Обошлось без ноты дипломатов

СЕЙЧАС меня из комсомола не исключишь. Вышел по возрасту. А тогда на танцах в городском Доме культуры, было единственное опасение: а ну как челюсть свихну этому поганцу? Исключат!
С челюстью не брешу. Случалось ещё до комсомола. Но с нашими пацанами как? Врежешь с другой руки, костяшка прежнее место займет – вместе идём «Солнцедар» за 68 копеек распивать. И вся недолга!
Но эта сволочь была черножопой, из самой Африки. После Международного фестиваля молодёжи и студентов в СССР таких по великой дружбе в наш «Камушек» (Камень-на-Оби Алтайского края) целую группу пригнали, чтобы изучать в сельхозтехникуме тракторы «Беларусь» да потом на них бананы перевозить у себя на плантациях.
Так вот, толкаемся мы все на общей площадке, танцуем. Дружим, значит. Кто-то из наших девчат добровольно дружит. А моя девчонка в этот день с этим губастым дружить не хотела. Мне она вечер обещала и была верна слову.
Подходит этот. Ты, мол, за мной иди! Это – подружке моей. А я-то против, и она руку выдёргивает у «кавалера». Меня засранец «не замечает»: он за доллары хоть всех в зале мог упоить. Я уж совсем обиделся, на все инструкции от горкома комсомола положить хотел…
Опередил меня синеглазый ладный парень. Не понять, откуда взялся. Одним-единственным  ударом уложил африканца. Соплеменники (вся группа!) челюсти отвесила.
Наш ковбой казанки на кулаке шарфиком вытер, сказал: «У нас в Колорадо за такие выходки убивают». Сказал и пошёл к стойке бара.
Утром меня допрашивали в присутствии дипломата из консульского представительства на Алтае. Оказалось, синеглазый был американцем, но учился медицине в Барнауле. Союз ССР уважал, как страну его воспитывавшую четвёртый год. Это в переводе. И уже без перевода понял я, что всякий уважающий страну гражданин должен уметь не давать ее в обиду.
Понравилась мне эта американская мерка отношений. И пригодилась, когда жил в чужих краях.