Кедровая горка. Рождение любви

Кедровая горка.
«Я просыпаюсь, я улыбаюсь, я вижу небо – значит день в умат».
Зажигательный русский рок зажигает не только меня, но и папу, который предпочитает шансон, и маму, поклонницу Дениса Майданова.

   Последние приготовления к поездке касаются непосредственно железного коня. Если сбором рюкзака занимаюсь обычно сама, то профосмотр велосипеда проводит папа, подтягивая конусы и проверяя тормоза.

   Мама  в это время, как всегда, с плохо скрываемым волнением наблюдает за моей экипировкой.

    На шею привычным движением привязываю платок, который в жару оставляет кожу сухой и не дает мелким веточкам, листьям, шестилапым и про-чей лесной жити и нежити падать под одежду.

   На голову надеваю зеленую бейсболку с длинным козырьком, призванным спасать глаза от яркого солнца.

   Накидывая ветровку – комуфляж на зеленый летний комбинезон, ловлю на себе мамин задумчивый взгляд. О чем она думает – сложно  предположить. Или переживает, или скучает. Ведь зимой в родительский дом приезжаю редко, а в летние каникулы, короткие, как и у всех работающих студентов – медиков, постоянно стараюсь сбежать в лес. Привлекают не только грибы и ягоды, но и банальная тишина, отсутствие людей. Я не социофоб, но иногда даже от себе подобных хочется отдохнуть.

   Достаточно много лет назад, как и подавляющая часть молодежи, я уехала из поселка в относительно крупный промышленный город. Он вскоре сменился огромным миллионником. Здесь уже появились новые друзья, круг общения, а учеба, пропитанная несправедливостью до донца, вскоре перестала раздражать. Возвращаться на Родину работать  я не собиралась и не собираюсь, но по родителям и природе скучаю невероятно.

   Перед отправлением мама спрашивает, насколько заряжен телефон и фотоаппарат, дает рекомендации по съемке пейзажей.
   За калиткой поджидает папа с велосипедом. Проверяет укладку рюкзака, дополняет её связкой ключей, насосом, дополнительной теплой кофтой и пакетом с шоколадными конфетами. Не к добру такое внимание.  Папа обладает потрясающей интуицией. Неприятности и приключения чувствует заранее, поэтому поездка обещает быть интересной. «Будь осторожней» – сказал папа и перехватил рюкзак, а я отправилась к собакам, которые рвали цепи.

   Вначале подхожу к любимцу – старому Туману. Глажу его седую морду, полустоячие огромные уши, складки кожи на шее и пытаюсь попросить прощения. На меня преданно смотрят два темно – коричневых глаза, но ему идет четырнадцатый год и даже однодневные небольшие походы даются ему тяжело.

   В это время с другого конца двора собачий лай начинает медленно переходить в ультразвук. Белоснежный длинноногий пес с коричневыми ушами и таким же пятнышком у основания хвоста младше Тумана на 5 лет. Поэтому в поход сегодня идет именно Бим, так зовут мою вторую собаку. Отстегиваю карабин и, пес, взрывая задними лапами землю,  устремляется на улицу. От переполняющего счастья он делает на месте 6 кругов и только после этого убегает по своим собачьим делам.

   Эмоции захватывают и меня. Солнце еще не начало печь, небо лазурно – голубого цвета, характерного для второй половины лета, подчеркивается приятной прохладой утра. Прогулка почти всегда начинается в 6-7 утра и заканчивается около полуночи.
   Простенькие наручные часы показывают 6-45 утра, а интуиция готовит к чему–то из ряда вон выходящему. Но приключения – это всегда хорошо, даже если это не солидно моем возрасте. Но кто узнает? А мне нравится впадать в детство.

   По асфальтированной улице велосипед проезжает быстро, известив ударом переднего колеса о камень о начале обычной проселочной дороги.

   Часть дороги мне неизбежно приходится идти пешком, выливая при этом 7 потов. Подняться в гору на окраине поселка под силу единичным велосипедистам, я в это число не вхожу. К тому же тяжелый рюкзак основательно тянет вниз.

   За горой начинается обычная лесная дорога, покрытая трещинами от лет-ней засухи. Огромные лужи превратились в глубокие ямы с мягкой глиной на дне. Такие препятствия объезжаю по обочине между деревьями, чтобы не рисковать велосипедом и собой.

   От леса веет великолепной пьянящей прохладой. Солнце немножко бликует через макушки елей, совершенно не мешая мне своим светом набирать скорость с очередной горки.

   Вдоль дороги, словно стражи, стоят красавцы – подосиновики. Статные, на высокой ножке, с оранжевой шляпкой, многие симметрично перетянуты травинкой ровно посередине.

   Спуск закончился, велосипед стал ехать медленнее, позволив остановиться до того, как молодая гадюка окажется под колесом. Змея остановилась в 2 метрах от меня, внимательно смерила взглядом, сделала вывод, что «эта здоровенная мышь на велосипеде» ей не по зубам и уползла в придорожные кусты шиповника.

   Родители приучили меня с уважением относиться ко всему живому, будь то росточек березы, бабочка, змея или человек. Но к природе я отношусь теплее, так как люди меня расстраивают чаще.

   После очередного подъема телефон известил меня о появлении сети. На этой возвышенности я, как обычно, звоню маме, сообщить, что все в порядке.  После короткого разговора продолжаю путь. На небольшой поляне, именуемой местными жителями Старый Кордон, устраиваю привал. В тени старой ели достаю из рюкзака бутерброды, чай в ярко-оранжевом термосе и пакет с конфетами. Со спины около уха появилась возбужденная морда Бима. Получив желанную половину моего второго завтрака, пес умчался усмирять оставшийся аппетит полевыми мышками. Спокойно наливаю чай, прижимаюсь спиной к шершавому стволу. Терпкость трав расслабляет, и я на 2 минуты закрываю глаза.

   Сегодня конкретных планов нет. Хочется отдохнуть, полежать в жаркий полдень в тенечке, вечером послушать треск костра и переливы ручейка - то есть отдаться праздному безделью на лоне природы.

   Пятнадцать минут отдыха и снова вперед. Через 2 часа пути сворачиваю с дороги, прячу железного коня в местных буераках и дальше отправляюсь пешком. Ноги с удовольствием встают на твердую землю. Бим прыгает во-круг меня, тихо проклиная велосипед, за которым приходится бегать до мозолей на задних лапах. Намного интересней важно шагать по траве, выискивая новые запахи и следы.

   Направление выбрала сразу – на юго–запад от дороги, в сторону небольшой горной речушки Сухой Ручей. Люблю это место – тихое, безлюдное, много зверей, величественных  деревьев, многие из которых начали свою жизнь в начале прошлого, а кто-то и в конце позапрошлого столетия.

   Деревья еще держат небольшую прохладу утра, хотя на открытых местах жара становится невыносимой.
   Лес в наших местах наполнен тропами, большими и малыми. Совсем узенькие созданы трудолюбивыми муравьями. Не советую вставать у них на пути. Не спасут даже сапоги. Лично я очень плохо переношу их укусы, отеки  и боль в ногах спадают только через 3-4 дня. Большие тропы – это дороги лосей к водопою или зарослям молодых деревьев, где они прячутся от летнего гнуса. Встретить их сложно, хотя Бим нашел свежую примятую траву всего в двух метрах от тропы. Сохатый  ушел прямо перед нашим приходом.

   Рельеф изменился, идти стало труднее. Начали часто попадаться мелкие овражки, созданные горными ручьями.
   А вот и Сухой Ручей. В это время года он полностью оправдывает свое название. Вот и сейчас мы с Бимом перешли по упавшему в буран дереву полностью пересохшую до дна глубокую канаву. Большинство небольших горных рек в середине лета выглядят именно так. Дальше речки я никогда не ходила. Но сегодня настроение требует открытий, поэтому отправляюсь вперед, в неизведанные мной места. К тому же впереди виднеется какая - то вершина с одиноко стоящим хвойным деревом. Если кедр – можно будет полакомиться молочными орешками.

   Подъем к кедру (а это точно он) мне не давался. Сапоги постоянно соскальзывали по хвое, щедро насыпанной по каменному склону. Рюкзак стал тяжелее, платок на шее можно выжимать, а соленым потом с лица  сдабривать картошечку.  Ещё пару метров и… Ого! А оно того стоило!

    С возвышенности открылся потрясающий вид на горный хребет. Горы, покрытые нежно – голубой дымкой, казались близкими, незнакомыми. В их массивности  было что-то величественное, необъяснимо захватывающее. Плавные вершины контрастом оттеснялись от уже бледнеющего летнего неба.

Для начала нужно атаковать кедр! Прыжок, потом еще один (надо начинать заниматься физкультурой, позорище – не смогла с первого раза забраться на дерево) и я оказалась на толстой ветке таежного красавца. Он порадовал  незрелыми великолепными шишками, за которые я расплатилась царапиной за ухом от пружинящей ветки. С дерева вид был еще более захватывающим. Особенно  заинтересовала небольшая поляна с высокой до пояса некошеной травой и избушкой у опушки леса. Телефон с трудом, но держал связь, поэтому перед спуском снова сделала звонок домой. А то вдруг меня волки съели. Хотя родители прекрасно знают, что в этих лесах самые страшные звери ходят на задних лапах и ругаются матом. А серые хищники слишком умны, чтобы со мной связываться. 

