Холодные дни перед каникулами

НАЧАЛО

   Был вечер воскресенья. Папа, мама, Иришка и я сели ужинать. Мама приготовила жаренную картошку с отбивной. Дедушка уже спал. Он всегда быстро ложится, тот день не стал исключением. А потом с неба что-то упало. Звук был резким, похожим на свист. Двор нашей многоэтажки вспыхнул ярким светом, кажется, даже квартира содрогнулась. Папа подошел к окну. Сработали сигнализации нескольких припаркованных во дворе машин. Любопытная сестренка тоже оставила еду, встали из-за стола и мы с мамой. Прямо возле детской площадки лежало что-то, напоминающее огромный шар, излучающий свет. Кое-кто из соседей открывал окна, чтобы выглянуть вниз. Снег вокруг упавшего объекта очень быстро растаял. Папа нахмурился. Вышли на улицу мы, кажется, всем подъездом. Мне тоже было интересно. Я быстро надела куртку, сапоги, шапку. Мама возмутилась, что мы оставили ужин, но особо не возникала.
   Там было много людей и почти всех я знала. Выбежали кто в чем, сосед сверху, Олег Петрович, вообще на майку накинул кожанку и вышел в трусах и кедах. Жители нашего и дома напротив нерешительно приближались к упавшему светящемуся предмету. Кто-то высказал идею позвонить в экстренную службу. Было холодно. Мама осталась в квартире.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

   Так начался декабрь. На следующий день, второго числа, мы с сестрой пошли в школу. Иришка стянула шапку, которую всегда вопреки ее нежеланию на нее натягивала мама, и угрюмо уставилась вперед. Скоро мне 15. И еще скорее наступят каникулы.
   Несколько девятиэтажных домов, супермаркет, аптека, автобусная остановка, школа и садик — вот наш район. Мы всегда здесь жили и я не представляю себе существования за пределами этого мира. Родители говорят, что придет время, и я поступлю в университет, куда-нибудь подальше. А мне кажется, взрослые просто не умеют видеть красоту в обыденности.
         — Заноза, ну-ка шапку надень! Заболеешь!
         — Отвали, не буду. Мне жарко.
Я резко подошла, вырвала у нее из рук шапку и натянула на уши сестре. Ей всего 11, а она такая вредная. Начал падать снежок.
    К моему удивлению, опоздала на урок Светлана Юрьевна, учительница химии. Обычно она приходит задолго до звонка, садится, пишет что-то. В этот день женщина зашла в класс много позже, ее шатало из стороны в сторону. Несколько секунд глаза Светланы Юрьевны блуждали по одноклассникам. Какое-то время она просто смотрела на нас, обводя взглядом. На лице была странная полу-улыбка. А глаза — пусты, совсем безразличны. Наконец Светлана Юрьевна снова стала хмурой и начала бесстрастно диктовать нам новую тему, вытягивая каждую из букв в тексте, который говорила нам. Украдкой я начала поглядывать на своих одноклассников. На меня посмотрел только Валик. Вроде как, я давно ему нравлюсь. Но смотрел он на меня сейчас не потому.
   К середине дня я отчетливо поняла, что что-то происходит. В школе стало как-то тише, перестали бегать парни по коридорам, исчезла суета. Большинство одноклассников вели себя совсем непривычно. Каждый был угрюм, передвигался медленно, обмениваясь заурядными фразами. Фразами не к месту: «Ты сделала домашку?» «Чем будешь заниматься сегодня после уроков?», «У меня болят кисти». Преподаватели также вели себя заторможено, исключением стал только Виктор Игоревич и Юлия Михайловна. Последняя на своем уроке зарубежной литературы даже пыталась пошутить, интересовалась, что случилось у нас всех. Мы с Валиком продолжали молча переглядываться. Я быстро подавила желание начать активно расспрашивать девочек о чем-либо. На большой перемене Валик отвел меня в укромное место на третьем этаже нашей школы и тихо спросил:
     — С тобой все в порядке?
     — Ну да… А что с ними…со всеми вокруг сегодня?
Валик пожал плечами и оглянулся:
     — Не знаю, Наташ, какая-то дичь. Вообще сегодня тихо везде. Да и еще Шпала со своим взглядом…брр.
Шпалой мы называли химичку… Большая перемена. Обычно в это время вся школа ходит вверх дном. Сегодня я слышу лишь призрачные шаги. То тут, то там.
      — Валик, давай после уроков встретимся, немного пройдемся, поговорим. Только… не расспрашивай никого ни о чем. Хорошо? А сейчас я иду к сестре.
Одноклассник остался стоять в углу коридора, озадачено провожая меня взглядом. Уже тогда появилась смутная тревога. Я отчетливо почувствовала опасность. Пальцы на руках онемели.
   Мелкие непоседы в классе сестры вели себя более активно, но все еще ненормально. Я отвела ее в сторону, губами коснулась лба, потеребила щеки.
   — Заноза, все нормально? Как уроки?
   — Да все хорошо. Нас сегодня не спрашивали стихи, Наташ! А на чтении Анжеле Эдуардовне стало плохо, она ушла в медпункт и мы весь урок ничего не делали.
Сестра улыбалась. А я посмотрела в окно. На улице падал снег и веял ветер.

