Мерфи

С течением времени Сергей пришёл к выводу, что развод пошёл ему на пользу. Многочисленные плюсы перевешивали мелкие неудобства.

Ну, во-первых, не надо лицезреть опостылевшие морды тещи, да свояченицы с мужем, терпеть их снисходительные взгляды, слушать снобистские, заумные речи. Творческая интеллигенция, мать их, слова в простоте не скажут, на него, слесаря, поглядывали с превосходством, а сами в рваных трусах ходили, которые без стеснения на кухне после стирки развешивали, да питались супами из пакетиков.

Во-вторых, пусть уж Лионелла Аркадьевна, мать его дочери, сама устраивает приемы для непризнанных гениев, поэтов и художников, своих дружков, дымящих дрянными сигаретами, да под дешёвый портвейн, со скоростью саранчи, опустошающих холодильник.

В-третьих, с разводом закончились времена безденежья. Даже за вычетом алиментов, зарплаты хватало на всё и ещё оставалось. А если учесть и халтурные, то жизнь стала вполне безбедной.

А самое главное Сергей открыл для себя, что в жизни много нормальных, здоровых, женщин для которых секс не опостылевшая обязанность, а желанная потребность.

Вобщем Сергей жизнью своей был доволен и даже крошечная, выменянная для него женой, однушка полюбилась ему. Ну подумаешь ванна сидячая – не голливудская звезда и под душем помыться можно. Крошечная кухонька, так это даже и хорошо – сиди себе на вращающейся банкетке и все в пределах досягаемости. Протянул руку, снял чайник с плиты. Чуть приподнялся и в настенном холодильнике взял чего надо. Поел-попил, развернулся и посуду в раковину поставил. Жилая комната мала, так и это не беда – для тахты соорудил второй этаж, благо потолки позволяли, вот и место для дивана с креслами и журнальным столиком освободилось. И телек с музыкальным центром пристроились. А из кладовки в прихожей гардеробную соорудил. Для всего место нашлось и с уборкой особо заморачиваться не надо.

И даже микрорайон, показавшийся сначала деревней, полюбился ему. Вот рядом шумит-звенит широкий проспект, а тут тихие, зелёные улочки, застроенные небольшими, двухэтажными домами. Во дворах клумбы, столики, скамеечки и сараюшки, в одном из которых нашлось место для его старенького “Москвича”.

Доволен был Сергей своей жизнью и порой задавался вопросом, чем же это очаровала его плоскогрудо-бесжопая Нелка? Не иначе как пост армейское либидо мозги затуманило.

Третий год пошёл холостяцкой жизни, а о женитьбе и помыслов никаких не было. Хотя Любаша, нынешняя дама сердца, всячески и старалась окольцевать его. А тут, по вечеру из душа раздался её испуганный вопль. Сергей рывком открыл дверь и оторопел – Любаша, потирая ушибленную голову, сидела на дне, усыпанной осколками кафеля, ванны, а струи душа смывали кровь из рваной раны на плече.

Сергей выключил душ и замотав рану полотенцем стал помогать Любаше вылезти из ванной, а та без конца причитала:
- Это ты специально подстроил … специально, чтоб меня выжить … Новую себе бабу завёл, знаю я, всё знаю …

- Ты что совсем сдурела?! – рявкнул на неё Сергей –Выжить я её собрался, прибить, думай чего-языком-то ляпаешь! Да и какая баба? С чего ты взяла?

- Говорили мне, видали тебя на “Петроградской” с жирной девкой.

- А ты дура больше верь.

- Ах я уже и дура?!

- Ладно, хватит ересь нести, одевайся, в травму поедем.

В травматологическом рану обработали, зашили парой стежков и засадив укол от столбняка велели ехать домой.

- Я домой, к маме – уже на улице заявила Любаша.

- ОК. Отвезу.
- Да иди ты со своей колымагой, я на такси.

- Ну и катись … катись колбаской - в обиде выкрикнул Сергей во след садящейся в такси Любаше.

“Да пёс-то с тобой, пёс … ничего, ничего через пару-тройку дней сама прибежишь … звать не буду ... а не прибежишь, так не велика и беда …” – ведя машину всё время приговаривал он про себя.

Дома Сергей внимательно осмотрел ванную и пришёл к выводу, что ремонт необходим и причём срочно. Кафель отваливался от малейшего прикосновения, да и вся сантехника требовала замены.

Рукожопостью он никогда не страдал и проконсультировавшись со знающими людьми, закупив материалы, выпросив на работе накопившие отгулы, приступил к ремонту.

Ванну Сергей решил выкинуть, а вместо неё поставить душевую кабину, унитаз переставить и тогда останется место для шкафчика.

Все шло как по маслу, только с трубами вышла небольшая заминка и пришлось звать ЖЭКовского сантехника, с которым они в четыре руки управились за пол дня, а потом душевно посидели за бутылочкой беленькой.

Сергей уже заканчивал класть кафель, когда закончился клей. Чуть-чуть не хватило – на пяток плиток. Ну да делать нечего, надо ехать докупать. Сполоснув руки и прихватив мешок с мусором, он как был в рабочей одежде, так и поехал.

Уже у магазина, запирая “Москвич” Сергей обнаружил, что забыл выкинуть мусор.

Покрутив головой, он заметил невдалеке солидный контейнер для отходов, прихватив мешок, весело посвистывая направился к нему и не доходя пары шагов, раскрутив, бросил мешок … а вместе с ним полетели и ключи от машины.

-Вот бля … угораздило – выругался он  и подойдя к контейнеру заглянул в него – увы, ключей не было видно. Оглядевшись, в надежде найти хоть какую-то палку, чтоб пошурудить мусор, не увидя ничего подходящего, Сергей, матерясь про себя, перевесился через край контейнера, стал с брезгливостью перебирать мусор. Через минуту ключи блеснули на самом дне контейнера, дотянуться до них не было никакой возможности и пришлось лезть внутрь.

Выпрыгивая из контейнера Сергей нос к носу столкнулся со своей бывшей.

- Ну здравствуй, здравствуй Сереженка – оглядывая со злорадной улыбкой прошипела она - Докатился значит, докатился …  – и не дожидаясь ответа, не торопясь пошла прочь.

“ Свинство это, свинство – глядя во след Лионелле возмущался про себя Сергей – Ну почему, почему она меня увидала с недельной щетиной, в заляпанных брюках и футболке, да ещё вылезающего из мусорки? Ну почему не видела меня во взятом напрокат смокинге, когда я длинноного-грудастую Любашу на балет водил? Почему мы на круизном лайнере не встретились, где я с полячкой отжигал? Почему её не было в ночном клубе на Родосе, где с братом в кампании развесёлых израильтянок развлекался? Почему … Эх гадость какая, свинство это, свинство …”