   С горки вниз вел спуск, покрытый камнями. Под ним речка, если можно так назвать ручей, глубиной около пятидесяти сантиметров  и не более полутора метров шириной. На дне легонько перекатываются камушки, волны яркими огоньками отражают обеденное  солнце. Вода оказалась ледяной, а течение приятно ударило по опущенным в речку ладоням.

   Берег словно специально засыпали мелкой галькой белого, серого в крапинку  и коричневого цвета. На этот природный пляж я сбросила рюкзак, шейный платок и ветровку. После утомительного пути вода ввела меня  в феерический экстаз. Пока сушила лицо и шею, пришлось в грубой форме объяснять комару, что бывает за посягательство на мою личность. Стряхнув с руки бренные останки кровопийцы, я отправилась к поляне. На её краю красовалась старая раскидистая сосна. За время своего существования она щедро закидала хвоей каменистый подъем, по которому я сейчас снова скользила как на лыжах.

   Трава на маленьком поле была сочная, несмотря на жаркое лето. Она ярко переливалась разноцветьем, особенно выделялись ромашки. Они, словно звездочки  украшали местную сказку. Дополняла эту красоту избушка, стоящая с западной стороны леса. Курьи ножки к ней не прилагались, потому что выдержать основательное бревенчатое строение не смогли бы даже ноги страуса, не то что несушки.
   К избушке мы отправились наперегонки с Бимом. Пес своим спокойствием дал понять, что людей в ней нет. Строение напоминало маленькую деревенскую избу. Одно окно, ставни, бревенчатая кладка, навес, под которым шла дверь  в небольшие сени с глиняным полом. Предварительно открыв снаружи окно, чтобы пустить внутрь свет, я отправилась внутрь.

   Плотно закрытая дверь заставила потрудиться если не до седьмого, то до четвертого пота точно. Из избушки тянуло сыростью. Самодельная печь из плитняка, промазанная рыжей глиной, вдоль стены деревянные нары ( настил из досок в метре над полом), на которых может уместиться 3-4 человека, над окном керосиновая лампа или как её называют «летучая мышь».  Под окном стоял небольшой стол, наверное, для приготовления пищи, чуть дальше от него – большой, скорее всего для трапезы. Ну, если применить фантазию, то у окна можно еще чистить ружье, чинить походную одежду, точить охотничий нож – но я же женщина, поэтому останусь при своем мнении.  Пол представлял собой плотно подогнанные старые серые не струганные доски, но чистенькие и аккуратненькие.

    В каждой избушке есть еще пространство под крышей, вроде чердака, где тоже может быть много интересного. Зацепившись за верхнее бревно, я подтянулась и запрыгнула наверх, искать приключения на свои вторые «не 90» (под стандарты подиума моя фигура  не попадает). Вместо приключений там оказался топор, небольшая пила, ведро с дырой в дне и вполне живая летучая мышь, мирно спящая на балке. Зверюшка великодушно позволила мне провести с ней полноценную фотосессию и даже сделать пару селфи (а то вдруг мне не поверят, что я мышей не боюсь). Больше ничего интересного здесь не было. Можно спускаться и устроить мини обед.

   Бим бегал вокруг, кося свой хитрый лисий взгляд в сторону рюкзака, который я оставила на маленькой лавочке у стены избушки. Гипноз пары коричневых глаз принесли успех, и счастливый пес убежал с очередным куском хлеба в зубах.
   Мою спину охватила приятная истома, частично вызванная длительной прогулкой, а частично – не очень удачным прыжком с чердака. Как же приятно сделать глоток чая, закрыть глаза, прислониться к теплым бревнам, местами поросшим мягким мхом, подставив свое личико под яркое солнце… Пожалуй, здесь стоит задержаться до вечера.

  Через 2 часа из нирваны меня вывел яростный лай Бима. Не заливистый, как на зверя, а злобный, как на человека. Встреча Homo sapiens в этом райском уголке меня не радовала совершенно. Собрав за наносекунду рюкзак и перебирая в голове самые нелицеприятные эпитеты в сторону пришельца, я вскочила на ноги.

   Пес лаял с другой стороны полянки. Вариантов действия два: быстро лесом уйти к той горке с кедром, и, свистнув пса, бежать к велосипеду и домой. Второй: обойти источник беспокойства с другой стороны, посмотреть кто там, какого пола, в каком количестве и главное, в каком возрасте.

    Старые местные охотники меня не пугают. Воспринимают уважительно, исключительно, как «дочь того охотника, что из Большой Деревни приехал». Они и к костру посадят, и чаем с конфетами угостят, и до дома довезут, если по пути. А вот городская золотая молодежь…

    Надо спросить у родителей, как часто меня в детстве роняли, что мозгов совсем не осталось. Вместо того, чтобы уносить ножки будущего врача по-дальше от источника шума, я пошла к нему («ну издалека же, одним глазком и сразу уйду» - это так здравый смысл успокаивала). Одна в лесу, из оружия – туристический топор, но  интересно же, кто там пытается от моего белого пса отвязаться.

   Заросли можжевельника выполняли роль превосходного поста наблюдения, не выдавая  моих зеленых одеяний. Бим яростно «развлекал» нечто молодое, в тонком спортивном костюме, далеком от походного,  какое – то болезное, с виду, создание. На ногах были кеды, жутко модные. Настолько модные, что не подходили даже для езды на велосипеде по асфальту, не говоря о местных оврагах.

   «Один голодный горожанин в лесу не воин!» - пронеслось в моей ушибленной в детстве головушке. Нет, или меня надо замуж выдавать или лечить от подобных бредовых идей.