   * * *

    — Мне вообще сон снился такой…странный сегодня ночью…
В сердце что-то ёкнуло. Мы втроем — я, Иришка и Валик, возвращались домой. Все мы жили в одном районе. Преимущественно. Валик и я шли очень близко друг к другу, чтобы холодный ветер не уносил нашу речь прочь. Он продолжил: — Будто упало что-то с неба прямо во дворе между домами.
   — И зачем ты мне решил это рассказать?
   — Обычно мне не снятся сны, Наташа. А этот был очень ярким. И вообще…мама обычно заходит утром ко мне в комнату, чтобы разбудить. Не зашла сегодня.
Я сжимала руку Иришки. То ли от противной погоды, то ли от услышанного, пальцы стали ледяными, непослушными.

ВТОРОЙ ДЕНЬ

   Мама с папой либо просто молчали, либо говорили о какой-то ерунде. Они пропустили традиционный вечерний просмотр новостей и двух серий милого семейного сериала. Впервые меня не спросили, что нового было в школе. А утром, когда мама мне улыбнулась, сердце ушло в пятки. Как-то неправильно у нее вышло. Неестественно.
   — Доброе утро, Ната!
Она всегда называла меня именно так. Отец молча ел завтрак. Его ноги под столом подергивались.
   — Доброе. Вы хорошо себя чувствуете? — Спросила я, садясь за свой завтрак. Иришка глазела на меня, сжав губки.
   — Да, дочь, все в порядке. Мы просто устали. Плохая погода — Ответил мне папа, даже не поднимая глаз с полу-пустой тарелки. Дедушка громко кашлянул в своей комнате.
   — А как дедушка?
Иришка смотрела настороженно, я хорошо знала все ее взгляды.
   — С дедушкой все в порядке, солнышко, он принимает таблетки — Чуть радостнее, чем следовало бы ответила мама и улыбнулась. В этот раз — по-настоящему. И мы замолчали. Я быстро доела омлет и уже в прихожей решила заглянуть к дедушке. Обычно он спал утром, а сегодня почему-то бодрствовал.
   — Наталья! Иди сюда! — Хрипло прошептал дедушка — Наталья! Ну! — Уже сняв тапочки, я тихо вошла в его комнату. Родители отвечали на какие-то вопросы Иришки, на меня уже внимания не обращали. Дедушка как всегда лежал в полумраке. Скомканная простынь на кровати, старые тикающие часы, куча разных таблеток на тумбочке… Я не любила эту комнату и обычно заходила сюда только в компании сестры, или мамы. Глаза дедушки были выпученными, он безумно смотрел на меня и манил рукой к себе. Сперва мне захотелось развернутся и уйти, позвать маму. Но по какой-то причине я не сделала этого. Медленными шагами я пересекала пространство от двери до кровати. В комнате пахло медикаментами и безнадежностью. Цепкая старческая рука схватила меня за кисть. С неожиданной силой притянула ближе.
   — Бери сестру и беги! Они тут! Я видел! Они везде, везде, я видел с окна огонь ночью, бегите, пожалуйста, покиньте дом! … — бледные тонкие губы продолжали что-то говорить, из рта пахло гнилью. На столь близком расстоянии я смогла рассмотреть обилие красных прожилков на глазных яблоках дедушки. Я резко отстранилась и отшатнулась. Спина уперлась в чье-то тело, я вскрикнула и обернулась. Позади стояла мама. Улыбаясь, она смотрела на меня. Неловким движением погладила меня по голове и сказала:
   — Солнышко, почему ты беспокоишь дедушку?
Позади чихнула Иришка. Лишь бы не заболела.

