Ифрит

- Какой слабый фейерверк… - она разочарованно нахмурила брови, сложив их домиком. - Я думала, за такие деньги он будет хотя бы красивым. А тут “пшик!” - и всё...
- Наверное, просто заряд был слабым, - торопливо сказал он, извлекая из коробки второй шарик с длинным зеленым фитилем, - думаю, этот будет лучше!
     Молодой человек подбежал к стоявшей на земле пусковой мортире и, держа фитиль, опустил шарик в черную глазницу трубы. Девушка скрестила руки и поежилась. Черное приталенное пальто не спасало ее от холодного ветра.
- Сейчас ты удивишься… - прошептал он себе под нос, поднося танцующий язычок пламени к торчащему фитилю. Вспыхнувший пучок искр пополз в темноту трубки.
- Давай отойдем подальше, - обняв девушку за талию, он сделал несколько шагов назад. - Написано, что они взлетают на высоту от пятидесяти до ста метров, но все-таки рядом лучше не стоять.
     С глухим хлопком снаряд вылетел из мортиры в ночное небо. Девушка в завороженном ожидании смотрела наверх. Молодой человек незаметно повернул ладонь кверху и согнул пальцы в щепоть, как хищные когти орла. Выждал момент и резко разжал кисть.
     Раздался оглушительный взрыв. Черное небо озарила ослепляющая вспышка, из которой родилась рваная огненная сфера. Снопы цветных искр разметало во все стороны, а молодые люди отшатнулись от неожиданной ударной волны. Девушка испуганно вскрикнула, но молодой человек крепко прижал ее за талию к себе.
- Я же сказал, что этот будет лучше, - тихо сказал он, касаясь носом ее темных волос. От нее вкусно пахло свежим осенним воздухом и легким парфюмом.


***

Лето 1996 года, Калужская область, деревня.
     Светловолосый мальчик восьми лет выбегает на улицу из старого деревянного домика.
- Фима, осторожнее! Не упади! - раздается ему вслед.
- Не упаду, ба! - кричит мальчик и продолжает бежать в сторону пруда.
     На берегу уже собрались старшие мальчишки из соседних домов и соревновались, чей камень дольше “пропрыгает” по воде.
- Опять ты долго! - сказал запыхавшемуся Серафиму самый старший мальчик Артем.
- Меня бабушка... заставила... сначала... пообедать! - сказал Фима, справляясь с одышкой после бега.
- Нас тоже заставляли, но мы просто убежали! Ладно, бери камень, - сказал он, показывая на горку плоских камней под ногами, - мы собрали их, пока тебя не было и уже бросили по одному разу. Будешь последним.
     Серафим взял в кулак приглянувшийся камень, сглотнул клейкую слюну, выдохнул и с силой бросил его в пруд. Камень вонзился в воду и утонул.
- Ну! Такой хороший камень потратил! - загалдели ребята.
- Смотри… Помнишь, как я тебе показывал? - к Фиме подошел мальчик Саша и поднял с земли плоский округлый камень. - Бросать надо не сверху вниз, а вдоль пруда. И правильно рассчитать силу. Так, чтобы камень чиркнул плоской стороной об воду! - он привычным движением поместил камень в кисть. Прижав сбоку указательный палец, он постучал им по камню, чтобы показать Фиме секрет техники, не привлекая внимания остальных. Затем размахнулся и швырнул камень в пруд. Камень со звонким щелчком плюхнулся об воду, но чересчур высоко отскочил и улетел в заросли камыша на противоположном берегу.
- Черт! - крикнул Саша, топнув ногой. - Не под тем углом зашел!
- Одно очко! - объявил Артем.
     Следующий мальчик перед броском присел и метнул камень почти параллельно поверхности пруда. Тот с влажными шлепками заскакал по воде, участив прыжки перед посмертным погружением в воду. Это вызвало шумный спор по поводу количества присуждаемых очков - пять, шесть или семь.
     Пока они спорили, Артем вскинул голову и стал пристально смотреть в заросли травы на берегу. Затем поднял руку, призывая всех замолчать.
- Что? - спросил Саша.
- Тихо, - шикнул Артем, - по-моему, там лягушка.
     Ребята тут же замолчали, дружно подняли головы и стали слушать. Серафиму это не понравилось. Он слышал про то, что они любят делать с лягушками.
     Артем стал осторожно идти по направлению к звуку, стараясь не шуршать травой. Трава дернулась, и он замер. Вдруг резко упал на землю и стал хлопать руками по траве, будто играя в “Whack-A-Mole”.
- Ха! - победно крикнул он. - Попалась!
     Остальные ребята подошли к Артему, который поднялся, держа в руке упитанную лягушку.
- Соломинку! - скомандовал он.
- Держи! - рыжий мальчик Андрей протянул ему уже сорванную и подготовленную полую соломинку. - А можно я?
- Нет, - отрезал Артем, - я первый! А ты можешь держать.
     Серафим стоял позади всех и тревожно наблюдал за происходящим. Его сердце стало биться сильнее, а руки похолодели от ощущения предстоящего садизма.
- Ребята, - робко сказал он, испуганно глядя, как Андрей держит лягушку за задние лапы, растянув их в поперечный шпагат, - может, отпустим ее?
- Чего? - насмешливо спросил Артем, слюнявя соломинку. - Ссышь, что ли?.
- Да нет… я… - он замотал головой. Нельзя было опозориться перед старшими. Но происходящее действо сильно ему не нравилось.
     Артем прислонил слюнявый кончик соломинки между лапами лягушки и надавил, покручивая ее. Несчастное животное задергалось. Глаза Фимы защипало от слез.
- “Пожалуйста, укуси его! Вырвись как-нибудь!” - кричал он у себя в голове. Но силы лягушки были ничтожны по сравнению с силой рук Андрея. Артем обхватил соломинку губами и стал дуть. Лягушка заквакала, ее живот начал разбухать, как маленький воздушный шарик. Остальные ребята увлеченно следили за происходящим. Андрей улыбался в радостном предвкушении.
     Серафиму стало не по себе. Он хотел одного - чтобы в лягушке проснулась какая-то мощная сила, которая разметает их во все стороны. Втолкнет соломинку Артему в рот и вырвется из рук Андрея. Что угодно. Пусть хоть как-то даст им отпор! Внутри него стала кипеть смесь холодного страха и разъедающего гнева от собственного бессилия и беспомощности лягушки.
- “Ну же, пожалуйста! Давай, давай, давай, давай!” - мысленно повторял лягушке, впиваясь в нее глазами.
     Раздался хлопок. Лица ребят забрызгало липкими брызгами лягушачьих внутренностей. Андрей завопил в полный голос, отшвырнул обрывки зеленых лап и принялся отряхивать с лица прилипшие куски. Рядом сдавленным кашлем заходился Артем и вытаскивал пальцами из глубины горла влетевшую туда соломинку. Наконец, ему это удалось. Он выдернул изо рта покрытые паутиной слюны пальцы, согнулся и его вырвало. Серафим и остальные ребята с воплями отвращения счищали с себя желтоватые и темные клейкие частички лягушки.
- Ты зачем так сильно дул?!  - крикнул Андрей с раскрасневшимися щеками.
- Да я не дул вообще! - Артем вытер рот рукой. - Ну, дул, но потихоньку. Такого вообще не было никогда!
- Ты надул ее очень сильно! - не унимался Андрей.
- Да не надувал я ее сильно! - заорал Артем. - Ты сам все видел! Может, это ты ее слишком растянул?
- Ну конечно, от растяжения у нас теперь лягушки взрываются! Я просто держал ее, и всё!
     Пока они спорили, Серафим машинально отряхивался и расфокусированным взглядом смотрел себе под ноги, вспоминая свои необычные ощущения. Он помнил, как вцепился в лягушку взглядом. Как ощутил с ней связь. Как бывает во время разговора с человеком, когда чувствуешь его, будто связываясь невидимыми нитями. И как будто желание, чтобы она проучила их, выплеснулось из него, передалось ей… но не так, как он хотел.
- Фима! - раздалось вдалеке.
- Что, ба? - Серафим вынырнул из своих мыслей.
- Иди быстрее, родители приехали!
- Бегу! - обрадовался он. - Ребята, пока! - крикнул он толпившимся мальчикам и побежал в дом.

