Засохший букет

Никто из подруг и знакомых не мог её найти.
Просто взяла и исчезла, не оставив никаких сигналов или знаков, не предупредив абсолютно никого…

Образ жизни Людмилы Черновой любой мог назвать стабильным – несмотря на то, что она была молода, фигуриста, симпатична и, ко всему прочему, из детдомовских. Вроде бы все основания научиться вести «вольную» жизнь.
Ан  нет! Она сама пробивалась по жизни, как росток через асфальт – упрямо и настойчиво, и её ничего не смогло сломать - ни трудности «государственного» детства, ни одиночество, ни, как оказалось, достаток. Вроде бы одна всю жизнь – а вот выросла ровно, без перекосов души, тела и мыслей!

Ещё с детства она занялась спортом, окончила институт физкультуры, и так потихоньку стала известным в городе тренером целой компании мальчишек и девчонок, которые души не чаяли в своей наставнице - видимо опыт жизни в компании детей сделал своё дело. И родители детей с удовольствием общались с молодой и энергичной женщиной, которая завоевала симпатии их чад. И что ещё надо для счастья? Любимая работа, востребованность, интересный круг общения.
Ах, да! Личное. Но это её мало беспокоило, так как она считала, что брак должен состояться тогда, когда ему придёт время. А пока…

Она получила однокомнатную квартиру в центре Сургута, мало-мальски обставила её необходимыми и достаточными предметами, и вообще считалась завидной невестой, правда, сама она как-то не торопилась, да и ухажёров, при всей её привлекательности,  у неё было маловато. А может быть, просто не афишировала свою личную жизнь?
В общем, жила!

И тут вдруг исчезла.

По причине отсутствия родственников в милицию с заявлением об исчезновении человека никто не обратился.

Через четыре дня беспокойство проявили соседи, у которых через вентиляционные отверстия в квартирах и на лестничной клетке в подъезде появился тяжёлый, сладковато-удушливый запах, забивающий все немыслимые дезодоранты и духи…

Вторник был как вторник. С утра совещание, раздача призов за прошедшие сутки, обычная рутина. Ничего из ряда вон выходящего.
Запланированные мероприятия как-то перетекали из одного в другое, и день незаметно проскочил до обеда.
После обеда, возвращаясь на машине в Управление, Артов по рации услышал переговоры дежурных первого городского отдела милиции и Управления, которые решали, какой экипаж из ППС ближе всего к адресу ул. Мира дом 10,  квартира 25. Артов вклинился в разговор и сообщил, что ближе всего 28 патрульная автомашина, так как она стоит напротив этого дома, а он, Артов, проезжает как раз мимо этого адреса.
Дежурный по УВД сообщил Артову, что по информации от участкового инспектора, из одной из квартир исходит стойкий трупный запах, что-то там случилось.
Артов чертыхнулся, но скомандовал водителю чуть вернуться и заехать во двор упомянутого дома, благо были рядом. Так сказать, чтобы потом не возвращаться, мало ли что. 
Туда же во двор сразу же за машиной Артова заехал 28-ой патруль, которого дежурный по УВД отправил в помощь Артову.

Запах в подъезде и впрямь были стойким. «Лето! - подумал Артов, - вот и прёт аромат».

Вызванный слесарь-сантехник и представитель ЖКХ пришли быстро, благо ДЭЗ был во дворе. Понятые из числа ближайших соседей, высказавшиеся поучаствовать в осмотре квартиры, скромно стояли в подъезде. Слесарь деловито осмотрел замок и порылся в своём переносном ящике, вытащив целую связку всевозможных ключей. Молча поприцеливался к замку, отобрал гирлянду однотипных ключей и в течение пары минут ловко открыл дверь.

Запах стал вообще просто невыносимым.
 «Да, где-то кто-то умер, но его забыли похоронить» -  сама собой пришла мысль Артову.

Артов сказал участковому никого не впускать в квартиру, а сам, взяв с собой только слесаря и представителя ДЭЗа, аккуратно вдоль стены коридора  вошёл в квартиру. «Только ничего не трогайте руками, уважаемые!»- сказал он слесарю и представителю.  Те молча кивнули, мол, не впервой, и они аккуратно прошли по коридору.
Понятые остались по команде Артова в коридоре у входа, а он вдоль стены осторожно прошёл по квартире.

Однокомнатная квартира, что называется, была перевёрнута вверх дном. Было впечатление, что ни одна вещь, которая находилась в ней, не осталась на своём месте.
«При таком небольшом ассортименте вещей так перевернуть содержимое могли  только  очень дотошные люди – подумал Артов. Словно обыск вели в стиле 37 года, не иначе».

В комнате и на кухне никого не было. Зато внутри ванны в ванной комнате лежал связанный верёвками уже почерневший труп женщины. Ванна была вся забрызгана кровью, были видны  ножевые ранения…

Вызванная на место происшествия опергруппа прибыла в течение 15 минут. Видимо дежурный, понимая, что запахи просто так не появляются, загодя стал собирать сотрудников, и сообщение о криминальном трупе его не застало врасплох. Да и расстояние от управления до адреса было в пределах 3-4 километров в городе.

Артов попросил следователя максимально зафиксировать место расположения всех предметов, а экспертов заставил произвести тщательную узловую и детальную видео- и фотосъемку всего, что было в комнате, дабы потом с возникающими по ходу следствия свидетелями иметь возможность «привязать» разбросанные объекты к месту их бывшего нормального нахождения.

Судмедэксперт дал предварительное заключение – смерть наступила с субботы на воскресение в результате механической асфиксии, попросту говоря удушения,  но предварительно потерпевшую обездвижили, ударив чем-то твёрдым и тяжёлым по затылку, скорее всего бутылкой, так как в волосах имелись мелкие осколки. Кроме того, потерпевшую неоднократно ударили ножом, но нанесённые ей раны, скорее всего, совместимы с жизнью. Точнее покажет вскрытие.

