Глава 10

Арамис, пока его вели на прием к Государственному секретарю, с интересом поглядывал по сторонам. Вполне законный интерес у человека, который некогда рассчитывал видеть эти покои и бесценные сокровища своими. Не сбылось: он недооценил, как теперь принято говорить, человеческий фактор.

И, тем не менее, Ватикан вызывал в его душе законный трепет: почти всю свою сознательную жизнь д'Эрбле посвятил Церкви. Знакомый не по наслышке с римской Курией, зная, как работает эта система, он довольно быстро сумел добиться встречи с секретарем. Не смотря на многовековую вражду Римской католической церкви и Воинства Христова, соперников и с той и с другой стороны знали, побаивались и уважали. Арамис использовал свои связи, нажал на нужные рычаги - и вот он уже отмеряет шаги по узорчатым плитам полов невероятно огромного дворца.

Кардинал сидел в кабинете и, услышав имя Арамиса, встал навстречу гостю. Арамис не зря решил действовать в самых высоких сферах: кардинал-секретарь отвечал за внешнюю политику Ватикана. И его, как человека, стоявшего не только рядом с папским престолом, но и знакомого с кознями Дьявола на внешнеполитическом поприще, появление столь одиозной личности, как бывший генерал Ордена, не только не испугало, но и заставило подозревать, что политики тут больше, чем чертовщины.

Два вершителя судеб улыбаясь смотрели друг на друга: они не были знакомы лично, но каждый знал о другом достаточно, чтобы не тратить время на прощупывание собеседника.

- Итак, Монсеньор, я надеюсь, вы решили посетить нас не без тайной мысли? - улыбаясь заученной улыбкой произнес кардинал.

- Ваше Высокопреосвященство, мысль моя никак не была тайной, - точно так же улыбнулся ему Арамис. - Мне необходима ваша помощь в одном, чрезвычайно важном, поиске. На мысль же обратиться к вам меня натолкнул папский нунций во Франции. Он человек глубоко верующий, всесторонне образованный, большой любитель господина Дюма и страстный коллекционер.

- Мне это известно, Монсеньор, - ответил кардинал, жестом подтверждая, что он полностью солидарен с Арамисом в оценке папского нунция. - Так чем же я могу помочь вам, господин д'Эрбле?

- Я хотел бы, прежде всего, бегло ознакомить вас с обстоятельствами дела. Я могу свободно говорить здесь?

- Я думаю, что если мы с вами немного прогуляемся по садам Ватикана, это будет полезно для нас. Я видите ли, не часто могу себе позволить роскошь бывать на свежем воздухе. Используем же ваш визит с пользой для здоровья и к Вящей славе Господней,- секретарь значительно улыбнулся.

Арамис ответил ему понимающим взглядом.

Кардинал привел д'Эрбле к увитым розами беседкам, спрятанным в густых зарослях кипарис и пиний.

- Здесь никто нам не помешает, и, к тому же, это место достаточно хорошо защищено от прослушивающих устройств.. Ведь вас, если я правильно понял, этот фактор весьма беспокоит.

- Я не уверен, что тот, кому выгодно знать то, что знаю я, не сумеет взломать вашу защиту, - чуть заметно пожал плечами Арамис. - Но все же вы правы - здесь дышится свободней. Однако, перейдем к делу. Исчез один из моих ближайших друзей. Исчез в тот момент, когда был занят поисками весьма важного для него документа.

- Этот документ, как я понимаю, важен не только для него. Еще кто-то заинтересован, чтобы найти его? Я правильно оцениваю ситуацию?

- Абсолютно правильно, Ваше Высокопреосвященство, - подтвердил Арамис.

- Господин д'Эрбле, вы нуждаетесь в помощи Престола? - прямо спросил Главный секретарь.

- Пока, скорее, в помощи вашей личной разведки, господин секретарь. - Арамис прямо смотрел в глаза кардинала. Тот тихонько вздохнул, почти не скрывая своего удовлетворения.

- Тогда давайте совсем откровенно. Готовы вы доверить Секретариату ту тайну, которая заставила вас обратиться в Ватикан, когда вы могли бы все выяснить, и с помощью людей Ордена?

- Увы, я не обладаю более властью в Ордене, - сокрушенно вздохнул Арамис.

- Зато вы обладаете другой властью - бессмертия, - глухо заметил кардинал. Ему было не по себе, и он оттянул воротник дзимарры*, украшенный пурпурной тесьмой. Что не говори, а соседство бесплотного образа, неведомой волей облекшего плоть, действовало угнетающе даже на такого законченного циника, как Его Высокопреосвященство.

