Посреди океана. Глава 12

                Весна пересекла зимы границу
                нелегально, вторгаясь в снегом
                запорошенные пределы неправдоподобно
                жарким солнцем, играя радужными
                пальцами на клавишах,с крыш
                свисающего хрустального кружева из
                истончившихся сосулек,и липко-снежной
                размякшей стежкой, клейко навязываясь
                каблукам.

Весна заявилась в Калининград уже в конце февраля. И город повеселел, размяк,
рассопливился от яркого солнца.

Вадик загулял, как мартовский кот. Если ночевал дома, то приходил теперь поздно,
когда подселенки уже спали. Уходил рано, когда они ещё спали. В общем, хозяин
совсем от рук отбился. И все жили своей жизнью, почти не видясь.

Инга с Анютой понимали, что парню надо устраивать свою личную жизнь,
и присутствие посторонних в его квартире, возможно, мешает.

С приходом весны дома сидеть совсем не хотелось.
Будние дни проходили в беготне по вопросам, связанным с трудоустройством.
Контора отдела кадров тралфлота находилась не в здании управления, а далеко от
центра, вблизи порта. Ехать от площади Победы на автобусе довольно прилично.
По утрам в транспорт, идущий в том направлении, влезть было невозможно. И тогда девушки топали пешком - и полезно, и экономно. Туда и обратно, если за двоих,
уже двадцать копеек лишних оставалось. А медсанчасть - тоже от площади не близко,
но уже совсем в другую сторону, далеко за мореходкой.
День уходил незаметно в разъездах и переходах.

Восьмого марта гуляли по городу, потом читали книги. Все, какие были у Вадика,
перечитали.
А ещё сами себе сделали подарок - купили билеты в театр, на премьеру спектакля
"Нина".

Трагикомедия в двух актах калининградского драматурга Кутерницкого.
Народу было - не протолкнуться. Всё-таки премьера! Пьеса современная про
девушку "Нину", её родителей, брата... Действующих лиц всего шестеро.
Больше всех понравился артист Александров, который играл отца Нины, и артист
Бледный в роли брата Гены.
Александрова девушки уже видели раньше в пьесе Шукшина "Энергичные люди".
Там он тоже играл пьяницу. Надо сказать, капитально сыграл. Создавалось
впечатление, что он действительно опрокидывал в себя на сцене не воздух из пустых стаканов, а водку. И на глазах пьянел.
Но зато брат у Нины был что надо! На сцене он появлялся не иначе, как прыгая на
одной ноге и считая: "шестьдесят три, шестьдесят четыре..." Потом он кувыркался,
делал стойку на голове, прыгал на шкаф и орал: "Сеструха! Помираю! Жрать хочу!"
Оказывается, Гена серьёзно занимался спортом, он был боксёром. Провёл
девятнадцать боёв, не имея ни одного поражения. А на завтра должен был быть
двадцатый бой на первенство города. Этот бой он тоже намеревался выиграть, но
действие в пьесе повернулось так, что Гена не пошёл на этот бой.
В общем, брат у героини был оригинальный. Больше всего зал хохотал тогда, когда
он выкуривал своего пьяного отца из туалета через верхнее окошко палкой со
словами: "Нет повести печальнее на свете, чем батя пьяный, спящий в туалете!"
Это случилось, когда к ним приехал в гости Володя,сын двоюродного брата отца,
который ходил в море.  В общем, папенька набрался с гостем. К тому же ещё и
телевизор в тот день купил, обмывали. Потом начал всех гонять и скандалить.
А закончил тем, что пошёл в туалет и там уснул.
Это если отмечать смешные места. Но вообще-то, в пьесе было много грустного.
Нина очень страдала, ей было тошно жить в такой обстановке. От этой дурацкой
жизни она увидела в Володе свет в окошке и влюбилась в него.

Конечно, самое милое дело - ходить на премьеры. Артисты все в ударе и играют
от души. Сценарист и режиссёр тут же в зале сидели, болели за свою команду.

Инга с Анютой занимали такие удобные места, что отлично было видно и драматурга,
и режиссера. Те не столько на сцену смотрели, сколько в зрительный зал. И так
болезненно следили за реакцией зрителей, что даже хотелось им как-то помочь.
И ещё хотелось отколотить того идиота, который сзади сидел и шуршал на весь зал,
разворачивая шоколадку.

