Собачий поцелуй ч. 7

   На следующий день меня потревожил звонок мобильного телефона. Я сидел дома и занимал себя разглядыванием узоров на обоях. В тот момент, когда уже четко различал среди заковыристых линий фигуру скачущего ковбоя, на дисплее высветился незнакомый номер.
   Я поднял трубку.
   – Привет, дорогой, – раздался из динамика знакомый женский голос.
   – Привет, прелесть. Ты не ошиблась номером? Уверена, что дорогой – это я?
   – Уверена, – неожиданно ласково ответила она.
   Меня ее тон удивил и насторожил. Что-то здесь было не так.
   – Слушаю.
   – Что насчет той вечеринки? Решили, как будете разбираться со своим олигархом? – спросила Шелли, как будто это была отличная тема для телефонного разговора.
   – Решили. Будем работать там. Но не хотелось бы утомлять тебя подробностями, - мне казалось, что будет правильно уйти от прямого ответа.
   – Все же мне интересно. Я помогаю вам и имею право знать, не взлетит ли на воздух кто-нибудь из моих друзей в самый разгар мероприятия.
   – Никто никуда не взлетит. Обещаю, что каждый, кто пришел на эту тусовку, останется стоять на земле на своих двоих, кроме одного хитрожопого русского.
   – И все же…
   Мне пришлось перебить Шелли.
   – Слушай, спасибо тебе большое. Позвоню тебе, когда все закончится. Связываться сейчас слишком опасно. До свидания, - без остановки выпалил я.
   – Но…
   Я уже сбросил звонок Шелли и выключил телефон на время. Неужели она так переживает за меня? Сейчас никому не стоит знать слишком много подробностей. Тем более я и сам не до конца все понимал.

   Тот вечер был почти весенний. Погода сжалилась над жителями мегаполиса. Целый день небо было безоблачным. И хотя солнце уже висело совсем низко над горизонтом, лучи его все еще упрямо освещали серые улицы розовым светом. Я вышел значительно раньше, чем мои соседи, и направился к ближайшей станции метро. Мне предстояло прийти, как и всей обслуге, за несколько часов до вечеринки и заняться своими обязанностями по благоустройству помещения. Мороз бодрил и мобилизовывал организм, словно горячий кофе. В сумке лежал костюм, выданный организаторами для всей обслуги, а к предплечью привязан инсулиновый шприц на три десятых миллилитра, полный смертоносной жидкости.
   Заслуживает ли человек смерти лишь за то, что увел женщину у другого мужчины? Однозначно – нет. Заслуживает ли он смерти за то, что стал миллионером и проживает жизнь в свое удовольствие? Нет. А за то, как он заработал миллионы?
   Заслуживает ли человек смерти за то, что убил миллионера, который увел женщину у другого мужчины?
   Череда вопросов вытекающих один из другого не давала мне покоя.
   Честно говоря, я не хотел вершить правосудие собственными руками. Убив его лично, я бы взял еще один грех на душу. А так не хочется краснеть после смерти перед апостолом Петром у райских врат.


   Мне стало жаль его. Лишь на мгновение. А в следующее – он умер, и моя жалость уже не была ему нужна. Не в ту же секунду, но в течение минуты его взгляд погас, как экран старого монитора. Монитор его жизни вытащили из розетки и отправили на городскую свалку. Думаю, что теперь ему значительно труднее будет отбивать симпатичных подружек у моих знакомых.
   Окончательно убедившись в том, что мужчина больше не дышит, я посадил его обмякшее тело на унитаз. Занятие оказалось непростым. Дмитрий так и норовил скатиться на пол под собственным весом. Центр тяжести постоянно убегал в разные части тела, и мне пришлось попотеть, прежде чем я сумел усадить его более или менее ровно. Мне пришла в голову мысль закрепить его покрепче, чтобы он не распластался раньше времени на полу и не выдал себя. Для этого нужно было вытащить ремень из его брюк и привязать шею к бачку покрепче. Никогда еще я так долго не возился с человеческим трупом. Мужик был еще теплым, и кожа оставалась яркого «живого» цвета, но сердце внутри этой оболочки остановилось навсегда. Когда с ремнем было покончено, стало ясно, что необходимо смываться из отеля как можно скорее. Сделать это нужно не вызывая подозрений. Хотя я уверен, что кто-нибудь сообразительный быстро начнет искать связь между пропажей сотрудника из обслуги и мертвым мужчиной на унитазе.