- Даже это не в силах помочь мне в создавшихся обстоятельствах. Но я буду с вами откровенен, господин Секретарь, настолько откровенен, насколько эти самые обстоятельства мне позволяют. Так вот, мой близкий друг оставил после себя тетрадь с записями...

- Можете эту часть опустить, господин д'Эрбле. Я понял, о чем речь. Там есть что-то важное?

- Видимо - очень важное, что может вызвать катастрофические изменения в мире. Иначе мой друг так усиленно не разыскивал бы ее сейчас.

- Так Мемуары ищут? - прищурившись, обдумывая какую-то мысль, повторил секретарь. - И где? Где их ищут?

- Везде. Остался еще один вариант, по которому я обратился к вам, Ваше Высокопреосвященство: библиотека Ватикана.

- Вы считаете, что это должно нас заинтересовать, господин д'Эрбле? - кардинал огляделся, словно сам не доверял своим словам о безопасности.- В какой мере это все может касается нашей матери Церкви?

- Более, чем вы себе можете вообразить, господин секретарь. Надеюсь, вы понимаете, что произойдет с Папским престолом, если во всем мире возобладает ересь Лютера?

- Не вижу, в чем причина, - тон Главного стал холоден и отстранен. - Сударь, ваши слова похожи на провокацию!

- Я не думаю, что это станет очередным противостоянием, Ваше Высокопреосвященство. В этом случае, силы будут просто не равны: обстановка сложится таким образом, что Соединенное королевство будет доминирующим в мире.

- А на какой период придется перелом? - кардинал подался вперед, пожирая глазами собеседника.

- Это мне не ведомо, но, привязываясь к возрасту моего друга, я предполагаю, что это конец 16, самое начало 17 века.

- Это далеко, - задумчиво произнес князь Церкви. - Очень далеко от нас. Я, признаться, готов был действовать, но ваши временные рамки ставят под сомнение успех предприятия.

- Предприятия? - Арамис попытался заглянуть в глаза кардиналу. Не получилось: секретарь как раз отвернулся, ища взглядом кого-то или что-то.

- Да, предприятия. Моя речь несколько перегружена терминологией нашей действительности: прошу меня простить за эти словечки. Но я вижу в вашей просьбе только часть того, что вы пожелали мне объяснить. Остальное - это куда пропал ваш друг, и кто заинтересован в его похищении, если его похитили на самом деле.

- Вы предполагаете, что мой друг просто нас водит за нос? Это не тот человек.

- Это, случайно, не господин Атос? - кардинал вдруг заулыбался так, словно получил взятку в особо крупных размерах. - Уж не вся ли ваша компания явилась к нам с того света? Дьявол меня разрази, - кардинал поспешно перекрестился, и оглянулся по сторонам: не стал ли кто, упаси Бог, свидетелем того, что он поминает нечистого всуе, - я уверен, что для вашего предприятия без всех не обойтись. И кто же играет на стороне Дьявола?

- Если вы так хорошо разбираетесь в коллизиях романа господина Дюма, для вас не составит труда самому догадаться, - с плохо скрытым раздражением вымолвил бывший Генерал Ордена.

- Миледи?

- Ее отпрыск.

Улыбку точно смыло с лица папского секретаря: он сильно побледнел.

- Я вам не завидую, господа: это серьезный противник. И цель у него одна: месть.

- Вы говорите так, господин кардинал, точно знакомы с ним, - поразился Арамис.

- Знаком, - кардинал подавил судорожный вздох. - Такие люди не остановятся ни перед чем. Он способен взорвать мир. Фанатик.

- Вы поможете нам, Ваше Высокопреосвященство? - прямо спросил Арамис.

- Да. И не теряя времени. Если оно у нас еще осталось, - кардинал сделал знак следовать за собой и, стараясь соблюдать сдержанность и достоинство, но поминутно оглядываясь по сторонам, стал спускаться по дорожке, ведущей с одного из холмов, на которых был разбит сад, прямо к небольшому павильону. Неприметная дверь открылась, и за ней обнаружился слабо освещенный электрической лампочкой коридор.

                ***

Идти пришлось долго. По дороге Арамис обдумывал состоявшийся разговор. Он сказал ровно столько, сколько рассчитывал, но не ожидал, что его и здесь сумел опередить Мордаунт.

