Без влияния ящерицы. Разделенная. Часть 4

Многочисленные руки приложились к картам на кухонном столе корабля. Они, в промежутках стягивали к образовавшемуся посередине стола холмику, фиолетовые бумажки – криллы, основную валюту в Каэле. Глаза каждого из игроков пилили соперника, пытаясь распилить у некоторых стволы наигранной невозмутимости.

— Вскрываемся? — сказал один из них писклявым голосом. У него были вызывающие смех кудрявые ломкие волосы и большие глаза, под которыми висели темные, толстые мешки.

Стреагон стоял рядом, бросив спину на дверной проем и слабо следил за игрой. Он о чем-то думал, и только оставил свой безразличный взгляд на столе.

— Проклятье! — запылал один из игроков, срываясь с места. — Раздери Меркон! Всего очка не хватило!

— Не волнуйся, — предложил смуглый рыжий парень с голубыми глазами. — Это игра. Но деньги твои полежат у меня. — И после жадной ухмылки, его руки, будто живые грабли загребли добычу, и он принялся разворачивать мятые криллы.

Из радиоприемника звучал затертый, надутый хит Сиднианы «И целой вселенной мало для нас двоих». Ее песни настолько популярны, что у певицы выработался рефлекс: сразу подниматься с места при переходе к премии «любовная песня» на ежегодном фестивале.

— Эй, не хочешь сыграть?

К Стреагону внезапно обратился серафим, считавший криллы. Его голос, будто возвратил его из какой-то другой реальности. Стреагон растерялся.

— И вообще, ты чего такой тихий?

— Нам придется вступать в битву с мерконерами, — толстым басом пояснял игрок слева, плотной комплекции и мясными щеками. — Потому секретов друг от друга быть не должно. Полное доверие. — Добавил он, расстилая свои здоровые ручищи в стороны.

— Да, — согласился рыжий серафим. — Это Грейрн, — он указал на басовитого толстяка. Грейрн подкинул руку в приветствии, и бросил ее обратно на стол. — Цель его жизни: накопить денег на скаутер, и возить туристов на сырные фестивали.

Двое игроков неприкрыто прыснули, а Грейрн посмотрел на них взглядом разразившейся молнии.

— Меня зовут Шагуарн, — представился рыжий парень. — Вписался в Подавление, потому что всегда ищу, где можно подзаработать. Подавление платит хорошие деньги своим членам, ты знаешь? Надеюсь, что нас не будут сразу бросать в пылающую битву.

Грейрн почему-то нахмурился.

— Это Дрейн и Хварагир. — Представил он остальных, бросая в их стороны ладонь.

Оба подняли руки и продолжили игру.

Стреагон потянул голову, чтобы разглядеть последних. Дрейн не в лучшем виде встретился с ним взглядом. У Дрейна были черные, без белков, глаза! И бледно-сероватая кожа. Стреагон мгновенно понял, кто перед ним был: это дреморин, житель Дельна. Именно из-за них, часто разгораются национальные конфликты, в том числе и мерконерский.

Все потому, что дреморины не всегда были частью континента. Они пришли в созвездие как захватчики по приказу Меркона, почти две с половиной тысячи лет назад. Но, потерпев поражение, часть захватчиков была пленена, или осталась здесь по своему желанию. Теперь те, кто считают дреморинов высшей расой, часто проливают кровь во славу Меркона. Хотя большинство дреморинов уже давно перетянулось в каэльскую церковь.

— Дрейн дреморин, да, — подтвердил Шагуарн догадку, которая крутилась в его голове.

— Но… мы же с ними воюем, — нелепо бросил Стреагон.

— Я никогда не был на родине. Не был в Дельне, — Дрейн с песчинкой уловимой дрожи в руках отложил карты. — Я вырос и жил в Акне. Сначала работал разносчиком газет. Потом устроился в ресторан быстрого питания. В свободное время обучался боевым искусствам.

Его черные глаза, будто чашка, в которую наливали уже остывшую ярость.

— И я никакого отношения не имею к этим безбашенным фанатикам, устроивших казнь моего народа.

«Казнь» запечаталась, отложилась эхом в голове Стреагона. Он представил себе стальные орудия пыток, виселицы, скребущие небо, и приставленных к стенам жителей, на которых были направлены черные мерконерские арбалеты. У всех жителей почему-то были смытые лица.

— Ты, кстати, не назвал свое имя. — Вернул его Шагуарн, сощурив глаза и внимательно его разглядывая.

— Меня зовут Стреагон. — Представился он.

— Не хочешь поделиться своей историей, Стреагон? Почему ты решил вступить в Подавление?

Ему было неприятно говорить перед незнакомыми людьми, тем более, когда они наставили на тебя свои проникающие взгляды. Он все время не мог побороть это в себе. Проникновенные для него вопросы, были будто дикобраз, который колол его изнутри своими иголками. Стреагон сел на свободный стул, и, вдохнув в себя побольше воздуха, хмуро посмотрел на свои пальцы, которые он скрестил между собой.

— Ну, — неуверенно бросил Стреагон. — Мой отец всегда хотел видеть сына, который в любой момент мог бы защитить себя и свою семью. Мама… была с ним не очень согласна.

— Она не видела, чтобы мне когда бы то пришлось защищаться, — он переглянулся с экипажем корабля. — Мама была в семье главнее, - отец всегда где-то пропадал, и вместо боевых искусств, я ходил на танцы, и с малого детства пел в музыкальном кружке.

— Когда я только поступил в академию танцевального искусства, отец подписался в добровольцы на подавление мерконеров. Перед своим уходом… — Стреагон резко опустил брови. — Он сказал, что если с ним что-то произойдет, я завершил бы его дело.

Перед ним неприятно всплыла картинка, как он выходит из танцевального зала, после длительной, накачавшей мышцы усталостью, тренировки. Выходя из здания академии, его перед выходом нагоняет отец.

Они едут домой на кальере. И именно в ней состоится этот разговор. Наверное, Стреагон навсегда запомнит взгляд отца, в котором была наполнена уверенность и отсутствие сомнений в том, что его сын в этом справится. Даже он сам никогда не был в себе так уверен. Отмахнувшись от картин, Стреагон вздохнул:

— И он погиб.

— И теперь ты здесь… — рассудил дреморин Дрейн, гладя чистый подбородок, отложив карты после проигранной партии.

— Тебе нечего бояться, — внезапно пролил свой голос Шагуарн. — Мы прикроем тебе спину.

Кудрявый Хварагир отвлекся от карт и оглянул собравшихся своими большими серыми глазами:

— А что насчет еще одного – Луна, кажется?