Россия - это грустно. Очерк

Попросил водителя остановить на Кубе. Не удивляйтесь такому названию. Это всего лишь поворот с Арефинской дороги в сторону деревни Ананьино. Честно признаюсь, не имею ни малейшего понятия, когда, зачем и почему так нарекли это ничем не приметное место. Даже коренные арефинцы не дали мне вразумительного ответа. «Куба — она всегда Куба».
Но это неприметно место, словно поворот в прошлое для меня. Спрыгнул со ступеньки автобуса. Услышал, как он трогается за моей спиной, и вот уже дребезжит где-то за холмом. Я стою один одинешенек. Справа — поле, слева — поле, лишь впереди ветер вздымает пыль песчаной дороги. А назад я не оглядываюсь. Вот сходишь с асфальта , и в голове начинают крутиться воспоминания. Идешь по знакомой дороге. Сколько лет назад я шагал по этой земле последний раз? Много, чтобы навсегда умчать из родных краев, но мало, чтобы забыть их.

Удивительно устроена природа русского раздолья. Кажется, все видно, все обозримо. Поля, подернутые бахромой елочек или березок, лес синеет вдали. А завернешь на другую сторону перелеска — новый край откроется, и вот уже ровная гладь полевая сменяется косогорами.
Идешь себе по тропинке среди елей, меж которыми ютятся и красуются рябины, сверкая своими пылающими гроздьями. Август. Но никто не соберет урожай с полей. Ни одна женщина не выйдет с серпом на жатву. Ни один мужик не проедет на телеге, по-доброму ругая неуклюжую кобылу, неохотно тянущую повозку.
Стою один на один с опустелой стариной, и есть в ней что-то прекрасное. Сильное, но недооцененное. Грустное. Родное. Русское.

А время к вечеру. Не будем оглядываться! Остается за спиной край родной, остаются в душе воспоминания. Надо идти в село на остановку. А до автобуса еще час, и провести мне его пришлось в компании изрядно подгулявшего деревенского мужика. Нет, не пришлось, а посчастливилось. Я его сторонился сперва, а потом нашел в нем чрезвычайно интересного собеседника. Сидишь на лавке и слушаешь, иногда вставляя свои короткие замечания.  А он травит байки да рассказы из своей сельской жизни.  И про детство, и про юность, и про то, как вчера...И такие «вчера» у него каждое «сегодня». Шутит тем, чем и черт не осмелится.
Вроде бы весело, смешно. Под его говор я погружаюсь в созерцание и вдруг ловлю себя на мысли, что ничего смешного нет. Не от хорошей жизни пьет. Не от хорошей жизни случаются все эти приключения.
И ведь дельный мужик. Дом просторный построил, баню новую поставил. А село его приходит в упадок. Заброшенным стоит храм. Ветер швыряет листья по безлюдной площади.  А мужик пьет и работает. Крепко пьет и крепко работает. Что еще построит, что сделает? Да не в этом вопрос. Для кого? Для кого он продолжит свой труд? Ведь у самого уже все сделано. И брошен остальным миром вместе с родным селом. Остается только пить.

Если вы оторветесь от бешеного ритма современной жизни — вы увидите Россию. Россию, которой всегда не хватает совсем немного, чтобы стать лучше. Россию, которая, по доброте и простоте своей, смеется над своими неудачами. Смеется.
Но смотрите глубже. Россия — это грустно.