Д'Эрбле беспокоил Атос. Граф исчез так внезапно, так непредсказуемо стало его поведение, так все это было не похоже на уравновешенного, всегда знающего, как поступить, Атоса, что Арамис растерялся. К тому же он видел, в каком граф состоянии после пребывания в подвале, и инквизиторской пытки, и понимал, что у того просто не было времени восстановить прежние силы. Только очень сильные опасения за близких людей могли заставить графа де Ла Фер пойти на обман друзей. Атос боялся за них - ничем другим Арамис не мог объяснить эти попытки обмануть, оставить друзей в стороне от происходящего. Но кого, или, что вероятнее - чего, мог бояться Атос? Мордаунт? Что ж, это сам по себе Джон-Френсис не страшен, но у него в руках сила, которая способна сокрушить все: сила сомнений в правильности поступков. Атос, который всегда все берет на себя - очень уязвим перед Мордаунтом. И от мысли, что его друг мог сдаться перед доводами своего врага, Арамис ощутил прилив такого гнева, что вынужден был остановиться на мгновение. Атос, их Атос мог опустить голову перед этим ублюдком миледи? Никогда! Никогда он не поверит в это! Он просто что-то придумал, что-то нашел, что поможет им всем расправиться с англичанином раз и навсегда. Этот негодяй ищет не только господства над миром: у него цель покруче - ему нужны разуверившиеся души, не способные к сопротивлению, разъединенные неверием и недоверием. "Этому не бывать, господин Мордаунт! Так, как грозился я тогда, на Ла-Манше, отрубить вам кисть, которой вы держались за спасительный борт шлюпки, так теперь я отрублю вам всякое желание, всякую способность совершить свое черное дело!"

Арамис не мог видеть себя со стороны, но именно сейчас он был таким, как в свои лучшие минуты: когда, в едином порыве, клялись они с друзьями помогать друг другу, и быть всегда преданными друг другу, как бы не смеялась над ними жизнь. Этот Арамис, пылкий и вдохновенный, сжимая кулаки, и сожалея о том, что при нем нет его верной шпаги, твердыми шагами следовал за кардиналом. Еще один поворот коридора, маленькая дверь, через которую они вошли согнувшись в три погибели:" Портос бы здесь не пролез!" - промелькнуло в голове, и, толкнув витую, дивной работы, кованую узорчатую решетку, они оказались в библиотеке Ватикана.

Контраст между каменными переходами, едва освещенными тусклыми светильниками, и колоссальным хранилищем, где, по слухам, обитались более полутора миллионов книг, был ошеломляющим. Ряды дубовых стеллажей, на которых плотными, строгими рядами выстроились бесценные тома, высокие, светлые своды, расписанные дивными фресками: все это завораживало глаз. "Если бы мы могли поселиться здесь с Атосом навечно!" - с непередаваемым сожалением сказал себе Арамис, - "Лучшей Вечности и не надо..."

- Вот мы и пришли, - негромко и торжественно объявил Главный секретарь. - Это - общий зал.

- Я не думаю, что рукопись моего друга может оказаться здесь, - с сомнением покачал головой Арамис.

- А разве я вам говорил, что она здесь, в общем доступе? - удивился кардинал.- Вам придется подождать: я не могу вас провести в те отделы, где ее можно искать. Если я вас правильно понял, она ранее была в Парижской Национальной библиотеке?

- Именно так. На ней должен сохранится штамп и номер.

- А вы не искали в Париже формуляры?

- Рукопись была записана на господине Дюма.

- Ждите. - Кардинал кивнул Арамису на стул за одним из читательских столов, и нырнул в боковую дверь. Д'Эрбле устало опустился на стул, и, откинувшись на его спинку, стал рассматривать лепнину и фрески потолка. Это отвлекало и помогало забыть о времени.

Наверное, прошел не один час, пока голос кардинала не вывел Арамиса из своего рода транса, в который он постепенно погрузился, разглядывая потолки и размышляя о бренности человеческой жизни.

Секретарь стоял рядом с растерянным выражением лица.

Д'Эрбле медленно поднялся со своего места.

- Ну, и... - произнес он почти беззвучно.

- Она есть в нашем каталоге. Но ее нет на полке. Из этого отдела манускриптов ничего не выносят: это строжайше запрещено. Но рукописи на месте нет: ее кто-то выкрал.

- Когда? - только и мог вымолвить Арамис.