    Сдвинув козырек назад для более уверенного вида, я двинулась к этому выкидышу городской моды.
 - Бим, ко мне! – Пес без желания, но повиновался. – Время доброе! Я могу быть чем - то полезной?
   Мой коронный милый, но официальный голосок обычно вызывал приступы ненависти у окружающих. Но жертва собачьего произвола  был не в силах даже встать. При виде меня он продолжил сидеть, только откинул палку – средство обороны от моего щеночка.
 - Собаку заберите. – Уставшим, но вполне приятным голосом попросил горе-турист.
 - Не переживайте, пес завтракал, поэтому вас не тронет. Наверное.
Вблизи это нечто оказалось парнем лет 25, скорее всего выше меня ростом, с нежно – пшеничными волосами и голубыми выразительными глазами. Молодой человек внимательно разглядывал девушку с косичкой, перекинутой через плечо и псом – психопатом (то есть нас с Бимом), а я его глаза, с разбегающимися от зрачков темными лучиками.
 - А далеко до людей? – ожил собеседник.
 - А я  как представитель этих людей тебя не устраиваю? Курица не птица, женщина не человек? – начала я подшучивать, почувствовав свое превосходство.
 - Хотелось бы побольше.
   Парень начал подозрительно заваливаться на бок.
- Эй, эй. Ты чего это, спать здесь собрался? Тут муравьи водятся, страшнее моего пса. Сожрут тебя уже через час. Здесь недалеко есть избушка. Пошли туда отведу. А там буду думать, что с тобой делать.
- Меня зовут Артем.
- Приятно познакомится. Ксения.
Артем оказался тяжелый, ослабленный и хромой. С трудов доставив его до лавочки у избушки, я уселась на траве перед ним, переводя дыхание и скрестив ноги.
- Ты сладкое любишь? – спросила я отдышавшись.
- Не до фанатизма.
-Придется полюбить. Чай у меня без сахара, так что тебя ждет пытка горьким, горячим чаем и шоколадными конфетами.
- Почему пытка?
- Потому что выглядишь ты не очень, что делать с трупом я не знаю, поэтому буду толкать в тебя силой конфеты. На первое время хватит. Организовать тебе внутривенные инфузии в этих условиях, прости, не могу.
- Медик что ли? – подняв брови, спросил Артем.
- Нет, мимо пробегала. – Вдаваться в подробности я не стала.
Компания Артема меня совсем не радовала. Ушла, называется от людей. Отдохнуть решила на лоне природе. Да, я студент – медик, но ему до этого дела быть не должно.
- Вопросы тебе задавать можно, усталый путник?
- Ну да, денег за разговор не возьму, замуж не позову. – Улыбнулся Артем, распознав во мне мужененавистницу.
- От куда будешь, усталый путник?
- Из стольного Уральского града.
 - Смею предположить, что ты не пешком оттуда пришел.
- А мы на шашлыки в лес выехали. Выбрали место, где поглуше. Отправились за дровами. А я чернику нашел, решил полакомиться, как в детстве у бабушки. Уже шестой день ем.
 - Тёма, у меня нет слов. Одни эмоции. И те матерные. Что-то заболтались мы. Надо тебя кормить.
   Всегда знала, что я злая. Он неделю не ел, а я разговоры развожу.
- Жуй медленно и хорошо, чай медленными глотками, - сказала я, наливая в крышку термоса чай и отдавая оставшиеся бутерброды,- больше двух кружек не дам.
- А почему?
- Потому что навыка спасения заблудших в лесу у меня нет. Вдруг тебе пло-хо станет от быстрой еды, а лопаты нет – улыбнулась я.
 - А зачем лопата? – не понял шутки парнишка.
- Труп закапывать.
- Ты почему такая кровожадная? Постоянно смерти мне желаешь?
- Потому что ты мне отдых испортил. Редкий и заслуженный.
- Ну прости, не хотел.
Артем оживал на глазах. Конфеты и бутерброды он съел с первой кружкой чая. Вторую пил уже медленно, маленькими глотками. Расслабляться рано. Теперь нужно решить вторую проблему.
- Можно ногу посмотреть? – Артем заинтересованно поднял на меня глаза.- Ты хромаешь сильно.
- Да пожалуйста.
Под правой штаниной моему взору предстал коленный сустав с милым отеком и не глубокая, но и не заживающая рана ниже него. Знания по травматологии у меня скудные, поэтому, полагаясь на интуицию, я слегка нажала на колено.
- Больно?
Меня встретила мягкая улыбка Артема. И нисколько ему не больно. Наверное, давить нужно сильней, чтобы не расслаблялся.
-Ксения, ты прямо злой доктор. Вначале надавливаешь на вывернутое колено, потом спрашиваешь про ощущения. Или уже имеешь отношение к медицине, или тебе надо туда идти.
- Ладно, не больно – уже хорошо. Сейчас рану обработаем.
Перекись водорода, попав на рану, радостно вспенилась, и кровавыми дорожками стекла на землю. Сверху я засыпала все порошком стрептоцида и закрыла стерильными салфетками. Перевязочный материал в моей походной аптечке всегда представлен широким ассортиментом.
- А почему не бинтом? – пациенту надоело молча наблюдать за процессом.
- Потому что бинт на голени плохо держится, нужно крепить особым способом, а мне лень.
 - И все же, откуда у тебя такие глубокие познания в оказании первой помощи?
Вот неугомонный. Пристал, как старый банный лист.
- В школе ОБЖ хорошо преподавали. И в лесу не первый день. Такие мелочи знать нужно.
- Ксюша, а тебе в лесу одной не страшно?
- Я не одна, с собакой. К тому же самое страшное создание этого дня – ты.
- Почему?
- Потому что звери живут по законам природы и чести. А у людей ни того ни другого.
- Сильно же тебя люди разочаровали.
- Нет, почему же, хороших примеров больше. Давай разговор о плохих и хороших человечках оставим на другую обстановку. Смею предположить, что телефон у тебя разряжен. А в голове что-нибудь есть?
- Мозг, наверное. И номер телефона отца.
   Юмор молодого человека меня не мог не радовать. Значит не все так плохо.
Быстро набросав номер, я отправилась к горке с кедром. С собой взяла чайник и бутылку для воды, которые нашла в избушке под столом.
 - Может, в избушку перейдешь, Артем? Там не так душно.
 - Нет, спасибо, мне тут нравится.
 - Ну как хочешь, я минут через 20-30 вернусь.
Удивительный парнишка. Спокойный, как танк. Неделю бродил по лесу на ягодной диете и при этом ещё шутить находит силы. Редкий характер для современного мужчины.
   Моя мама, мягко говоря, была недовольна. Ругалась, но не долго. Она в курсе, что у нас основная семейная болезнь  – патологическая доброта. Договорились, что буду держать её в курсе событий.

   Папа Артема посчитал меня шутницей. Забавная шутка, что сказать, но родитель уже неделю находится в состоянии стресса, так что простительно. Как рассказал отец, его ищут и друзья, и МЧС. Для поиска задействован вертолет, но как-то не пересеклись их пути. Чтобы семья не переживала, я подробно описала его самочувствие, сказала, что он накормлен. Описать местоположение для меня не составило труда, квартальный столб стоит прямо за избушкой. Договорились связаться через 10 минут.

   За это время я набрала полные карманы шишек, опять получила веткой по лицу и чуть не упала с дерева. Допрыгаюсь когда-нибудь.

   Папа позвонил минута в минуту. Рассказал, что спасатели готовы прилететь за Артемом, но завтра, так как в городе гроза и вертолет вылетит утром.

Я его заверила, что с голода Артем не умрет, волкам в обиду его не дам. Родитель после подробных объяснений особенностей национального бездорожья согласился, что даже его внедорожник сюда не проедет. К тому же далеко, места не знакомые, а время вечернее. Договорились, что до 22.00 буду звонить каждый час.

    А что касается моей мамы – она меня чуть не съела. Морально. Я честно постаралась её заверить, что это Артему меня надо бояться, а Бим без ужина – это вообще посланник смерти. К тому же парень настолько слаб, что в его голове бродят не похотливые мысли, а желание вернуться к людям.

   Артем, несмотря на мои надежды, не исчез, и мирно спал на лавочке. А он симпатичный, даже очень. Мышцы рельефные, на коже растяжки, наверное, качается, но не регулярно. Даже  щетина, не знающая шестой день бритвы, мило смотрится.
 - Думаешь, каким способом лучше меня добить? – проснулся Тема.
 - Нет, думаю, как лучше тебя приготовить: в виде супа или в виде холодца.
 - И как?
 - За 6 дней жизни на ягодной диете – только в виде диетического холодца. Как себя чувствуешь?
 - Вроде неплохо.
Артем медленно пошевелил плечами. Еще бы он плохо себя чувствовал. Все мои бутерброды пали смертью храбрых в сильном мужском желудке.
 - Завтра утром прилетит твой отец, на вертолете со спасателями. Так что придется ночь меня рядом потерпеть.
 - Да я не против. Меня компания симпатичной девушки не расстраивает.
 - А компания симпатичного песика? – Бим подтвердил комплимент веселым «Гав!»
 - А собака ночью в избушке будет?
 - Конечно. Вокруг много волчьих следов, а Бим для них легкая добыча. А что, собак не любишь?
 - Люблю. Это твой пес меня в чем-то подозревает, смотрит, как на врага.
Бим в ответ помахал хвостом. Ему парень был симпатичен. Артема напугала их первая встреча.
 - Не бойся его. Он достаточно послушный, спокойный и логичный пес. Если нет угрозы для хозяйки, самое страшное, что он может сделать – зализать до смерти. Но проявлять чувства к чужому человеку – тоже не станет. План действий у меня следующий: избушку протоплю, иначе ночью замерзнем, она сырая. Кушать приготовлю. Не ресторанную еду, но тушенка с картошечкой и луком продержит тебя до утра.

   Бим радостно бегал вокруг меня, наблюдая за суетой. Пригодилась пила с чердака и сельская сноровка. К 22-00, когда был последний выход на связь,  мои ноги тряслись, руки не слушались, хотелось упасть без сил, отправив к чертям всех и вся. Артем все это время внимательно наблюдал за моей работой.

 - Я так понимаю, молодого человека у тебя нет. – Тема с ухмылкой смотрел на топор в моих руках.
 - Почему так думаешь?
 - Да с тобой рядом находится страшно. Топором машешь, как опытный лесоруб, в лесу, как дома себя чувствуешь. Не похожа на слабую беззащитную девушку.
 -  А какая связь? Или современные мальчики предпочитают дохлых курочек, как бы они не оказались духом сильнее?
 - Ну почему так категорично. Обычно за девушек тяжелую работу выполняют представители сильной половины человечества.
 - А я привыкла к самостоятельности. Чтобы не быть обязанной. За помощь слишком много люди просят, не расплатишься. Да и не рассказываю я никому о своих способностях.

   После второго ужина мы  отправились в избушку. Свои запасные вещи я отдала Артему. Нары  деревянные, к тому же истощенному парню к утру может стать холодно.

   Артем уснул быстро. Я осталась за столом около окна. В железной кружке ароматный чай. Около речки под кедром обнаружился куст дикой черной смородины, листья которой дополнили походный напиток непередаваемыми нотками свежести и терпкости. Над окном легким светом мерцает «летучая мышь». Лес стал совсем темным, а небо еще продолжает оставаться контрастно голубым. А не так уж все и плохо. Даже очень неплохо.  Ближе к часу ночи стало совсем темно, значит и мне пора отправляться спать. Погасив керосиновую лампу, я набросила на нары свою ветровку и унеслась в гости к Морфею.

   Несмотря на глубокий сон, глухое рычание Бима заставило меня подскочить, как ужаленную. Пес остервенело царапал дверь. Шерсть от загривка до хвоста поднялась как на диком звере, на губах висели клочья пены. Так мой дружок реагирует только на животных. Я подскочила к окну.  Через запотевшее стекло открывался вид на посвежевшую зелень поляны. Первые солнечные лучи играли яркими бликами  в капельках росы. Горный хребет полностью скрылся в густом тумане. «Горы курятся» говорят про эту красоту  местные жители. Справа от избушки, на той части поляны, где трава не выше голени, неподвижно стояли шесть серых матерых волков. Впереди стоял самый крупный,  огромный серо-рыжий хищник, скорее всего вожак. В этом угрюмом спокойствии зверей ощущалась неведомая сила. Это они хозяева леса, человек здесь только гость.

