Добрая старая Англия. Ч. 2. Откуда деньги?

Спрашивается: откуда у крупных английских торговцев взялось столько денег, чтобы они смогли построить на них мануфактуры?

К концу XVI в. английские купцы постепенно осознали, что на расширение своего бизнеса – торговли и производственных мощностей – до уровня, соответствующего новым возможностям, открывшимся в сфере торговли, им требуются гораздо больше капитала. Целый ряд состоятельных купцов объединили ("сложили вместе") свои капиталы и основали новое общество – "акционерное общество", или "акционерную компанию", которая использовала этот консолидированный капитал для создания крупных торговых предприятий и фабрик.

Когда выяснилось, что и этого недостаточно, они перешли к организации пиратских операций, с целью грабежа испанского флота, регулярно шедшего в Европу с грузом сокровищ из колоний. Стартовый капитал, потребный для финансирования первой пиратской операции этого рода, во главе с Фрэнсисом Дрейком (1577-1580 гг.), равнялся пяти тысячам фунтам стерлингов. В этом предприятии приняла финансовое участие сама королева Англии Елизавета I Тюдор. Предприятие "королевских пиратов" принесло своим пайщикам прибыль, составившую, как минимум, шестьдесят тысяч фунтов стерлингов. Королева получила половину этой суммы. А Фрэнсис Дрейк (между делом, первым из британцев совершивший на своем рейдере "Золотая лань" кругосветное плавание), кроме немалой доли награбленного – дворянский герб, рыцарские шпоры и титул "сэр".

В годы правления Елизаветы I ее "королевские пираты" награбили за морем и  привезли в Англию не меньше двенадцати миллионов фунтов стерлингов. Эти деньги, отнятые англичанами у испанцев, являлись продуктами труда индейцев недавно открытого европейцами Американского континента.

Эксплуатировавшие труд индейцев испанцы в течение пятидесяти лет истребили пятнадцать миллионов индейцев, в частности, насильственным путем принуждая индейцев трудиться. При этом они умудрились уничтожить все туземное население сегодняшних Гаити, Кубы, Никарагуа и побережья Венесуэлы.

Страны, расположенные вне пределов Европы, были "открыты" европейцами отнюдь не случайно и вовсе не вследствие любви европейцев к приключениям. Подобные экспедиции были слишком дорогостоящими, чтобы иметь столь легкомысленный повод для своего осуществления. Речь шла о коммерческих предприятиях, тщательно планировавшихся компаниями, включавшими в свой состав феодалов и богатое купечество. На протяжении ста пятидесяти лет, прошедших с конца XV до середины XVII в., европейские мореплаватели открыли все части света, представлявшие интерес для купечества. В 1519-1522 гг. дон Фернан Магеллан и его команда впервые (более чем за полвека до Фрэнсиса Дрейка) совершили кругосветное плавание. Всего за несколько лет мир стал гораздо больше, чем раньше.

Морские путешествия, выходившие за пределы каботажного плавания (при котором с борта корабля виден берег) перестали считаться смертельно опасными лишь после того, как были сделаны вполне определенные изобретения. В 1474 г. математик Иоганнес Мюллер (в соответствии с модой того просвещенного времени, именовавший себя на латинский манер "Региомонтанусом") опубликовал астрономические таблицы с указанием расположения и передвижения Солнца, Луны и планет. С помощью этих астрономических таблиц европейские мореплаватели оказались теперь способными более-менее точно рассчитать положение своего корабля в открытом море. Существуют свидетельства, согласно которым уже в 1200 г. во время морских путешествий использовалась магнитная игла. К концу XIII в. был изобретен компас с "розой ветров" и карданной подвеской.

"Жезл Святого Иакова" – крестообразный прибор, состоявший из вертикального жезла с передвижной поперечной перекладиной – в период с XVI по XVIII в. являлся главным инструментом мореплавателей. Старейший сохранившийся до наших дней глобус датируется 1492 г. Постепенно люди пришли к мысли о том, что Земля действительно представляет собой шар, а не диск (хотя отдельные мыслители высказывали догадки о шарообразности Земли еще в античную эпоху – но тогда эти идеи не имели практического применения, и потому сравнительно скоро оказались преданными забвению).

Испанские транспортные "серебряные флотилии" являются наглядной демонстрацией того, какие колоссальные богатства, отнятые у заморских народов, перевозились в Европу в XVI в. европейскими феодалами и купцами. Всего за семьдесят лет, с 1531 по 1600 г., они вывезли из Центральной и Южной Америки, в частности – из Аргентины ("Аргентина" означает в переводе "Серебряная страна") семь тысяч пятьсот (!) тонн серебра. Оставшийся неизвестным испанец сообщал в письме домой, что "в Испанию везут не серебро, а пот и кровь индейцев".

