Борьба с системой БДСМ -13 часть

Несмотря на то, что мой бывший хозяин Золкин сказал мне, что обращаться в полицию бессмысленно, так как у нас в стране нет правоохранительной системы, я все же решил ввязаться в эту борьбу с системой полного бесправия, подчинения и подавления, частью которой был Золкин. И это и есть та самая настоящая система БДСМ, призванная узаконить доминирование негодяев в обществе. Ведь не будь Золкин в системе, такими операциями, как обналичивание денежных средств и их отмыв, ему бы никто заниматься не позволил. Для такого рода операций нужно иметь серьезное прикрытие в ФСБ.


ФСБ является преемником некогда могущественной советской разведки КГБ, которой на Западе пугали младенцев. На деле же верхушка КГБ и КПСС разрушила СССР, и страна на десятилетие погрузилась в хаос. В начале двухтысячных годов правоохранительная система РФ, в которую входили МВД, прокуратура и ФСБ, отжала у бандитов криминальный бизнес и теперь сама занималась крышеванием преступного бизнеса. К криминальному бизнесу относятся наркотики, проститутки, казино и обналичивание денежных средств.

Мой бывший шеф был вполне встроен в эту систему, и он понимал, что если он кого-то изобьет или даже убьет, то его высокопоставленные друзья всегда его прикроют либо он всегда откупится, так как правоохранители очень падки на денежные знаки. Я, примерно зная, что мои шансы победить систему, как-то наказать Золкина за свое избиение и сломанную челюсть невелики, все же решил вступить на путь борьбы с этой порочной системой.

После моего посещения травмпункта мне позвонили из дежурной части полиции и предложили написать заявление, что мной и было сделано. Дело передали на проверку участковому Клюеву, который три месяца морочил мне голову, что вот-вот он вынесет то ли постановление о возбуждении уголовного дела, то ли отказ о возбуждении уголовного дела.

На самом деле Золкин преспокойно дал взятку начальнику полиции Урлапову и забыл о нашем инциденте. Три месяца – достаточно большой срок для проверки такого дела, и, чувствуя неладное, я обратился в Лефортовскую прокуратуру.

В то время начальник полиции Урлапов еще не договорился с Лефортовской прокуратурой, и поэтому после посещения заместителя Лефортовского прокурора по моему заявлению было возбуждено уголовное дело и назначена судебно-медицинская экспертиза.

Откровенно говоря, в тот момент они имели все возможности для того, чтобы дело закрыть. Провести нормальную проверку из тех шести человек, которые видели мое избиение, четыре были сподручными Золкина, двое других – его работники, никто бы свидетельствовать против Золкина не стал, и дело можно было сдать в архив. Но полиция, а затем и прокурорские работники стали активно препятствовать допросам свидетелей, и мне это нарушение казалось настолько очевидным, что я решил продолжать свою борьбу до конца, к тому же появились некоторые обстоятельства, которые давали основание мне полагать, что у меня есть шанс восстановить справедливость.

Этим обстоятельством был тот факт, что начальник юристов Петров Сергей сбежал от Золкина, зная, что по-хорошему Золкин никого не отпускает, Серега даже не стал забирать свою трудовую книжку. А кому хочется рисковать жизнью из-за трудовой книжки. С другой стороны, мое дело было настолько банальным, что в условиях России это не было чем-то криминальным, ну подумаешь, сломали челюсть на работе, ведь меня даже не убили. А правоохранительная система не расследовала даже громкие убийства, получившие всенародную известность, и по какой-то неведомой причине это устраивало всех.

На протяжении нескольких месяцев МВД настаивало на том, что громкое ДТП, где был сбит мальчик, произошло по вине его родителей и алкоголизма шестилетнего ребенка. В другом случае на протяжении года они не могли разобраться, откуда у полковника МВД миллиарды рублей. Примерно такая же неясность произошла с деньгами судьи Хахалевой. На свадьбе ее дочери пели многие представители российской эстрады, и, как всем объяснили, они пели бесплатно. Все эти случаи активно обсуждались, как и многие другие, но не приводили даже к локальным отставкам, а не то что к переменам в системе унижения сограждан.

Так или иначе, я пытался действовать двумя путями. Первый – это обжалование действий полиции в вышестоящих структурах МВД, а второй – это обжалование действий прокуратуры в вышестоящих прокуратурах. Первый путь поначалу принес свои плоды. Из ГУВД г. Москвы мне пришло письмо, что в моем уголовном деле со стороны сотрудников полиции усматривается неполнота исследования доказательств и признаки волокиты.