В центре комнаты валялись осколки от бутылки из-под шампанского, в волосах трупа так же имелись осколки, так что каким предметом били женщину по голове, стало ясно сразу.

Эксперты сосредоточенно трудились над всеми объектами и объектиками, отыскивая отпечатки пальцев рук и фиксируя их с помощью плёнок разного цвета – белые отпечатки на чёрную плёнку, а чёрные, наоборот – на белую.

Уже уезжая с места происшествия, Артов обратил внимание на увядший букет роз, который сиротливо стоял на подоконнике в комнате, как символ ещё одной угасшей жизни. Но воды в вазе было на два-три пальца ото дна. «Интересно, а за сколько времени умирает роза?» - подумал он, но мысль как-то незаметно растворилась в других, более веских или насущных, что ли, пожила несколько секунд и замерла ...



Информации было очень мало. Никто из соседей не заметил, когда пропала Чернова. Так что поквартирный обход в подъездах дома ничего не дал. Почтовый ящик был пуст, от него оттолкнуться было трудно. Соседи характеризовали Людмилу только положительно – ни скандалов, ни гулянок, вполне серьёзная женщина, хоть и молодая да красивая. Не в пример некоторым другим!

Анализ обстановки на месте происшествия и опыт подсказывали, что Чернова сама впустила в квартиру человека, который совершил преступление – слишком далеко от двери было место, где по предварительным прогнозам её ударили по голове бутылкой. Замки двери без повреждений, ключи отсутствуют -  об этом говорила экспертиза замка из двери, который не имел следов взлома. Следовательно, это кто-то из знакомых.  Потерпевшая была одета в красивое платье, причём, на ногах были туфли на шпильке, а не домашние тапочки. Следовательно, была встреча более официальная, чем близкий человек - она не могла находиться при этом человеке в домашней обуви. Скорее всего, мужчина с какой-то подоплёкой, то ли с интимной, то ли официальной. На счёт официоза мало что говорило. Пили шампанское, на столе остался набор шоколадных конфет. Праздновали что-то? Вроде праздников летом в стране нет, а день рождения у Людмилы был месяцем раньше. Ничего не складывается в более-менее стройную линию.

Стали изучать записную книжку Черновой, обзванивать тех людей, чьи телефоны были записаны в книжке и неожиданно наткнулись на подругу Черновой, Марину, которая рассказала, что провела с Черновой пятницу и субботу, за 4 дня до обнаружения трупа.

Это было уже кое-что!

Эксперт дал заключение, что смерть Черновой наступила вечером в субботу от механической асфиксии, с предварительным нанесением закрытой черепно-мозговой травмы и с нанесением множественных колото-резанных ран.

Приглашённая на допрос девушка по имени Марина была больше напугана, чем пыталась что-либо вспомнить. Артов попросил её не волноваться, успокоиться, и в приватной беседе просто рассказать о том, что делали и о чём разговаривали они с Черновой в ту злосчастную субботу и накануне неё.

Постепенно девушка успокоилась и рассказала, что общались они с Черновой и в пятницу, и в субботу, причём, девушка общалась с потерпевшей с самого субботнего утра. Они ходили вместе на рынок, потом вернулись домой в квартиру к девушке, пообедали, немного потрепались, а потом Марина  проводила Людмилу. Вот, пожалуй, и всё.

- А в квартире Вы у Людмилы бывали? – спросил Артов.
- Да, конечно. И часто. Я и в субботу к ней заходила, побыла минут пять и ушла. Мы же дружили.

Артов спросил, а говорила ли Чернова о каком-либо мужчине, который ей нравится или ухаживает за ней, не делилась ли своими планами.
Нет, ответила Марина, у Людмилы никого не было. Она была замкнутым человеком, видимо на её характер наложил отпечаток детский дом, где она выросла, и где не очень-то раскроешь душу, так как дети обычно очень грубы и дерзки, чтобы понимать друг друга. Тем более впускать в душу. Видимо оттуда и осталась привычка всё своё носить с собой, вернее, в себе.

Артов попросил девушку съездить с ним на квартиру Черновой, так как никто не знает, что было в квартире и что, возможно, пропало, где и что стояло, может быть, что-нибудь добавилось, чем чёрт не шутит.

Вызвав автомобиль, Артов попросил Марину попытаться вспомнить подробнее  именно время, когда Марина уходила от Черновой в субботу. Марина сев в машину, задумалась, как-то напряглась. Было видно, что поход в квартиру подруги вызывал у неё большое напряжение.

Доехали быстро. Дверь квартиры была опечатана, но Артов предварительно уже вызвал представителей ЖКХ.  Вопрос о таком мероприятии, как осмотр квартиры с ближайшей подругой потерпевшей он согласовал со следователем прокуратуры и они между собой договорились, что если появится что-нибудь интересное, Артов привезёт подругу в прокуратуру и подскажет следователю, что нужно будет зафиксировать в протоколе допроса.

Зайдя в квартиру, Артов отметил про себя, что запах стал значительно менее удушливым, чем в день осмотра места происшествия.
Марина заойкала, сказав, что Люда была очень чистоплотной хозяйкой, приученной к чистоте и порядку женщиной и то, что она увидела, потрясло её самым сильным образом. Она, не переставая, охала, рассматривая то, что было в квартире.

Было видно, что Марину очень взволновало то, что она видела и мозг её, ещё недавно зажатый пониманием того, что она в милиции, расслабился, она ойкала и тараторила без умолку.

Марина определила, что пропала магнитола  переносная и маленький переносной телевизор, и всё! Больше ничего, да и брать особенно из квартиры было нечего – не шиковала Людмила, нечем было особенно шиковать.