   С восторженным трепетом я схватила фотоаппарат, стараясь запечатлеть каждый момент этого чуда. В это время  подошел сонный Артем. Вот толь-ко увиденное за окном его быстро ободрило.

 - Мать моя женщина, это же волки, настоящие!!! – ошарашено воскликнул парнишка.  Никогда не думала, что глаза человека могут так широко открываться.
 - Волки. Настоящие. – Ответила я, делая очередной кадр, - а ты моего Бима боялся. Думаю, что о твоем существовании они в курсе. Только летом добычи достаточно, чтобы связываться с человеком. Пойдем спать. Еще пяти нет, у нас три часа для отдыха.

   Уставший парень уснул быстро, несмотря на эмоции, испытанные на рас-свете. Да и я успела немного подремать до звонка будильника на телефоне.

   Учитывая серых утренних гостей, собаку пришлось привязать около избушки. Для профилактики второго прихода хищников, я достала хлопушку – приспособление охотников – белочников. Представляет собой полую трубку изогнутую буквой «Г» и тупую в месте изгиба. Вторая часть – металлический стержень такой же формы, но чуть меньшего диаметра. Он входит в первую деталь.  В полую трубку помещаются головки от 4-5 спичек, стержень крепится на входе в полую трубку. На коротких частях находится резинка, которая приводит в действие этот механизм. Когда стержень резко падает на селитру – происходит очень громкий «бах», который пугает белок, заставляя покидать свои жилища. Как мне объяснил папа, этот звук не оставит равнодушным и волков, заставив уйти подальше от источника шума. Поэтому мое утро началось с двух шикарных «бах». Они и разбудили Артема.

- Ксюша, ты шикарная женщина!
 - И тебе, Артем, доброе утро! А в чем моя шикарность выражается?
 - Мало того, что страха ни перед чем не имеешь, так ты еще и какими – то игрушками опасными балуешься -  улыбнулся Тема.
 - Ну страх я испытываю. Врачей боюсь. Стоматологов особенно. Очень сильно. А игрушка безопасная, могу тебе дать поиграть.
  -  А что в страшного в стоматологах? Кусаются? – моя реплика определенно заинтересовала Артемку.
 - Неприятный опыт встречи был. Бррр. – от одного воспоминания про удаленный 5 лет назад без анестезии зуб меня бросило в дрожь.
 - А если будет приятный – страх уйдет? – Тема ехидно косился в мою сторону.
 - Думаю, да.

 Перед избушкой уже разгорелся маленький костерок, достаточный для того, чтобы разогреть воду. Всё, приготовленное вечером было съедено до чистого дна. Чай заварился быстро. Я достала оставшиеся конфеты и разлила крепкий бодрящий напиток. Наш слабенький завтрак закончился быстро, костер потух. К половине десятого я успела прибраться, собрать рюкзак и села к Артему на лавочку.  Разговор у нас не состоялся, потому что нам помешал звук вертолета - его не перепутать ни с чем.

  Железная птица бело-красной расцветки медицины катастроф плавно опустилась на поляну. Трава пригибалась под ветром от винтов. После того, как заглушили двигатель, из машины к нам направились 3 человека – предполагаю, что отец и два спасателя.  Короткий разговор, слова благодарности и мой горе-турист улетел. Не знаю почему, но мы не обменялись никакими контактами. Ну что же, не стоит портить приятное общение продолжением, которое не всегда бывает приятным.

   Уходя, я остановилась еще раз, чтобы полюбоваться этим сказочным местом. Кедровая горка подарила  яркие эмоции. Да и не стоит обманывать себя, общение с Артемом было приятным. Через год я вернусь в эти места и обязательно с ночевкой.

   Мой отпуск, он же каникулы закончился через 4 дня. Город встретил  теплой солнечной погодой, моя маленькая квартира – отсутствием холодной воды, что тоже не удивило. На учебу уже завтра, а через 3 дня ночная смена на работе. В свое родное отделение реанимации детей раннего возраста. Пост, на котором я дежурю, находится рядом с ординаторской. Между собой коллеги  называют их «палаты смертников». Здесь лежат самые тяжелые дети, жизнь которых постоянно находится на грани, и, к сожалению, здесь смерть перевешивает чаще. Здесь часто случаются чудеса, но и привыкнуть к тому, что маленькая жизнь тоже может оборваться – очень трудно. Но это место я люблю до фанатизма.

    Первые дни учебы давались трудно. А вот на работу пришла с тортиком, отпраздновав встречу с коллегами чаепитием. Из докторов дежурил шеф, заведующий отделением – очень строгий, но безумно добродушный дядька двухметрового роста. Профессионал своего дела, из семьи врачей. Высшего медицинского в их семье нет, пожалуй, только у собаки и кота.  Больше всего на свете любит детей, отец четырех ребят. И мне часто намекает, что пора заводить семью. Ночью шеф отпустил меня спать – говорит, что ему нужен здоровый доктор (а меня после диплома и получения специализации здесь ждут), поэтому целых 4 часа я провела на диване в сестринской. 

   Новый учебный день начался как обычно, только стал болеть зуб. Не сильная боль появилась еще в лесу, когда ночью в избушке замерзли ноги. Таблетка из аптечки тогда быстро решила проблему.  А сейчас надежда на «само пройдет» не увенчалась успехом. Собрав в кулак свою волю, покусав этот кулак, еще раз собрав разбегающуюся волю, дрожащими руками я набрала номер ближайшей стоматологии.  Нет, я не боюсь зубных врачей, как рассказывала в лесу Артему, но лечить зубы…бррр.

   В стоматологии витал стандартный аромат сверленных зубов. Комната ожидания была уютная, с большой плазмой на стене, где показывали «Смешариков» (детский прием в клинике тоже есть, в очереди сидели 4 нервных ребенка). Вызов осуществлялся дистанционно, из динамика в углу под потолком. Еще минут 15 наблюдения, как Крош выносит мозг своим друзьям и я сбегу домой с окончательно сломленным духом. Сказать, что мне было страшно – это ничего не сказать. Но динамик вызвал меня в кабинет номер 13 – да, лучшей цифры я не заслужила.

   Меня почему - то не встретила ассистентка, как здесь принято. Но когда я подошла к кабинету, вышел врач, и мне все стало понятно. Чисто выбритый, в белом хирургическом костюме, с аккуратной прической и все той же мягкой улыбкой, стоял, скрестив на груди руки, мой горе – турист Артем.

 - Добрый вечер, Ксения,  – приятный голос вывел меня из оцепенения, - пойдем изгонять твои страхи. Идем, кусаться не буду, обещаю.
 Легче от его шуток мне не стало, хотя встрече была рада. Я прошла половину кабинета и встала. Доктор оглянулся и укоризненно посмотрел на трусливую пациентку.  На ватных ногах я добрела до кресла и покорно устроилась в адском устройстве.

 - Я рад тебя видеть, Ксения, но в начале хочу узнать, что тебя привело ко мне.
 - Зуб… - хрипло смогла я выдавить из себя.
 - Я догадался, – начал шире улыбаться Тема.
 - Болит… - выдохнула остатки смелости из себя.
 - Уже хорошо. И я даже догадываюсь где. Справа. Ты в избушке утром с мрачным видом держала щечку и таблетку потом съела. И не надо делать такое лицо, да, я наблюдал за тобой.
 - Ууууу!
 - Открывай рот.
 - Ыыыыы…
 - Так, Ксения, волки значит не страшные, а я страшный? Перестань, все хорошо будет.
 - Ыыааа… - горестно изрекла я и потеряла сознание. Очнулась от «аромата» нашатырного спирта и возмущений Артема.
 - Сильная, взрослая девушка, будущий врач, - отчитывал меня доктор, используя прочитанное на карте в корыстных целях,  - ведет себя, словно маленький капризный ребенок. Все. Домой, настраиваться, пить успокоительное неделю, а там поговорим.
 - Я больше не буууду. Он болит, сильно… - отбивалась я от Артема. Аааааа, как же стыдно. Так показать себя в лесу и устроить перед ним обморок от страха перед лечением зубов в стиле театральной истерички.

 - Хорошо. Сейчас делаем обзорный снимок, все подробненько рассказываю, а там посмотрим.

   Пока ходила в рентгенкабинет, мне стало значительно легче. А может и правда все хорошо будет? Артем же доверился в лесу подозрительной агрессивной девчонке с топором, почему я не могу поверить человеку?
   После беглого взгляда на снимок Тема спросил:  настроена я на лечение сейчас или приду в следующий раз? Но измученная болью я согласилась остаться.