   Чтобы выиграть время, я закрыл кабинку изнутри, встал на унитаз и выглянул наружу. В помещении туалета никого не было, кроме меня. Не стоило больших усилий перелезть через стенку кабинки и очутиться снаружи. Я подошел к умывальнику, поправил костюм и намылил руки, стремясь смыть с них даже запах чужого тела. Мне стало жутко от того, что моя рука сдерживала его последние вдохи. Казалось, микроскопические частички чужого умирающего тела могли остаться на моей коже.
Я сдерживал Дмитрия одной рукой, однако этот взрослый мужчина не мог оказать мне даже малейшего сопротивления, так как его организм был парализован сильнодействующим ядом. Шприц все еще торчал из бедра, когда я затащил тело в открытую кабинку, удерживая ему рот, не давая криком позвать на помощь.
   Я еще раз выдавил из емкости на стене жидкое мыло. Дверь в туалет открылась. Мне показалось, будто с жутким скрипом отворились тяжелые металлические двери, такими обостренными были мои чувства в тот момент. Мимо меня прошел мужчина и направился к писсуарам. Ничего необычного не происходило, но моя спина покрылась потом. Нужно было неторопливо закончить мыть руки и высушить их в одном из десятка аппаратов с горячим воздухом. Затем я вышел в коридор. Пора сообщить парням, что вечеринку можно заканчивать, хотя для большинства гостей она только начиналась.
   Небольшой коридор вел обратно в гостиный зал отеля, куда продолжали прибывать знаменитости и гости мероприятия. Тут и там можно было видеть известных телеведущих, юных моделей и стареющие лица знаменитостей прошлого. Тучные, расплывающиеся тела мужчин в возрасте тесно прижимались к худым бедрам молодых женщин в коротких платьях. Гротескная, уродливая картина жизни отчетливо открывалась внимательному взгляду.
   Я аккуратно шел вдоль стен большого зала, не мешая уважаемым посетителям получать удовольствие друг от друга. Оззи попал в поле моего зрения первым. Он занимался тем, что увлеченно фотографировал понравившихся ему девушек. Стоит заметить, что, хоть он и держал профессиональный фотоаппарат впервые в жизни, вид у него был как у настоящего мастера. Я так думаю, тут большого ума не надо, чтобы ходить в толпе людей, выпивать, закусывать за счет редакции и щелкать камерой направо и налево. Будь я проклят, если десять фотографий из сотни не получатся точь-в-точь как у больших мастеров. Фотографы – это такая же профанация современности, как модели, актеры и модные дизайнеры. Занятие для молодых современных аристократов.
   Мне пришлось подождать пока он закончит работу с очередной парой смуглых девушек, прежде чем привлечь его внимание. Оззи отснял последний кадр и оглянулся в поисках новых моделей, но остановил взгляд на мне. Видимо, вид у меня был очень сосредоточенный и серьезный, потому что с его лица сразу же сошла веселая ухмылка. Я посмотрел на него несколько секунд, затем перевел взгляд на наручные часы, подавая тем самым условный знак, означающий конец операции. «Пора валить, парни» – означал этот знак. Оззи был изумлен. Вечеринка только-только началась, а дело уже было выполнено. Но он правильно понял меня и исчез в толпе в поисках Майка. Я так же мгновенно растворился среди посетителей.
   Никто из нас не знал заранее, когда выпадет удачный момент. Ясно было лишь то, что если он появится, то действовать следует незамедлительно.
   Десять минут назад я действительно пошел в уборную по малой нужде, когда увидел мужчину, очень похожего на Дмитрия. Даже растерялся на некоторое мгновение и не сразу понял, что это и есть тот самый шанс. В помещении никого не было, кроме нас двоих. Не было рядом и телохранителей, которые являются неотъемлемой частью людей его круга. Времени было совсем немного. Я прошел вдоль стены с писсуарами, пока не поравнялся с Дмитрием. Затем зашел в кабинку за его спиной. Понадобилось несколько секунд, чтобы вытащить спрятанный шприц и приготовить его к действию.
   А еще через секунду я открыл дверь кабинки перед собой и выскочил из неё, готовый воткнуть свое оружие в Винокурова.

   После того как дело было сделано мне и моим приятелям предстояло встретиться в гостинице. Мы должны были быть там всего пять минут только для того, чтобы как можно быстрее исчезнуть навсегда из этого города. Это должен быть яркий конец моей карьеры. Я готов уйти на криминальную пенсию в столь юном возрасте. Многие знатоки дела скажут, что в этих делах один год идет за пять лет честного труда.
   Уйду на покой, останусь жить рядом с Терри. Открою свою маленькую закусочную и буду подавать горячий тако с холодным пивом всем желающим. Пусть даже это принесет мне больше убытков, чем прибыли.