И вот уже собираясь уходить, Марина остановилась у входной двери, ещё раз стала осматривать комнату, сожалеюще покачивая головой. И тут её взгляд остановился на совершенно высохшем к тому времени букете некогда роз, а теперь только шипы определяли вид цветка, настолько он высох. Артов автоматически отметил, что воды уже в вазе не было – было жарко, и вода испарилась из вазы полностью.
Марина тоже остановилась и проводила взгляд Артова, пытаясь определить, что же такое его заинтересовало.
И вдруг:

- Подождите, а ведь когда я уходила в субботу, то вот этих цветов в квартире не было!- неожиданно воскликнула Марина. Да, да, не было! А ваза стояла без цветов вон там, на столике, я знаю точно! Она там всегда стояла, я хорошо это помню – повторила она мысль.

-  Это точно? – спросил Артов.

- Да, абсолютно. Я вспомнила - она перед уходом говорила, что к ней должен придти какой-то человек, поздравлять с днём рождения! Вот! – выпалила на едином духу Марина.

-  Так день рождения у неё был четвёртого мая, месяц назад – сказал Артов.

-  И я так ей сказала. А она как-то загадочно усмехнулась, но я не стала развивать тему – захочет, сама скажет. Да и сказала-то она так вскользь, намёком, что я скорее тогда догадалась, чем услышала от неё, поэтому и не вспомнила про этот факт. Да, как-то вскользь, что её придут и поздравят, вот как она сказала.

-  А что за человек, вы не можете предположить – не отставал от Марины Артов.

-  Что-то она говорила, но я была чем-то занята и пропустила мимо ушей – с сожалением ответила девушка.

-   Хоть канва какая была, попробуйте вспомнить, постарайтесь – здешний, приезжий, вахтовик, русский, нерусский? Ведь про цветы Вы вспомнили и сразу же ещё целый воз информации, постарайтесь – успокаивающе сказал Артов.

Марина напряженно молчала. Было видно, что она пытается восстановить разговор с Людмилой, то закрывала глаза, то закрывала лицо ладонями, то сосредоточенно смотрела на высохший букет.

-  Нет, хоть убейте, не могу вспомнить!- минут через 10 после напряженного молчания сказала Марина.
-  Мне одного происшествия хватит с этой квартирой, убивать не будем. А вот спасибо скажу – теперь хотя бы знаем, что искать, есть хоть приметы похищенного из квартиры имущества, - резюмировал Артов, выводя девушку из квартиры и опечатывая дверь.

-  Вспомнила! – неожиданно обернувшись, воскликнула девушка. Тот, кто должен был придти, живёт в этом доме, или подъезде, вот! Да, да, она говорила, что это  кто-то из тутошних, точно! – оживлённо затараторила Марина.

-  Вот и хорошо! Не путаете, нет? – ещё раз спросил Артов, понимая, что девушка даёт направление поиска и в случае ошибки следствие может пойти по ложному пути, теряя время на не относящееся к делу обстоятельство.

-   Нет, всё точно, я вспомнила, что так и было сказано – живёт где-то рядом, в подъезде, что-ли.
-    А какие мужчины нравились Людмиле, она не говорила?
-    В смысле?
-  Ну, какие? Молодые, в возрасте, спортивные, полные, худые, лысые, бородатые, высокие, маленькие – вот в этом смысле. Она не говорила Вам об этом.
-   Как-то раз, год назад, она говорила, что ей нравятся мужчины крепкие, мускулистые, не высокие и не маленькие, средние. Но не старые, а молодые, спортивные. Она ведь много времени проводила в бассейне, а там люди большей частью молодые, спортивные, фигуристые. Так что примеров она насмотрелась, я думаю, достаточно.

-   Ладно, поедем назад к нам, надо будет записать Ваши показания, они имеют огромное значение для дела, - предложил Артов.

По возвращении в Управление прокурорский следователь девушку допросил по всем обстоятельствам, а оперативники составили ориентировку о поиске похищенного из квартиры имущества. Среди бумаг, изъятых с места происшествия, обнаружились паспорта и на переносной телевизор, и на магнитолу. Это уже было кое-что! Было уже что искать, но и появилось, о чём нужно было подумать – если позарились на такие простенькие вещи, то убийцы из разряда каких-то отсталых с технической точки зрения людей – вынесенные из квартиры телевизор и магнитола абсолютно не представляли никакой ценности. Это были предметы уже со стажем, и модели были столь древними, что порядочный вор только по глупости унесёт такое. Хотя, кто спорит о вкусах? Может, любители раритетов?

Изучение списков жителей подъезда ничего не дало. Вернее дало то, что кто угодно мог подойти под это определение, из любой квартиры мужчина мог зайти к Людмиле, так как никто не знал, какие это были отношения  - чисто платонические, отческие, добрые или совсем даже наоборот. Но и заподозрить кого-либо из жителей подъезда было очень трудно – все были положительными людьми, без историй и залётов.

При такой куцей информации надо было опять организовать поквартирный обход, чтобы уже смотреть на мужскую часть этого социума под другим ракурсом. Да и вытаскивать подноготную о соседях нужно было осторожно – кто знает, кто, с кем, как и против кого дружит?

Артов пригласил к себе Тарабановского Виктора Петровича, начальника убойного подразделения и они часа полтора рассуждали о возможных вариантах развития событий.

Оба сошлись на том, что надо выбрать двух – трёх наиболее толковых сотрудников и провести сплошной поквартирный обход всех квартир в подъезде. Только подготовить сотрудников, очень тщательно их проинструктировать и вложить им в головы, какой нужен результат, из чего исходить в разведопросах, не накрутить лишнего и не будоражить людей.
Здесь надо толковых и умных ребят, так как они, как пчёлы, пролетят везде, где можно получить информацию, но её надо вытащить, сразу же анализируя всё, о чём им будут рассказывать в каждой квартире. Да тщательно всё записать, так как может быть всё, что угодно, а в дальнейшем, по прошествии времени, восстанавливать картину будет практически невозможно.

