Фонари потухли, улица темна

Дело было, где-то, двадцать лет назад,
Осень наступила, и на юг летят,
Птиц немалых стаи, покидая нас.
Впрочем, не об этом, будет мой рассказ.

Как обычно, поздно, я домой пришел.
Стремную работу ведь себе нашел,
И семь дней в неделю, ведь без выходных,
Излечить пытался, я, едва живых.

Вереницей люди, хворые, идут.
Их спасти поможет, лишь 0,5 сосуд
С огненной водою, пригубишь когда,
И печаль проходит, лишь едва-едва

Чувствуешь, уплыли все проблемы прочь,
Впрочем это утро, будет хуже в ночь.
Завтра повторится, путь всегда один:
Точка есть на карте-винный магазин.

Спать ложусь я поздно, лишь глаза закрыл,
Первый сон подкрался, веки осенил,
И его прервали, мне в окно стучат,
Долбят бесконечно и бедой грозят.

Пять минут и десять-все стучат в окно,
Ну когда уймутся, во дворе темно.
Не уходят суки, просят дверь открыть,
В коридоре шлюхи-всем мешают жить.

Дальше их квартира, но закрыта дверь,
Встал вставать, покинув сонную постель.
Взял трубу стальную, в руку, и пошел,
Разговор не нужен, а удар тяжел.

Бой начал, лишь только приоткрылась дверь:
Первый в ноги прыгнул с места, словно зверь.
Чуть его, я, сверху, по плечу попал,
Все равно, собака, ноги он держал.

Шум шагов и крики:-" Вышел он теперь!"
В сонном коридоре вихрем круговерть.
Палку вырывают из одной руки,
А другую держат, как зажав в тиски.

Пальчики разжались, силы нет держать,
Кулаком пытаюсь я в лицо попасть,
Только держат крепко, зацепил едва,
Слышу за спиною странные слова.

И без сил очнулся, я, внизу чрез миг,
Боль в груди разбудит, вечность не достиг,
Все же встать пытаюсь, кровь ручьем бежит,
Неужели все же путь земной прожит.

Лишь кривые хари видно сквозь туман,
И один, ногою, двинул. Сквозь дурман
Вижу, он и держит палочку в руке,
Дал бы чуть сильнее, был бы в далеке,

Я, уже отсюда, но пошло не так,
Чуть промедлил дальше, мой внезапный враг.
Силы мне хватило на удар один-
Получил по яйцам этот господин.

Тут не до победы, смылся я едва,
Кровь стекает на пол, кружит голова,
Что же дальше делать, думать я не мог,
Револьвер взял в руку-пусть поможет Бог.

Полотенцем только голову прикрыл,
И пошел, тихонько, из последних сил,
Коридор пустынен, никого в нем нет,
Только лишь под дверью был кровавый след.

Разговор донесся-улица близка,
Дух в груди не сломлен, хоть слаба рука.
Выйду на крылечко, осмотрюсь вокруг,
Где пропал из виду мой хороший друг.

Фонари потухли, улица темна,
Слева что-то видно, правда лишь едва.
Я, пройду, проверю, может догоню,
Волю дать пристало, белому огню.

Холодно пылает и меня ведет,
Стало просто по хрен, что там дальше ждет.
Чуть прошел и вижу, там они стоят,
Трое лишь, гогочут-отправляйтесь в Ад.

И меня заметив, подались вперед.
-"Вы сюда идите!"- разговор идет.
Не пошли, однако, тормозятся чуть,
Палка пролетела, я, успел нырнуть.

Плавно спуск нажал я, целил в силуэт,
Лишь щелчок раздался, вот такой ответ.
Я, попал бы точно, метров пять всего,
Стало бы поменьше, хоть на одного.

Вновь курок на взводе, слабою рукой,
Нажимаю снова-продолжаю бой.
Очень бестолковый маленький патрон,
Бьет курок без толку, не сгорает он.

Хулиганы все же догоняют суть,
Стало неуютно навсегда уснуть,
Ни один не хочет, сорвались бежать,
Может вдруг решили-поздно, надо спать.

Я вдогонку хлопнул и расцвел цветок,
Только не задело, не настал их срок.
Дальше по допросам, путь проляжет мой:
Только не признаюсь, я ведь не герой!