   Я скорым шагом направлялся в комнату для персонала, чтобы взять свою одежду, а затем двинулся к черному выходу. Все нужно было сделать быстро, но не привлекать внимание излишней торопливостью. Переодевшись, нацепил свое пальто и бейсболку поверх рабочего костюма и повесил на плечо сумку с остальными вещами. У дверей на выходе, к моему счастью, никого не было, иначе пришлось бы выдумывать на ходу печальную историю, почему мне приходится покинуть это замечательное мероприятие в разгар рабочего дня. Возможно, рассказ показался бы правдоподобным, а возможно, пришлось бы подкрепить его сломанным носом. К счастью, мне удалось беспрепятственно выйти в темный проулок и обогнуть здание отеля. Я перешел дорогу и оказался на другой стороне улицы, но все равно пришлось пройти мимо парадного входа, чтобы поймать такси и быстрее исчезнуть.
   Меня трясло от адреналина, и, несмотря на холодную погоду, я сильно вспотел. Я смотрел себе под ноги, натянул кепку на глаза и шел вдоль улицы. Лишь на секунду отвел взгляд от асфальта на парадное крыльцо отеля. На его ступеньках, прямо около входной двери, стояла Шелли. Сначала я не поверил глазам. Но это, черт побери, точно была она. Девушка разговаривала по телефону и активно жестикулировала свободной рукой, а за спиной у нее трое мужчин в темных костюмах стояли, сложив руки перед собой.
   Я догадался обо всем в следующую секунду. Шелли сдала меня. Уже на первую нашу встречу она шла с благословления Грека. А двое из тех, что стояли сейчас за ней, – мои знакомые по подвалу «Пальмы». Шелли воспользовалась моей информацией в своих целях и рассказала все своему боссу. Они наверняка смогли заработать на этом. Думаю, что Винокурову было интересно знать, кто и когда собирается его замочить. Русский должен был отвалить кругленькую сумму Греку за такую важную информацию. Каждый готов прилично заплатить за возможность узнать дату своей смерти и возможность ее предотвратить.
   Двое направились к тому проулку, из которого я вышел минутой раньше. Шелли взял под руку третий громила, и они направились к парадному входу. Стало понятно, что сербов я больше никогда не увижу. Парни в темных костюмах не дадут моим друзьям уйти с вечеринки живыми. Внутри меня все сжалось в тугой ком, и что-то больно заныло внизу живота. Мне стало жалко Оззи и Майка. Жалко до боли и слез. Я прекрасно понимал, чем они зарабатывали на жизнь, но не считал их плохими парнями. Теперь они пропадут из-за меня. Из-за того, что я доверился Шелли. Не мог поверить в это. Я не мог просто остановиться сейчас и помочь парням. Я продолжал идти на ватных ногах дальше и дальше от этого места.
   Не мог понять я еще одного. Если бригада Грека взялась за охрану Дмитрия, то получается, что они облажались. Потому что я точно знал, что Винокуров сейчас мертвый сидит на унитазе, изображая зомби. Как мне удалось опередить их? Случайное стечение обстоятельств? Похоже, что мне невероятно повезло. Но возможно, они и не собирались препятствовать мне в убийстве. Не могу сказать, что точно входило в коварные планы Грека и его подельников. Вероятно также, что связь с местными мафиози объясняла отсутствие телохранителей рядом с такой крупной фигурой, как Винокуров. Они могли дать ему гарантию безопасности, но не спешили выполнять свои обязанности. В любом случае дальнейшая судьба Майка и Оззи оставалась несложной загадкой. Их накажут не за попытку убийства конкретно этого русского, а за вмешательство в местную криминальную жизнь. Я – следующая цель. Мне снова стало страшно за свою жизнь.
   Но у меня не оставалось выбора. В игру снова вступала честь. Я не могу спустить это на тормозах. Шелли предала меня – это свершившийся факт. И я не вижу причин, по которым я должен был простить ее.
   Почему все это не заканчивается? Я уже третий раз пытаюсь выйти из игры, но лишь глубже погружаюсь в водоворот событий. Сначала побег к лучшей жизни, затем просьба друга, теперь месть Шелли. В какой момент стоило бы остановиться? И интересно, что же будет дальше.
   Зло порождает зло. И, похоже, что этому не будет конца. Зло невозможно победить, потому что оно есть внутри каждого человека и живет вместе с нами на протяжении всей жизни, пока не найдет возможности выбраться наружу. А когда оно вырывается и проявляет себя, то рождает еще больше зла вокруг.
   Я двигался вперед по улице еще несколько минут, прежде чем отошел на достаточное расстояние, чтобы поймать попутное такси и направиться в отель. Вернуться надо было быстрее, скоро туда могли нагрянуть люди Грека.