   Глаза я закрыла, чтобы не видеть всех тонкостей процесса.
 - Ксюша, глаза открой, мне одного обморока хватило. Вон, ассистент у меня со стеной цветом слилась. Как и ты, кстати, -  улыбка Артема немного меня успокоила.

   Перестав дышать, я стала ожидать мучительной боли от вкола, которой сопровождалась анестезия в прошлой стоматологии, но Тема только чуть коснулся и дальше ничего не последовало. Наверное, ждет реакцию. Но десна немела, язык налился знакомыми ощущениями, а боли не было. Я выдохнула.

 - Молодец. А то я думал, что так и не начнешь дышать,  – отшутился доктор.  – Тебе не интересно, почему я тебя встретил?
 - Ыгы. – с открытым ртом говорить не очень удобно.

 - Ты же отцу представилась. Он потом мне рассказал в подробностях, как ты ему звонила и уверяла, что до утра сохранишь сына в добром здравии. А я запомнил. И был очень удивлен и рад, увидев среди карт записанных пациентов тебя. И место учебы подтверждало это. Уж прости, но на уроках ОБЖ так ловко обрабатывать раны не учат. Да и наш разговор про стоматологов я тоже запомнил.

 - Тема, мне стыдно, – я печально опустила глаза, щеки предательски начали гореть.
 - Не переживай, нормальный страх. У меня каждый второй новенький пациент такой. Потом смеются над своими страхами после приема.
 - Почему в лесу не сказал, что ты доктор?
 - А ты не спрашивала. Но рассказ о твоих страхах меня повеселил. Если честно – не поверил. Уж очень ты боевая. Видимо, прошлый мой коллега сильно скомпрометировал весь род стоматологов. Что случилось-то?
 - Ничего особенного. 8- ку удалили без анестезии. Она не действовала, а на мои вопли мне сказали, что не может быть, я все вру.
 - Сейчас так не будет, обещаю. И думаю, что пора начать.
Все закончилось,  я живая вернулась домой. Артем сохранил мои нервы и зуб, а также пригласил встретиться на следующий день, но не в стоматологии, а на набережной. Поэтому ночь я провела в бигудях, а утром потратила час на прическу – локоны нужно сохранить до вечера.

   Мой вид в платье, на каблуках, в легком плаще, при макияже и кудрями «немного» удивил Артема.
 - Знаешь, после нашей первой встречи ты изменилась.
 - Правда? Надеюсь, в лучшую сторону? – Сегодня я снова была готова к сарказму.
 - Конечно. Как твой главный страх?
 - Отлично. Он почти сломлен.
 - Почему почти?
 - Потому что мне еще идти к тебе. Давай не будем о грустном. Меня и так совесть грызет второй день за  поведение вчера. Расскажи о себе лучше.
    За такими разговорами прошел вечер.
 - Слушай, Ксюша. У меня к тебе дело есть,  – начал уже перед уходом Ар-тем.
 - Ко мне? Интригуете, сударь! Что хочешь от меня?
 - У меня есть друг, тоже врач. У него среди друзей почти все или женаты или при девицах. Сам свободный, постоянно отшучивается, что ищет девушку, которая с ним на рыбалку ходить будет. Но ему сказали, что таких дур нет. Вчера поспорил с друзьями, что в эти выходные на рыбалку приедет не один. Просит, чтобы я ему помог.
 - То есть ты предлагаешь, что бы я стала той самой дурой???
 - Ну почему так грубо. Человеку помочь хочу. Он хороший, все условия тебе создаст. Просто посидеть с ним на бережку и поулыбаться его друзьям. 
 - Ладно, через 2 дня сведи нас. Поговорю с ним, может и соглашусь.
 - Зачем через 2 дня, он недалеко живет, может сейчас прибежать.
- Ну давай сейчас, мне не жалко.

Через 10 минут после звонка мы пошли навстречу любителю глупых споров.
Спорщиком был высоченный  по моим меркам парень – метр восемьдесят, не меньше. Симпатичный. Стройный, подтянутый. Легкий кожаный плащ в сочетании с потрясающими удлиненными черными волосами, падающими на плечи. Начищенные туфли, идеальные стрелки на брюках – точно мама гладила, парни так не умеют. Ямочка на сильном подбородке. Тоже упрямец, как и я. Нежно - карие глаза на аристократичном лице дополняли картинку из подростковых грез большинства девчонок. Но не меня. Себя я видела исключительно в больнице, важным детским реаниматологом. Белое платье? Кухня? 4 стены и быт? Ни за что!
 - Здорова, Темка! – Незнакомец протянул руку моему доктору – туристу.
 - Познакомься, это Ксения, предполагаемый спаситель твоей чести.
  - Макс. – парень тактично взял меня за руку, сопроводив данный жест пафосным кивком головы. Процесс сопровождался критической оценкой жертвы.
 - Тема, там комары. И сыро,  – ехидным полушепотом сказал Максим, поглядывая в мою сторону
 - И что?
 - Они же съедят Ксюшу! – продолжал шутить парень.
 - Скорее, она тебя съест. Знаешь, 2 недели назад она натравила в лесу на меня свою псину, рубила дрова, как заправский мужик и утром радостно проводила фотосессию стае волков. Так что не переживай.
 - Она? Я ее даже в сапогах представить не могу!
 - Мальчики, может, прекратите меня обсуждать? Я могу и обидеться.
Макс сделал большие глаза и, не прекращая улыбаться, замахал руками.
 - Не – не – не, все, прости, верю.
 - У меня условие. У меня в городе нет удочки. Так что мне, пожалуйста, удочку, не больше 5 метров длиной, с набором крючков в соответствии с тем, что ловить будем. – Мои требования ввели в шок нового знакомца.
 - Эээээ, а ты рыбачить там будешь? – осторожно спросил Максим.
 - Ну да, – продолжала я с серьезно - наивным выражением на лице. В это время подключился Артем:
 - В общем, я вас познакомил, дальше как знаете. Мне пора. Ксюша, другана не обижать, жду тебя на приеме с боевым настроем на лечение.
 - Темчик, пока – пока!  - Я помахала Артему и с детскими глазками повернулась к Максу, - Ну что, за удочкой сейчас идем, или как?
 - Ну пошли, раз так рвешься.

   В магазине для охотников и рыболовов мужики с откровенной завистью смотрели на Максима. Еще бы. Это вам не туфли с супругами выбирать. Девушка, которая с профессионализмом оценивает рыбацкий инструмент, в их понимании была несбыточной мечтой. На 8 предложении Макс утомился, но именно эта удочка мне и понравилась.
   
  - Неужели, - устало выдохнул Макс, - где тебя такую Тема нашел?
  - В лесу. С топором и собакой в комплекте. – коронным голоском ответила я.
 - Аааа, ну это меняет дело, – с сарказмом ответил парень.

   К сбором я подошла основательно. В рюкзак уложила сменные вещи (вдруг под дождь попадем или похоладает), наживку, приманку (рыбачить умею и люблю, разбираюсь в некоторых хитростях), принадлежности для отлова мальков (на живца тоже люблю) и, конечно же, провиант собственного производства. Мой любимый зеленый наряд дополняли высокие сапоги (купленные папе, что поделать, у меня размер обуви 40, а у него 41).

   Ранним утром назначенного дня Максим забрал меня из дома. Машину нового знакомого я оценила. Особенно ее проходимость. Как человек природы люблю внедорожники. Черный красавец Kia Sorento имел достаточно много свидетельств своей непростой внедорожной жизни – царапин было предостаточно.

 - Тебе идет походная экипировка, - улыбнулся Макс, - не меньше, чем каблучки.
 - Спасибо, – вежливо ответила я.

   Дорога заняла чуть больше 2 часов. В пути мы непринужденно болтали, постоянно отпуская друг другу колкие шутки. Максим отличался сильным характером, но не был сильно напористым при отстаивании своего мнении. Но, думаю, при желании, он может поставить на место кого угодно.

   Место встречи рыбаков представляло собой большую красивую поляну у излучины реки. Ровная площадка была покрыта высокой травой, которую рыбаки и отдыхающие притоптали до состояния желтоватого газона. Мы приехали самые последние. Мой выход из машины встретили аплодисментами, и только один из ребят с напущенной грустью сказал, что проспорил ящик вина Максу. Меня представили ребятам и их девчатам. Девчат я не оценила – обычные городские курочки в брендовых кедах и полном макияже (краситься в лес, как в клуб – зачем???). Пока мальчики обсуждали смысл всех споров, я убежала к реке, сославшись на то, что меня укачало и хочу прогуляться. Надо же исследовать новое место.

   Большая часть берега оказалась скрыта под ивами, только скользкие рыбацкие тропки проглядывали сквозь ветви. Выше по течению обнаружился перекат – вода шумно перебегала по камням, а чуть ниже плескались рыбки, ожидая подачек от волн. Полтора десятка мелких рыбок после некоторых стараний перекочевали в небольшое ведерко, привезенное мной для живца. Ниже по течению речка делала хороший поворот, образуя заводь. Вода здесь стояла - это мне и было нужно. Набрав немного густого ила, я смешала его с сухой прикормкой, скатала шарики размером с апельсин и забросила их в воду. Вот теперь можно вернуться к мальчикам.