Автор Кутерницкий, еще не пожилой мужчина с черной шевелюрой и густой чёрной
бородой, смотрел, стоя у бокового входа, и чуть не прыгал от радости, как ребёнок,
когда у артиста какой-нибудь эпизод здорово получался. А режиссер сидел в боковой
ложе и волновался. В программке написано, что он заслуженный деятель УССР
Сахаров. Из Украины приехал спектакль ставить или всё время здесь работал?
Обычно режиссёры из Москвы приезжали в разные провинциальные театры
спектакль-другой поставить, а потом назад, в столицу возвращались.

Инга заметила сразу и сценариста, и режиссёра, ещё когда не было известно, кто
они такие. Это в конце их обьявили,после того как они вместе со всеми артистами
вышли на сцену.
Но она почему-то сразу подумала, мол, эти люди точно работники театра и имеют
непосредственное отношение к спектаклю.
А ещё прямо перед девушками сидел художник, оформлявший спектакль. Это стало
понятно из его разговора с дамой, сидевшей с ним рядом.

Инга с Анютой старались в свободное от трудоустройства время культурно развиваться.
Выставок в этом городе пока никаких не проводилось. Но гастрольная жизнь начинала
потихоньку бурлить. В данный период в городе выступал аджарский эстрадный ВИА
"Адила". Но будущие морячки предпочли ему театральную премьеру.

Инга вообще любила театр. Нравилось смотреть, как актёры погружаются в другую
жизнь, увлекая за собою зрителей. Причем, это живое искусство, быстро исчезающее,
не запечатленное никак, только в восприятии и памяти зрителей. Очень обидно
наверное, когда актёрское озарение вспыхнет гениальной находкой, вдохновенной
игрой - и всё исчезло, растворилось в никуда.

Она и сама была немножечко артисткой. В детском саду ещё на утренниках играла.
Однажды к Новому году ставили какую-то сценку из сказки. Инге доверили роль
Лисы. Один раз порепетировали, а потом у неё роль отобрали. Дело в том, что
в детском саду были две воспитательницы, одна из которых Ингу любила, а другая наоборот. Другая терпеть не могла её из-за того, что она плохо ела. Ну да, она
плохо ела в детском саду, потому что там постоянно давали то, что ею не
переваривалось. Например, там постоянно на завтрак и на ужин были морковные
котлеты. И каши. Особенно часто готовили манную. А её Инга не ела никогда,
даже в самом-самом раннем детстве. Мама говорила, что пробовали с ложечки
кормить этой кашей, а ребёнок в рот послушно еды набирал, а потом в лицо
кормильцу всё выплевывал. С тех пор всеми было понято: этой гадостью её не
кормить! Дома было понято, а в детском саду - нет. Там требовалось долгое и терепеливое разъяснение.
Поэтому Инга всем своим видом показывала, что такое не ела никогда и есть не
будет ни за что: ставила  тарелку в центр стола и, даже не притронувшись, скулила:
"Я больше не хочу! Я больше не хочу!"
Однажды, глядя на неё, такой фокус проделала вся группа. Дети поставили свои
тарелки в центр столов и дружным хором ныли:"Я больше не хочу! Я больше не
хочу!" Пришлось для подавления забастовки пригласить заведующую. Та на детей
поорала-поорала, но морковные котлеты всё же прекратили подавать каждый день.
Они, правда, совсем из меню не исчезли, но появлялись уже значительно реже.

И вот за эту подрывную деятельность в детсадовском обществе, саботажницу лишили
роли Лисы, отдав её другой девочке. Но у той что-то ничего не получалось. И тогда
воспитательница, которая любила Ингу, пошла наперекор той, которая не любила, и
вернула отобранную роль Лисы первоначальному актерскому составу. И на первой же
репетиции, когда сценка, получив новое развитие, пошла как по маслу, режиссер
воскликнула: "Ну вот! Ну вот же совсем другое дело!"

