9. гестапо

          Рассказ «ГЕСТАПО»
 
   Гестаповцев было трое. В новеньком и недавно отутюженном обмундировании, невзирая на полыхающие вокруг бои. Один из них был высоким и жилистым, с худым и зловещим лицом, явно не предвещавшим ничего хорошего. Он-то  и оглушил подозрительного военнослужащего, который только-только перебрался вброд через широкий ручей...      
   Двое других гестаповцев: смуглолицый крепыш и невысокий толстяк, теперь тащили обмякшего пленного через густые заросли… Стараясь при этом поменьше шуметь… Чтобы ненароком не привлечь к себе чьего-либо внимания… А стало быть и попадания в чужой прицел…
   Но спустя полчаса, то есть оказавшись в безопасном укрытии, можно было действовать очень смело и без всякой опаски. Гестаповцы тут же приступили к проведению допроса военнопленного. Допроса с пристрастием…
   Для начала всё ещё бессознательное тело окатили холодной водой… После второго ведра пленный пришёл в себя. Но способность более или менее адекватно оценивать происходящее возвращалась к нему с большим трудом… Не помогли ни грозные окрики, ни несколько крепких ударов. Тогда почти в его лицо выпустили короткую очередь…
   Пули с визгом вошли в каменистую землю в нескольких сантиметрах от головы несчастной жертвы… Но не они, а оглушающий грохот выстрелов и обжигающее лицо пламя из автоматного дула заставили пленного подчиниться… Ему «помогли» подняться на ноги… Но когда сильные руки гестаповцев отпустили его воротник, безвольное тело опять упало наземь, демонстрируя ослабшие ноги и всё ещё неокрепшее сознание …
   Но именно в таком состоянии и следует допрашивать пленного, пока он не оценил всю полноту сложившейся ситуации и не выработал хоть какой-нибудь алгоритм противодействия… Поэтому гестаповцы не желали терять ни минуты драгоценнейшего времени…
   -Может на колени?! – усмехнувшись, предложил невысокий.
   Допрашиваемого опять подняли за шиворот, но туловище вновь попыталось завалиться навзничь… Однако крепкая гестаповская рука всё же удержала пленного в вертикальном положении, а предусмотрительно уткнувшееся в висок толстое дуло пистолета окончательно помогло ему закрепить своё нынешнее состояние… Теперь-то пленный пребывал в ясном сознании и отчётливо понимал всю незавидность своей участи… Именно поэтому на его лице отражалось всё его внутреннее состояние… Пленный молча плакал…
   И тут начался непосредственно сам допрос. Главную роль в нём играл крепкий и загорелый гестаповец. Тогда как двое других встали по бокам пленного, внимательно наблюдая за всем происходящим…  И готовые в любую секунду отреагировать должным образом.  Главарь держался очень уверенно и действовал решительно. Подпиравшее висок пленного пистолетное дуло быстро развернулось под 90 градусов и сразу же прозвучал резкий хлопок приглушенного выстрела… Своей боковой поверхностью оружие плотно касалось черепной коробки допрашиваемого, а потому выстрел тот почувствовал очень даже практически и весьма буквально. Пленный затрясся, а из его глаз сплошным потоком хлынули последние… Прижизненные слёзы…
   Через секунду-другую точно такой же вполне осязаемый выстрел был совершён уже у другого виска… Этот дуплет смерти совершенно сломил допрашиваемого… Он сидел на поджатых под себя ногах и мысленно уже прощался со своей несчастной жизнью…
    Чтобы не дать ему опомниться, это же пистолетное дуло несильно ткнулось прямо в лицо пленного… Желаемый эффект был достигнут… Верхняя губа оказалась разбитой и жертва явственно ощутила во рту солёный вкус своей собственной крови… И дополнительно при этом вдохнула в себя обильные запахи свежесгоревшего пороха…
   Однако проводивший допрос крепкосложенный гестаповец и не думал убирать пистолет… А продолжал давить стволом… Будто стараясь расковырять уже имевшуюся ранку…
   -Ну, что?!.. Грузинская морда… -свирепо произнёс допрашивающий, напоказ наслаждаясь своим состоянием повелителя мира и пойманных человеческих судеб. – Жить хоч-чешь?..