     Каждое лето родители отвозили Фиму в деревню к бабушке на пару-тройку недель. Из благ современной цивилизации там были только розетки. Ни тебе в компьютер поиграть, ни музыку через колонки послушать, ни под горячим душем понежиться. Родители считали, что это позволит их сыну не избаловаться роскошью мегаполиса и научиться радоваться таким естественным вещам, как лес, прогулки на природе и игры с ребятами на свежем воздухе. К счастью, Серафиму действительно все это нравилось. Он подружился с ребятами из соседних домов, а потом и вообще со всеми, кто приезжал отдыхать в деревню на лето. Особенно ему нравилась девочка, чьи бабушка с дедушкой жили через два дома от его. Правда, родители привозили их в разное время, и иногда они успевали играть только день-другой перед расставанием. В этот раз, когда Фима приехал, Ксюша уже уехала из деревни, и он очень огорчился.
     Родители привезли Фиме гостинцы: шоколадные батончики, соки, коробку с машинками и набор маленьких фигурок монстров.
- Фима, ты чего такой задумчивый? - спросил отец Серафима, пока тот, измазавшись в шоколаде, доедал “Сникерс”.
     Мальчик вздернул на него голову и перестал жевать.
- Ничего, пап.
- Тебя кто-то обижает? - спросил он.
- Не-е-ет! - замотал он головой. - Просто мы гуляли… Кидали камни в воду, и я устал.
- Да отстань ты от ребенка! - сказала мама. - Если все хорошо, захочет, сам расскажет. Правда, Фима?
- Да! - охотно закивал головой Серафим.
     Этим летом Фима так и не увидел Ксюшу. И следующие несколько лет он больше не появлялся в деревне.

***
Лето 2004 года, Калужская область, деревня.
     По темной колее, выкатанной машинами на зеленой траве, к низкому деревенскому дому, стоящему без забора, подъезжает машина. Через заднюю дверь выходит светловолосый подросток, выволакивая за собой плотно набитый рюкзак.
- Ну что, соскучился? - спрашивает его отец по пути к домику.
- Ага… - с ностальгическим видом оглядывая окрестности, отвечает он. - Давно мы не приезжали…
- Ой, родные мои! Приехали! - восклицает чуть скрипящим голосом пожилая женщина в выгоревшем цветастом халате и косынке, наскоро выходя из дома. - Петя, Света! Как вы доехали? Долго стояли? Фимочка, родной, ты как? - от чувств ее голос стал более скрипучим.
     Она расцеловала внука, оставив на его щеках мокрые отпечатки слез, и стиснула его в крепких объятиях. Серафим обнял бабушку в ответ, брезгливо думая о своих намокших щеках. Отпустив его, бабушка облобызала и стиснула в объятиях его родителей.
- Проходите, проходите скорей, - она засеменила обратно в дом. - Суп уже сварился, самовар сейчас растоплю!

     Серафим лениво тыкал ложкой в крупную картофелину в своей тарелке с бульоном, родители рассказывали бабушке свежие новости, а бабушка делилась с ними последними сплетнями.
- Фима, - отвлек его от картошки голос отца, - вон твоя невеста пошла.
     Он вздернул голову и вытаращился в окно, успев увидеть мелькнувшую спину и собранные в хвост рыжие волосы. Через секунду его уже не было за столом.

