Глава 17

Сент-Этьен оказался небольшим, шумным городком. В ожидании отряда во главе с графом они устроились в гостинице. Николь с радостью бы погуляла по городу, но она никуда не могла уйти без Луизы. Тащить же по городу ребенка - это и самой ничего не увидеть, и девочку замучить.

Николь сидела у окошка на третьем этаже и рассматривала открывающуюся с высоты перспективу на улицы. Считаться городом Сент-Этьен стал относительно недавно: не всегда наличие крепостной стены делает деревню таковым. Но последние годы текстильная промышленность в Сент-Этьене стала бурно развиваться, а ленты, которыми обильно украшало себя дворянство, стали популярны именно из этого полугорода-полудеревни.

Луара, капризная и мелководная, осталась позади. Они с нетерпением ждали графа, потому что было ясно, что придется менять маршрут. Пару дней прошли в безделии, когда утром третьего дня Николь со своего наблюдательного пункта увидела отряд мушкетеров и среди них Атоса с мальчиками и слугами.

- Гримо, - позвала она управляющего, - посмотри! Что делает господин граф в компании королевских мушкетеров? Неужто он арестован?

- Нет! Они не посередине, - тот час сообразил Гримо. - Арестован: четыре впереди, четыре позади. Граф рядом с господином д'Артаньяном.

- Д'Артаньян здесь! - в полном замешательстве пробормотала Николь. - Кой черт его принес сюда?

Но д'Артаньян распростился с графом на площади, и вскоре плюмажи на шляпах мушкетеров затерялись в извивах узких улочек. Николь почувствовала, как ее отпускает страх, что ей придется предстать перед глазами обоих друзей сразу.
Атос, почувствовав чей-то пристальный взгляд, поднял голову и увидел сидящую в окне женщину. Он приветливо кивнул Николь, и через пару минут его голос был уже слышен на лестнице.

- Все прошло без осложнений? - спросила она графа, надеясь, что он объяснит присутствие д'Артаньяна. Но Атос предпочел отделаться ничего не значащими словами. Главное, что они были здесь, живые и здоровые. Про мушкетеров он даже не упомянул, хотя не мог не знать, что Николь видела лейтенанта. Спрашивать напрямик она не решилась.

Маркизу де Лавальер надоело путешествие. То его в карету отсылали, то на габару, а он, раз уж жена вытащила его из замка на простор, жаждал приключений. Он отлично понял, что сосед не уверен в нем, потому и держит его в стороне, но мысль о том, что мальчики участвуют в экспедиции наравне с мужчинами, а он должен сторожить безопасность дам, выводила его из себя.

- Я согласен на любой маршрут, граф, но в этот раз я буду верхом, а вы отдохните в лодке,- желчно заявил он Атосу.

- В этот раз мы будем ехать все вместе до Кондрье, и только там пересядем на корабль, который и доставит нас на побережье.

- Вместе с лошадьми? - заволновался Габриэль.

- Вместе с лошадьми, конечно же, мой мальчик. Рона судоходна для больших судов. Но сначала нам предстоит проехать через достаточно пересеченную местность. Женщинам придется ехать верхом. Луизу возьмет в седло ее отец или я. «И помоги нам Бог!», - добавил он про себя.

Шли вторые сутки путешествия. «Мне это здорово напоминает «Детей капитана Гранта», - подумала Николь с улыбкой, оглядываясь по сторонам. Впереди ехал Атос, Гримо замыкал цепочку. Женщины были посередине. Близнецы все время старались отдалиться от женщин, всем своим видом показывая, что они мужчины и защитники.

«Бог мой, видел бы это Дюма! - Николь нет-нет, да поражалась, куда завели события вполне безобидные предположения.- А вдруг все кончится не так хорошо? И за каким чертом нужно было это все? Я просто не узнаю графа. А вдруг и он уже не тот Атос, и в нем произошли изменения, которые к добру не приведут?»