Так что на театральном поприще в детском саду она была примой.
В первом классе тоже участвовала во всяких утренниках, концертах и вообще сцены
не чуралась. Но во второй класс ей пришлось идти в другую школу, потому что
родители сменили место жительства и до прежней школы стало добираться очень
далеко, а новая была буквально через дорогу.

И в этой школе всё переменилось. Она перестала участвовать во всяких концертах
и утренниках. И вообще пришлось замкнуться в себе, сменив свою общительность
и открытость на другие черты характера. Дело в том, что учительница в этой школе
предпочитала выделять и хвалить детей военных, мамы которых приводили свои чада
за ручку и также за ручку забирали из школы, не забывая при этом побеседовать с
учительницей. А дети заводских родителей, в том числе и Инга, которая к тому же
была новенькая, для учительницы интереса не представляли. Они не были такими
чистенькими и ухоженными. Утром родители отправлялись на работу, а детишки,
предоставленные самим себе, до начала уроков во вторую смену, успевали и во
дворе набегаться и, вообще, столько всяких дел переделать, что чистенькими
и аккуратными заявиться в школу не получалось.

Инге, например, мать заплетала косички в самую рань, перед тем как уйти на
работу. И потом, с этими самыми заплетенными косичками, ребенок снова ложился
спать. Потом носился по двору с подругами. И уже в школу приходилось являться
не в самом лучшем виде.
Однажды учительница в воспитательных целях выставила Соколову к доске, чтобы
все полюбовались, какая она лохматая и неухоженная, и объявила: "Вот посмотрите,
дети! Это инженерская дочка!"
Дети, конечно, весело гоготали, хотя сами ничуть не лучше были, если не сравнивать
их с ухоженными чадами военных.
Инге тогда казалось, что это такой позор - быть инженерской дочкой!
Какое уж тут раскрытие артистических способностей. Конечно же, произошло полное
их закрытие.

И теперь если их и приходилось применять, то только на бытовом уровне.
Например, попадая в компанию пьющих особей, а такое случалось сплошь и рядом,
если предстояло какое-либо общение знакомых и не очень знакомых людей, Инга
очень искусно разыгрывала, будто она пьёт и напивается. Куда интереснее сыграть
роль пьяной, чем напиться вдрабадан.
Во-первых, ты можешь говорить всё, что взбредет в голову, не опасаясь особенно
последствий, потом всё равно спишут на уважительную причину - человек же выпил!
Во-вторых, интересно за всеми наблюдать, когда они думают, что и ты в той же
кондиции, а на самом деле кондиции совершенно разные.
И в-третьих, назавтра голова не болит и всё помнишь. А это для человека пишущего
весьма немаловажно. Ну что ты сможешь записать с больной головой и с потерей
памяти?
И вообще, очень много в жизни выпадает ситуаций, когда необходимо разыграть
маленький спектакль или вжиться в небольшую роль. В быту это умение
пригождается постоянно, чуть ли не на каждом шагу.


Получив в отделе кадров справку, что Инга с Анютой устраиваются в тралфлот, и
поэтому имеют полное право проживать в Междурейсовом доме моряка, что
расположен в самом центре города на площади Победы, в здании с колоннами,
больше похожем на театр оперы и балета, чем на гостиницу, они очень захотели
там жить. И заходили туда регулярно. Однако всякий раз администраторша, пряча
глаза, утверждала, что поселять их некуда. На справку из отдела кадров даже и
смотреть не пожелала. Хотя, по всему было видно, что взятку хотела.
Но какая с них взятка? Они экономили на всём, чтобы, самое главное, за
проживаниехватило заплатить.

В других гостиницах мест и подавно не было. "Чайка" постоянно была забита
спортсменами; в "Москве", в "Калининграде", "Туристе" всегда встречало одно
и то же: забронировано. Были ещё "Колос" и гостиница энергоуправления, но там,
как и везде: мест нет, нет, нет.

Вадика же напрягать дальше своим нахальным квартированием было уже совсем
бестактно. Они и так перешли все границы приличия, поправ все законы
гостеприимства. Практически выжили человека из его собственной квартиры своим затянувшимся проживанием.