     Выбежав на крыльцо, он увидел, как двое мальчишек и девочка подошли к сараю-сеновалу и стали играть в футбол. На секунду его одолели сомнения: а вдруг это не она?.. Тут один из ребят отбил мяч в кусты и с причитаниями побежал за ним. В ожидании девушка потянулась, стала смотреть по сторонам и заметила застывшую на крыльце статую в виде Серафима. Теперь он разглядел ее, и его сердце екнуло, а голова немного закружилась. “Без сомнений” - подумал он.
- Сера, ты?! - вдруг воскликнула девушка.
- А кто ж еще-то? - рассмеялся он, - Привет!
     Ксюша побежала ему навстречу и запрыгнула на него, крепко обняв. Серафим не ожидал такого проявления чувств и пошатнулся назад, еле удержав равновесие. Девушка разжала руки и спрыгнула на землю. К ним подбежал второй парень.
- Какие люди! - радостно сказал он и протянул Серафиму руку. Тот звонко шлепнул протянутую ладонь и пожал ее.
- Степа! Как дела?
- Отлично! Ты почему столько не приезжал?! - он ткнул его кулаком в плечо.
- Ну-у-у, я э-э-э… - Серафим замялся, - как-то не получалось…
- Ну конечно! Забыл друзей!
- А я скучала, между прочим! - Ксюша изобразила обиженное лицо, но быстро сменила его лучезарной улыбкой, - давай с нами!
     И они вместе побежали к сараю, где еще один мальчик как раз вылез из кустов с найденным мячом.
- Сера! Здор;во! - крикнул он.
- Санек! Сколько лет!
     Они поздоровались и обнялись. Серафим огляделся.
- А кто-нибудь еще из наших есть? - спросил он.
- Да, - ответил Степа, - Артем ушел в магазин, скоро вернется.
     Лакомства из магазина, находящемся в паре-тройке километров от них, были настоящими деликатесами среди моркови, супа и других повседневных деревенских яств. У детей и подростков чипсы, орешки и шоколадные батончики были на вес золота.

     Они снова принялись играть в футбол. Через некоторое время Артем вернулся с трагическими новостями - магазин закрыт. Ребята издали возглас тотального расстройства.
- Я не могу понять! - буйствовал Артем, - какого хрена этот ларек закрыт в субботу?!
     Степа в чувствах пнул мяч, который отрикошетил от стены сарая и опять улетел в кусты.
- Да чтоб тебя-то, а! - пробубнил он, залезая в кустарник.
- Хотел еще сюрприз для всех купить, - раздосадованно сказал Артем.
- Какой еще сюрприз? Киндер-сюрприз? - спросила Ксюша.
- Киндер-сюрприз у тебя в роддоме будет, - парировал Артем. - Пива хотел взять.
- Ооо! - обрадовался Саша, но тут же загрустил. - Эээх…
- Артем! - раздалось издалека. - Артем!
- Иду! - крикнул Артем в сторону голоса и шепотом добавил - вечером встречаемся здесь, на сеновале.

     Время до вечера пролетело быстро. Ребята играли в футбол, Степа, уже переходя на тихий мат, бегал в кусты за мячом. Родители Фимы уехали, передав бабушке свои полномочия по воспитанию.
     После ужина Серафим накинул на себя толстовку с капюшоном и направился на улицу.
- Куда идешь? - раздался за спиной бабушкин голос.
- На сеновал, с ребятами пообщаемся. Столько не виделись уже.
- А, ну идите, идите, милые.

     На сеновале уже сидели Саша, Степа и Артем, который нюхал жидкость, налитую в маленькую пластиковую бутылку.
- Ксюха скоро подойдет, - сказал Степа.
- Ты с нами? - Артем поболтал бутылочкой.
- А что это? - подозрительно прищурившись, спросил Фима.
- Самогон, - тихо сказал Артем. - За пивом сходить не получилось, поэтому я отлил немного из канистры деда.
     Дверца сеновала со скрипом открылась, и Артем резко спрятал бутылку за спину.
- Ксюха, блин! - выпалил он. - Нельзя же так пугать!
- Простите, звонок здесь не установлен.
     Серафим заметил, что она сменила футболку. Новая бирюзовая футболка хорошо облегала всю геометрию ее тела. А еще она распустила волосы, и они рыжим водопадом спадали на ее плечи и дальше вниз.
- Заползай быстрей, - Артем пригласил ее размашистым жестом руки. - Пить будешь?
- В смысле? - подозрительно спросила она.
- В коромысле. Самогон будешь?
- Фу-у-у, нет. Я его не переношу. Вот за пивом бы я сходила.
- А что, давай сходим, - бодро отреагировал Степа, - все равно самогона тут на два глотка. Сломаем замок, никто и не узнает, кто это сделал. А из-за пары спертых бутылок и шум поднимать вряд ли будут.
- Согласен, - ответил Артем, - но перед походом за пивом надо разогреться.
     Он раздал всем по ломтику черного хлеба с салом, которые принес в пакете, и отпил из бутылки. Несмотря на выдержку, Артем закашлялся и замотал головой. Остальные, глядя на эту картину, с сомнением переглянулись, стоит ли вообще это употреблять внутрь.
- У-ух, хорошо зашло, - прохрипел Артем, закусывая хлебом с салом и протягивая бутылку Саше. Тот не рассчитал наклон бутылки и слишком много глотнул, отчего зашелся в приступе утробного кашля, выплюнул половину самогона и зажал рот рукой, чтоб не стошнило. Степа выдернул у него из руки остатки самогона.
- Ну ты и мутант, Саша! - гаркнул Степа. - Не умеешь пить, блин, так и скажи! Заплевал весь сеновал.
     Саша показал ему средний палец и продолжил восстанавливать дыхание.
- Смотри и учись! - Степа влил в себя половину оставшегося самогона и шумно вдохнул носом, уткнувшись в свою подмышку.
- Ф-фу! Ребята, как же вы отвратительные! - скорчила лицо Ксюша.
- Что естественно, то не безобразно! - подал голос Саша, пришедший в себя после неудачного глотка.
- Ну-ну, - с улыбкой сказал Серафим.
- Ребят, вы как хотите, а я никуда идти и заниматься криминалом не хочу, - сказал Степа, - тем более, Артем вон уже спит.
     Все посмотрели на Артема. Он лежал на спине с закрытыми глазами и сопел.
- Его сегодня заставили перекапывать огород, - сказала Ксюша, понизив голос, - неудивительно, что его так быстро срубило.
- А я и без огорода сейчас засну, - сказал Степа, передавая мне остатки самогона. - И Сера сейчас тоже к нам присоединится. Очень снотворная штука!
     Серафим покрутил бутылку, взвешивая остатки, выпил самогон залпом и закусил его кусочком черного хлеба.
- Нет, я точно пойду в магазин, - сказал он.
- Ура-а-а! - воскликнула Ксюша.
- Простите, ребят, но я пойду домой, - сказал Саша.
- Ты что, тоже спать хочешь?
- Хочу, но не здесь. Нет желания, чтобы жуки из сена заползли мне в уши.
- Ты параноик, Саша, - сказал Серафим.
- Не спорю. Но, пожалуй, сегодня я пойду на поводу у своей паранойи.
- Подкаблучник, - неожиданно пробормотал Артем и снова уснул.

