Фирма Санта-Клаус

               

«Самые загадочные и необъяснимые события начинаются буднично, и где проходит  та невидимая грань, которая раскалывает  мир на части? Почему, еще вчера, катилась твоя жизнь по знакомой дороге, а сегодня ты просыпаешься в неизвестном месте, где никого не знаешь. Где тот рулевой, ау!»
 Дочитав эту странную фразу, я захлопнула детектив. Рабочий день  закончился, читатели разошлись, пора домой.
 И тут раздался телефонный звонок. Он резко прозвучал в гулкой тишине библиотеки. Я взяла трубку. Голосом молоденькой секретарши, в котором всегда чувствуется   фальшивая полуулыбка, трубка  пропищала:
- Здравствуйте!  Мне нужна госпожа Софья Лермонтова.
- Слушаю.          
- Я - секретарь Станислава  Леонидовича Зверева. Он приглашает вас  в офис  для конфиденциального разговора.      
- А по какому вопросу?
- Мне неизвестно. Так вы придёте?
- Да.
Станислава  Леонидовича я знала. Это был хозяин фирмы «Санта Клаус», чьи  склады и офис  разместились  в доме и во дворе.  Мало кто звал его по имени-отчеству, т.к. от роду ему было не более тридцати. Мне часто приходилось слышать истошные вопли,  либо со двора, где он распекал  служащих,  либо из недр конторы. Подчинённые, как в глаза, так и за глаза, звали его Стаськой, а иногда Зверем, и жутко боялись. Стаська умел внушить страх, даже когда говорил спокойно.  А если впадал в гнев, то лучше  было не попадаться ему на пути.  Когда его серые глаза зажигались бешенством и русые волосы падали на лицо,  все сотрудники рассыпались по складам и подсобкам, как тараканы-пруссаки.
Я подошла к зеркалу. Из туманной глубины неясного, в черных точках и пятнах, венецианского стекла, вставленного в старинную резную раму, на меня глянула  усталая  мышь с грустными серыми  глазами и осунувшимся от недоедания лицом.
«А ведь тот тип был  прав! Я и правда, библиотечная мышь. Потому что выросла среди книг.  Ведь даже запах пыли на стеллажах нравится мне больше, чем мясной дух.  Впрочем, вкус мяса я  забыла, потому что мало зарабатываю. Ела его, когда была жива мама. И, пожалуй, не отказалась бы от мягонького, запечённого в фольге под слоем овощей и сыра, пропитанного нежным соком, кусочка. И бокальчика красного французского винца»               
Мечтая о еде, я закрыла библиотеку и, обогнув дом, подошла к парадной. Она  располагалась со стороны улицы и была украшена эркером с арочными окнами и балкончиком с фигурной решёткой.  Никто не знал, что дом до революции принадлежал моей семье. А сейчас в нём были офис фирмы «Санта Клаус», моя каморка, да библиотека.
Офис находился на втором этаже, и к нему вела старинная лестница из морёного дуба с  резными  стойками и гладкими перилами. Но едва  я  оказалась на её середине, как услышала брань и увидела, что на меня падает директор фирмы Борис. А наверху стоит Стаська  и трёт ушибленный кулак. Осторожно скользнув мимо, я нырнула  в помещение, где  застала ещё более странную картину.      
Юная секретарша, вместе с пожилой женщиной - кассиром,  дрожа от страха, прятались под столом. Увидев меня, они, испытывая неловкость, осторожно выбрались и уселись за  рабочие места, поправляя причёски.       
- Вы монстр, Наталья Петровна! Монстр!! - доносились истошные вопли с лестницы. «Монстром», оказалась седая, вся в красных пятнах, кассирша. Она робко пыталась оправдаться, но Стаська, уже успокоившись,  молча прошёл в кабинет и развалился в кресле.  Я вошла вслед за ним и встала у двери.               
- Я вам не Мать Тереза, - объявил он, нагло меня разглядывая,- а деловой человек и благотворительностью не занимаюсь.
В  Стаськиных  глазах мелькнула усмешка.               
- Но я проникся твоим тяжёлым материальным положением и хочу предложить сделку.
 Заметив, что он перешёл на «ты», я покраснела от обиды, а он полез в  ящик стола.               
- Подойди. Ты, конечно, в курсе всего этого.               
- Не понимаю.               
 Стаська через стол бросил мне газету со статьёй какого-то Саввы Бельского. Она называлась «Сокровища инженера Лермонта».
Меня словно наотмашь ударили. Так вот, кто был ночью. Вот, кто шарил в моих вещах. Вот, почему я ловила  его косые, любопытные взгляды.  Заметив моё возмущение, Стаська вылупил серые, слегка навыкате,  глаза.          
- А-а-а, дошло, наконец. Да, это я и Боря!  А ты как думала, Софья Лермонтова? Что о твоей тайне никто не узнает? Ха-ха-ха. Уже весь Питер говорит.  Короче, сделаем так.  Все знают меня, как самого честного в мире бизнесмена. А потому я предлагаю тебе за бриллианты тридцать процентов, а мне, соответственно, семьдесят. Не сейчас, конечно, а когда я их найду.
Я ошарашено молчала.               
- Ну, хорошо, я согласен на шестьдесят пять,- сказал он, по-своему расценив паузу.               
Я молчала опять.
 - Ну-у, не впадай в ступор, скажи что-нибудь дяде. Знай, что брюлики инженера Лермонта,  всё - равно будут мои.
Стаська проследил за моей реакцией, но её не последовало, и продолжил:
- Но не все. Часть я намерен отдать законной наследнице. Но, конечно, не потому, что я такой добрый или за твои красивые глазки.  Мне нужно прикрытие, чтобы никто не задавал  глупых вопросов. И ещё: есть ли у тебя какие-то документы, возможно письма прадеда или карты, или…
- Карта была, - перебила я.
- Это здорово. Продай её мне!
- Нет.
- Почему? Я  дам хорошие деньги. Ты таких в жизни не видела. Ну что, продашь карту?
- Не могу, её недавно украли из архива.
Гамма чувств на Стаськиной физиономии без слов поведала, что я из себя представляю.
- Но ты хотя бы помнишь, что там было?
-Да, у меня фотографическая память. Только изобразить не сумею. Нет таланта.
- В таком случае полетишь со мной в Африку.
- Я? С вами?
- Со мной. А что такого? А-а, у тебя нет денег. Что-нибудь придумаем. Ну, так как? Летишь?               
В  голосе опять звучала насмешка.               
- Да - вдруг неожиданно брякнула я.
В  наглых Стаськиных  глазах проснулся интерес.               
- Прекрасно. Даю на сборы два месяца. Деньги получишь у Натальи Петровны. Но ты уже знаешь, что я не Мать Тереза. Как у тебя с языками?             
- Английский, немецкий.
- Вот и хорошо. Будешь переводчиком.               
На последних словах Стаська вдруг резко вскочил и выбежал из кабинета, а через минуту, откуда-то с первого этажа, разнеслась брань.               
В конце октября, оставив фирму на Бориса, а Ваську на Наталью Петровну,  мы вылетели сначала в Мюнхен, а потом в Кейптаун. Из Кейптауна наш путь уже лежал туда, где высоко в  Драконовых горах берёт начало, затем течёт и падает с огромной высоты, Оранжевая река, образуя водопад  Ауграбис. А потом  мчится дальше по гранитному ущелью, и среди гигантских песчаных дюн зловещего Берега скелетов  впадает в Атлантический океан.