И вот в один прекрасный день... А день действительно выдался прекрасный!
Во-первых, поход на почту завершился очень удачно. Обе получили деньги.
Родители прислали Инге тридцать пять рублей. Анюте прислала сестра тридцатку.
Почту они получали до востребования в гостинице "Москва", там на первом этаже
был закуток, где расположилось почтовое отделение номер тридцать семь. Еще со
времен новогоднего проживания в гостинице Инга с Анютой получали здесь корреспонденцию.
Женщина, там работавшая, была очень милая и приветливая. Она всегда очень
радовалась, чуть ли не больше чем получатели, если кому-то что-то приходило.
И в этот раз она была также рада, что девушки столько всего получили.
Стала расспрашивать, как им нравится Калининград.
Разумеется, они его хвалили.
А она гордо так говорит:"Все, кто к нам приезжают, отзываются о нашем городе
хорошо. Никто не говорил плохого. Только вот погода нынче нас подводит. Обычно
в это время у нас всё расцветает, а сейчас не поймёшь что."

И действительно, с погодой творилось что-то непонятное.
Уже в конце февраля всё стало таять, жарко пригревало солнце, ручьи журчали.
Вот-вот, казалось, почки распустятся! А сейчас возьми, да и немножко подморозь.
И снег с утра падал такими большими мягкими хлопьями. Но не холодно.

Так вот, поговорили девушки с этой милой женщиной с почты. Она их уже хорошо
знала в лицо, и сразу же, как только они входили, без всяких документов говорила
вошедшим, есть им что-нибудь или нет. Поговорили, получили всё и стали было уже
уходить.
Только подошли к выходу, как с улицы в гостиницу начала заходить какая-то
делегация с чемоданами и с инструментами музыкальными в руках. У них у всех были
руки заняты, и дверь всё время закрывалась и мешала им при входе.
Инга с Анютой подержали дверь, пока все вошли и поблагодарили их. Похоже на
то, что поблагодарили. Сказали: "Джанэ". Что-то в этом роде.
Девушки думали-думали, на каком языке они сказали, откуда эта филармония?
Почитали афиши по городу, но ничего лучше не придумали, что это оркестр
молодого Алма-Атинского балета.

В общем и целом, день выдался неплохой, и девушки решили, что надо
использовать хорошесть этого дня на полную катушку.
Вновь заявились в эМДээМ, в Междурейсовый дом моряка. Снять здесь номер было
бы большой удачей. Стоимость проживания самая дешевая среди всех гостиниц. Ну,
может быть, только в "Колосе" для колхозников и в гостинице энергоуправления
было бы дешевле, но  неизвестно. Это не факт, а только предположение.
К тому же важно, что в эМДээМе можно жить столько, сколько нужно, если ты
моряк и тебе есть чем платить.

Но опять администраторша, пряча глаза, ответила отказом в поселении.
И тогда Инга с Анютой пошли прямо в кабинет директора. Они пробовали и раньше
попасть в этот кабинет, но там почему-то всегда было закрыто.

А в этот день директор был на месте. Им оказался довольно молодой, не старше
тридцати пяти лет, очень симпатичный мужчина. Подтянутый, не толстый. С
весёлым лицом.
Инга выложила перед ним справку из отдела кадров тралфлота, как козырного туза.
И со всем своим жаром принялась объяснять директору, почему им просто
необходимо поселиться в эМДээМе. А под конец своей речи, призвав весь свой
артистизм, попыталась изобразить слёзы. Однако у неё это не очень получилось,
потому что она уже заранее уверилась, что этот симпатичный мужчина непременно
пойдёт им навстречу.
Зато у Анюты, глядя на выступление подруги, заплакать получилось очень
убедительно. В ней тоже, видать, погибла неплохая актриса.

И вот директор, с весёлым изумлением наблюдавший весь этот спектакль, наконец
сдался и размашистым почерком написал на их сравке: "Администратору- поселить!"

Инга с Анютой прямо там, в кабинете директора, чуть было не запрыгали от радости
и не закричали "ура!"

От счастья, что день выдался таким удачным - и деньги получили, и места в
эМДээМе выбили - купили в кулинарии рядом с домом в Советском тупике бараньих тефтелей и целый килограмм горячих оладий. Пили чай, кофе до одури.
Вообще, они время от времени покупали и в этой кулинарии, и в других местах
разные деликатесы, такие как котлеты из кальмаров, рыбные пельмени "Балтийские"
и другое, что подворачивалось необычное и не очень дорогое.