   Вопрос для пленного оказался очень актуальным… Можно сказать, животрепещущим… И он, насколько ему позволяло пистолетное дуло, убедительно закивал головой… Как бы подтверждая своё твёрдое желание пожить ещё… Хоть чуть-чуть…
   Однако отвечал пленный в отрицательном контексте:
   -Я-а… Нэ грузын…
   И зарыдал опять…
   -Ну, конечно… - ухмыльнулся невысокий гестаповец. –Все вы так…
  Долговязый и жилистый его коллега более внимательней посмотрел на пленного… Но так ничего и не сказал… Пленный поймал глазами этот пристально-изучающий взгляд и затрясся ещё сильнее…
   На несколько секунд образовалась пауза… Не больше трёх коротеньких мгновений… А ведь именно сейчас, после внезапного и шокирующего вопроса, заданного в очень стрессовой ситуации и прямо в лоб… Именно теперь следовало «потрошить» пленного по всем направлениям: кто такой, наименование и боевое предназначение его воинской части, характер выполняемой задачи и расположение на местности, вооружение и соседние подразделения… Ну и так далее…
   Однако вместо этого приходилось уточнять кое-какие мелочи… И не очень уж большие детали… Но крайне важные в сложившейся вокруг них военно-политической обстановке…
   -А кто же ты тогда? – с чрезмерной злостью и яростью вопрошал ведущий допрос смугловатый гестаповец. –Кто?.. Ну-у!.. Говори!
   Его гневный окрик подействовал не менее убедительно, чем все предыдущие выстрелы…
   -Я-а-а… -пленный попытался сказать хоть что-то сквозь глухие рыдания. – Я-а – ар… Ар-мя-нин.
   Это чистосердечное признание произвело эффект внезапно разорвавшейся бомбы… Ни больше и не меньше…
   Жилистый и невысокий гестаповцы в немом изумлении тут же уставились на ведущего допрос коллегу… Ведь вообще-то его звали Лёва… То есть Левон… С соответствующей случаю фамилией Багдасарян.
   Однако он продолжал играть свою роль дальше… Роль свирепого и лютого фашиста…
   -А ну и что-о-о! – без всякой тени смущения и даже с нарочитым вызовом заявил Левон Ашотович. –Раз тебя поймали в грузинской военной форме…  Значит ты грузин!
   Но гестаповец Адил вместе с гестаповцем Кешей… Они уже хохотали без удержу… Не в силах сдержаться от столь неожиданного поворота жизненного сюжета…
   Воспрял духом и пленный…
   -Нет! Я – армянин! –сказал он чуть окрепшим тоном, усиленно стараясь понять суть происходящего.
   Военнопленный и так уже осознал то, что его предыдущие слова повернули ситуацию в более положительное русло… Пистолет от его лица уже убрали… Стрелять в него в упор – больше не стреляют… Враги почему-то смеются…
   Но допрос всё ещё продолжался…
   -А ну… Скажи-ка мне, что такое «варарзес»! – приказал обладатель большого пистолета.
   Лейтенант Багдасарян хоть и был записан в документах Левоном Ашотовичем, однако почти всю свою сознательную жизнь прожил в столице. А потому своего родного языка практически-то и не знал… Кроме одного-единственного слова… Которое он, старательно заучив, произносил при встречах с такими же как он москвичами…
   Но услыхав это одно-единственное слово, пленный издал отчаянно-счастливый стон и принялся плакать дальше… Но уже от радости…
   -Это… - бормотал он. -Означает… Здравствуйте…   
   На этом допрос с пристрастием можно было считать законченным. Процедура опознавания по принципу «свой - чужой» прошла очень успешно и после данной идентификации военнопленный грузинской армии оказался в статусе некомбатанта… То есть неучастника боевых действий…               
   Его злые мучители превратились в трёх молодых лейтенантов, которые со смехом помогли бывшему пленному подняться на ноги и даже подвели его под руки к небольшому столику с несколькими табуретами.