- Совсем недавно, господин д'Эрбле. Еще пару дней тому наш заведующий отделом видел ее: толстая темная тетрадь с металлическими застежками. Больше ничем я вам помочь не могу, сударь: у нас уже объявлена тревога.

- Обещайте мне, что если что-то прояснится, вы мне сообщите, - Арамис протянул кардиналу свою визитную карточку. - Мы можем договорится о встрече: но не в этих стенах.

- Вы не боитесь слежки? - хмуро поинтересовался секретарь.

- Бояться не имеет смысла, - так же хмуро ответил ему Арамис, отвешивая поклон на прощание.

Папский секретарь смотрел, как он идет вдоль стеллажей: невысокий, подтянутый, по молодому изящный: воин, священник, дипломат.

                ***

- Ну, и долго мы здесь будем сидеть и ждать? - не выдержал Ангерран. - Какого черта вы отдаете все на откуп этому чудовищу? А если он попытается убить... - Берже осекся, вспомнив, о ком он говорит. - Ну, мало ли что может придумать существо с такой перекошенным представлением о добре и зле.

- Подождем еще немного, - Рауль нервно сжал руки.
 
Виконт был прав. Почти тут же дверь отворилась, и вышел Мордаунт с торжествующей улыбкой на тонких губах. Он стремительно проследовал к выходу, и до напряженного слуха друзей донеслось хлопанье входной двери. Тогда все бросились в комнату, и увидели графа, совершенно ошеломленного новостью об Арамисе.

Ангерран почувствовал прилив вдохновения, иначе и не назовешь то чувство, что охватило его. Возможно он, человек двадцать первого века, оказался менее подвержен влиянию как демонической личности Мордаунта, так и обаянию писательского таланта Дюма. Но, обладая достаточно живым воображением, он увидел сразу, каким должен быть следующий шаг, если они хотят опередить Мордаунта.

- Господин граф, вы опасаетесь, что ваш друг увлечется политической игрой настолько, что забудет о том, что привело его в наш мир?

- Такая опасность существует, - неохотно признал Атос.

- В таком случае, нам необходимо искать дальше. Если у господина Дюма рукописи нет, нам остается только одно: просить его самого навестить Маке и поговорить с ним. - и Ангерран отвесил поклон Мэтру.

- Ни за что! - взорвался писатель. - За кого вы меня принимаете? Чтобы я пошел на поклон к этому зануде, к этому блюстителю нравов, к этому собирателю тюремных новостей, после того, как нас смог рассудить только суд?! Никогда и ни за что!

- Господин Дюма, - заговорил Рауль, который с затаенной улыбкой наблюдал за бурей, которую учинил Дюма, бегавший с удивительным проворством по кабинету, хватавшим и бросавшим то книгу, то перо, а то и статуэтку со стола. Закончил он тем, что в сердцах хлопнул по столешнице огромной кипой бумаги, разлетевшейся по кабинету. - Дорогой Мэтр, успокойтесь, прежде всего! Вот так, - он усадил писателя в кресло, и окинув взглядом комнату, нашел в ней графин с вином и стакан. - Вот, выпейте вашего удивительного вина не спеша, глоток за глотком, и подумайте над словами господина Берже. Мы не в том положении, чтобы пренебрегать малейшей возможностью в наших поисках. А в том, что предлагает господин Берже, возможно и таится наш последний шанс. Умоляю вас, успокойтесь. Вот так, отлично. А теперь сделаем так, - Рауль окинул взглядом всех, кто был в комнате: Атос по-прежнему был неподвижен, но на его лице явственно читалась работа мысли; Ангерран улыбался с надеждой, а Дюма, пыхтя и что-то бормоча, старательно потягивал вино.

- Господин Берже, я вижу, у вас есть какой-то план, - виконт улыбнулся Ангеррану, подбадривая ресторатора.

- Есть, господин виконт. Мы устроим встречу господина Огюста Маке и господина Дюма в каком-нибудь маленьком ресторанчике. Так, чтобы самолюбие ни того, ни другого не пострадало от этого. Я найду такое место.

- А его и искать не надо, - вдруг вмешался молчавший до того Атос.- В вашем ресторане, Ангерран, на улице Феру. В вашем времени. Согласны, Мэтр? А я возьмусь устроить это перемещение.

 

Примечания:
* Дзимарра- повседневное облачение католического священника. Обычно - черное, и только цвет канта соответствует епископу или кардиналу. ( фиолетовый, пурпурный)