- Как-то здесь страшновато, - сказала Ксюша, озираясь по сторонам.
- Не волнуйся, - успокаивал ее Фима, который и сам чувствовал себя некомфортно, идя по дорожке возле черного леса, - любые шаги мы услышим заранее, а животные здесь не нападают.
     Вскоре они вышли к полю и вдалеке стало видно маленькое темное здание магазина.
- А у тебя есть девушка, Фима? - неожиданно спросила Ксюша.
     На этот вопрос грудная клетка Серафима откликнулась сладкой судорогой.
- Не-а, никого нет.
- Ты такой хороший! Единственный, кто решил составить мне компанию, не стал бросать.
     Ксюша сделала шаг в сторону Серафима и крепко его обняла. Сердце Фимы билось о ребра с силой молота в руках умелого кузнеца. Он тоже обнял ее и положил голову ей на плечо. О таком моменте с Ксюшей, которая очень давно ему нравилась, он только и мечтал. Правда, слова ее означали, что Фима для нее не более, чем асексуальный, бесполый друг. Ксюше оставалось только поставить ему на лоб печать с фигурной буквой “Ф”. Френдзона, дружище.

     Вскоре они дошли до магазина. Вокруг было темно и тихо. Темно-синее небо обнажило крупицы ярких звезд. Ксюша подошла к двери и дернула за ручку. Звякнул висящий на проушинах навесной замок.
- Черт… - выплюнула она, - Я думала, замок будет меньше. Ты взял молоток или, там, ломик? Отмычки, заколки?
- Нет, - очень волнуясь ответил Серафим, - но я могу показать фокус.
- Вытащишь из шляпы полтора литра пива?
- Нет, ничего вытаскивать не буду. Но я должен взять с тебя обещание. Ты никому не расскажешь о том, что здесь было. Даже нашим ребятам. И не будешь спрашивать, как я это сделал. Хорошо?
     Ксюша напряглась.
- Я… эм… не совсем понимаю, Фим. Ты начинаешь меня пугать.
- Нет-нет! - затараторил он. - Не бойся, пожалуйста. Ладно, я сейчас все сделаю, просто пообещай никому не говорить.
- Хорошо, - сказала она, все еще с подозрением глядя на Серафима.
     Он подошел к двери и заслонил собой замок от взгляда Ксюши. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул и стал растирать ладони. Затем прикоснулся указательными пальцами к железным проушинам и сосредоточился. В груди сладко защекотало, как будто там стал просыпаться маленький, шевелящий множеством щупалец осьминог, сотканный из чистого удовольствия. После этого в его животе стало жарко. Он сконцентрировался на этом ощущении, затем перевел внимание на кисти рук. Тепло в ладонях усилилось, и он направил его на кончики указательных пальцев. Кожа на них покраснела. Через минуту металл зашипел (испарилась влага), медленно стал краснеть и немного светиться. Серафим усилил концентрацию надавил на проушины сильнее. Они стали светлеть, постепенно раскалились до бело-желтого цвета и размякли. Фима опустил пальцы до самого конца. Проушины расплавились и навесной замок упал на пыльную дорогу у ног Серафима. Он дернул за ручку - дверь послушно отворилась.
- Пойдем! - через плечо сказал Серафим.
     Ксюша аккуратно пошла вслед за ним.
- Ты что, расплавил эти железки, на которых висел замок? - удивленно спросила Ксюша.
- Ага, - буркнул Фима. Ему не хотелось это обсуждать.
- А что это за горелка? Бесшумная, но с таким сильным пламенем, - не отставала она.
- Ну, такая вот горелка. Я не могу понять, где здесь пиво, - перевел он тему разговора.
- Вон там, холодильники с пивом в дальнем углу.
- Отлично. Берем по две бутылки и уходим. Не нравится мне здесь почему-то.
     Они взяли по две полуторалитровых бутылки пива и поспешно вышли, захлопнув за собой дверь. Через пару секунд вдали из-за поворота выехала машина и направилась прямо к магазину.
- Бежим, быстро! - скомандовала Ксения.
     Сердце Фимы усиленно билось и от бега, и от того, что они с Ксюшей вдвоем проводят время вместе. Почти рука об руку.

     Почти добежав до сеновала они увидели человеческую фигуру, стоящую рядом с сараем. Они остановились и внимательно присмотрелись к ней.
- По-моему, это Степа стоит, - сказала Ксюша. - Это его светлая кофта с капюшоном.
    Фима не мог понять, почему он так стоит, не шевелясь. Если он справляет малую нужду - это стыдобища, ведь Ксюша все это наблюдает. Или он просто считает звезды.
- Сте-епа-а! - полушепотом протянул Серафим. Тот не отреагировал.
     Они подошли к нему ближе, и вдруг он плавно повернулся к ним. Лицо Степы ничего не выражало. Глаза были открыты и смотрели перед собой в пустоту. Фима тут же вспомнил фильмы ужасов про зомби, и по его спине пробежали ледяные мурашки.
     Ксения вздохнула и не торопясь направилась к нему.
- Ксюша! Ты что?! - обалдело прошипел Серафим. Ему стало действительно не по себе. - Он тебя укусит сейчас! Или набросится!
- Фима, успокойся, - ответила Ксюша. - Он как раз сегодня рассказывал, что у него случаются приступы лунатизма. Он сейчас спит.
     Серафим нахмурился.
- Спит? Ты уверена?
- На все сто. Если честно, мне страшновато на него смотреть, но он и правда спит.
- Черт! - ругнулся Серафим.- Ну и что теперь с ним делать?
     Ксюша положила бутылки на траву.
- Ну, для начала нужно его проводить обратно на сеновал. Очень надеюсь, что он сможет туда забраться. Не очень хочу будить его бабушку, чтобы она пустила его в дом.
     Ксюша и Серафим аккуратно взяли Степу под руки и повели к сараю, на верхнем ярусе которого был сеновал.
- Степа, спать… Степа, спать… Спать, - как мантру произносила Ксения.
     На удивление, когда они подошли к сараю, Степа стал взбираться наверх. Серафим страховал его внизу на случай падения.
     Через несколько минут они сидели на куче сена рядом с похрапывающем Артемом и тихо спящим Степой.
- Ну, я это заслужила, - сказала Ксюша, открывая бутылку пива.
- Пожалуй, я тоже, - Серафим дождался своей очереди и тоже присосался к бутылке.