Поначалу я обрадовался: вот она, победа близка, теперь полиция зашевелится, подумал я. На самом же деле любые такие проблемы внутри полиции можно решить не очень большими деньгами, и к расследованию моего уголовного дела никто так и не преступил. Грозное письмо из ГУВД Москвы оказалось простым бесполезным сотрясением безграничного интернет-пространства.

Что касается вышестоящих прокуратур, то, как понял я устройство данных систем, они служат лишь сами себе, собирая дань с прокуратур нижестоящих, они грудью будут защищать честь мундира и никогда никого из своих не сдадут. Поэтому на свои обращения я получал лишь отписку, что мне ответят те, на кого я жаловался. Лефортовский же прокурор мне прямо заявил, что никакого расследования не будет, вот так просто и никого не боясь.

Поэтому мне ничего не осталось, как попробовать доказать свою правоту в суде. В суде я трижды признавал действия ментов незаконными и нарушающими мои права, но на деле это не несло никакой смысловой нагрузки. Мое дело кидали из отдела в отдел, а расследовать его никто не собирался. В суде прокурор заявлял, что дело находится под контролем прокуратуры, волноваться мне не о чем. Для обоснования своих слов прокурор продемонстрировал бумаги, которые должны были продемонстрировать суду, как прокуратура работает над восстановлением моих нарушенных прав.

А впрочем, какие могут быть права у бесправного, ведь с точки зрения руководителей государственной системы БДСМ у меня и прав-то никаких нет. Ну чтобы доиграть эту ситуацию до конца, я обратился в администрацию главного БДСМ-щика страны, в администрацию нашего президента. Поначалу я был настолько наивен и даже немного опасался, что люди, на которых я жалуюсь, могут меня и убить. Ради справедливости нужно заметить, что никакой опасности моей жизни не было, потому что с их точки зрения я просто не существую.

В наше псевдодемократическое время обратиться к президенту может любой, достаточно лишь войти на его сайт, где и я попытался своими обращениями привлечь к себе внимание. Данные обращения в администрацию президента давали мне иллюзию, что за моей ситуацией кто-то наблюдает со стороны, но, как я уже заметил выше, с их точки зрения нет никакого смысла наблюдать за тем, кого в их реальности не существует. Как и всякая иллюзия, в конце концов и эта будет разрушена, главное самому не быть погребенным под обломками своих иллюзий. Я хотел бы показать парочку своих жалоб из дюжины, чтобы у читателя была возможность оценить, как происходит их рассмотрение.

в Электронную приемную Администрации Президента Российской Федерации

Текст
Здравствуйте!

Я хотел бы пожаловаться на то, что, несмотря на все мои обращения к Вам, ответа от органов прокуратуры по существу моих доводов (противодействие расследованию, лжесвидетельство в суде, фальсификация доказательств) я так и не получил.

14.09.2017 года Лефортовский районный суд (дело № 3/12-88-2017) рассмотрел мою жалобу и уже вторично признал бездействие сотрудников полиции по расследованию уголовного дела № 11601450411000225 незаконным.

Однако, противодействие расследованию уголовного дела продолжилось, и я был вынужден обратиться в суд в третий раз о признании действий сотрудников полиции и прокуратуры незаконными в порядке ст. 125 УПК РФ.

Сложилась парадоксальная ситуация, когда расследование уголовного дела не ведется уже почти два года, а виноватых в данной ситуации ни в полиции, ни в прокуратуре нет. Прокурор Лефортовской межрайонной прокуратуры фактически не скрывает своей заинтересованности в развале уголовного дела, препятствует расследованию, выделяет из дела эпизоды, которые затем не расследуются.

Прокурор Лефортовской межрайонной прокуратуры Сапожков С. Н. искренне считает, что закон это и есть он сам. Жаловаться куда-то на прокурора бесполезно, все обращения по цепочке возвращаются ему самому.

Ходатайство о моей безопасности из материалов уголовного дела бесследно исчезло, мои показания о том, что меня попросили подписать налоговую схему об уходе от уплаты налогов, никто не проверяет, как и попытку моего убийства.

Получается, что человек, пытавшийся меня убить, Золкин О. А., был прав, сказав мне, что в РФ нет правоохранительной и судебной системы и что жаловаться мне некуда.