Выбрали троих самых скрупулёзных и ответственных оперов,  каждому разжевали задачу – провести разведывательные опросы в каждой квартире этого злосчастного подъезда, с целью установить, кто наиболее часто из жителей-мужчин общался с убитой, на какой почве, кто и что замечали в поведении Черновой, в том числе, и неровные отношения к тем или иным мужчинам, кто бывал в квартире погибшей, и как она вела себя, когда к ней заходили соседи, как одевалась, когда к ней в квартиру заходили соседи, как обувалась дома - в общем, всё, что имело отношение к жителям подъезда и к тому, что увидели сотрудники при осмотре места происшествия. При этом следовало отмечать любое волнение, в любой форме, которое проявляли бы соседи в беседе. Мелочей здесь быть не могло!

Дело в том, что в работе с людьми по таким вот вопросам психология имеет исключительное значение.  Сотрудники проходят по грани взаимоотношений людей друг с другом так, что бы не обидеть никого, не возбудить желание приукрасить что-либо, не скатиться на домыслы или фантазии. Не пойти по ложному пути, наконец! Например, однажды один заявитель о пропаже собственной жены, когда ему стали разъяснять положения статей об обстоятельствах, отягчающих или облегчающих вину,  неожиданно стал читать эти статьи и как-то внимательно оценивать то, что видел перед собой в уголовном кодексе.  Чисто по-житейски как бывает?  У меня пропала жена, а мне рассказывают о статье, отягчающую мою вину! Да любой бы книгу эту запулил бы туда, откуда её было бы трудно достать, да ещё бы наорал на сотрудника, который вместо того, чтобы бежать искать, сидит и рассказывает ему требования каких-то там статей, смягчающих чью-то ответственность!
А здесь реакция неадекватная – вместо того, чтобы взорваться, человек начинает читать кодекс. Возникает вопрос – а почему такая реакция? Значит, что-то в этом определённо есть!
В том случае, правда, немного погодя сам заявитель сознался, что убил жену, расчленил труп и вывез это всё в болото.

Вот и здесь, надо было собрать информацию из более чем двадцати квартир, очень осторожно, подробно, скрупулёзно…

Надо сказать, что сотрудники отнеслись к работе весьма добросовестно. Были собраны материалы, позволившие определить полный круг общения Людмилы. Из всего обилия интерес вызывали три квартиры – одна в соседнем подъезде, две – в подъезде Людмилы.
Именно с этими людьми особенно часто общалась убитая. Но не было главного – ни в одной квартире не было молодого человека спортивного телосложения, который бы подходил ей по возрасту – 28 - 35 лет. Сотрудники розыска как-то так определили для поиска этот возраст, даже не понимая почему. Просто им казалось, что именно такого возраста молодой мужчина более всего подходил Людмиле.
Подъезд оказался несколько консервативным, семьи сложились давно и отношения в них практически были идеальными. Или же маскировались под таковые очень хорошо.

Оценив полученную информацию, Тарабановский и Артов пришли к выводу, что обход придётся проводить ещё раз – во-первых, остались члены семей, с которыми сотрудники не смогли переговорить, и, во-вторых, был упущен вопрос о дне рождения Черновой – в нескольких квартирах этот вопрос был упущен,  не задавался никому из членов семьи.

На следующий день обход повторили. Уже вечером получили информацию, что в одну из трёх намеченных квартир Чернова ходила регулярно, так как телефона у Черновой не было, и она нередко ходила звонить в эту квартиру. И квартира эта была именно в подъезде Людмилы.

Но семья в этой квартире жила весьма порядочная, - муж – инженер-строитель, жена – экономист, двое детей – девочка 8 лет и сын 12. Никакой нервозности в поведении не было, отвечали на вопросы охотно, спокойно, отношение к расследованию и приходам сотрудников милиции было достаточно лояльное.

Запросили номера междугородних переговоров, проведённых с этого телефона, и здесь был  получен интересный ответ:  география звонков была обширная – Калининград, Питер, Москва, Брест, Алма-Ата, Вильнюс  и другие города. 

Артов каким-то непонятным чутьём толкал в эту квартиру сотрудников в третий раз, поручив сотрудникам узнать, не слышали ли они, о чём говорила Чернова с абонентами на другом конце провода, что связывало её с другими городами.

И неожиданно хозяин квартиры сказал, что иногда речь в разговорах шла о  вагонных партиях то мебели, то линолеума, то одежды, то продуктов. Из чего он сделал для себя вывод, что Чернова занимается каким-то бизнесом, раз разговаривает о вагонных поставках различных товаров.

«Интересно, как же так? Занимается бизнесом, а телефона не имеет?» - подумал Артов. Да и обстановка в квартире никак не увязывалась с вагонными поставками товаров, слишком бедно, по северным меркам, жила Чернова. Каких-либо официальных накоплений у неё не было.  Да и кража малозначительной бытовой аппаратуры из квартиры говорила о том, что ничего стоящего в её квартире злоумышленниками найдено не было».

Он решил сам съездить на эту квартиру к соседям Черновой и поговорить с ними. Было что-то такое вокруг этого факта, что, как бы, исподволь, не проясняло ситуацию, а всё более её закручивало. Одни вопросы наслаивались на другие, и им не хватало логического объяснения. А суть любого расследования – логическое завершение цепочек объяснений всего, что имеет касательство к событию преступления, с целью объяснения доказательствами причастности человека к этому событию. Или же полному отсутствию таковой причастности. Да так, чтобы никогда к этому вопросу больше не возвращаться. Видимо, сработала так называемая "чуйка", которая живет у оперов где-то в спине, толкая их на действия, которые им самим, порой, бывает малопонятными. Но вот результаты это даёт зачастую поразительные!