     Утром Серафим проснулся от того, что какая-то назойливая муха упорно пыталась залететь ему в ноздрю. Он отмахивался от нее несколько раз, но та не унималась. В итоге он открыл глаза и увидел, что это Степа с радостной рожей щекочет его соломинкой.
- Скотина, - пробурчал Серафим, отвернувшись от него.
     Степан стал щекотать ему ухо.
- Степа, я тебя убью сейчас, - Фима яростно отмахнулся от соломинки. И тут же почувствовал нестерпимую щекотку на губах, по которым прошлась неугомонная соломинка.
- Конец тебе! - рявкнул Фима, вскочив на ноги, но Степа уже спрыгнул с сеновала на улицу.
- Воу, воу, - примирительно поднял он ладони, - ну ты все равно уже встал! Пошли купаться!
- Разве что в твоей крови, - прошипел Фима, спрыгнув с сеновала.
     Степе пришлось намотать несколько кругов вокруг домов, прежде чем взбешенный Серафим выдохся.
- С… ск… с… скотина… - выдал Фима, уперевшись руками в колени.
- Ладно, хорош уже, - примирительно сказал Степа, - пойдем на речку купаться. А вечером у нас будет пати.
- Ты про пивас? - понизив голос спросил Фима.
- А как же! - расцвел Степан. - Этой ночью обломались, зато вечером наверстаем. Кстати, - Степа понизил голос и подошел к Фиме вплотную, - а как вы его взяли? Окно, что ли, вынесли?
- Нет, просто отодрали замок, - не желая развивать эту тему ответил Фима.
- Ну вы ваще криминал устроили… - покачал головой Степа . - Не спалились?
- Нет, вообще никого не было. Потом стала подъезжать какая-то машина, но мы уже удрали.
- Ну и отлично!

     Дорога до реки вела через лес. Зайдя в него, Серафим и Степан стали жадно вдыхать носом свежий лесной воздух, приправленный ароматами деревьев, цветов и трав. Через двадцать минут они вышли на берег, поросший мелкой травой. Он круто обрывался и упирался в Оку. По одну сторону на несколько километров простирался красивый вид: зеленый, крутой берег, справа - река, слева - лес. Вдали виднелись массивные облака и сизая, как синяк, туча. По другую сторону вид ограничивался скорым поворотом реки, где она терялась из вида. Степан и Серафим сели на траву возле крутого спуска и стали наслаждаться прекрасным видом и тишиной.
- Степ, а что там такое? - неожиданно спросил Серафим.
     Степан вгляделся вдоль длинного рукава реки и увидел, что вдалеке появилась матово-белая пелена.
- Не пойму, туман, что ли… - задумчиво произнес Степа.
     Ребята вглядывались в сторону этого тумана, который стал приближаться к ним. Вдруг Степу осенило.
- Твою мать, это ж дождь! Идет стеной прямо на нас.
- Обалдеть… - сказал Фима, завороженно глядя в сторону белой стены. - Никогда такого не видел!
- Еще бы, столько времени-то не приезжать сюда, - съязвил Степан. - Предлагаю выдвигать по домам, потому что уже начинает помаленьку капать.
- Сейчас, дай посмотреть-то.
     По мере приближения стены капли, падающие сверху, становились крупнее и падали чаще. Затея переждать дождь под одиноким деревом увенчалась провалом. Когда стена навалилась на ребят всей своей массой, они в считанные секунды промокли до нижнего белья и выскочили из-под дерева.
     Тропа через лес покрылась лужами, но ребята и не думали их обходить, потому что смысла в этом уже просто не было. Серафим шел позади и периодически грел себе живот, ребра и нос горячими руками.
     В дом они пришли в таком виде, будто не смотрели на реку, а купались в ней одетыми. Бабушка Фимы стала распоряжаться.
- Как знала ведь, что попадете под дождь! Эх вы… я, вон, печку растопила. Полезайте в горнило скорее, согреетесь. Я уже прибралась там и травок покидала.
     Степа и Фима пробрались внутрь темной печи. В нос ударили мягкие ароматы трав.
- О, Господи! Да! Да...! Боже, как же здесь хорошо! - расплылся в восхищении Степа.
- Я, между прочим, еще сто лет назад тебе говорил, что никто тебя не сожрет, если ты залезешь в печку! Сколько раз я приглашал тебя?!
- Ладно, дураком был, каюсь, - не стал препираться Степан. - Начитался сказок, где Бабы Яги всякие в печках детей жарили, вот и боялся.
- Ладно, - примирительно сказал Серафим, - давай греться.
     Фима закрыл глаза и сосредоточился на приятном жаре, который царил в печном лоне. Глубоко вдыхал носом расслабляющие ароматы трав. Степа тоже закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Внутри печи было тихо, темно и приятно. А снаружи бабушка Серафима тем временем разложила их одежду на теплую печь.