Прощание с Вадиком было сухим, натянутым. Жаль, что так пришлось расстаться.
Казалось, живи они у него недолго, то, вероятно, остались бы в добрых
приятельских отношениях. Во всяком случае, так хотелось бы думать. Впрочем, они
ведь и не врагами остались, всё равно по-доброму расстались.

Конечно же, Инга с Анютой были ему бесконечно благодарны. Ведь если бы не Вадик
со своей квартирой, то ещё неизвестно, как бы всё могло повернуться дальше. Жаль,
что они не нашли взаимопонимания...
Но он мог бы взять от них хотя бы деньги, и тогда, наверное, не было бы того
непонятного состояния с той и с другой. стороны. Ведь не отказывались же они, и
даже наоборот, не раз хотели заплатить за проживание, а он, видите ли, ни
в какую. И вот теперь всё как-то по-дурацки получилось. А жаль. Всё-таки он
хороший, добрый человек. Таких не часто встретишь, и с ними всегда жалко
расставаться. Но когда-нибудь они к нему явятся с подарками, когда разбогатеют,
когда в жизни добьются своего. Конечно же, они его не забудут и когда-нибудь
вернут ему долг.

Однако Инга подозревала, что они уже больше никогда не увидятся. И долг отдадут,
но уже не ему. А тому, кто повелевает людям придти на помощь кому-то в трудную
минуту. Скорее всего, это ангел вселяется в кого-то и под воздействием ангельской
силы человек совершает свой добрый поступок, приходя кому-то на помощь. Это
совершается бескорыстно, без раздумий, естественно. Человек порой сам не понимает,
почему он так поступает. А он просто отдаёт свой долг ангелу, который когда-то,
вселясь в кого-то, пришёл и тебе на помощь в трудную минуту, когда уже почти
не было никакой надежды. Это случается легко и почти ничего не стоит ангелу и
его исполнителю. Легко, как улыбка.

Инге вспомнилось, как ехала в экскурсионном автобусе в Болгарию. Путь пролегал
через Румынию. Когда они выезжали из Бухареста, автобус остановился около
переезда. А мимо шёл какой-то румынский солдатик. Очень смешной - невысокого
роста, немного неуклюжий, с детским добрым лицом. Наверное бравый солдат Швейк
был такой же.
Он шёл и глазел на стоявший туристский автобус. И таким забавным показался Инге
этот солдатик, что она невольно улыбнулась. Швейк заметил эту улыбку и
недоверчиво вскинул брови. Автобус проехал немного и снова остановился,
пережидая поперечное движение поезда.
Солдатик остановился, тоже ожидая, когда поезд пройдёт и вопросительно смотрел
на Ингу. Мол, мне ты улыбаешься или кому другому? Её это развеселило, и она
опять заулыбалась. Швейк не выдержал и ткнул себя в грудь рукой, вопросительно
глядя на девушку: мол, мне ты улыбаешься или нет? "Тебе, тебе!" - кивнула она
головой. Тут и он расцвел в широкой улыбке и прижал руку к сердцу. Потом поднял
руку с оттопыренным вверх большим пальцем, в знак одобрения. "Это мне?" -
теперь уже в свою очередь удивилась она. "Тебе, тебе!" - закивал он утвердительно, продолжая улыбаться.
Автобус наконец тронулся, оставив бравого солдатика позади. А он всё махал и махал
вслед рукой, продолжая широко улыбаться. И на душе как-то радостно стало.

И вспоминая Вадика, его квартиру на улице Советский тупик, всё, что было там
прожито и пережито, Инга чувствует себя тем содатиком, который машет и машет
по-доброму вслед.

Придет время и ангел вселится в любого из нас, чтобы отдать свой долг за чью-то
бескорыстную помощь тому, кто в ней будет очень нуждаться. Возможно, это
произойдет непроизвольно, помимо нашего желания и воли, просто так надо будет,
и ангел так сделает. Любой из нас в какой-то момент может стать
ангелом-спасителем. Так бывает.
Так должно быть.