Тяжкие мысли, от которых ей вообще делалось не по себе. Тропинка вилась среди холмов, которые ощутимо набирали в высоте, постепенно все больше становясь похожими на горы. Виноградники обильно покрывали склоны холмов, изредка до них доносилось пение крестьян, работавших в полях. Лошади шли шагом, и Николь без труда нагнала Атоса.

- Что случилось, мадемуазель? - он придержал коня.- Что-то вас беспокоит?

- Вот, пожалуй, самое точное определение того, что со мной происходит, господин граф, - со вздохом призналась ему Николь. - Я все время боюсь.

- Чего?

- Скорее: кого. Мне кажется, что за каждым поворотом, за каждым стволом прячется некто с мушкетом.

- Да кому мы здесь нужны, помилуйте,- пожал плечами Атос.- Все на полях и виноградниках.

- А разбойники?

- Нико-о-ль! - властный окрик маркизы заставил Николь вернуться на свое место.

Атос непроизвольно дернулся и с губ его сорвалось нечто, похожее на чертыханье.

Они были почти у цели: вдали на склонах маячили домики, и доминантой возвышалась колокольня местной церкви, когда разразилась гроза. К счастью, они вовремя заметили надвигающуюся тучу. Гроза в горах опасна именно бурными потоками, несущимися по склонам, которые мгновенно превращают ущелья в реки. Путешественники пустили лошадей вскачь, и им удалось достичь какого-то подобия каменного навеса в ту минуту, когда первые капли дождя оросили пыльную землю. Самое сложное было удержать напуганных грозой лошадей. Женщины укрылись под скалой, но места всем не хватало, и мужчины остались под льющимися с неба потоками воды.

Николь сделала было попытку присоединиться к ним, но Луиза вцепилась в ее юбку, ни на секунду не отпуская гувернантку от себя. К матери она вообще не подходила, инстинктивно понимая, что у нее времени для дочери нет. Маркиза де Лавальер давным-давно вернулась бы домой, если бы не знала, что ее муж недостаточная защита для трех женщин и ребенка. Вынужденная тащиться по долам и весям Франции благодаря собственному легкомыслию в делах, она стала искать, как это и свойственно слабым натурам, виновного. Обвинять графа де Ла Фер вслух она бы не решилась, поэтому избрала объектом для бесконечных придирок Николь, горничную и, под настроение, собственного мужа. Маркиз вяло огрызался, горничная покорно опускала голову, а Николь медленно закипала, мысленно бормоча проклятия.

О, где ее былые возможности послать хозяина или хозяйку куда подальше и искать новую работу! Она привязана к этой вздорной даме не только тем, что отвечает за доверчивого ребенка, к которому привязалась всей душой. Она привязана к необходимости видеть этого всегда сдержанного человека, который стал для нее важней всего на свете. Уйти, бросить все... она бы хотела этого и не хотела в то же время. Зачем лгать самой себе: она попалась на всю оставшуюся жизнь. Она обречена просто наблюдать за ним, а он... он делает вид, что ничего не замечает. Вот, он промок до нитки, а она чувствует, как это по ее лицу стекает вода, как щекочут кожу капли, заползая под воротник... Николь тряхнула головой, отгоняя наваждение и встретилась взглядом с Атосом. Глаза его смеялись. Кажется, это буйство природы доставляло ему наслаждение.

Летние грозы короткие, и эта пронеслась, оставив после себя чистое небо и липкую красноватую грязь на тропе. Они подождали еще с час, обсыхая на солнышке и ожидая, пока сойдет вода, и тронулись к приветливым домикам вдали.

Дальше их путешествие протекало довольно спокойно, не считая проблем с погрузкой лошадей на судно, которое и доставило всю компанию к месту, где много лет спустя был основан Пор-Сен-Луи - порт на берегу Средиземного моря. До Марселя оставалось около полутора дней пути, но чудесные, девственные пляжи, открывшиеся им, манили остаться здесь. Решено было провести несколько дней на берегу моря. Гримо и солдаты отправились добывать провизию в окрестных деревнях, а все остальные расположились на песчаном пляже, предвкушая купание в море.