     Вечером все ребята собрались у сеновала, чтобы поиграть в мяч.
- Ну что? - Артем оглядел присутствующих, - сначала спорт, потом бухло?
     Ребята охотно закивали головами.
- Сейчас разогреемся, устанем, а потом обеспечим себе ви-ай-пи отдых.
     Игра заключалась в том, чтобы “держать” мяч как можно дольше у своей команды. Сыграть в полноценный футбол не позволяли особенности неровной и поросшей травой деревенской территории. На мокрой и скользкой траве играть было сложнее, но интереснее. Особенно хорошо получались длинные подкаты и падения на землю со звуком приземлившегося мешка картошки.
     Вечером Артем и Саша взяли несколько поленьев у бабушки Серафима, стырили пару штук у соседей и направились в лес разводить костер. Фима, Степа и Ксюша пришли попозже. Все сели вокруг костра на бревна и принялись жарить на огне ломтики хлеба и сосиски, запивая эту божественную пищу прохладным пивом.
     Скоро образовались две компании: Саша-Степа-Артем и Ксюша-Фима. Первые, изрядно выпившие, заводили философские разговоры о жизни и громко рассуждали о политике. А Ксюша и Фима цедили по чуть-чуть одну бутылку на двоих. Пиво в этот раз им плохо заходило.
- Фима, - начала разговор Ксюша, придвинувшись к нему вплотную, - я должна у тебя кое-что спросить.
     Сердце Фимы исполнило очередной акробатический кульбит.
- Скажи, как ты сломал тот замок?
     По лицу Серафима пробежала тень разочарования.
- Э-эм… ну э-э... это… - красноречиво начал он. - Горелка была, ты все правильно поняла.
- Фимыч, я же понимаю, что пламя такой температуры, чтобы расплавить прочный металл, должно быть весьма шумным, а ты это делал в полной тишине.
- Ну да… Вот так вот получилось.
- Сера, не держи меня за дуру, - усилила давление Ксюша. - Ты опасаешься, что я всем про это расскажу? Не переживай, я не проболтаюсь. Даю слово друга.
     У Серафима расстроенно дернулся подбородок. Обещание дельное, но слово “друг” испортило-таки бочку меда.
- Ну так что? Я обещаю молчать, - Ксюша приложила одну руку к груди, а вторую подняла вверх, раскрыв ладонь.
- Вы там венчаетесь, что ли? - ехидно крикнул Артем.
- Иди в жопу, - тявкнул Фима и опустил взгляд. С одной стороны, он не хотел раскрывать свою особенность. Но ради Ксюши можно и рискнуть. - Точно никому не расскажешь?
- Я только что поклялась!
- Ладно, ладно… - Серафим шумно выдохнул воздух, как перед тем, как хлопнуть рюмку водки. - Я умею нагревать предметы прикосновением.
- Да ладно! - Ксюша округлила глаза.
- Он тебя отверг? - снова спросил Артем.
- Ой, иди в жопу! - отмахнулась Ксения, и перешла на шепот, - ты сейчас серьезно?
- Абсолютно, - ответил Фима.
- А как ты это делаешь? - у Ксюши в глазах разгорелся настоящий пожар любопытства.
- Ну-у… Я толком не смогу объяснить… Сначала я хочу что-то нагреть или расплавить. Потом обращаю внимание на свой живот, и там начинает что-то происходить. Что-то приятное и теплое, а затем горячее. Перевожу внимание на руки, и они становятся тоже горячими. А потом я просто усиливаю этот нагрев.
- А рукам становится жарко или больно?
- Нет, чувствуется только сильное тепло, сам себя я не обжигаю. Расплавленный предмет тоже не жжет меня в таком состоянии.
- Обалдеть! - восхитилась Ксюша.
- Ну, в общем-то, это все, что происходит.
- А когда это началось? - не унималась Ксения.
- Насколько я помню, когда мне было семь или восемь лет. Ребята надували лягушку, я что-то сделал, и она лопнула. Взорвалась.
- Ой, фу, они мне об этом рассказывали, - поморщилась Ксюша. - То есть, ты можешь нагревать предметы и без касания их руками.
- Слушай, а ведь точно… - Серафим раскрыл глаза. - Я не сопоставлял свои навыки с тем случаем. Ксюша, ты гений!
     Повинуясь внезапному порыву, он обнял Ксюшу.
- О, вы уже помирились? Милые бранятся - только тешатся! - прокомментировал Артем.
- Иди ты в жопу! - хором ответили Ксюша и Фима. Артем с довольной ухмылкой и окосевшим взглядом вернулся к дебатам со своими собутыльниками.
- Ну, в общем, вот… - подвел итог Серафим.
- Ты меня реально поразил, Серыч, - сказала Ксюша с широко раскрытыми глазами. - Это прям нечто. Никогда не думала, что встречу такого человека. Где-то в забытых горных храмах или еще где, думала, люди много чего умеют, но никогда никому этого не покажут. А тут бац! - и ты при мне плавишь замок. Невероятно!
- Да уж, - подтвердил Фима, - чего только в жизни не насмотришься. Например, что Артем умеет говорить о чем-то умном.
- Я не уверена, что это его собственные мысли, - сказала Ксюша, и они с Серафимом дружно рассмеялись.

     На следующий день Ксюша уехала. Они обменялись телефонами и обнялись на прощание. Еще через день уехали Артем и Саша. Фима и Степа остались одни, и поначалу заскучали. Решив сгладить бездельные дни (не считая работ на огородах), они выпили немного самогона, который Фима взял у бабушки из заначки, и пошли, пошатываясь, в сторону леса играть в гениальную игру, которые только что сами и придумали. Они разошлись на приличное расстояние и принялись метать друг в друга палку с торчащим на конце гвоздем. Главное правило - куда бы оно ни летело, двигаться нельзя.
     Обошлось без увечий. Один раз гвоздь воткнулся в сандаль между пальцами ноги Степы, и пару раз палка, перевернувшись в воздухе, ударила Серафима по плечу и по голове. Протрезвев утром, они пришли в ужас от содеянного и договорились больше бабушкин самогон не брать.

***
2000 год. Школа.
     Начал звенеть звонок, возвещавший о начале уроков, а проспавший Серафим только подбегал к зданию школы.
- Черт, черт, черт! - приговаривал он. - Еще ж в сменку переобуваться!
     В класс он вошел с опозданием. Одноклассники уже молча подписывали двойные листочки, и готовились к самостоятельной работе по химии. Учительница оглядывала класс поверх очков и отмечала присутствующих.
- Так… - она оглядела класс еще раз, - Колышкин и Лаврентьев. Кто-нибудь видел их?
- Спускались по лестнице, - вытаскивая принадлежности из портфеля, ответил Серафим, - наверное, сейчас придут.
- Поставлю пока им точки… - тихо сказала учительница. - Если не явятся, будут двойки.

     На перемене класс переместился в другой кабинет. Серафим, идя по коридору, залюбовался красивым видом осенних деревьев с десятками тысяч разноцветных листьев, часть которых уже плотным ковром укрывала землю. Вдруг Фима ощутил удар в живот и ему перехватило дыхание. Промахнувшись рукой мимо подоконника, он, согнувшись, упал на колено.
- Ты какого хрена растрепал, что видел нас? - раздалось над ухом. - Самый умный, что ли?
     Серафим переводил дыхание и не смог ответить.
- Если поставят двойки, конец тебе после школы.
     Андрей Колышкин и Леша Лаврентьев направились в сторону учебного кабинета.
- Чтоб вы сдохли… уроды… - тихо прошипел Серафим.