   А ещё через пять-десять минут некомбатант уплетал за обе небритые щеки солдатскую кашу, с аппетитным хрустом вгрызался в хлебные ломти и не забывал запивать пищу холодным чаем.
   -Тры дня… -говорил он в коротких промежутках. –Совсем ничего… Нэ… Кушал… Савсэм ничэго…    
   Плотно поев и напившись чая, неожиданный «гость» с наслаждением затянулся предложенной сигаретой… После чего стал с нарастающим азартом рассказывать о своих недавних злоключениях… Хоть его теперь никто не принуждал, но бывший пленный оказался очень даже красноречив.
   «Ара-э-э, я бы и так вам всё рассказал…»
   Как оказалось, всего ещё неделю назад он добросовестно трудился реализатором, то есть продавцом, в обычной коммерческой палатке в небольшом грузинском городке.    «Сникерсы-микерсы, пепси-шмепсы… Кока-кола, сигареты…»
   Так он и работал… Но внезапно началась война и повсеместно  была объявлена всеобщая мобилизация для борьбы с абхазскими сепаратистами. В местных военкоматах сидели разумеется грузины и они очень даже быстро составили списки «добровольцев», которых и следует в первую очередь призвать для отправки на священную войну за территориальную целостность демократической Грузии.
   «Там же все свои!.. Родственники…»
   И разумеется в данном перечне «желающих» доказать свою преданность родной Грузии оказались сплошь армяне и греки, азербайджанцы и остальные граждане не коренной национанльности…
   «Ни одного грузина!.. Только мы…»
   После окончательного составления списков военкомы позвонили куда следует… То есть в нужные органы. После чего ни о чем не подозревающих «добровольцев» стали хватать прямо там, где их и застало известие о срочной мобилизации. Кого на работе, кого дома… А лично его один военкоматчик и два милиционера «мобилизовали» прямо из-за родного прилавка…
   -Мой хозяин спрятался от страха. –рассказывал бывший реализатор. –Чтобы его тоже не забрали… Я с собой три Сникерса взял покушать, то он даже не пикнул из-под стола…
   А потом их, то есть призванных по мобилизации «добровольцев» привезли в приграничный райцентр Зугдиди, где их и переодели в военную форму. Затем им выдали автоматы и магазины, патроны и гранаты. После этого всех «грузинских добровольцев» разбили на какие-то роты…
   -И сразу же отправили на войну!
    «Добровольные» военнослужащие Грузии под командованием нескольких настоящих грузин долго шли по заросшим лесом горам и диким ущельям. На вторую ночь началась сильная стрельба…
   -Я даже не стрелял. –жаловался «внезапно мобилизованный борец за свободу демократической страны Грузии». –Спрятался в яму. Потом все ушли… То есть убежали!.. А я остался… Утром бросил свой автомат, патроны, гранаты…
   И пошел наугад искать дорогу в город Сочи, где у него есть родня… Трое суток он блуждал по горным лесам и небольшим долинам, прячась от любого… Больше всего армянин боялся попасться в руки к чеченам… Которые, как ему рассказывали, отрезают пленным головы и потом играют ими в футбол.
   -Нам так эти грузинские начальники говорили. –убеждал он собеседников. –Мамой клянусь!.. Режут и играют… Пока свежие… А потом других…
   При этом армянский страдалец так выразительно покосился на жилистого лейтенанта Адила, который и оглушил его утром одним ударом… Это вызвало всеобщий смех…
   -Я из Дагестана. – обрадовал рассказчика Адил. –Из Кизил-Юрта. Я – не чеченец.
   -Слава Богу! – радостно заявил армянин. –А я утром подумал, что всё!.. Зарежут и в футбол сразу играть!.. Прямо там, около речки.
   Его неподдельная искренность, а также машинальное поглаживание большущей шишки на голове… Всё это вновь заставило лейтенантов невольно рассмеяться. Но с некоторым смущением… Ведь этому Норику и так уж досталось… А тут ещё и они со своей…
   -Ну, ладно… -сказал ему лейтенант Лёва. –Ты тут пока поспи. А мы что-нибудь придумаем. Как тебя в Сочи перебросить.
