Шестое лето, праба и Дрёма. Окончание

Начало здесь

http://www.proza.ru/2017/10/06/1047


        ...Неделя – это очень мало! Димка понял это именно там, у прабы.
        Он, захлебываясь, рассказывал маме и папе про дом Дрёмы в лесу. И про то, что тот вовсе и не Дрёма, а дядя Володя Дрёмов. Он лесник, лес охраняет.  И кормушки делает для лосей и птиц. Правда, лосей Димка так и не видел, хотя долго ждал их там вместе с Танькой с такой длинной фамилией,которую Димка не запомнил. 
        Рассказывал про большую будку Волчка, в которую даже можно залезать вместе с Серёжкой Дымовым, если не пихаться и лезть по очереди. И про раков, которых ловил на пруду дядька Степан. И про то, что надо обламывать им клешни, если хочешь поиграть. А иначе они очень больно цепляются за пальцы.  И про Сашку Анохина, которому уже целых двенадцать, но он совсем не задаётся и играет вместе со всеми.
        И что лес можно называть не лесом, а балкой. И что малину вообще не надо мыть, когда рвешь ее  с куста. И что кота Ваську не отвезли на станцию, а отдали тетке Рае в соседнюю деревню, у той мышей много в погребе развелось.
        И что погреб – это такой холодильник, который стоит прямо во дворе. И не железный, а из земли сделанный. И спускаться надо аккуратно, потому что ступеньки неровные. И что спускался Димка аккуратно, а упал и компот разлил, когда наверх бежал. "И болячка вот на коленке осталась, видите? Праба её не зеленкой мазала, а золой из печки и травой какой-то. Совсем не щипало!"
        Только  не стал рассказывать про Артель. Сашка ж объяснил ему, что это никакая не дочь морского царя, а просто маленькая фабрика, где делают ракушки, чтоб туристам продавать. Димка точно знал, что тут Сашка  соврал. Потому что ракушки нельзя делать, они в море бывают, готовые уже – это папа говорил. Димка подумал, что, наверное, Сашка Анохин просто не хотел, чтоб Димка познакомился с этой Артелью. Он хотел с ней сам дружить, один. Ведь жил Сашка именно там, на море, рядом с морским царем…
 
        Димка совсем забыл, что он – мужик, когда визжал и вырывался от папы:
        - Хочу у прабы! Не хочу никакого моря! Хочу к Дрёме!
        Папа тогда строго посмотрел на маму:
        - Идём! Держать совет в Филях!
 
        Иногда дома мама с папой закрывались на кухне. И держали какой-то совет. Как Димка не пытался подсматривать – ни разу не увидел, чтоб мама с папой что-то держали. Но точно знал, что после таких тихих разговоров  ничего хорошего его не ждёт. Иногда его наказывали. Иногда долго-долго разговаривали с ним про разные скучные вещи: что можно, что нельзя и почему, или какие слова плохие, или что взрослые тоже иногда врут…
        Вот и в этот раз «держать совет»  могло означать только одно – Димке скажут собираться и увезут на море.
 
        Он подбежал к прабе, крепко обнял ее и завопил:
        - Не получится у вас ничего держать! Потому что тут нет «в филях»! И кухни у прабы тоже нет!  Она на керосинке варит! А дверь в дом закрывать днём нельзя, потому что ночью спать будет душно!
 

        …Папа вернулся за Димкой, когда ночи стали холодными. Такими холодными, что праба затапливала вечером печь. Димка помогал ей носить в дом дрова и складывал их около небольшой железной дверцы, которую праба открывала длинной деревяшкой. Она низко нагибалась,  кряхтела и пришёптывала про «согрей, матушка,  да убереги от угара».
        Колготки и длинные штаны у Димки были. А свитер связала праба. Теплый, только  шею колол и она потом чесалась.
        Резиновые сапоги принес Степан. Они были Димке велики, и праба напихала  в носки смятых газет.
        А куртку принесла Танька. Куртка была красная и с цветочком на кармашке, девчачья. Поэтому Димка не хотел ее надевать, думал, что Сашка Анохин будет над ним смеяться.
        Но тот даже не заметил. А просто позвал их с Танькой смотреть на «народившихся» у Жульки щенков.