     Следующим уроком была биология. На практическом задании учитель расставила на подоконники микроскопы и поместила по свежему древесному листу под стеклышки. Ученики должны были поймать луч света зеркальцем микроскопа, чтобы осветить листочки снизу, и настроить фокус линз.
     Когда Фима поймал “зайчик” света, его толкнули в спину и фокус микроскопа сбился.
- Повезло тебе, - тихо сказал Леша, прошедший сзади, - мы отработаем самостоятельные. Поэтому живи.
- “Сдохни, мразь” - подумал про себя Фима, регулируя зеркальце микроскопа.
     Когда он настроил фокус, то к своему удивлению увидел, что клетки листа не зеленого, а бежево-коричневого цвета. Он вытащил из микроскопа лист, который оказался сухим.
- “Опять эти выродки”, - подумал Серафим, плотно сжав губы, и вслух продолжил, - Валентина Николаевна! Можно мне еще один листочек?
- А этот ты уже весь рассмотрел? - удивленно спросила учительница.
- Нет, он… почему-то засох.
- Почему-то засох? - Валентина Николаевна нахмурила брови, - Так и скажи, что уронил листочек и не можешь найти, шутник.
- Но… - начала было Фима, но решил, что лучше промолчать.

     В воскресенье Серафим пошел со своей бабушкой в церковь. Осенний ветер гонял пыль и листья по асфальту, солнце тускло светило из-за облаков.
     Перекрестившись перед входом, они вошли сквозь тяжелые деревянные двери под высокий свод в полумрак церковного мира. Купили несколько свечей, пахнувших медом и воском, чтобы поставить их за здравие живых и за упокой ушедших душ. Возле одной иконы с изображением святого Серафим решил помолиться и попросить у Господа прощения, что желал смерти своим одноклассникам. Но вдруг он почувствовал, что злится. Воспоминания об издевательствах оказалось не так просто забыть. Дыхание Фимы участилось и он крепче сжал свечку между пальцами, погрузившись в мысли.
- Фима, Фима! Что ты делаешь? - услышал он голос бабушки и вернулся в реальность.
- А? Что такое, баб?
- Зачем ты свечку так поджег? - удивленно спросила она, указав пальцем на руку Серафима.
     Он увидел, что держал свечу за середину. Она сломалась пополам, а обнажившийся фитиль горел.
- Ой, - растерялся он, - я вроде ее не поджигал...
- Не вздумай баловаться! Это не место для игр! - строго наказала бабушка и забрала свечу.
- Да, баб, я понял, - понуро произнес он.
     Священник подошел к его бабушке и что-то тихо ей сказал.
- Фимочка, иди пока на улицу, подыши свежим воздухом, я сейчас приду, - сказала она Серафиму, и он послушно вышел.
     На улице было очень свежо. Прохладный ветер потрепал волосы Фиме, и тот решил, что шапку все-таки стоит надеть. К церкви со стороны главной улицы вела мощеная дорожка. Газон на территории был аккуратно скошен, опавшие листья сгреблены в кучу, которая потом будет перенесена за пределы церкви.
     Бабушка вышла из церковных дверей с очень озабоченным видом.
- Пойдем домой, Фимочка, - вежливо произнесла она.
- Ба, все хорошо? - с подозрением спросил Серафим.
- Конечно! На улице холодно, я тебя провожу до дома.
- Да я и сам могу дойти.
- А я все равно с родителями твоими поздороваться хочу.
- Ну… э-э… хорошо, - растерянно ответил Фима.

     Дома все прошло еще более странно. Пока Серафим был в своей комнате, он слышал, как на кухне о чем-то спорят. Через некоторое время бабушка заглянула в его комнату с мрачным лицом и попрощалась перед уходом. На кухне он застал родителей в очень странном состоянии, как будто им сообщили ужасную весть, и они ее обдумывали.
- Что случилось, мам? – не выдержал Серафим.
- Все хорошо, Сима.
- Но я слышал, что вы о чем-то спорили, - настоял он.
- Взрослые разговоры, не обращай внимания.
     Играя в компьютерную игру у себя в комнате, Сима задумался. Слишком уж странные совпадения. У него в руках оплавилась и загорелась свеча. Потом священник позвал его бабушку на разговор. После этого они о чем-то спорили с родителями, и они не хотят посвящать его в тему спора.
     Раньше, когда Серафим был маленьким, родители покупали ему игрушки, которые после нескольких игр как-то странно деформировались. Папа говорил, что это такое плохое качество игрушек, мол, мнутся корпуса у машин, колеса и тому подобное. Сейчас Фима мог бы поклясться, что пластиковые игрушки гнулись от высоких температур. Да и твердые коричневые пятна на мягких игрушках тоже не отстирывались. Однажды он сильно разозлился и стал яростно тыкать в кнопки своего игрушечного телефона. Кнопки размякли и слиплись с корпусом. А тот случай со взорвавшейся лягушкой...
     Сима ловко бегал пальцами по клавиатуре и водил мышкой, слепо глядя в компьютерную игру перед собой. Его разум был полностью поглощен возникшими вопросами. Слишком уж много совпадений, которые указывают на одно и то же. Причиной поломок, деформаций и даже сегодняшнего события в церкви был он.
     В детстве эти случаи происходили довольно часто, но вдруг разрушения прекратились. Неожиданно все стало идти своим чередом без странностей. Но потом необъяснимые вещи вновь стали происходить. Началось все с растаявшего стаканчика с мороженым. Оно растеклось у него по руке, а в воздухе запахло жжеными вафлями и пломбиром.
- Получается… – Серафим опустил глаза вниз, его руки перестали совершать движения по клавиатуре и двигать мышку. – Получается, это я поджигал все эти предметы своими собственными руками? Бред.
     Полный бред. Он что, маг? Его родители никогда не обсуждали происходящие странности такого рода и, казалось, даже не слишком обращали на это внимание. Но о чем они так спорили с бабушкой?
- Странно... - подумал Серафим и посмотрел на свои ладони. Перевернул их, посмотрел с тыльной стороны. Ладони, как ладони. Руки, как руки. Ничего особенного. Клавиатура с мышкой живы даже несмотря на то, что он долго играл, пользуясь ими. Чепуха какая-то. Он взял в руки листок бумаги и сосредоточился на нем. Потер его между пальцами. Ничего. Положил его на стол и накрыл своей ладонью. Закрыл глаза, сконцентрировался на тепле в ладони. Через минуту почувствовал, как в его ладони и кончиках пальцев пульсирует кровь. Через пару минут он взглянул на листочек – ничего. Все такой же девственно белый.
- Ничего не понимаю… - подумал он с досадой.
     На следующий день Сима пришел в школу в кепке, которую у входа в здание Андрей сбил с него и со смехом удалился. Перед третьим уроком Сима на перемене положил свой рюкзак на стул и пошел в столовую за свежей булочкой. Вернувшись, рюкзака он на стуле не обнаружил. К нему подошла одноклассница и сказала, что его рюкзак выкинули в окно, и сейчас он валяется там. Серафим почувствовал волну кипящей злости, нарастающей внутри него. Он выбежал на улицу, подобрал среди травы свой рюкзак, лежащий на кирпичной крошке. В класс он вернулся с началом звонка.
     Урок литературы был очень скучным, но Серафим не мог найти себе места из-за пожирающей злости. Он уже продырявил новую тетрадь, рисуя на листе палочку, водя ручкой туда-сюда и протирая листы до дыр. В голове прокручивались кадры убийства Андрея и Леши. Но в реальности дать им отпор он боялся, т.к. они были сильнее, наглее и постоянно его запугивали. От злости он взял свою тетрадь и что есть силы сжал ее в кулаках, желая уничтожить ее, разорвать на куски, выплеснуть на нее всю свою злость. И вдруг тетрадь вспыхнула красно-желтым пламенем.
- Серафим!! – воскликнула учительница, - Ты что делаешь?!
     Серафим стал бить по пламени учебником, но оно не успокаивалось. Тогда он взял широкую книгу по английскому языку и плотно накрыл пылающую тетрадь, прижимая ее вниз. Огонь успокоился.
- Родителей в школу! – вскричала учительница. - Завтра же!
- Завтра суббота! - подсказал кто-то из класса.
- Значит, в понедельник! Понял меня?!
- Да, да… понял, - пространно ответил Серафим, глядя на лежащий перед собой пепел.
- И немедленно убери все за собой!
- Да, да, - не желая вступать в диалог ответил Серафим.

