлось импровизировать.
- Один.
Звуки неторопливых шагов в коридоре. Там всего два метра до двери.
- Два.
Селиванова отступила за кровать.
- Три.
В дверном проёме появился силуэт одного из людей в костюмах.