 - Не знаю кто-где, но лично я буду рыбачить в заводи у самой большой ивы, – нагло заявила я. Спорить со мной никто не стал.
 - А эта тоже рыбачить будет? – спросил кто-то из мальчиков. Ответить я не успела, встал Максим.
 - Напомню, что эту зовут Ксения, прошу любить и жаловать, и да, она тоже будет рыбачить.

  Реплика Максима мне определенно понравилась. Джентельмен, даже заступился. Не сильно нуждалась, но приятно.
   Ребята разобрали снасти и разбрелись вдоль берега.

 - Ксюша, а почему заводь? – Максим заинтересованно шел за мной.
 - Потому что пока вы дружно болтали, я набросала в нее подкормку,- с плохо скрываемой важностью ответила я,  - мне совершенно не интересно с местными «курочками» обсуждать очередной подъем цен на покрытие типа гель – лак.
   Кажется, Максим впервые видел, как девушка без всякой брезгливости одевает на крючок несостоявшуюся муху.
 - Замуж тебе надо, - подвел итог черноволосый доктор, - ты просто мечта!
 - Что??? 4 стены? Борщ? Еще скажи детей полный дом. Неее, я же зависима. От велосипеда и природы, рыбалки, своей будущей профессии, и чужие дети сейчас мне нравятся куда больше собственных в будущем.
 - А если такого же товарища найдешь? – улыбался из-под козырька бейсболки Макс. Как и у всех рыбаков его экипировка полностью соответствовала времени и месту. Еще и к лицу была. Придавала его стройному, скорее даже тощему телу некоторую мужественность.

 - Такого же? Что–то меня сомнения берут о существовании такой личности.
   Максим задумчиво крутил в руках берестяной маленький короб.
 - Ксюш, а почему опарыши? Я вот на червей обычно ловлю.
 - Потому что сам вчера сказал, что здесь плотва преимущественно водится. И прикорм на нее рассчитан.

   На этом наш непринужденный разговор закончился. Что называется «рыба пошла». Мы сидели в 2 метрах друг от друга и наперегонки вытаскивали свою добычу. Меньше часа нам понадобилось, чтобы в садке плескались 2 десятка плотвичек и 2 окуня. А я думала о том, что меня почему – то не раздражает назойливость Максима, и надо хотя бы для приличия спросить из какой он сферы врачевания. Не успела.

- Ксюша, почему  не замужем? – со смешком спросил Макс,- с такими качествами ты же мечта любого мужика!
- Мечта любого мужика – тощая курица на каблуках, которая со всем соглашается и не спорит. А девушка, которая отстаивает собственное мнение и при необходимости может дать в челюсть, почему-то не интересна окружающим. Ты бери опарышей, не стесняйся.
- Ксюш…
- Ммм?
- Ты сверхдевушка. Я морально убит.
- Спасибо. Комплимент принят.
Около реки в это время  немного прохладно. Трава уже пожелтела и была мокрой от ночного тумана. Уши немного мерзли, руки совсем потеряли чувствительность. Но меня охватил азарт. Рыба схватывала практически мгновенно, не давая нам с Максимом скучать.

 - Максим, удочка шикарная, спасибо.
 - За удочку?
 - И за удочку тоже, - улыбнулась я,- но больше за шикарный отдых.
Ближе к 10 часам к нам пришел Андрей – тот самый друг, который проиграл Максу ящик алкоголя.
 - Ну что, как улов?
Макс приподнял садок из воды и с напыщенным равнодушием ответил:
- Да так, есть чуток.
- Ого! И это чуток?! – Андрей с трудом удержался от более весомого русского словца, - а не ведьма ли случаем твоя спутница?
  Я уже собралась возмутиться в грубой форме, как первым голос подал Максим.
- За ведьму можно получить, и не только от нее. Андрюха, перед тобой де-вушка, если что, – холодно ответил Макс,  и сделал такой взгляд из-под бровей, что мурашки побежали даже у меня.
 - Извиняюсь,- поубавил свой пыл парень, - я не думал, что это твоя девушка. Давайте к костру двигаться, все ждут.
   Как только Андрей скрылся из вида, пришла пора возмутиться мне.

- То есть твоя девушка? Не рано ли?
 - Да не, это фантазии моего дружка. Встал на защиту – значит все, твой па-рень.
 - То есть просто за девушку  ты не заступишься? – от неожиданности я перестала счищать с крючка остатки наживки и уставилась на спутника.
 - Заступлюсь. Просто они меня с девушкой видят первый раз, - засмеялся Макс, - да они от шока отойти не могут, что проспорили.
- А ты почему не женат? Женоненавистник?
 -  Да нет, я травматолог. Работаю на двух работах, а с девушкой нужно гу-лять, разговаривать никто не соглашается быть «женой декабриста» - посто-янно ждать меня с дежурств и слушать мои бредни. А мне делиться надо, сгорю, думаю, сама понимаешь. Темка говорил, что ты медсестра в реанимации.
 - Знаешь, у меня схожая ситуация, - мне стало смешно, - парню надо гото-вить и бегать вокруг него, а у меня учеба и работа, которая забирает много моральных сил. Прийти бы и упасть без чувств.
   Удочки были собраны, и Максим подал мне руку.
 - Идем, нас ждут.

  Около машины мальчики развели костер, в планах были шашлыки как не-отъемлемая часть подобных вылазок. Девчата все время нашей рыбалки об-суждали свои куричьи дела (да, они мне не нравятся). У Максима вполне не плохие друзья, но на какой птицефабрике они нашли себе подруг – непонятно.

   Из машины Максим принес наши припасы. Особенно его интересовали мои – из пакета доносился потрясающий аромат пирогов, на которые я потратила пол-ночи. Терпения хватило только на 2 с рисом и мясом и 1 с яйцом и капустой.

    Моя выпечка была потрясяюще популярна и быстро исчезла. Трапеза за-кончилась, и компания начала меня основательно раздражать. Мальчики смотрели на меня, как на недоступную добычу, а девушки со слабо скрывае-мой завистью, граничащей с презрением. По лицам ребят было видно, что назревает новый спор.   О его сути не сложно было догадаться. Хотите цирк – получайте.

 С нежно–покорным выражением на лице я подсела и начала шептать на ухо:
 - Максим, улыбнись, - бедный Макс чуть не подпрыгнул от неожиданности, - твои дружки поспорили, являюсь ли я твоей девушкой. Подыграй мне чуточку.

   Повторять не пришлось. Он нежно обнял меня за талию и начал в ответ шептать на ухо.
 - Ты мелкая вредная хулиганка.
 - Меня дурацкие споры приводят в бешенство. Пусть теперь тихо завидуют, а девицы ревнуют.
  - Ты правда испытываешь от этого удовольствие?
 - Еще какое! Если, конечно, человек это заслужил.
 - У тебя пироги вкусные. И в целом ты какая–то забавная.
 - Спасибо, - ответила я на необычный комплимент, - Макс, я к заводи вернусь.
 -Зачем? Клев же закончился?
 - А на живца нет. Так что присоединяйся, если хочешь.

Чтобы добить окружающих, я тихонько поцеловала Макса в щечку и отправилась продолжать рыбалку. От взглядов в спину шевелились волосы.

   Я отправилась на старое место. Рыбка без охоты бросалась на живую при-манку. Последней, как я думала, добычей стала маленькая уклейка, она же щеклея. Настолько мелкая, что сама была не намного больше наживки. Разозлившись на всеядную малявку, я сняла крючок с ее нижней губы и прицепила к хребту.

 - Теперь ты моя наживка! – злорадно сказала я и забросила рыбку в воду.

   Удар по леске последовал сразу же и был настолько сильным и неожиданным, что  удочка вылетела из рук. В азарте и, во многом, от жадности к новому рыболовному инструментарию я рванула в воду. Около берега дно выглядело плотным, состояло из черно-серого ила и плавно уходило в темную глубину. Удочку я схватила в последний момент. Неведомый зверь натянул леску, как струну. Не давая слабину, продолжила тянуть добычу на себя. Руки быстро начали болеть, из воды периодически показывался здоровенный чешуйчатый бок. Позвать кого-либо на помощь я не догадалась, а вместо этого схватилась за леску. Последний рывок рыбы, и из ладони брызнула кровь, сапоги скользнули по илу, а незадачливая рыбачка с шумным плеском ушла в воду с головой.

   Вода была мерзкая и холодная. Дно нашла быстро (там было не более двух метров), и, оттолкнувшись, вынырнула  на поверхность. При попытке сбросить тяжелые сапоги ноги запутались в леске, и я снова ушла под воду. Окончательно утонуть мне не дал Макс, который, как он сказал позже, на-правился проверить, как продвигается рыбалка у его бандитки. Одним рыв-ком Максим выдернул меня из воды, распутал на ногах леску и даже достал виновницу  осеннего купания – щуку внушительных размеров.