   * * *

   — Наташа, тут это… Поговорить нужно.
Валик взял меня за локоть и отвел в наше тайное место на углу школьного коридора.
   — Ну? Чего? — Нервно спросила я. После утреннего инцидента мне стало очень страшно. В шаге от паники.
   — Ну не только мы видели этот сон… Про падающую фигню во двор, Юля Карелина и брат ее старший тоже, высокий этот. Иван. И Ромашка. Тоже видели.
   — А ты что, всех знакомых расспрашивал?
   — Нет же. Вы когда вчера с Иришкой пошли домой, я гулять ушел как обычно. Только на Тир пришли не все, очень мало кто был. Ты же нас знаешь, мы в любую погоду собираемся, а вчера даже старшаки не пришли.
Конечно, Валик ушел гулять после уроков. Он много времени проводил с не очень хорошими парнями и девочками, все они регулярно «зависали» в маленькой постройке заброшенного тира, находившемся почти сразу за моим домом. Сегодня на первом уроке я села с ним и рассказала про сон. То, что такую же картину во сне видела моя сестренка — меняло многое. Вчера я еще тешила себя тем, что это просто совпадение. Но три человека не могут видеть один тот же сон просто так. Да и бред дедушки меня окончательно вывел из равновесия…
   — Приходите сегодня с сестрой на Тир в четыре! Мы все собираемся, обязательно приди!
Я кивнула. Как-то так получилось, что мы держали все наши разговоры на эту тему в тайне от других в школе. Сегодня уже было намного более шумно в коридорах. Активнее проводили свои уроки преподаватели. Нарастало чувство тревоги внутри. А еще сильно ухудшалась и без того ужасная погода. Снежный буран бил в лицо морозом, превращал все вокруг в бесцветный туман. Помню, иногда папа жертвовал своей работой и отводил нас в школу лично. А сейчас расстояние между школой и домом приходилось преодолевать самостоятельно, борясь с холодными порывами ветра.
   — Я приду Валик. Только не отсаживайся от меня сегодня, ладно?

   * * *

   Дверь в дедушкину комнату была плотно закрыта. Что-то произошло. Я крепко держала маленькую руку сестры и вопросительно смотрела на двери. Когда из кухни раздался голос папы, я вздрогнула от неожиданности. Обычно родители в это время еще на работе. И обычно дверь в дедушкину комнату была слегка приоткрыта.
   — Ната, Ириша, это вы?
   — Да… Пап, а что с дедушкой?
Отец быстро пришел из комнаты. В руках он держал наш семейный альбом.
   — Ему стало плохо очень сегодня утром, мама отвезла его в больницу. Даже мне пришлось работу прогулять. Не беспокойся, дочь. Я приготовил обед. После него ты пойдешь делать уроки. Я тебя люблю.
Кивнула. Непослушными руками стянула рюкзак, прислонила к стулу в своей комнате. После трапезы в полном молчании, я взяла под руку сестренку и отправилась на встречу с ребятами. Мне страшно оставлять ее здесь. Одну.

