красноармеец расстрелял два полка красноармейцев

  Узбеков. На этом можно бы повесть и закончить, но узбеки каждый век все новые, то хуже, то лучше, то раненные историей и географией.
  Итак, 1941й год. Иван Кулебакин со Старо-пестерева села, первым перешедший на танке линию Маннергейма, получил изрядное для дважды репрессированного сибиряка повышение. Он ротный в чине старшины, а пока подполковник убит, даже полкаш на пару дней, пока комиссар не заметит волю русскую без глаз партии и отечества. Слабый допрос ефрейторов и сержантов на предмет любви неожиданного полковника на сутки к патии и лично Сталину, немного доноса наверх и снова мир и иерархия в красных.
  Но июль и август 41 года- не то что свобода для древней русской воли и логики, но даже награда за нее тут же в бою. Можно рассказать, кто начал и нафига эту бойню, сколько погибнет наших, когда кто из роты выживет, почему столько торгашей на фронте и через него. Плюс полноценная мясная порция, два наката, вечный костер с чаем, защита командира, прямой разговор со всякими там комдивами, иной раз первый телефон и радио в жизни, первая мягкая постель, не полати на десятерых. Ваньке вовсе повезло - пригнали полк узбеков, прямо в халатах, вшах, чесотке, ихней иерархии и исламе. Первое, что они начали делать- стали совать ему многочисленные, вынутые из прокладов женские серьги для его гарема, чтоб или отпустил советских коммунистов аллаха домой, они за три месяца дойдут, они грамотные, или купил немецкую форму, сам тоже перешел с ними на то место, где нет войны. Одна серьга была с желтым ухом непокорной бесплодной уже восемь лет старой двадцатипятилетней сестры, никак не мог попросить у нее, она против великого эмира и господина коммунизма и воды Сталина, хотела, чтоб брат погиб, а он хороший и герой, видишь, он на фронт приехал. Ванька просто открутил ему башку, прочие поклонились новому эмиру и баю. Серьги на него ночью прикрутили намертво, потом Ваньку они спасли от смерти из лап узбека-коммуниста.
  Говорит им Ванька "Война где кончается, там уже мало родины, вся родина там, где война и дети гибнут". Они на коленях "Мы сможем сделать всем русским бабам всех детей советских и с верой в Аллаха и Сталина, родина не уменьшится, это же земля и вода, изменится ли Волга, немцы сильные перетрахают вас и мир будет, от сильных рожать приятно бабам". Он им "не джадут наши бабы врагу". Старший на переговоры вышел "почему у вас женщина сидит и ест, разговаривает при мужчине, имеет платок как голая ходит, блудит взглядом на мужчин, на улице аж песни поют, вот и получаете теперь наказание от них, что они не будут рожать, все погибнут, детей убьют, вас не надо будет защищать. Бей жену на новолуние, она любить будет, родина выживет, все мирно будете с немцами, они исламом будут, наши рабы будут, мы богато будем, они на тракторе и в колхозе".
  Ваньку взбеленило, но притих, глаз не кажет. Когда пришла атака немецкая, привезли кашу. Все отобрали все у повара, стали, кто по ихней иерархии. Два чмыря голые молятся, прочие жрать руками себе берут из буржуйки. Передают младшим по званию деревенскому, те из рук едят уважаемых хозяйских. Ванька утащил пулемет, дождался немцев, пустил очередь в советских людей, те упали, немцы их дорезали, Ваньку не увидели. Убежали от вшей, да и сильно вырвались из полка, лейтенант их загнал в строй. Ванька к комдиву с матами, тот на боевую позицию еще таких же. Те уже молча попытались скрутить Ваньку, да продать немцам. Те не пускают узбекские вши в рейх, бедные халаты полосатые привязали кое-как его ко кресту и везут. Не надо однако Ваньку, бросили на рву, он говорит фрицам "Тиф лечить кто там". Вышел доктор, а сука советская взял и развязался, доктора за горло, вопли, а палить нельзя. Назад задом упер, но отпустил, это в дефиците у немцев, могли вырезать несколько деревень, за валеологию отмстить. Попутно захватил ленты пару, узбеки видят- заряжает, кричат "Не стреляй, у них много сапог и рубахи, мясо и духи бабе моей". Ванька по немцам точно ни пульки не выпустил.
  Утром его будит сапогом комдив. Где красноармейцы?- Пидарас ты, а не комдив, где тут ты красных видишь? Смотри, триста серег пар, это узбеки. Комдив подумал, видит что сибирячок весь седой, а был черный по причине казанского татарина. Серьги в пользу армии и родни своей собрал, а прикрученные не отодрал. Тут один раненный узбек поднялся и выстрелил из нагана в седого, да там серьги жирнее цыганских. Комдив этого героя имени падишаха над всеми немцами на тракторах допросил так, что сапоги мыть пришлось. Сдох узбек, упал в инсульт Ванька, так как на фронте такого не бывает, написали контузию, а так как немцы не стреляли, написали, что это от узбеков покушение. Ванька на третий полк пошел спросивши сначала, какая тут нация. Три четверти были русские из орловских, а те не суки, крепостные рабы и колхоз.