Постапокалипсис

Вы меня расстроили. Вы реально опечалили меня, друзья...

Когда я начинал организовывать Бункер, я думал, что мы вдохнём свежий ветер в российский постапокалипсис. Всё началось с того, что мы делали советский постапок. Мы выехали на наш первый фест (Эврикон 2015) организованной группой под стендом стимпанка, а после него поняли, что к стимпанку нас отнести нельзя. На Эвриконе мы встретили Гиен и наши сердца, помнившие толчковскую молодость, купились на их фехтование, хоть и на ларповых ***х. Зря мы это сделали. Купившись на то, что они рассказали нам о том, что любят фехт, и на шутки про ролевые игры, мы сделали совместный стенд с ними на Росконе 2015, и это был самый провальный наш проект. Мы въебали столько говна, сколько не въёбывали никогда. Да, мы построили стенд, который хотели, упоровшись горой амфетамина и работав в среднем по 20 часов в сутки. Да, бункерец выиграл конкурс постапок-костюма на крупнейшем фестивале России, впервые сделав хоть какой-то костюм, но наша идея не получила ничего. Все воспринимали постапок только в рамках МэдМакса и Фолача. Дальше были сложные переговоры с Афтерас. Оказалось, что Гробовский мощно ****ел нам про то, кто такие Афтера, и как они ведут свою политику. К счастью, нам хватило ума поговорить с ними напрямую и понять ****обольство Гиен и Гробовского (не станем раскрывать его реальную фамилию). В мае 2016 мы заявились на участие в фото-выставке Афтерасов, не успев отойти от Роскона. Мы решили, что на этом мероприятии-то мы должны выстрелить. За один месяц, который оставался нам до выставки, я снюхал примерно 20 грамм отличных спидов, полностью осознавая, какой вред моему здоровью это нанесёт. И всем этим здоровьем я был готов пожертвовать ради Бункера. Последствия этого месяца аукаются мне до сих пор, хотя я после этого я тут же завязал. И я ни секунды не жалею о том, что сделал. Я убеждал Пашу Курланова делать наши костюмы ещё лучше. Я выдёргивал людей на фотосессии, угрожая им физическими увечьями и будучи готовым привести угрозы в исполнение. Я давал взятки представителям государства, чтобы выбить нам места для фотосета в тех местах, где никого другого раньше не было. Паша Курланов убил почти столько же на то, чтобы сделать такой постап-костюм, равных которомы не было никогда в России (если не сказать громче) - и у него получилось. И потом была фото-выставка, прекрасно организованная, но с практически полным отсутствием сторонних зрителей. И да, всем итогом того треша, который я творил, стало только лишь изменение отношения к нам в постапок-среде. Нас стали приглашать. С нами провели официальные переговоры. Нам писал всероссийски известный писатель и сценарист по поводу участия в его проектах. На всё это мы ответили отказом, так как здоровье не позволяло нам делать ничего. Из-за изменения гормонального фона в результате употребления веществ мы стали ругаться друг с другом. Наступило лето. Я сконтачился с кузницей, где работал раньше, и клубом, из которого когда-то ушёл ради развития Бункера. Паша Курланов и Горбачёв сошлись с тусовкой дарк-индастриал, тематика которой мне не была близка. Мы ездили мероприятиям диаметрально противоположной тематики, оправдывая это друг для друга тем, что хотим распространять наш нестандартный подход к постапоку. В конце августа умер Паша Горбачёв. Я и Паша Курланов помогали медикам вынести его тело из квартиры. После этого мы разошлись окончательно. Я утешал себя тем, что работаю в кузнице и вступил в свой старый фехтовальный клуб, потому что развиваю новые возможности для Бункера. Паша Курланов в моё отсутствие взвалил на себя управление нашим проектом и вывел его на уровень сотрудничества с топовыми ночными клубами Москвы.
С тех пор я так и не смог заставить себя полноценно вернуться в Бункер. Паша вывел его на уровень международной организации. Я добился много в управлении своей мастерской. Мы помогаем друг другу, когда можем. А сейчас я хочу, чтобы ты, читающий это аффтер, хейтскрюшник или ссаная гиена, задумались, зачем вы занимаетесь постапоком. И заодно, что нового вы принесли в него. И чем вы ради него пожертвовали. И готовы ли вы смотреть на себя и думать о том, как ***во выглядят ваши косухи, покрашенные под грязь, а не измазанные ей от работы. Как вы гримируете себя, чтобы получить изображения тех шрамов, которые мы получили в настоящих драках. Как вы зажигалками делаете копоть на ваших псевдо-сварочных очках, тогда как на наших глазах лопаются капелляры от вспышек света от очередных испытаний самодельных свето-шумовых гранат на магниевом порохе и самодельных лазерных пистолетов, которые уже могут прожечь дыры на вашей косплейной псевдо-броне, не способной выдержать и одного нормального удара нашими стальными заточенными клинками, за одно изготовление которых мы уже можем загреметь на реальный срок. Подумайте, кто здесь представляет реальный постапокалипсис: вы, играющие крутых рейдеров на фестивалях, или мы, живущие в мире, где к Паше за год уже трижды приходили в квартиру с обыском, а я живу в гараже и работаю в кузнице, чтобы не возвращаться в тот мир, где надо каждый день притворяться смирным, чтобы никого не расстраивать. Что вы знаете о постапокалипсисе, если ни разу не задумывались о выборе между тем, кто сегодня поест: ты, твой лучший друг или твоя любимая девушка.
Мне мерзко смотреть на ваши фестивали. Я ни разу не занимался профессиональным косплеем, но, кажется, что-то подобное косплееры ощущают при виде ***вого образа. Вы хуёво косплеите. Причём меня. И не только меня, а весь Бункер. Мы создали его, чтобы высмеять вас, но заигрались и не поняли, что всё это время вы были пародией на то, что уже происходит. Бойтесь нас. Мы худшее, что может приключиться с вами в мире постапокалипсиса. И этот постапокалипсис уже наступил.

Это был я, Комиссар Бункера 89 Г.О.
Леонид Письменный

- За что вы ненавидите российские постап-движения?
- За то, что они играют в нас.
(переделка старого анекдота)