Придя в квартиру, Артов, представившись и поздоровавшись с хозяевами,  попросил собраться  всех членов семьи вместе, так как  хотел попробовать провести разговор немного в другом русле – он хотел заставить всех членов семьи порассуждать о Черновой и посмотреть, что из этого выйдет.

Когда дошли до разговоров по междугороднему телефону, он сделал вид, что сотрудники не проверяли через МГТС абонентов на другом конце провода, пусть сами хозяева поговорят о них. Когда спросил, часто ли звонила Чернова, долго ли говорила, не плакала ли после разговоров, не было ли агрессии в разговоре и тому подобные вопросы, хозяева стали ссылаться, что не прислушивались очень то, что они сами часто звонят только в Белоруссию.

Артов так просто, для разговора, поинтересовался, а кто-нибудь ещё из посторонних звонил от них куда-нибудь. Нет, ответили взрослые. А дочь Ксюша неожиданно спросила у отца: «А дядя Витя посторонний или не посторонний?»
-  Что за дядя Витя? – спокойно спросил Артов.
- Да племянник это мой, из Белоруссии! – сказал хозяин квартиры. И добавил,  обращаясь к дочери -  свой он, не посторонний, не беспокойся.

Хозяин квартиры охотно рассказал, что у него есть племянник, ему 27 лет, обалдуй, он его вытащил сюда из Белоруссии, из деревни, и устроил работать на стройке. «Все считают, что здесь, на Севере,  деньги гребут лопатами, а жильё сыпется на голову любому приезжему, вот я его и привез сюда по просьбе сестры, взять лопату для денег в руки и побросать их в свой кошелёк» – сетовал собеседник.

Артов спросил, а где живёт племянник. Хозяин ответил, что в общежитии, в поселке Строителей.

- И что, племянник часто бывал здесь?
- Конечно, бывал. И сейчас приходит иногда. Он и Людмилу знал – когда приехал, он жил первое время здесь, в квартире, она приходила звонить, и они как-то так познакомились, разговаривали, пили чай и здесь, и у неё в квартире.
- А где он сейчас? – спросил Артов, чувствуя, что появляется интересный факт, который до этого полностью выпал из поля зрения сотрудников милиции.
- Да где, в общаге, наверное, где ж ему быть. Всё думает обратно уехать – тяжело, говорит, здесь, он не думал, что работать на стройке так тяжело. Правильно – летом жара неимоверная, мошка да комар, а зимой – стужа дикая. Конечно же, будет тяжело! А я то лез в глаза начальству, выбил ему место в общежитии, а ему надо всё сразу и полегче – кипятился хозяин.

Артов спросил данные на племянника, а когда хозяин забеспокоился, мол, что, его тоже будут подозревать, Артов успокоил того – не подозревать, а просто порядок такой, надо знать всё обо всех, как-никак человека убили, не кошку.

Хозяин согласился и записал данные своего племянника.

Вернувшись к себе, Артов вызвал Тарабановского и сказал:

- А ведь смотрите, Виктор Петрович, упустили мы такой вариант, как родственники тех, кто живёт в подъезде. Вот тут один клиент вырисовывается, из той квартиры, откуда Чернова звонила по межгороду. Племянник хозяина, из белорусской деревни, очевидно, лентяй порядочный, хозяин квартиры - его дядька, о нём так и отзывается, бывал в квартире, слышал разговоры о товарах, о вагонах, бывал у неё в квартире, чаи гоняли, так что какая-то связь прослеживается. Может, Людмила и подливала масла в огонь – чертила про вагонные поставки, вот и чем не мотив, а? Хотел срубить денег влегкую, да уехать домой. Легально завезёт деньги и будет жить далеко. Думаю, что интересно будет на такого посмотреть, как думаете, Виктор Петрович?

- Да уж точно интересно, раз попал в поле зрения – то надо смотреть. Чем не версия? Кто займётся? У меня людей практически нет – один болеет, один в отпуске, у меня вызваны люди по прошлогоднему убийству, из Салыма, посылать некого… - начал было Тарабановский.

-  Да я возьму ребят с территории, сам съезжу, благо рядом, минут пять ехать всего, - успокоил Артов Тарабановского. Что-то мне говорит, что надо тщательно посмотреть на человека, без наскока. Аккуратненько, без шума и без пыли.

Артов взял с собой троих сотрудников уголовного розыска из второго горотдела милиции, и они вместе приехали к одному из общежитий в поселок Строитель. Где-то здесь жил человек, вызвавший интерес к себе тем, что как-то интересно вписывался в неожиданно выстроенную сотрудниками милиции версию, которую теперь требовалось или подтвердить, или опровергнуть, да так, чтобы потом никогда к ней не возвращаться. Тем более, что человек собирается уезжать. Иди, ищи его потом по всей стране! Да ещё в Белоруссии. А если не доедет до дома? Уйдет на нелегалтное положение и будет дальше творить беспредел!

Нашли нужный дом, поднялись на третий этаж, нашли нужную комнату, постучали, но она оказалась закрытой. Никого не было дома.

Чтобы не терять время, Артов решил с сотрудниками пройтись по соседним комнатам, поговорить с народом, может быть, что интересного удастся найти.

Войдя с одним из оперативных сотрудников в первую же комнату, он чуть не остолбенел – в комнате сидела компания их трёх парней, которые увлечённо смотрели маленький переносной телевизор, точную копию того, что проходил по ориентировке по убийству Черновой! Причём, один из парней был лишним, так как комната была на двоих, третий же явно был гостем, но откуда-то рядом, так как все они были в домашних тапочках.

Парни повернулись к вошедшим, Артов представился, назвал свою фамилию и фамилию своего напарника.

-  Паспортный режим, проверка – сказал Артов.