   * * *

   — И так, мальчики и девочки. Выходит, не я один замечаю, что вокруг происходит какая-то странная херня.
Иван учился в девятом классе. Он был выше и сильнее своих сверстников. Он играл в футбол. Он постоянно говорил пошлости и громко смеялся. Сегодня — нет.
   — Наташ, Валик говорил, что вы с сестрой тоже видели…сны эти. Про падение чего-то во дворе между домами.
А это Юля. Моя одногодка из параллельного класса и сестра Ивана.
   — Да — я нервно закивала — А еще родители ведут себя странно. А у вас?
Здесь, в заброшенном тире, было также холодно, как и на улице. Иван притащил рыхлую доску, собрал какой-то мусор и развел небольшой огонь. Странно, что вся эта рухлядь не покрылась инеем.
   — Я ночью в туалет встал и увидел, как мама стояла у зеркала и поднимала то одну руку, то другую. Полностью голая.
Ромашка был сверстником Иришки. Он опустил глаза. Большая меховая шапка, казалось, сжимала его голову. Иван хмыкнул.
   — Бабушка наша орать начинала ни с того, ни с сего. И глаза у нее такие становились…бешеные. Потом так же резко успокаивалась. Папа с мамой никак не отреагировали… — Юля обняла себя за плечи.
   — А наш дедушка исчез — Продолжила я — просто исчез. Он болел, вы же знаете, часто разный бред говорил, но был добрым, не причинил бы кому-либо вреда. А сегодня утром мне сказал, чтобы я убегала с Иришой из дома, что кто-то уже рядом. Со школы вернулись — дедушки нет. Дверь в его комнату закрыта. Всем все равно. Валик вздохнул и тихо сказал:
   — Мне страшно дома. Отец и мама постоянно смотрят на меня. Я боюсь их.
Мы сидели вокруг «костра» и молчали. Всем было страшно. Иришка не задавала никаких вопросов, просто прижималась ко мне. Необычно серьезный Иван нервно кашлял и тер запястья. В компании ребят мой страх немного отступил. Я думала. Валик украдкой смотрел на меня. Растерянный.
   — Мы не можем доверять нашим взрослым. Что-то произошло… Родители, учителя…
   — Те из учителей, кто вел себя странно в понедельник на уроках — живут в нашем районе, точно — По-своему продолжил мою мысль Иван — Кто-то связывался из родственниками? Друзьями? Кто не живет здесь?
Из-за постоянного бурана, интернет работал плохо, а то и вовсе пропадал на несколько часов. Я не списывалась с друзьями с воскресного вечера. Можно разве что позвонить дяде Паше…
   — Не то… Нужно с самого начала. Давайте осмотрим место падения. Так должно оставаться хоть что-то — Отрицательно кивая головой, возразила Юля. Я поддержала. Идея показалась здравой.
   Начало смеркаться, когда мы подошли к детской площадке. Снегопад немного успокоился. То ли дворник позволил себе лениться, то ли еще что, но идти было сложно. Впереди брел Иван, как самый старший. Следом Юля, Валик. Я, Ириша. Замыкал цепочку Ромашка с палкой в руках. Я остановилась и посмотрела в сторону нашего дома, на четвертый этаж. В большинстве окон не горел свет. Иван деловито исследовал почву под толстым слоем снега возле качелей и песочницы. Я обняла сестру за плечи:
   — Скоро пойдем домой. Маме с папой ничего не говори, все обычно и все нормально. Хорошо?
   — Ладно…
И тут голос подал Иван:
   — Смотрите-ка, сюда!
Он наклонился и поднял из земли что-то напоминающее уголек. Кусок металла был похожим на подкову.