После того, как испанцы истребили индейцев на каторжных работах в рудниках, они стали заменять их африканцами. Вследствие этого возник просуществовавший три столетия "транспортный треугольник". Европейские купцы вели на побережье Западной Африки с вождями туземных племен меновую торговлю, получая от вождей чернокожих рабов в обмен на европейские текстильные, железные и латунные изделия, табак, оружие и алкоголь.

Обмененных на эти товары чернокожих невольников купцы везли морем в Бразилию, Вест-Индию и в южную часть Северной Америки - например, на табачные и хлопковые плантации Виргинии (Вирджинии). Виргиния (что в переводе с латыни означает "Девственная") – первая английская колония в Северной Америке – получила свое название от той же самой, недоброй памяти, покровительницы морских разбойников Елизаветы I Тюдор – "королевы-девственницы" (справедливости ради, следует заметить, что первоначально благоволивший англичанам Царь Иоанн Васильевич Грозный со временем, "раскусив" их, именовал "королеву-девственницу" несколько иначе – "пошлой девицей", которой "мужики торговые указывают, как править" – и был абсолютно прав)! Из Америки английские купцы перевозили на своих кораблях в Европу продукты, произведенные на заморских плантациях – сахар, табак, хлопок, кофе.

Количество чернокожих рабов, вывезенных в Америку европейскими купцами в период с 1520 по 1850 г., составляло, по разным оценкам, от восьми до десяти миллионов. Именно каторжным трудом этих проданных собственными вождями в рабство за море негров была создана немалая часть того богатства, с помощью которого европейские торговцы реализовали на практике революционные методы производства продукции, характерные для капитализма. В течение девяти лет, с 1636 по 1645 г., голландская торговая Вест-Индская компания продала плантаторам в Америке двадцать три тысячи негров на общую сумму в шесть миллионов семьсот тысяч флоринов, из расчета примерно триста флоринов за голову (человека). В то же время стоимость товаров, отданных голландцами племенным африканским вождям (а частично – участвовавшим в торговле "черным деревом" арабским работорговцам) в обмен за черных невольников, составляла не более пятидесяти флоринов за голову (человека). За десять лет, прошедшие с 1783 по 1793 г., ливерпульские работорговцы продали триста тысяч черных рабов за пятнадцать миллионов фунтов. Часть вырученных денег была использована ими для учреждения знаменитых ливерпульских промышленных предприятий, немало способствовавших славе Англии как "всемирной мастерской" в последующие десятилетия.

Нам всегда бывает интересно изучать историю, если она связана с нами лично. Ученика всегда волнует способность преподавателя истории указать на живую связь, существующую между ним и, скажем, римским диктатором Гаем Юлием Цезарем.

Нас оставляют равнодушными сухие рассказы школьных учителей, от которых мы узнаем об изобретении паровой машины или механической прялки "Дженни", потому что учителя представляют нам эти изобретения, как дело случая, в силу совершенно произвольного стечения обстоятельств, сделанные в нужном месте и в нужное время. Мы слишком мало узнаем на уроках истории в школе о причинах, по которым тот или иной человек решился тратить время и деньги на осуществление своего намерения разработать ту или иную машину.

В действительности все эти изобретения отнюдь не случайно оказались сделанными в нужном месте и в нужное время. И отнюдь не талант изобретателя являлся единственной причиной того, что изобретение не только было сделано, но и нашло признание. Так называемая механическая, или, как ее еще называют, промышленная революция также была отнюдь не следствием простого счастливого совпадения по времени и месту целого ряда гениальных идей. Все важные изобретения являлись не чем иным, как найденным в результате упорных поисков решением той или иной проблемы, препятствовавшей дальнейшему росту капитала.

Накопив, в результате своих торговых операций, определенную массу продуктов труда, английские торговцы корицей из Ливерпуля или торговцы сукном из Брюнна (ныне - Брно) начали осознавать, что отныне им не обойтись без дальнейшего развития естественных наук. Для увеличения объема товаров буржуазии потребовались естественнонаучные открытия и изобретения. Далеко не случайным представляется в этой связи то обстоятельство, что люди начали последовательно и интенсивно изучать причины определенных явлений природы не в VIII и не в XII в., а лишь начиная с XVI-XVII вв. Для окончательной победы над классом феодалов классу буржуазии необходимо было научиться повелевать природой. Для обеспечения своего существования класс буржуазии нуждался в прогрессе.