Это не вызвало ни энтузиазма, ни интереса у сидевших в комнате - паспортный режим в общежитиях проверяли часто, так что они абсолютно не удивились приходу милиции. Дело обычное.

Двое полезли за паспортами, а третий сидел, молча глядя в телевизор. Проверив паспорта у двоих, Артов обратился к третьему, с вопросом о паспорте. Тот ответил, что паспорт в соседней комнате, а ключа нет, потому что сосед - напарник закрыл дверь и ушёл куда-то, он не может попасть к себе в комнату. Спросив фамилию, Артов отметил про себя, что это был не тот, кто его интересовал. Да и акцента белорусского в говоре не чувствовалось.

Разговор шел по системе «вопрос-ответ», никаких отклонений не предвиделось. Но Артов очень хотел посмотреть оборотную сторону телевизора, чтобы состыковать номер с тем, что был в ориентировке. Его так и свербило сделать это немедленно, но повода никакого не появлялось.

Неожиданно пришла мысль – он спросил у парней: «А что это телевизор такой маленький купили, что, на большой экран денег не хватает? В него же ничего не видно, да и звук слабоватый – музыку, концерт не послушаешь. Телевизору ведь уже лет 12 -15, древний он».

- Да не наш он, мы его хотим купить по дешёвке у соседа из другой комнаты, вот, решили посмотреть, может и понравится,-  сказал один из хозяев комнаты.

Артов не выдержал – выдернул вилку из сети и взял телевизор в руки. Он запомнил три последние цифры номера телевизора, унесенного с места происшествия. На обороте был именно тот номер, который стоял в паспорте, изъятом с того же самого места происшествия!

Поставив телевизор на место, и тут обратил внимание на свёрток из газеты, который лежал за телевизором. Когда он его вытащил и развернул, то опешил ещё больше – там лежал кухонный нож в бурых пятнах. Он понял, что эти предметы  – из квартиры Черновой! Вот так подарок!

Артов повернулся лицом к сидевшему соседу из той комнаты, которая интересовала сотрудников милиции. Тот внимательно смотрел в лицо Артову. Внезапно он поднялся и тихо сказал:

    - Я могу с вами поговорить?
    - Да запросто,- сказал Артов  и вышел в коридор.

Парень из соседней комнаты, выйдя за ним наружу, остановился и привалился к стене. Жилка на его шее трепыхалась быстро и  неровно. Ему было страшно!

-  Я понял, что вы за нами пришли,- тихо сказал он и опустил глаза в пол.
Я там тоже был, с Витьком, мы вместе с ним все натворили.

-  Я тебя хочу предупредить – не вздумай делать глупости. Огорчу по полной программе, понял? – сказал Артов, понимая, что в такой ситуации надо упреждать возможные внезапные вспышки необдуманной агрессии, так как парень мог пойти на что угодно в таком надломленном состоянии.
Ты дай-ка мне свою правую руку, как бы чего не случилось – сказал Артов, вынимая из чехла наручники, которые он по привычке всегда носил на ремне – что в жизни не случается?

При такой нервной работе в зоне ожидаемых неприятностей следует упреждать все возможные варианты развития событий. Однажды в УВД мимо Артова пробежал парень, пробежал весь коридор второго этажа и с разбегу «нырнул» головой через двойную раму. За ним на всех парах бежал опер, от которого этот парень убегал. Но бегун просчитался – он принял второй этаж за первый, в связи с чем мало того, что порезался, так ещё и сломал пару рёбер, ключицу  и ногу. Не предусмотрел опер такой вариант развития событий и просчитался!

Парень безвольно протянул руку и Артов быстро пристегнул правую руку парня к своей левой.

-   Вот и хорошо, давай-ка мы народ пугать не будем, пройдем в машину.

Оставив напарника в комнате, Артов отвёл парня в машину, где пристегнул его к спинке заднего сидения, что бы оставаться свободным.

-   Так что, о чём это таком ты говоришь, что вы с Витьком натворили?
-   Я говорю, что я там тоже был. Как только вы вошли в комнату и увидели телевизор, я понял по вашему взгляду, что пришли за нами.
-   Что, так было заметно? – спросил Артов, хотя он старался ничем не выдавать свой интерес к телевизору.
-   Я заметил.
-   Так на воре и шапка горит. Кто бы ни пришёл, ты бы всё равно посчитал, что за тобой. Это бывает. Называется просто - страх – сказал Артов.
-   Не знаю. Но я ждал, что этим кончится.
-   А с чего вдруг вы решили, что у неё денег много? – помолчав, спросил Артов. Он умышленно не называл ни имя погибшей, ни адрес, ни фамилию – как будто всё это они вроде бы обговорили. И оба чётко понимаю, о чём идёт речь. В такие моменты надо создавать у преступника иллюзию, что пришли именно за ним и что всё, что связано с этим событием, абсолютно всё известно сотрудникам милиции.

-   Витёк говорил, что есть тёлка, которая занимается бизнесом, у неё денег полно, надо будет только их найти в квартире.  Она вагонами торгует, он сам слышал, когда она разговаривала с кем-то по телефону.
-   Кто бил бутылкой по голове?
-   Я. Они танцевали, а когда Виктор дал знак, я ударил её бутылкой по голове. Так с ним договорились, кто и что должен делать. Потом искали деньги, всю квартиру обыскали, но ничего не нашли.
-   А кто цветы покупал? – спросил Артов.
-   Вы и это знаете? – удивился парень.
-   Так вы же букет оставили в квартире. Вас благодаря этому букету роз и нашли, – ответил Артов.
-   Да? Как это? Цветы Витёк покупал, для правдивости. Мы шли к ней как бы поздравить с днём рождения, пусть с опозданием, но всё же...

-   Где Виктор сейчас? – перебил рассказчика Артов.