   Перед Максом  было стыдно, и я  зябко обнимала колени и прятала взгляд.

 - Быстро к костру! – грубо в приказном тоне крикнул Макс. Я повиновалась, потому что от холода начали стучать зубы.

   Вот и пригодилась сменная одежда. Быстро сменив одежду, я подсела к костру, где меня ждал сурово настроенный травматолог. После короткого рассказа из моих уст об особенностях русского осеннего моржевания, спокойный Макс показал, на что он способен.

 - Сумасшедшая, ненормальная! Да сдалась тебе эта удочка с рыбиной! Кормила бы сейчас раков в местном омуте, там же обрыв рядом!

 А я молчала, смотрела на аккуратно забинтованную руку и получала неописуемое удовольствие от того, что меня распекает симпатичный молодой человек, с которым я почти не знакома.

   Остальные ребята помогали Максиму кто чем смог: плед, чай. Кто-то при-нес коньяк, Андрей налил его в чай и заставил меня выпить.

   Время перевалило за полдень, солнце начало припекать. Трясти меня перестало (три кружки чая с коньяком –  я просто чуточку опьянела).

   Напал чих. Обычная реакция на природу. Пятый «залп» Максим посчитал  сигналом к действию.
 - Собирайся, для тебя сегодня рыбалка закончилась, возвращаемся в город.

Я покорно собрала вещи и попрощалась с новыми знакомцами.

   Сжавшись на переднем сиденье, я усердно гипнотизировала взглядом рисунок пледа – лишь бы не поднимать глаза на Макса.
 - Если учесть рассказы Артема о твоей везучести удивляюсь, как живая ходишь, – начал разговор Максим своим обычным спокойным голосом, - волноваться заставила всех. Чуть не лишила хорошую больницу будущего хорошего реаниматолога, – добавил с улыбкой спаситель, бросив на меня теплый взгляд.

   А мне было стыдно. Уже второй раз за неделю меня грызла совесть. Слишком много. Подозрительно.

   Внедорожник ехал очень странным маршрутом. И только когда мы отъехали от моего района на добрые 10 км, я поняла, что домой меня не везут.

   - Ааааа, я не поняла, мы куда едем? Я домой хочу, в теплую кроватку в теплую ванну!

 - Как куда? – сделал брови домиком травматолог-рыбак, - ко мне на работу, ладонь зашивать  надо, ты не бойся, всего 4 шва, не больше. Но если не сделаю сейчас достойную обработку на работу не раньше, чем через месяц выйдешь. Больно не будет, анестезию сделаю достойно. Или ты мне не доверяешь?

   И тут во мне включилась маленькая слабенькая девочка. Что поделать, бывает.

 - Ууууу, я не хочу в больницу, я хочу домой, хочу какао и спать, и вообще я не люблю лечиться!

 - На руках занесу под смех коллег. Думаю, там достаточно твоих знакомых, наша больница и у детских врачей является базой.

 - Не хочууууу, взрослые доктора все злыыыыые! – продолжала я свою истерику.

 - Прекратила быстро! – достаточно грубо прикрикнул Максим, - Никуда от меня не денешься. Пока не проведу первичную хирургическую обработку и не зашью рану – не отпущу, еще не хватало потом осложнениями заниматься. У меня тоже есть совесть, и она меня будет мучить!

   Ну вот, я опять сломлена властными репликами нового знакомца. А самое грустное было то, что мне нравилась его манера общения, забота, серьезная сосредоточенность. И даже внешность начала казаться крайне привлекательной (на самом деле он очень красивый, только себе признаться в этом сложно).

   Пока мы ехали к больнице, которая и правда была когда-то моей базой практики, вспомнилось детство. Мне всегда не хватало папы. Заядлый охот-ник, все свободное время от многочисленных командировок он проводил в лесу. Нет, детство у меня было. Горки, санки, снежные пещеры, велосипед, купание в речке, прогулки в лес – старший брат все организовывал на высшем уровне. Но я хотела к папе. Рассказать ему про школу, проехаться на плечах, просто обнять. Сейчас обнимать папу несолидно. Брат смеется, что из тощей девчонки выросла здоровенная лошадь (на свой бы животик по-смотрел вначале). А сейчас борюсь со странными мыслями, что мне безумно хочется обнять Максима и крепко-крепко к нему прижаться, почувствовать себя слабым ребенком. Других бредовых идей в мою голову прийти не успело, потому что перед носом машины материализовались ворота хирургического стационара.

   В приемном покое я покорно ходила хвостиком за Максимом. Сотрудников они подбирали не иначе как по росту, потому что даже медбрат, который повел меня делать снимок, имел телосложение богатыря и мягкий голос, которым меня успокаивал и подбадривал.  Он же помогал Максу обрабатывать рану. Руки молодого травматолога двигались как в танце – красиво, плавно, каждое движение пальцев не было лишним и притягивало взгляд. В руках профессионала, рана быстро приобрела человеческий вид и радовала глаз 4 аккуратными швами. Макс, прощаясь, пожал коллегам руки и повел меня к машине. Но уже в салоне мне было сообщено о том, что домой мы едем к нему, так как он, считая себя виновником всех моих злоключений, обязан  напоить хотя бы чаем.  Спорить с ним бесполезно. Проще поезд остановить. Скоростной.

    Я хорошо знала этот район. Рядом с центром, много нестарых домов, вежливые люди, много велосипедистов, которые пару раз меня сильно выручали во время ночных поломок. Дома высокие, с подсветкой нежными синими фонарями. Рядом много учебных корпусов, поэтому прохожие все преимущественно студенты. Как любитель ночного образа жизни, я часто тут гуляла в темное время суток. И даже не могла представить, что окажусь на кухне в квартире на 14 этаже одного из этих домов.

   На кухню к батарее я забралась сама, но быстро получила в руки полотенце и была грубо отправлена в душ (ладно, преувеличиваю: настойчиво, требовательно и заботливо). Макс предупредил, если выйду без розового румянца, то он сам лично засунет меня под горячую воду повторно. Спорить не стала.

   Даже через закрытую дверь начал доноситься умопомрачительный запах какао. Натурального. Российского. Тот, что люблю больше других. А так как моё согревание подошло к концу – можно выбираться из душа. На кухне поджидал Макс в фартуке. Он переоделся в легкие тонкие черные брюки, которые слегка прилегали, и футболку подобного фасона. Картинка была впечатляющая настолько, что по спине пробежали мурашки.
 - Я тут успел в магазин сбегать. Конечно, это мой первый опыт варки натурального какао. Ты же его имела в виду в своей истерике в машине?

   Вот после таких слов розовые щеки еще и гореть начали.

 - Угу, – стыдливо пробубнила я в ответ и села все к той же батарее. Как ни странно – она была теплая и приятно грела.
   Напротив окна и батареи стоял стол, застеленный скатертью с цветами (необычная потрясающая комбинация алых простых гербер и белоснежных лилий), а передо мной новоиспеченный шеф-повар поставил кружку с ароматным напитком и овсяным печеньем (именно таким, как я люблю – плоское, твердое, с приторным карамельным вкусом). При этом в его глазах было нечто, что я, увы, не смогла прочесть, а зря.

   Какао было потрясающее.  Я, как кошка, жмурила глаза от удовольствия, списывая горчинку напитка на нарушение пропорций. Первый раз все же готовил. Мы беспечно и легко болтали о всяком разном, о моей учебе и его работе, его увлечениях и моих планах на будущее, поделились мнениями и политической обстановке в стране…

   Напиток расслаблял, спина пригрелась у отопительного агрегата, а горчинка какао напомнила мне… Год назад на работе я поспорила с докторами, какой вкус имеет один из наших медленных седативных препаратов. Лизнула раствор и до вечера  меня не покидал горький привкус лекарства, ходила полоскала рот под дружный хохот дежурантов. Но вспомнила я это слишком поздно, когда сознание меня покинуло.

   Я очнулась на диване и резко подскочила, не признав обстановки. Быстро вспомнив минувшие  события, стала лихорадочно составлять план действий. Первое - успокоится и осмотреться. Одежда на мне. Не сильно, но успокоило. Через плотные шторы на окнах падают солнечные лучи, значит, спала всю ночь минимум, вчера уже в сумерках меня «потчевали». Ноет тело. Что он со мной делал, пока я была в отключке – не понять. Боль -  это побочный эффект препарата, его почти не применяют из–за этого. Голова закружилась, и я без сил свалилась обратно.
  В этот момент зашел Макс. Ладно, пусть подойдет.

   Как оказалось, силы во мне были и еще какие. Но меня хватило на один удар, потому что правая рука со швами от встречи с челюстью этого недоделанного рыбака зашлась невыносимой болью, а Макс, обладающий хорошей реакцией, быстро перехватил меня. Но вместо сопротивления полились слезы отчаяния.

 - Гад, недоносок!!! Как ты смел меня седатировать!!! Что тебе надо от меня?!! – мой гнев не знал предела, но руками я не махала, так как придерживала левой травмированную правую, на которой сквозь повязки проступила кровь. Было обидно из-за своей доверчивости, глупости. Хотелось проклинать всех, даже Артема, который познакомил меня с Максом.