ТРЕТИЙ ДЕНЬ

   После ужина в полной тишине, я, пытаясь не выказывать свою тревогу, покинула кухню и закрылась в своей комнате. У Иришки была температура, кажется, заболела. Я укрыла ее на своей кровати и потушила свет. За окном снова бушевал ветер. Единственным источником света в комнате был монитор моего компа. Заснула я поздней ночью, так и не найдя ответа на вопрос что делать с сестрой… Не хотелось ее оставлять дома одну.
   Первое, что я увидела, когда проснулась — несколько пропущенных вызова от Валика на моем телефоне, который находился в беззвучном режиме. Он звонил в час ночи и позднее, более шести раз. Преодолевая страх, я тихо открыла дверь комнаты. За несколько шагов стояли родители.
   — Наточка, что случилось? Почему ты закрыла дверь на ночь?
Иришка позади чихнула. Проснулась.
   — Ириша заболела, ма, па, я хотела, чтобы она ночью была у меня под рукой, вместе с лекарствами. Мне было очень сложно ее уложить, чтобы она тихо сидела, вы же знаете, какая она непоседа — ответила я бодрым голосом и улыбаясь. Отец кивнул:
   — Завтрак почти готов. Приводи себя в порядок, а сестра остается дома. Я вызову участкового врача.
   — Да нет, нет, у нее сегодня очень важная контрольная по математике, училка просто жесть, я ее знаю. Я возьму ее на уроки, а после первого отправлю на такси домой. Все лекарства есть, я после второго сразу же за ней приду тоже домой, у меня сегодня…
   — Ира остается дома. Ты идешь на уроки. Все — Отрезала мама ледяным тоном и я умолкла. Сегодня родители разговаривали более естественно, чем днями раньше. Но это не успокаивало.
   По дороге в школу я несколько раз набирала Валика. Он не отвечал. Уже на подходе к зданию я увидела Ивана с Юлей. Она махнула мне рукой. Слева, недалеко от дороги заревел двигатель. Синий москвич несся на полной скорости прямо к школьными воротам, у которых стояли брат и сестра. Из-под колес разлетался в стороны снег. Я застыла на месте. Иван обернулся на звук двигателя, но сделать что-либо не успел. Все произошло быстро. Звук глухого удара. Хруст. Машина снесла парня, остановилась и начала ехать назад, к лежащему в снегу Ивану. Ступор. Кажется, я услышала, как он стонет, перед тем, как заднее колесо москвича раздавило ему голову, когда автомобиль дал задний ход. Может быть, это был просто ветер. Мужчина преклонных лет вышел из машины и уставился на меня. Я почувствовала, как дрожат ноги.
   Люди в милицейской форме заполнили взор. Хорошо, что сестра не видела жуткой картины. Я оперлась о школьные ворота и наблюдала за тем, как милиционеры хаотично бродят территорией школы. Некоторые люди были похожи на Светлану Юрьевну позавчера. Водитель синего москвича стоял недалеко от тела Ивана. Они даже не накрыли его простыней. Никто из зевак не возражал. Маленькими шагами подошла ближе. На месте головы у парня было кровавое месиво из ошметков мозгов и осколков черепа. Меня вырвало на снег. Затем я быстро ушла оттуда, спотыкаясь и чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет и3 груди.
   Портфель выкинула по дороге. Ноги сами вели к дому Валика. Я хотела увидеться с ним. Продолжал падать крупный снег, покрывая все вокруг белым цветом. Ветер холодом обжигал лицо. Перед домом Валика я уселась на замерзшую скамейку и разрыдалась. Людей не было видно.
   Тихо я поднималась на второй Этаж. Дверь квартиры была открыта настежь. Борясь с желанием убежать прочь, Я все же вошла во внутрь дома семья Валика. Сквозняк. Окна открыты.
   — Здравствуйте… — Тихо сказала я в холодный воздух. На кухне я услышала какую-то возню. Повторила вслух — Здравствуйте, извините!
Снова тишина. Еще один шаг — и я слышу тихие голоса его родителей.
   — Совершенно. Несъедобно. Совершенно. Со-вер-шенно? Соверршеннно. Нет. Да.
Интонация женского голоса постоянно менялась и звучала неестественно. Я застыла, войдя в зону видимости. Предательски скрипнул пол под ногой. Отец Валика стоял около стола. Мать высунула руку в открытое окно и морщилась от холода. Они обернулись в мою сторону.
   — Добрый…день….А Валика можно?..Поговорить…. — Не совсем понимая что, промямлила я.
   — Валентина нету дома. Дома его нету. Он ушел — Разочарованно пожал плечами мужчина, указав в окно. Мать по-доброму улыбнулась.
   — Ясно. До свидания!
И я ушла, пятясь назад, чтобы не потерять из виду взрослых. Постепенно перешла на бег, когда вышла из подъезда. Они смотрели на меня из своего окна, я уверена. Как и другие жильцы дома.
   Несколько часов я просидела в тире, обнимая колени. Страх вытеснил холод. Я боялась возвращаться домой. Поддавшись панике, я пыталась покинуть наш район и выбраться к дороге, сесть на любую маршрутку и проехаться. Убедиться, что с миром все хорошо. Что с людьми не происходит ничего необычного, что несчастный случай с Иваном, пропажа дедушки, Валика, все это не связано между собой, какая-то злая шутка, проделки сновидений… Сильнейший ветер сбивал с ног. Снег по колени быстро истощил меня, сорвало с головы шапку. Растрепанные волосы били по лицу, останавливая. Жуткая усталость сменила чувство ужаса. Кое-как я вышла к дороге. Посреди улицы стояла снегоуборочная машина. Человек с лопатой просто смотрел на меня. Он махнул мне рукой. Я пыталась набрать дядю Пашу, живущего за городом в селе, но тот не брал трубку. Как всегда занят. Как не во время.
   Где-то вдали прозвучал автомобильный сигнал.
   Я вернулась домой и обнаружила сестренку лежащей на кровати. Папа смотрел телевизор. Я осторожно села рядом. Новости. Ведущий ведет себя нормально. Речь идет о череде странных событий, зафиксированных работниками экстренных служб. А дальше отец переключает канал. Теперь на экране показывают ночное небо, усыпанное звездами. Играет нежная музыка, кажется, это какой-то клип. Папа улыбнулся.