- Габриэль, что вы скажите о нырянии в морской воде? - Атос не собирался откладывать то, о чем думал еще в Париже. - Здесь вас ничто не должно смутить: вода прозрачна, как стекло.

- Я постараюсь, граф, - ответил мальчик, вздрогнув всем телом.

- Вот и отлично. Поплывем во-о-н к тому камню.

Габриэль плыл без страха: рядом был граф, морская вода держала лучше, чем воды Луары, а потрясающая прозрачность спокойных вод завораживала. Они без проблем добрались до торчащего из воды камня. Рауль, не дожидаясь, тут же нырнул и, пробыв под водой пару минут, вылетел на поверхность, мотая головой и отплевываясь от непривычно горькой воды.

- Черт, как глубоко! До дна я не достал, но как там красиво, Габриэль! Только глаза режет сильно. А какие там рыбы и водоросли!

- Полезайте на камень и передохните,- улыбнулся восторгу сына Атос.- А мы с Габриэлем попробуем нырнуть вдвоем. Ну-ка, наберите побольше воздуха и вперед, мой мальчик! Глаза откроете под водой, так вам будет проще!

Мальчуган покорно исполнил все, что ему сказали и погрузился под воду, держась за камень. Почувствовав прикосновение к плечу руки графа он открыл глаза и тут же забыл обо всем. Перед самым его носом в воде копошились мелкие рыбешки, окрашенные, как бабочки. Вода была так прозрачна, что голубизна ее в двух шагах почти не меняла цвета рыбок. Вдали все таяло в голубовато-зеленой дымке.

Габриэль забыл обо всем от восторга перед открывшимся ему чудом морских глубин. А когда рыбешки стали тыкаться в него носами, мальчик, забыв, что он под водой, открыл рот, чтобы что-то сказать. К счастью, рядом был Атос, и он мгновенно вытолкнул сына на поверхность.

Ошеломленный, пребывая в потрясении от увиденного, Габриэль стал рваться в море, начисто позабыв о своем страхе. Теперь они нырнули втроем в глубину, и мальчики в своем увлечении донырялись до того, что стали синими. Дав им согреться на солнце и передохнуть, Атос первым повернул к берегу. Дети не осмелились остаться одни и последовали его примеру.

Когда одевшись, с мокрыми волосами и довольными физиономиями троица появилась на привале, маркиз де Лавальер прищурившись, оглядел мальчиков.

- У меня впечатление, что вы не меньше своих воспитанников рады морю, - с недовольной гримасой заметил он.

- А что помешало вам, маркиз, последовать нашему примеру? Море чудесно.

- Я не такой пловец, как вы. Я предпочитаю реку,- неохотно ответил Лавальер.

- Зачем же было забираться так далеко, когда река у вас под боком,- пожал плечами Атос.

- Это нужно не мне, а Луизе!

- А где она? - Атос оглядел группу, томно раскинувшуюся на песке.

- С Николь пошла купаться. Надеюсь, ничего не случится.

- А ее гувернантка умеет плавать?

- Это должно само-собой подразумеваться за те деньги, что ей платят, - вставила мадам.

Атоса покоробило от этого тона и этих слов.

- Куда они пошли? В какую сторону? Давно их нет?

- Я не заметила, когда они ушли. Что вы так беспокоитесь, граф? Ничего с ней не случится. Разве что ноги побьет камнями, если будет так глупа, что скинет обувь.

- Они пошли туда. За скалу, - вставила горничная.- Наверное, уже час прошел, а может и больше. Как вы ушли с вашими мальчиками, так и они пошли.

- Нас не было часа два,- встревожился Атос. - Я пойду ее поищу, мне это не нравится.

- Пойти с вами? - предложил маркиз, но, впрочем, без особого желания.