   Максим, выслушав все мои крики, перешедшие в волчье подвывание, начал говорить:
   -Да ничего мне не надо от тебя. Хотел подшутить. Думал - поймешь. Мы часто так в студенчестве друг другу делали. Честно – просто понравилась ты мне очень, хотел произвести впечатление. Я не мастер удивлять, к тому же тебе нужно было согреться и отдохнуть. Прекрасно знаешь, что этот препарат дает глубокий, исцеляющий сон без лишних сновидений.

   Он говорил, оправдывался и просил прощения. Я тихо всхлипывала и ругала себя за излишнее доверие к людям. Не первый раз обжигаюсь и все равно лезу. С другой стороны, он раскаивается и извиняется. Сейчас я уже поняла, что он меня пальцем не тронул, только отнес на диван в комнату, положил на подушку, укрыл одеялом. После того, что со мной происходит последний месяц – уснуть сама, да еще с ноющими швами, точно не смогла бы. Максим был прав, и от этого становилось совсем гадко на душе.

   - Рану давай перевяжу, повязка промокла, - уже более спокойно и деловито сказал доктор, - потом домой тебя отвезу, салфетки менять каждый день, швы снимать на 7-10 сутки, как заживать будет. ЛФК через 5 дней от снятия швов, не позднее, иначе контрактуры  появятся, рана достаточно глубокая.

   В машине мы ехали молча. Он проводил меня до квартиры, помог донести рюкзак и достать ключи. Я продолжала тихо всхлипывать, а на его «Береги себя» только кивнула и закрыла дверь. В спальне меня накрыла настоящая истерика, я ревела без остановки и в конце забылась долгим сном до следующего утра.

   Мне никогда не было так плохо. Справиться с нахлынувшими эмоциями было настолько сложно, что появилась желание подойти на кафедру психи-атрии и попросить рецептик на что-нибудь сильнодействующее. На работу я ходить не могла, а голая неразбавленная учеба действовала на меня разрушительно – пропускать занятия нельзя даже мертвым. Максим не выходил из головы. Меня терзала совесть, потому что было ясно, что шутка с какао была и правда шуткой. И что не может человек так трепетно заботиться половину дня, а затем превратиться в несостоявшегося маньяка. И что пора признаться, что этот мальчик, несмотря на все выходки, мне не безразличен.

   Швы я пришла снимать в травмпункт, недалеко от моего дома. Мне закрыли больничный, дали справку на учебу (пропускала дни, когда продлевала бюллетень) и как-то все вошло в свое русло. Только на работе стали подшучивать, что на этой рыбалке я встретила Русала или Дядьку – Черномора и теперь, соблазненная, терзаю душу воспоминаниями.

   Душа терзалась не только воспоминаниями. Меня откровенно грызла со-весть, которая была уверена, что именно я должна перед ним извиниться. А так как я дружу со своей совестью, то решила поехать к нему на работу (я уже говорила, что ушиблена в детстве на голову, да?).

   Однокурсники, работающие в этой больнице, мне сообщили, что: «Твой лечащий хирург уже вышел из отпуска и смело можешь подбежать к нему на консультацию».
   В приемном покое меня узнали, дружно посмотрели руку, похвалили чистую работу Макса и просили чуточку подождать – он в операционной. Ждала совсем не много, буквально 20 минут. Серый хирургический костюм тоже немного прилегал к его телу, и по моей спине снова пробежали мурашки.

 - Ксюша, что-то случилось? – Взволнованно спросил Макс.

 - Не, я просто… просто пришла… - Вся приготовленная речь покинула буйну голову, а предмет моего волнения уже привычными движениями осматривал ладонь с остатками травмы. ААА, как же это трудно. – Макс, прости, что истерику устроила. Ты столько сделал, заботился обо мне, желал добра, а получил от меня лишь удар в челюсть, я правда чуточку испугалась. Спасибо тебе, правда. Я не хотела, чтобы все так глупо получилось... – проговорила я скороговоркой и рванула на улицу. Я не успела сделать вдох, как меня схватили за руку.

 - Ксюша, это ты прости барана. Ты прекрасная, замечательная, потрясающая, самая великолепная девушка, что я когда-либо встречал. Я просто не могу существовать, зная, что на меня сердится такое создание, как ты! Я не понимаю, какой черт меня тогда дернул так глупо с тобой подшутить! – Макс говорил быстро, почти скороговоркой, а половину я уже не слышала, еле сдерживая ненормальное желание упасть к нему на грудь и разреветься. 

   Наше действо прервала коллега, которая позвала Макса в отделение. Он только молча махнул мне рукой, посмотрел в глаза и скрылся в больничном проеме.

   А я так и не поняла, как себя вести дальше.

В замешательстве я находилась недолго. Максим выпросил у Артема мой сотовый и позвонил, приглашая на прогулку. Я согласилась, потому что хотелось расставить все точки по местам, да и золотая осень все никак не хотела закончиться, радуя теплыми днями и яркими переливами листвы. Хотя кого я пытаюсь обмануть…

   На первой прогулке решить все вопросы не удалось. На второй я смеялась над историями Макса, а на третьей не заметила, в какой момент начала идти с ним за руку. А когда его губы впервые коснулись моих, бег все тех же мурашек по спине известил, что ближайшая  зима и весна будет кардинально отличаться от всех предыдущих.

   Зимние месяцы вместе с последней сессией пролетели мгновенно. Я не стала хуже или лучше работать, продолжая отдавать себя до последней капли маленьким пациентам. Все так же с грустью провожала по последнему светлому пути тех, кто был обречен, и радовалась каждой спасенной жизни.

   Изменилось только одно. По утрам вместе со звоном капели стал изменяться ритм моего сердца. И источником этого ритма был совсем не патологический очаг. Этот источник стоял у входа на территорию больницы, с задумчивостью разглядывая лепестки пламенно – красной герберы. Он был в отпуске и после каждой смены увозил меня на учебу. И каждую смену я ждала эту тахикардию, готовую выбросить сердце из груди.

   В тот день, когда студенческая братия должна была посетить конференцию вместо занятий, я решила сыграть в плохую девочку, и отправиться со своим доктором – рыбаком в ресторан. Максим завез меня домой (к себе домой, куда я уже перехала), чтобы привести внешний вид в соответствии с выбранным заведением, а сам умчался по срочному вызову на работу. А так как ресторан находится недалеко от больницы, мы договорились, что я доберусь на такси, а он меня встретит у входа.
 
   Собственно его вызов на работу меня не удивил и не огорчил – его профессия мне знакома и понятна. С момента нашей первой прогулки мы ни разу не спорили друг с другом, не выясняли отношения и понимали друг друга взглядом, прикосновением.

   Как и обещал, Максим встретил меня у входа. В ресторане (скорее даже баре) с небольшим рок-оттенком он меня передал гардеробщикам, а сам пошел договариваться о столике. Сервис был высочайший, мне помогли снять пальто и проводили в зал, сообщив, что меня  ждут. Людей почти никого не было, буквально по паре человек, и то не за каждым столиком. Свет был приглушен настолько, что виднелись лишь очертания людей, а отсутствие привычных разговоров наводило на мысль, что меня здесь не ждут, а поджидают. Вдали виднелась не менее темная сцена.

   Фоновая мелодия начала играть чуть громче, и я разобрала в ней «Её глаза» БИ – 2 – одна из самых любимых мной композиций. «Её глаза на звезды не похожи, в них бьется мотыльком живой огонь»…
  Но внезапно свет загорелся над столиком около сцены, за которым оказался мой шеф и старшая медсестра. Они начали говорить тепло, с заботой, как родные отец и мать:

 - Пора. Одной на такой работе тебе не справится, – начала старшая.
 - Счастье врача не только в здоровье его пациентов, а мне нужен  не только здоровый доктор, но и счастливый, – спокойно, как привык разговаривать, сказал заведующий отделением.

  Друг за другом начали включать свет над остальными столиками. Там собрались коллеги Максима, мои сотрудники и  самые близкие однокурсники.

Добрые пожелания, напутствия под спокойную музыку обескуражили меня и заставили заплакать. И только тогда осветилась сцена, на которую с оригинальным букетом из белых лилий и красных гербер вышел Макс. Он спустился ко мне в зал с микрофоном и своим теплым и родным голосом произнес:
 - Я думаю, мне дополнить нечего. Ксения, мой самый главный человек, выходи за меня замуж.

   Я не смогла ничего сказать и только кивнула, вытирая слезы, слезы счастья. К нам подошла младшая дочка шефа с корзинкой, в которой два купидона держали кольца. Под оглушительные аплодисменты близких и друзей мы целовались и танцевали. Я не думала о предстоящей ординатуре, которая в силу академического отпуска сильно затянется, Максим не знал, что быть папой тройняшек – это великий труд и бескрайнее счастье. Все это было у нас впереди.  Мы танцевали и знали только одно: сегодня родилась новая счастливая врачебная семья.