М. М. Кириллов Поздние птицы. очерк

М.М.КИРИЛЛОВ

ПОЗДНИЕ ПТИЦЫ

Очерк

         Утром посмотришь в окно: птицы стаями летят  от Волги через весь Саратов на запад. А вечером  летят в обратную сторону. Причём в любое время года. У птиц так заведено. Но не у всех. Может быть, только у ворон.
         У людей заведено как-то иначе. Перемещаются они по жизни тоже, но более хаотично. Птичья и человеческая молодёжь в полёте даже резвится, толкается, перегоняет друг друга. У неё сил много. Те, что постарше, летят серьёзно, рационально экономя силы. А «старики», всё ещё хорохорясь, постепенно начинают замечать, как их «стая», бодрая в молодости и даже ещё недавно, в последнее время сильно поредела. И летят они медленно, по инерции. Большинство их уже осело, а то и погибло, а те, что ещё летят, лететь не торопятся. Растянулись они по небу, и чаще в одиночку, еле взмахиваа потяжелевшими «крыльями», с трудом одолевают жизненные расстояния. Тут уж у кого как получится. Из-за них и стая отстаёт. Это поздние птицы, арьергард.
       Но всё же летят, перекликаясь друг с другом. Всё больше тех, кто где-то ещё летит, но обычно так далеко, что его годами не видно, но слышно, что жив пока. Не исключено, что кое-кто и отстал в пути и осел где-то от старости и усталости. Перекликаясь время от времени, поддерживаем друг друга. Главное, не остаться одному.
        Таких друзей и знакомых («поздних птиц»)у меня с десяток или больше. Сам-то я тоже «поздняя птица в стае», но всё ешё в полёте, как мне кажется. Но стараюсь перекликаться.
        Одного своего сверстника, в прошлом, как и я, военного врача парашютно-десантного полка, не видел уже более 55 лет. Мы с ним единственные однополчане тех лет. Пенсионеры. А полк наш, тем не менее, живёт и работает. И, нынешние, молодые и успешные, десантники «резвятся» и сейчас.
         Есть и такие, которых по разным причинам, я не видел по тридцать-сорок лет, но наша творческая переписка все эти годы сохранялась, и контакты с ними и сейчас остаются плодотворными. Это относится ко многим моим одноклассникам и однокашникам. Но, чаще всего, это мои активно работающие ученики или недавние сослуживцы. Важно, что все мои кандидаты и доктора медицинских наук (80-х – 2000 годов) до сих пор работают, несмотря на ущербное время, в котором мы сейчас живём. И наши общие достижения продолжают давать результаты. Это-то и позволяет мне думать, что я ещё «в полёте».
      Большинство из моих учеников в расцвете сил, и можно думать, что им ещё рано «спешить на посадку».
      Важна и близость родных «птиц». Прежде всего, моей жены – Люси, с которой «в полёте» мы уже 63 года, а знакомы ещё на 10 лет дольше. Это помогает взаимно беречь силы и не ослабнуть в жизненном «полёте» раньше времени.
        Помогают морально и родные братья, и уже взрослые дети и внуки. Эти «птички» всё время рядом, и, главное, летят успешно.
        А есть и такие друзья, с кем познакомились по переписке случайно и никогда друг друга так и не видели (только на фотографиях). Проходят годы, но нам кажется, что мы с ними из одной «стаи».
       А сколько уже погибших «поздних птиц» - наших родителей, школьных и профессиональных учителей! Мы и летим благодаря им.
        Наша порода людей отличается тем, что мы все без исключения советские люди. Правда, нас остаётся всё меньше, но наш вклад и вклад наших учителей в прошлом так велик, что объективно мы продолжаем создавать себе подобных даже сейчас и потому мы надолго. В памяти других мы останемся и тогда,  когда нас не будет.
     P.S. С нашей лоджии на 10-м этаже хорошо видно, как мимо, на уровне глаз, закрывая небо чёрными платками и едва не залетая в окна, летят и летят вдаль беспокойные и упорные птицы. Несть им числа.
 Г. Саратов, октябрь 2017 г.