- Нет, благодарю, отдыхайте, - мушкетер бросил на него взгляд с высоты роста.

Николь с Луизой обнаружились сразу за скалой. Николь сидела на камушке и пыталась наложить повязку на пораненную стопу, используя для этого оторванный волан от нижней юбки. Увидев Атоса она смущенно улыбнулась.

- Вот, сижу и гадаю: когда же хоть кто-то о нас вспомнит? Изойду я до того кровью, или успеют нас спасти?

- Что с вами приключилось, Николь? - он опустился перед ней на колени и осторожно взял ее ногу.

- Порезалась, а чем так и не поняла. Тут крабьи панцири валяются, острые камни.

- Вы могли послать Луизу за помощью: надо только зайти за скалу. Оттуда бы девочку увидели.

- Я побоялась, Атос. Побоялась, что мадам закатит скандал. Прогонит меня, не заплатив.

- Полно, друг мой. Маркиза себе не враг: тогда ей придется заниматься дочерью, - Граф ловко подхватил Николь на руки и, кивнув Луизе, направился к стоянке. Малышка помчалась вперед с криком: «Николь поранила ножку»!

- Николь, а обо всем этом было в той книге? - пряча волнение за улыбкой и непринужденным тоном, спросил граф.

- Ничего подобного! Мы крутим всю историю на свой лад! - она осторожно обняла его за шею.- Вам не тяжело?


Пока Гримо, вернувшийся в сопровождении слуг с провизией из похода по ближним селам, ловко и профессионально накладывал повязку на ногу Николь, близнецы взялись опекать Луизу. Мальчики очень ответственно отнеслись к своим добровольным обязанностям и ни на секунду не теряли девочку из виду.
Николь чувствовала себя неловко: она подвела хозяев, стала обузой в компании и, кроме прочего, после того как Атос на руках доставил ее к стоянке, маркиза не спускала с нее ехидного взгляда.

"Боже мой, насколько все было бы проще, если бы мы были в моем времени!- уже не думая о последствиях говорила себе Николь. - Мне было бы все равно, как смотрит на меня эта маркиза. Мне вообще было бы всё и все безразличны, и Атосу, я думаю, тоже. И мы бы могли быть вместе, и никто бы нам ничего не сказал. Он бы не думал о своей знатности и о своем роде. И мальчишек спокойно бы узаконил. И мамочку их бы назвал: не все ли равно, если бы она осталась в другом времени и в другой стране! А впрочем,- остановила она себя,- так уж и просто было бы нам там? Человека не переделаешь, его принципы не изменишь, если это такой человек, как Атос. Получается, что мне проще привыкнуть к устоям и порядкам семнадцатого века, чем ему принять нашу раскованность и беспринципность? Наверное, лучше смириться с тем положением вещей, что есть на сегодняшний день: он граф, а я — гувернантка. Пока еще гувернантка, хотя шансы мои падают. Думаю, что предчувствие у меня верное: как только мы ступим на порог Лавальера, меня рассчитают. Придется мне снова возвращаться в свой домик. И это - совсем не самая плохая перспектива, если поразмыслить как следует."

Они добрались до Марселя и осели в нем на добрые две недели. По утрам все уходили к морю и, разделившись на две группы: мужчины отдельно, женщины отдельно, встречались только за обедом. Вечером, перед сном, шли смотреть морской закат: средиземноморские закаты ценились среди знатоков, как изысканный спектакль, который Небеса дают лицезреть смертным.

У Николь не было особой возможности заниматься лицезрением небес, маркиза не давала ей возможности вздохнуть лишний раз. Она что-то заподозрила и теперь не спускала глаз с гувернантки: благо та, со своей раненной ногой, далеко уйти не могла.