-   Он ушёл, когда я был у соседей. Он и телевизор продал парням, деньги собирает, что бы уехать отсюда. Он дня через два-три хотел уезжать, я чуть попозже. Но я чувствовал, что за нами придут, кожей чувствовал. Он говорил, чтобы я нож выкинул, а я не выкинул, спрятал у пацанов в комнате. Тот, что вы увидели за телевизором.  Они ничего не знают, точно.

-   Разберёмся! Где его искать, я тебя о Викторе спрашиваю? Не рванёт он сейчас? – тормошил парня Артов.
-   Нет, не уедет. Он где-нибудь рядом. Вы на машине, то если он увидит её, в общежитие не пойдёт, он, как волчара – ни за что не пойдёт.
-   Так машина не милицейская, она больше на машину ЖКХ похожа, чем на милицейскую. Ты вот что скажи - какой он из себя? Опиши внешность, во что Витёк одет, – сказал Артов.
-   Среднего роста, кряжистый, крепкий, волос темно русый, глаза серые, одет в пуховик коричневого цвета. Шапка  такая старая, ондатровая, светло-рыжая уже. Только вы с ним осторожней – он знает приёмы какой-то борьбы, может оказать сопротивление. Я его и то опасаюсь – неожиданно напоследок сказал задержанный.

-  Какой ты заботливый, однако! Ты не волнуйся, мы тоже не из православного хора, тоже умеем не хило огорчить особо страждущих, - ответил Артов.
 
Размышляя о том, что ему стало известно, Артов внезапно подумал  – «Воистину говорит пословица «Язык мой – враг мой и без костей».  Накликала девка беду себе на голову, на пустом месте наворожила. Какие деньги? Какие вагоны с товаром? Ну, дела… И ведь свела судьба именно их в одном месте и в одно время. Надо же так!?»
Он решил отправить парня, пристёгнутого к сидению в машине, в уголовный розыск в УВД. 

Отозвав водителя немного в сторону, Артов сказал водителю:

- Славик! Ты сейчас один отвези этого деятеля в УВД, скажи Виктору Петровичу, что парень сам всё ему расскажет, он поплыл уже. Передай задержанного лично Тарабановскому и скажи ему на словах, что это один из убийц Черновой. Понял?
-  Понял. Лично Тарабановскому, по Черновой.
-  Дуй и сразу же обратно, без остановки, понял?
-  Конечно! А ключи от наручников?
-  В дежурке возьмёшь, или у Петровича, мне спокойнее, не откроет да не сбежит, у тебя ключей нет. Ты подъедешь к УВД и по рации вызови конвой из дежурки.
-  Ладно, ключи возьму в дежурке.
-  Давай, скоренько.


Артов вызвал двоих остававшихся свободными в общежитии оперативных сотрудников и дал описание внешности со слов задержанного и сказал, что бы те походили вокруг – если увидят какого-нибудь парня, выглядывающего из-за угла, или стоящего где-нибудь в подъезде и подходящего под приметы  – задерживать и тащить сюда, выяснять личность.

Артов кивнул сотрудникам, и те ушли. Он остался у входа в общежитие, дожидаясь результатов поиска.
Минут через двадцать - тридцать сотрудники, отправленные Артовым на осмотр прилегающей территории,  вернулись. И не одни -  привели с собой парня, который, как они пояснили, прятался за соседним домом, и выглядывал из-за угла, будто ждал кого-то или следил за кем-то. Одежда на нём в точности совпадала с описанием, данным тем парнем, которого увезли в Управление.
Документов при нём не было, но, судя по описанию и поведению, это был именно тот, кого оперативные сотрудники давно  жаждали увидеть.

-  И чего ты прячешься? – спросил Артов у задержанного.
-  Да я девушку жду, вот и стараюсь ей на глаза не показываться, - ответил тот.
-  Это как это так? Ждёшь, чтобы на глаза не показываться? Девушку? А живёшь где?
-  Здесь,  в общежитии.
-  Ну, так и ждал бы в комнате, не открывал бы дверь, чего на улице прячешься-то?
Парень мялся.
-  Давай пошли-ка в твою комнату, посмотрим документы, прописку, там и подождём твою девушку. А её не Людмилой зовут? – в лоб спросил Артов.

Парень хотел пойти вперёд, но сотрудник розыска остановил его, сам двинулся вперёд, а следующим пошёл сзади задержанного, блокируя любые возможные резкие движения.

-   Чего молчишь? Я тебя спросил про имя девушки, - не отставал Артов.
-   Нет, не Людмила, а Катя.
-   Ну, ну, пусть будет Катя. А чего прячешься от неё?
-   Поссорились.
-   Из-за чего?
-   Да это мой вопрос, сам разберусь.
-   Я так не думаю. Ты вот что, парень. Твой дружок уже у нас, вещи из квартиры Черновой - в соседней с вами комнате, так что не получится у тебя Катерину дождаться. Не надейся, милок. Да, и нож твой друг не выкинул, он его спрятал в той же комнате, куда ты телевизор хотели сбагрить. Так что вот, друг ситный, влетели вы со своим  другом по самую сурепку, дальше некуда. 

Парень молчал.

Когда подошли к двери комнаты, где жил задержанный, все вошли внутрь.

В комнате стояли две койки, стол, на стене висело радио, маленький платяной шкафчик спрятался за входной дверью. Больше ничего.