КОНЕЦ

   Ночью я не спала. заметила, что сестра перестала разговаривать, все смотрит в одну точку и сглатывает слюну. Удивления не было. Компьютер не включается, а из телефона вытянут аккумулятор. Никакого удивления. За окном не видно ни зги. Я потеряла счет дням, часам, минутам. Больше не было страха. Вся ночь в ужасе, в панике и рыдании. Видела ошметки головы Ивана перед глазами. И мне было холодно. Даже не задав себе вопрос, как сестра умудрилась сломать комп и вытянуть ночью батарею, при том, что я, вроде, не спала, я непослушными руками зачесала волосы и вдохнув, вышла из своей комнаты.
   — Мама, папа, что же стало со всем? Что? — громко задала вопрос и обняла маму. Каждое утро они стояли в одной позе на кухне. Начала плакать. Мышцы хрупких плеч мамы были напряжены. На миг мне показалось, что я снова под крылом родительской любви и в безопасности.
   — Люди умирают, дочь. Дети тоже. Ночью не стало Ромашки. Но Юля Карелина жива. Твоя сестра тоже — Вкрадчиво сказал папа и погладил меня по голове. — Успокойся. Все будет нормально, если ты просто успокоишься.
Я легко отстранилась от мамы и улыбнулась папе. Обернулась к ним спиной и подошла к окну нашей кухни. Из–за тумана не смогла ничего разглядеть мир дальше нашего спального района. Района, где я прожила свои неполных пятнадцать лет, где ходила в садик и в школу. Мой мир. Совершенно чужой и неприятельский теперь замерзший мир.