Маркиза де Лавальер не любила графа де Ла Фер. Неприязнь эта имела давние корни, еще в те времена, когда расчетливая девица расставляла свои сети на будущего мужа, а граф уводил маркиза в кабак или устраивал дуэль, в которой Лавальер был его секундантом. Перспектива иметь пьяницу мужа или вообще лишиться такой возможности благодаря соседу-бретеру пугала невесту до обмороков. Когда же, наконец, Лавальер повел невесту к венцу, оказалось, что граф привез откуда-то двух младенцев-близнецов. Годы спустя мадам и сама обзавелась дочерью, и оказалось, что Луиза связала их с соседом теснее, чем этого хотелось родителям с двух сторон. То, что граф мальчикам не чужой, хитрая женщина поняла очень быстро.

И сейчас ее чутье подсказывало, что ее гувернантка (странная, в общем, особа) и граф связаны не просто отношениями "барин-служанка в доме", или "гувернантка при воспитанниках". Дело было куда тоньше, куда пикантнее. Маркиза уже предвкушала, как будет мыть кости соседу.

А пока госпожа придумывала для гувернантки поручения и задания таким образом, чтобы у Николь не оставалось ни времени, ни возможности видеться с графом де Ла Фер.

Атос с Гримо искали подходящее судно, чтобы добраться до Ла Рошели. Оттуда уже не так далеко и до Блуа. Путь знакомый, сколько раз колесили они с Гримо по этому маршруту. И вот теперь в очередной раз придется путешествовать. Но дороги здесь неплохо укатаны, трактиры почти все знакомы, и города здесь совсем другие. Это почти родные места, во многих гостиницах их будут узнавать, и проблем с экипажем для женщин не будет.

Но сначала нужно добраться до Ла Рошели. Насчет этого гугенотского оплота у Атоса была мысль: побывать на бастионе Сен-Жервэ еще раз. Он не собирался хвастаться своим триумфом перед сыновьями: ему самому хотелось увидеть место, где они выдержали такой бой ради совещания без риска быть подслушанными.

Подходящее судно нашлось не без труда: капитан запросил поначалу такую сумму, что впору было бы продавать лошадей. Атос с видимым спокойствием выслушал капитана и, не делая попытки торговаться, развернулся и направился в соседний кабачок, где собирались матросы со стоявших на рейде торговых кораблей и рыбачьих баркасов. Капитан озадаченно сдвинул шляпу на затылок: бежать за несговорчивым дворянином ему не позволяло самолюбие, он назвал заоблачную цену, понадеявшись, что господин со слугой хоть и выглядит знатным вельможей, а на деле — сухопутная крыса, которого запросто обведешь вокруг пальца, но не тут-то было.

Простаивать без дела на рейде капитану не хотелось, и он сделал два быстрых шага за Гримо и схватил его за рукав.

- Какую цену дадите?

Гримо замедлил шаг, давая моряку возможность просто идти рядом, а не бежать за собой.

- Половину.

- Что половину? - не понял или сделал вид, что не понял, капитан.

- Половину того, что вы сказали.

- Это мало! - возмутился морской волк.

- Другой цены не ждите! - бросил через плечо Атос, который все слышал и одобрительно кивнул своему управляющему; он уже взялся за дверь ближайшего кабачка.

- Черт вас забери! - капитан смачно сплюнул табачную жвачку.- По рукам! Завтра к 10 утра заводите лошадей. Потом пойдут дамы, а вы под конец. Задаток давайте!

Пока Гримо отсчитывал пистоли, Атос внимательно разглядывал место, где расположились портовые заведения. Пахло рыбой, гниющими водорослями, луковым супом. Причудливая смесь запахов и теней в дверях и переулках. Страшные, оборванные проститутки, еще молодые девицы, моряки самого экзотического вида — порт жил своей тайной жизнью. Это напомнило ему Англию и его недолгую службу на флоте. Море он любил и ощущал как часть себя, в особенности вблизи причалов. Предстоящее плавание будоражило сознание, заставляло полной грудью вдыхать даже этот сомнительный портовый воздух. Впереди были две недели морского простора. И возможность, наконец-то, поговорить по душам с Николь.