Только тот, кто имел на то важные экономические причины, был способен проявить мужество, необходимое для того, чтобы на протяжении длительного времени столь неслыханным, опровергающим все традиционное и зачастую даже опасным для жизни, в силу его осуждения судом и инквизицией, способом подходить к изучению природы.

На протяжении столетий, предшествовавших промышленной (индустриальной) революции, власти предержащие нередко конфисковали машины, изобретение которых, по их мнению, грозило привести к безработице среди трудящегося населения. В XVII в. в Великобритании, а затем и во Франции было запрещено использования механического чулочного станка. В 1623 г. было запрещено использование швейной машинки, а в 1635 г. в Англии запретили применение циркулярной пилы с ветряным приводом. Около 1580 г. житель Данцига (нынешнего Гданьска) изобрел станок, способный ткать одновременно несколько видов материи. Данцигский городской совет запретил использование этого станка и приказал казнить изобретателя из опасения, что использование его изобретения приведет к обнищанию множества рабочих. Подобные запреты неоднократно издавались феодальными властями во всех странах Европы. Да и сами ремесленники нередко ломали машины, грозившие лишить их скудного заработка. Для примера можно указать хотя бы на английских "луддитов" конца XVIII-начала XIX в., тщетно пытавшихся уничтожить станки, отнимавшие у них хлеб насущный. Между прочим, первая речь, произнесенная молодым поэтом лордом Джорджем Гордоном Байроном в британском парламенте, была направлена именно в защиту "луддитов".

К середине XVIII в. для того, чтобы ткач мог работать полный день, требовалось количество пряжи, произведенный за день десятью пряхами. После улучшения ткацкого станка вследствие изобретения так называемой быстрочелночной системы, ткачи начали работать еще быстрее, чем пряхи. Чтобы сократить этот разрыв во времени, власти стали заставлять прясть заключенных в тюрьмах и пытаться склонить крестьянских жен сделать прядение своей основной профессией. Тем не менее, пряжи по-прежнему катастрофически не хватало.

Предприниматели объявили премии за изобретения, способные улучшить метод прядения. Многие ремесленники экспериментировали в этой области. Наконец, в 1764 г. ткач Джеймс Харгривс изобрел механическую прялку, которую, в честь своей дочери, назвал "Дженни". Изобретение механической прялки принципиально изменило процесс производства пряжи. Одна такая механическая прялка работала одновременно с несколькими инструментами (хлопковыми веретенами), в то время как человек был способен пользоваться одновременно только одним инструментом, одной прялкой с одним веретеном. Но потребовалась работа двух поколений ремесленников-инженеров над усовершенствованием механической прялки, прежде чем она нашла повсеместное признание и распространение.

Однако в результате механические прялки оказались усовершенствованными настолько, что производили гораздо больше пряжи, чем были способны переработать ткачи. Теперь техники сконцентрировались на разработке усовершенствованного ткацкого станка. И в 1785-1789 гг. англичанин Картрайт сконструировал ткацкий станок с водяным приводом.

Мы уже указывали, что капиталист стремится повысить продуктивность, или производительность, совершаемых работником движений. Он буквально закачивает труд в "пустоты" производственного процесса феодальной эпохи.

Причем он делает это неосознанно. Он вводит новые машины не потому, что заинтересован в повышении продуктивности человеческого труда как таковой. Прогресс, являющийся результатом предпринимаемых капиталистом усилий, является неизбежным побочным продуктом его усилий, направленных на дальнейшее увеличение прибыли.

Новые машины, причем не только ткацкие станки, первоначально приводились в движение силой воды. Во многих случаях рабочие сами приводили в движение машины, которые теперь работали инструментами, которыми раньше работали рабочие. По мере ввода в производство все большего количества прядильных и ткацких станков все большее значение приобретала проблема приводной силы.

До начала использования каменного угля в железоплавильном производстве использовался древесный уголь. Но, по мере истощения запасов древесины в Англии, владельцы железоплавильных заводов принялись искать новые виды топлива. Оказалось, что каменный уголь излучает больше тепла, чем древесный. Поэтому каменный уголь мгновенно превратился в незаменимый товар. Его полезность вынудила людей начать добывать большие массы каменного угля из недр земли. При этом люди столкнулись с новыми техническими проблемами. Одной из главных проблем была необходимость удалять воду из шахт.