Парень достал из шкафа паспорт и протянул Артову. Тот посмотрел в него:

-  Ну, что, Виктор Николаевич. Победителя из тебя не вышло. Успел только придти, увидеть и наследить. Как будем общаться – по нормальной схеме или как?
-  Я не понимаю, о чём идёт речь! – не совсем бодро ответил Виктор.
-  Понятно. Будешь дурковать! Ну, ну, давай. Только в соседней комнате у ребят стоит телевизор, а он с места убийства женщины, которая живёт в одном подъезде с твоим дядей. И ты её знал. Мало того, вы с другом её убили, думали, разбогатеете внезапно, но ничего не нашли. Да и нечего там было искать – вы бы посмотрели внимательно на обстановку, одежду Людмилы! Так одеваются и живут бизнес-дамы? Друг твой уже у нас, даёт признательные показания. Нож тоже в соседней комнате, твой подельник его не выкинул, он в газете там лежит, в крови. Видишь, я с тобой говорю открыто, мне от тебя скрывать нечего. Да ты и сам лучше меня всё знаешь. Так что на сейчас всё, заканчиваем уговоры, и начнётся то, что предусмотрено законом – допросы, очные ставки, выводка на место – ты время-то не тяни! Плохо не уважать труд других людей, а мы, как никак, на работе, с тобой вот возимся, очевидное тебе же и доказываем.
-  Я хочу сначала встретиться с адвокатом -  промямли Виктор.
-  Так подожди, дай тебя хотя бы задержать, что ли. Ты уж не торопись с адвокатом. Ты просто пока задержан, на три часа. За это время мы сформулируем всё, в чём тебя будем обвинять. Задержим на трое суток – вот тут и появится адвокат, защищать твои права по уголовному делу об убийстве Черновой Людмилы.
-  А когда его можно позвать?
-  А он у тебя есть?
-  Нет, нету.
-  Так вот могу только посоветовать позвонить дяде и уже ему искать вам обоим с подельником адвокатов, а не только тебе. Ты, я вижу, решил побрыкаться – ну, побрыкайся. Только денег за тебя дяде придётся заплатить уйму – не растут дешёвые адвокаты на деревьях, они тоже кушают. И, насколько я знаю, не менее трёх, а то и четырёх раз в день. Плюс жена и пара детишек. Так что думай, насколько ты ещё и родственников подставишь. Да и что адвокат меняет? Ты думаешь, что при таких фактах и уликах, и полном раскладе подельника, адвокату удастся доказать, что это не вы убивали Чернову? Ну, ты оптимист!
-  Я хочу адвоката! – упрямо повторил задержанный.
-  Ну, так будет он, будет, не торопись, как голый в баню. Следователь приедет и обеспечит полное соблюдение закона.
-  А вы кто?
-  Мы? Мы те, кто ищет и задерживает. Наше дело найти, выследить и задержать. И отдать всё следователю – он и будет вести ваше дело до суда. А там прокурор, суд, тюрьма. Вот, приблизительно, будущие этапы твоего жизненного пути, на ближайшие, я думаю,  лет так на 14 -15.
- А если я всё расскажу?
- А мне всё равно. Я это как на духу говорю – у нас есть всё со стопроцентной гарантией. Даже орудие убийства. Теперь ты с адвокатом обсуждай свои перспективы. По мне хоть молчи – нам же лучше! Я тебе не вру – нам всё известно! И про букет цветов, и про танцы, и про удар бутылкой из-под шампанского, и как деньги искали, что украли и кому продали – всё, абсолютно. Даже есть нож и места происшествия со следами крови! Твои «да» или «нет» для нас уже – как зайцу указатель поворотов в лесу. Это лично твоя проблема – докажешь суду, что раскаялся и сотрудничал со следствием – одно, не докажешь, что раскаялся и сотрудничаешь – другое. Об этом тебе лучше с адвокатом поговорить. Мы по другой части. Мы по части отловить и попридержать до срока. И выложить готовенькое тело преступника следователям на стол – вот, плиз, препарируйте! А там уж не наш вопрос – следователи дотянут дело до суда, а там и судья со своим аршином – отмеряет срок и решит. Так что ты сам кузнец своего несчастью – вот и иди, накуй!

-  Я подумаю.
-  Да уж куда ты теперь денешься. У тебя времени думать теперь хоть отбавляй – вагон и маленькая тележка. Ладно, дело надо делать.

Артов отозвал одного из оперов в сторонку и тихо предупредил, что быстро доедет до УВД и вернётся со следователем прокуратуры и экспертами, чтобы изымать вещи, фиксировать изъятие и проводить следственные действия, благо их предстояло сделать достаточно много – и, слава Богу!

Им же дал указание  ничего не делать, просто дождаться его с группой и всё, а с этого чёрта  наручники не снимать, пристегнуть одному из них к себе и просто ждать  в общежитии оперативную группу.

Машина давно вернулась из управления и ждала внизу. Через пять минут, и Артов возвратился в Управление.

Теперь не торопясь нужно было собрать следственно-оперативную группу, дотошно и чётко закрепить всё, что было добыто на данный момент – изымать краденое, осмотреть, приобщить к делу, допрашивать задержанных, проводить уйму экспертиз, работать! Были задержаны преступники, совершившие это бессмысленное и жестокое преступление. Изымут и основу доказательства – прямую улику - орудие преступления, нож, что пока  лежал в одной из комнат общежития под охраной одного из оперов уголовного розыска.

При всей ясности ситуации, пока что оставалось много рутинной, монотонной и нудной работы, которая обычно не показывается в детективах. Там всё просто – пришёл, увидел и раскрыл. Для красоты пострелял. Для увесистости – какой-нибудь подлец в погонах и благородный подонок. Для красоты – чья-нибудь любовь. Со всякими там вариациями на сексуальную тему.
А как пишут кипы документов, выполняют сотни обязательных мелких действий, как думают, пропускают через себя разные события, документы и факты, десятки, сотни людей, как просто недосыпают – про это мало говорят. Это не по законам детективного жанра. Здесь те законы не работают.
«Если бы обо всём этом писали писатели, то народ перестал бы читать детективы!»- внезапно пришла мысль Артову. «Но это ничего», подумал Артов, «мы живём по законам другого жанра».
Довольная собой мысль не отпускала – «Главное – раскрыли, и не сказать что очень-то и сложно, всё как бы по расписанию – одно за другим! Вот бы всегда так»…