        ...Папа категорически отказался брать в город щенка, как Димка его ни уговаривал.
        Он очень обиделся на папу и долго смотрел в заднее стекло, стоя на коленках на сидении. Праба махала рукой, пока машина не повернула.
        А Волчок долго бежал следом по скользкой, подмытой дождями дороге. 
Димка, всхлипывая, сжимал в кулаке железный шарик от кровати…
 

        …После того памятного лета он еще не раз просился в Бобылиху к прабе Мане и Дрёме. Только больше его туда  не повезли. Позже уже сказали, что Маня умерла той же зимой.
        А Костылиха, у которой только и был адрес Димкиных родителей, даже не дала телеграмму. Маню похоронили тихо, всей деревней. Дом заколотили досками.
        Димкин папа поехал в Бобылиху только осенью, когда стало понятно, что ожидание коротких Маниных писем-записок, написанных корявыми буквами без знаков препинания, слишком затянулось. Костылиха тогда сначала кричала, потом плакала. Говорила, что не хотела срывать Генку с работы, мешать его жизни. Мол,  что уж тут,  деревенские и похоронить не смогут!... А Степан сказал, что им она другую версию выдала – что, мол, Маня сама просила никого не беспокоить. Деревенские тогда сошлись на том, что Костылиха просто завидовала Мане, зная, что ее-то собственный сын не приедет к ней даже после смерти…

        На море Димка попал только в четырнадцать. В тот год от них ушел папа. А задолго до этого мама с папой стали ругаться. Никакого совета в Филях они уже не держали. Орали при Димке.
        В свои тринадцать он нашел работу на рынке у угрюмого, остроглазого Назима. И за год смог заработать им с мамой на поездку на море.
        Которая не принесла никакой радости. Потому что мама все время плакала… И «Артель Семенова» Димка, конечно же, уже не пытался найти.

        Володю Дрёмова убили через несколько лет после шестого Димкиного лета свои же, районные. Денег тогда колхоз уже не платил, зарплату выдавали талонами на продукты. Вот мужики и решили перед самым Новым Годом еловый молодняк подрубить, в город свезти. А Дрёма не дал…
        Танька с длинной фамилией Белоцерковская стала тележурналистом. И сняла коротенький фильм про неживую уже Бобылиху и владения Дрёмы. Которыми теперь заведовал рассудительный Сашка Анохин…

        ...Дмитрий шагал по заросшей, еле видной дороге.
        Шагал туда, где были живы праба и Дрёма.
        Если закрыть глаза, можно увидеть  согнутую спину прабы и серую тоненькую косичку, пристегнутую зубастым гребешком. И почувствовать сильное рукопожатие Дрёмы. И вспомнить вдруг, как пахнет шерсть у Волчка.
        Он даже перед самим собой не пытался оправдаться сейчас за соленые капли, щиплющие глаза.
        Вот доберётся до Бобылихи… И попадёт из двадцать пятого в своё шестое лето.  То лето, когда он своими глазами видел чудо: страшная сказка превратилась в добрую.
        Вот кажется, опусти он сейчас руку в карман, а там – железный шарик от кровати. Шарик, который давно потерялся, но всегда с ним.
        Такое возможно.
        Потому что добрые сказки не умирают.

        И он обязательно расскажет Вовке, сыну, свою сказку про Дрёму.
Вот только тот подрастёт немного…
 
 


Рецензии
Очень хорошие рассказы. Душевные. Спасибо! Вот именно такое чтиво нужно дпвать читать нашим русским деткам, а не лабуду разную... Пятиклассникам на лето два года тому назад по программе "2100" давали задание прочитать "Джен Эйр". Додуматься до такого могли лишь уроды и предатели русской культуры. Идиоты и дебилы те, кто составляет подобные программы! В этом году в нашем городе провели ЕГЭ для учителей школ по литературе. Так они не смогли ответить. Так составлены были вопросы высшими органами из нардного образования в министерстве...
А что говорить о детях?

Лариса Потапова   27.06.2019 10:46     Заявить о нарушении
На это произведение написано 15 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.