Под поверхностью земли располагаются обширные водные горизонты, поэтому деятельность угледобывающего предприятия нередко напоминает деятельность предприятия, занимающегося устройством колодцев. Глубина и, соответственно, продуктивность угольной шахты зависит от того, насколько быстро можно удалить из нее воду. Так, например, не целесообразно бурить и начинать разрабатывать шахту, если приходится прекратить разработку на глубине пятидесяти или ста метров.

Начиная с 1740 г., шахтеры использовали для откачки воды из угольных шахт прототип паровой машины. Нас, выросших при социализме, еще учили в школе, что в 50-е гг. XVIII в. талантливый русский инженер Ползунов изобрел на Урале "огненную" (паровую) машину. Так ли это было в действительности – Бог весть. Нас ведь учили и тому, что первый в мире паровоз ("пароход") изобрели – опять же на Урале – братья Черепановы. А потом вдруг оказалось, что первый паровоз изобрел все-таки английский инженер Стефенсон, а про Черепановых (и заодно – про Ползунова с русским инженером Можайским, якобы изобретшим первый в мире самолет!) велели просто-напросто забыть! Во всяком случае, не подлежит сомнению, что в 1784 г. англичанин Джеймс Уатт настолько усовершенствовал паровую машину, что она превратилась в рабочую силу, как источник энергии, способный заменить энергию, или силу, воды.

До тех пор, пока сила воды оставалась единственным источником энергии, фабрики непременно строились на берегу реки, сила течения которой должна была являться достаточной для того, чтобы вращать водяное колесо-маховик. И лишь после изобретения паровой машины фабрики стали концентрироваться в городах. Поэтому паровая машина является матерью промышленных городов. Кроме того, сила пара позволяет дозировать и транспортировать энергию.

Производство первых машин осуществлялось еще по старинке, вручную (первоначально они изготавливались из дерева, как, к примеру, упомянутая выше механическая прялка "Дженни"). Насколько фантазия изобретателей зависела от привычных, традиционных форм, становится ясно при виде первоначальной модели паровоза, снабженной механическими "ногами", которые он при передвижении должен был поочередно, на манер лошади, поднимать и опускать. По мере перехода к производству машин из железа и стали люди, однако, изменили методы переработки железа. По ходу дела техники учились обхождению со все большими массами металла.

Предпринимателям требовалось все больше машин. Это привело к преобразованию в области методов производства машин – машиностроителям пришлось перейти к изготовлению машин не вручную, а при помощи других машин. С этой целью им приходилось разрабатывать все новые и все более специализированные машины – например, паровой молот, токарный станок, фрезерный станок, сверлильный станок. Почти все эти машины, за небольшими исключениями, были изобретены в Англии, поскольку проблемы, на решение которых было направлено изобретение данных машин, возникли в Англии на двадцать, а то и на тридцать лет раньше, чем в других странах мира. В период с 1740 по 1830 г. производство железа в Англии возросло с двадцати тысяч до шестисот восьмидесяти тысяч тонн.

Эти преобразования, в свою очередь, влекли за собой преобразования в других областях техники. Они вызывали к жизни все новые проблемы – например, проблемы в области транспорта и обмена информацией.И решения этих проблем были найдены в виде изобретения железных дорог, пароходов, телеграфа, телефона, автомобиля и самолета.

Как мы уже указывали, намерением называется способность стараться находить обходные пути, чтобы по возможности избежать голодной смерти, не теряя при этом нервов.

Механический (промышленный) способ производства вынуждает нас искать все более долгие обходные пути. В процессе производства люди все реже соприкасаются с продуктами своего труда. Инженер принимает участие в изготовлении хлеба, проводя испытания сплава, из которого должны быть изготовлены шарики, которым предстоит вращаться внутри шарикоподшипника внутри машины для замеса теста. Тот  факт, что обходные пути становятся выражением все большей взаимной зависимости индивидуумов, то есть, все большего "обобществления" труда. Последнее означает, что сегодня никто уже не может произвести что-либо без участия других людей в процессе производства.

И обязаны этим мы старушке Англии, колыбели рыночной экономики.

Здесь конец и Богу нашему слава!

ПРИМЕЧАНИЕ

На иллюстрации в заголовке настоящей миниатюры под портретом английского "королевсого пирата" сэра Фрэнсиса Дрейка изображен не английский, а португальский корабль с "тамплиерским" красным лапчатым крестом рыцарей ордена Христа (а не с английским прямым красным крестом святого Георгия), но сути дела данная ошибка (или же небрежность) иллюстратора нисколько не меняет.