Волна била в крутой борт и от этого старый трехмачтовый флейт* скрипел и постанывал. Где-то на нижней палубе хрустели сеном и фыркали кони, но звуки эти не доносились наверх: Атос просто знал, что они там, и все в порядке. Морской переход дался не всем путешественникам легко: маркиза и ее горничная лежали в каюте пластом. Николь суетилась, оказывая им помощь. Луизу опекали братья: девочка оказалась не подвержена морской болезни. Маркиз целыми днями пропадал на палубе: стоны жены его выводили из себя.

Флейт летел вперед, как пришпоренная лошадь. Попутный сильный ветер по счастью не переходил в штормовой, но волны вскипали гребешками пены. Судно держалось в виду берега, но не подходило к нему слишком близко.
Граф не спеша прогуливался по палубе: совершенно инстинктивно он подстраивался под движения уходящей из-под ног палубы. Память услужливо подбрасывала полузабытые наименования частей такелажа, какие-то команды. Он не так долго пробыл на флоте, но то, что успел пережить, как оказалось, намертво впечаталось в мозг и в тело. Он хотел стать морским офицером, к этому стремился и его отец. Но жизнь распорядилась по-своему. Что уж жалеть об этом...

Николь торопливо, все время оглядываясь назад, выбралась на палубу. Увидев графа она радостно улыбнулась и приветливо помахала рукой.

- Вас отпустили на свободу? - Атос с улыбкой оглядел тонкую фигурку, обдуваемую ветром.

- Какое там! Я улучшила минутку. Как мне надоела мадам! - вырвалось у нее.

Атос промолчал.

- Скажите, Николь, а в той книге я служил на флоте? - спросил он, все еще во власти своих ощущений.

- В той книге? - Николь потребовалось усилие, чтобы переключить внимание. - Ах, да! Там только упоминается, что ваш отец хотел сделать из вас моряка и готовил вас к службе на флоте.

- Совпадает... - задумчиво пробормотал граф. - А я уж подумал, что это что-то новое. Николь, когда мы вернемся, я бы хотел, чтобы вы ушли от Лавальеров, - вдруг сказал он без всякой связи с предыдущими словами.

- Зачем? - поразилась Николь.

- Это место не для вас, - судя по его лицу, графу не хотелось объяснять свое предложение.

- Бог мой, господин граф, я за эти годы поняла, что у меня нет выбора. Я чужая в вашем мире, у меня нет ничего: ни денег, ни титула, ни семьи. Я — просто женщина, которая занимается не своим делом, потому что оказалась там, где не должна была быть.

- И что нам теперь делать с этим, Николь? - с прорвавшейся горечью спросил Атос.

- Не знаю. И поэтому я рада, что пристроилась у Лавальеров. Если меня не прогонят, я буду у них столько, сколько они меня будут держать на этом месте.

- А потом?

- Потом, если не будет выбора, вернусь в ваш... свой домик. Не отчаивайтесь, граф!

- Я... я не отчаиваюсь... - слова давались Атосу с трудом. - Я думаю о вас, Николь, - вдруг вырвалось у него с жаром, который он никогда не хотел проявлять, - я думаю о вас больше и чаще, чем мне бы хотелось. Что мне с этим поделать, я не знаю, но получается, что в отношении вас я не хозяин своим чувствам. Я бы хотел, чтобы вы...

Что хотел Атос, в тот раз Николь так и не узнала, потому что на палубу вылез маркиз. Граф оборвал себя на полуслове, а Николь, бросив на него изумленный и благодарный взгляд, поспешила к хозяйке.

- Что она делала на палубе? - подозрительно спросил Лавальер.

- Дышала свежим воздухом, - сухо ответил граф, отвечая легким поклоном на приветственный жест маркиза. - Или вы это ей тоже запрещаете?

 

Примечания:
* флейт трехмачтовое торговое судно.