Как всегда, из администрации главного доминанта страны мою жалобу направили прокурору, на которого я жаловался. Должно быть, я был настолько жалок в глазах этого прокурора, что он даже не стал возбуждать дело за ложный донос.

Я же в ответ написал свое последнее обращение. После использования всех возможностей для восстановления закона моя борьба подходила к концу.

в Электронную приемную Администрации Президента Российской Федерации

Текст
Здравствуйте!

Хотел выразить Вам признательность за то, что Вы терпеливо переправляли мои обращения в прокуратуру, а это уже мое девятое и последнее к Вам обращение.

Конечно же, нет никаких ответов по своим доводам о том, что прокуратура препятствует расследованию уголовного дела против меня как личности, игнорирует противоправную деятельность Золкина О. А. как организатора и бенефициара схемы уклонения от налогов.

Кто знает, быть может, прокуратура тоже в доле этого бизнеса, а в наших условиях это обычай делового оборота.

Те факты, что прокуратура может лжесвидетельствовать в суде и задним числом подделывать документы, тоже никого не заинтересовали, так как я понимаю, что все все знают, все понимают и ничего криминального в этой истории не видят.

Согласно полученному мной письму, прокуратура г. Москвы должна была обладать информацией по моему делу 10 августа 2017 года, но, как показывает практика, вышестоящие прокуратуры легко отказываются от своих писем и требований, для них это лишь отписки, а сдавать своих сотрудников они никогда не будут – дело чести мундира.

Я уже ничего не жду от Вас, прекрасно понимая, что если несколько месяцев обсуждается вопрос о том, насколько был пьян шестилетний мальчик, о конъюнктурном фильме «Матильда», то Вы заняты несомненно более важными делами, чем полностью сгнившая правоохранительная система.

Именно благодаря Вам я понял, как я был прав, когда в октябре 1993 года был вместе со своим народом, который протестовал против приватизации страны кучкой негодяев, ведь система всеобщего беззакония была заложена именно тогда.

Спасибо Вам! И конечно же, не стоит мое письмо пересылать в прокуратуры, они тоже в курсе ситуации в стране.

Бороться с этой матрицей унижения и подавления, как я и ожидал, оказалось занятием трудным, но у меня с самого начала был план довести это дело до Европейского суда по правам человека и попробовать его опубликовать, с тем чтобы мы задумались, может быть, нам и стоит создать хотя бы какое-то подобие правоохранительной системы. Ведь не зря же я, став завсегдатаем Лефортовского суда, к которому уже даже судьи стали относиться с неким уважением, уже трижды добился судебного порицания сотрудников полиции.

Добиться того же в отношении Лефортовской прокуратуры мне не удавалось лишь по причине зависимости судей от прокурорских работников. Вот и в этот день, собираясь в Мосгорсуд, я слушаю песню «Би-2» и даже еще надеюсь на лучшее для себя решение.
Этот мир мне не должен,
Но не в силах мне помешать.
Что нельзя, а что можно,
Я привык за себя решать.


В суде пришлось три часа дожидаться, пока судья будет слушать мое дело, так как из изолятора привезли подсудимых, а у этих бедолаг приоритет передо мной. Наверное, это справедливо, ведь им, бедолагам, предстоит столько всего пережить в этот день, чтобы добраться до суда в автозаке.

В зале суда в центре висят большие мониторы, где видно, как в соседнем зале слушается какое-то дело. Я вижу, как задержанные сидят там в клетке и в наручниках – неизменные спутники БДСМ, так наглядно подчеркивающие власть доминантов. В моем же деле судья сухо ставит точку – оставить решение нижестоящего суда без изменений, менты нарушили твои права, но прокурорские сделали все, что могли. Мои доводы, как и мое заявление, что Лефортовский прокурор – преступник, сознательно идущий на служебное нарушение, в расчет не берутся.

Что же тут поделаешь, я проиграл, но я не шел спокойно на убой, как баран, а система, исчерпав себя сама, сдохнет через десяток лет. По возвращении домой я узнал по ТВ, что Россия планирует отказаться от признания решений Европейского суда по правам человека.

Ну что же, в принципе, я не совсем разделяю ненависть Европы ко всему русскому, мне не нравятся европейский мультикультурализм и их ювенальная юстиция, надоедливые ЛГБТ-сообщества, наверное, именно поэтому они решили избавить меня от лишней судебной инстанции. Проблем в нашей правоохранительной или судебной системе наши управляющие доминанты не видят.