   На следующее утро, надёжно спрятав бывшего грузинского военнослужащего в кузове Урала за деревянными ящиками и забросав его пустыми картонными коробками, два лейтенанта уселись в кабину, после чего автомобиль отправился в дальний путь. Лейтенант Кеша остался за старшего на запасном узле связи, который они и охраняли вместе с двумя десятками солдат.
   Практически без приключений грузовик добрался до границы и после короткой заминки с проверкой лейтенантских документов, отправился дальше… В Россию… Ведь великий и могучий когда-то Советский Союз теперь разваливался на пятнадцать независимых друг от друга демократий… Гордые абхазы тоже решили создать своё государство, а не менее гордые грузины не хотели терять столь благодатный край… И всё это противостояние вылилось в кровопролитную войну… Из которой и вырвался на некоторое время военный автомобиль Урал со всеми своими официальными пассажирами и одним нелегальным попутчиком.
   На железнодорожной платформе переодетый в гражданскую одежду Норик вновь расчувствовался, привлекая недоуменные взгляды посторонних. Но он нисколько не стеснялся своих слёз и искренних слов…
   -Ребята! –говорил армянин. –Вы меня спасли! На всю жизнь запомню!.. Вы теперь мои братья… На всю жизнь..
   -Ну, ладно-ладно! – соглашался с ним лейтенант Лёва. –Пошли!.. А то электричка сейчас тронется! Пошли-пошли…
   -Ты уж не обижайся! – неловко улыбаясь, попросил лейтенант Адил. – За вчерашнее…
   -Брат! –громко ответил бывший пленный уже из тамбура вагона. – Какие обиды!.. Вы спасли меня!. Как бы я до границы дошёл?.. А потом куда я пошёл бы?!.. А теперь… Через полчаса я буду уже у своих родственников…
   -Ну, ты не кричи так! – предостерёг его Левон Ашотович. –А то…
   Но донельзя счастливый Норик и не собирался понижать свой радостный голос… Однако двери вагона захлопнулись и электропоезд начал быстро набирать скорость. И всё же… Из самого крайнего окошка высунулась рука в когда-то Кешиной рубашке и долго махала оставшимся на перроне лейтенантам.               
   -Ну… -со вздохом произнёс Левон Ашотович. –Что погранцам скажем?.. Как в прошлый раз?!
   Электричка уже скрылась из виду и теперь следовало вернуться к насущным своим делам.
   -А что мы им тогда говорили? – вспоминал Адил по дороге к Уралу. –Кажется… Продсклад закрыт был целый день. А теперь… Скажем, что прапор заболел.
   -Вернее, перепил вчера и на службу не вышел. – тут же досочинил военную легенду лейтенант Лёва. –И пообещаем им, что это в последний раз… Что без путевого листа и накладной. Ау! Подъём, рулила!
   Обратный путь оказался беспрепятственным и к вечеру Урал въехал на охраняемый объект.
   -Чего вы так долго? –встретил их обрадовавшийся Кеша. –Я уж решил было, что вас по дороге подстрелякали…
   -И не подстрелякали, а подстрелили! –подправил его Адил. –И не дай Бог… Тьфу-тьфу-тьфу… Пошли праздновать прибытие армянина Норика в наш город Сочи… Мы там свежего хлеба накупили… И не только его...
   И возможно в этот вечер по разные стороны границы, хоть и на значительном удалении друг от друга отмечали одно событие…
   А назавтра продолжилась обычная военная служба… Абхазо-грузинская междоусобица так и не затронула небольшой пункт когда-то стратегической связи… На подконтрольную молодым лейтенантам небольшую территорию больше никто случайно не забредал…  Да и самим командирам уже не хотелось хотя бы раз поиграть в «старину Мюллера». Ведь игра «в гестапо» оказалась очень даже неуместной…   
   Это им подсказала сама жизнь.
          КОНЕЦ.
18 сентября 2007 года.