     Придя домой, Серафим провел некоторое время в комнате, не зная, что сказать матери. Фраза “мама, я устроил на уроке пожар, и тебя вызывают в школу” звучала не слишком хорошо. Но что-то сказать было надо.
- Мам! - позвал он ее, зайдя в кухню. Его мама нарезала морковь для супа.
- Что, Фима?
- Тебя вызывают в школу.
     Стук ножа по разделочной доске прекратился.
- Что случилось? - стук возобновился.
- Я… это… - замялся Фима, - на уроке поджег учебник.
     Нож снова замер.
- В смысле, “поджег”? - настороженно спросила мама, - Ты баловался со спичками?
- Нет! Я просто…- он понял, насколько бредово это звучит, и стал нервничать сильнее, - я сам не понял, что произошло. Просто сжал его в руках. И страницы вспыхнули! Я правда ничего больше не делал! Честное слово!
     Его мама, вопреки ожиданиям, не стала устраивать скандал. Она напряженно вздохнула, потерла лоб влажной рукой.
- Хорошо, я дойду до школы, поговорим с учителем.
     Глядя на странное спокойствие мамы, Серафим не знал, что делать.
- Мам, а как такое могло произойти?
- Я и сама не понимаю, - она закончила с морковью и начала нарезать лук, - иди пока делать уроки. С учителем разберемся.
     Фима пошел в свою комнату со странным ощущением незаконченности разговора.

     Последующие выходные Серафим провел дома в размышлениях. Он не понимал, что происходит. Его пугало происходящее. Еще более его пугало то, что если он действительно мог поджигать вещи, то он не мог этим управлять. Вдруг, он обнимет маму, и она сгорит? Вдруг поздоровается с кем-то и оставит на его руке сильный ожог?
     Ему пришлось отказаться от предложения друзей пойти гулять. Он боялся, вдруг опять что-то произойдет, он подожжет что-то или кого-то. Он пытался отвлечься книгами. Прежде чем достать книгу с полки, он надевал перчатки. Листать в них книгу было неудобно, но Серафим решил, что лучше пусть будет неудобно, чем потом подметать с пола остатки книги в виде пепла.
     Его мать, видя, что Серафим замыкается в себе, сильно переживала. Субботним вечером Фима застал ее на кухне, пьющей водку наедине с телевизором. Это разозлило его. Вместо того, чтобы помочь ему справиться с ситуацией, она решила расслабиться в компании зеленого змия.
     На следующий день к ним в гости пришла его бабушка. Она зашла к нему в комнату, чтобы проверить, справляется ли он со школьными домашними заданиями, как он себя чувствует и тому подобное. Затем она невзначай переключилась на тему церкви. Сказала, мол, для очищения души очень хорошо хотя бы разок исповедоваться и пройти ритуал причастия. Серафим пытался всеми силами показать, что ему скучно слушать, но бабушка не унималась.
- Фимочка, скажи, а что произошло с твоей свечкой в церкви?
     У Серафима екнуло сердце.
- Ничего с ней не происходило, ба. Мне было интересно, что, если поджечь свечку посередине об другую свечку, вот и все.
- Понятно. Побаловаться решил, - заключила бабушка. - А ты знаешь, что если огонь появляется сам, то это дьявольская сила?
- Ну, а как же благодатный огонь, который сам появляется в Иерусалиме?
- Он приходит с неба, - парировала бабушка, - но если человек сам его создает, то это сила не Бога. Это сила дьявола.
- Кхм-кхм! - услышали за спиной Фима с бабушкой и резко обернулись. На пороге комнаты стояла его мама.
- Да, дочка? - невинным тоном спросила бабушка.
- Мама, Серафиму нужно делать много уроков, давай не будем мешать ему сосредотачиваться. Он и так постоянно отвлекается.
- Да ничего страшного, мы только немного поговорили, - бабушка направилась к выходу из комнаты. - Потом еще поговорим, Фимочка.

     Вечером, когда Серафим доделывал домашнее задание по математике, а его папа смотрел футбол в спальне, его вдруг позвала мама. По голосу он понял, что она уже “поддала”.
- Да, мам, - сказал он, встав на пороге кухни.
- Фима, сядь, пожалуйста. Мне нужно тебе кое-что рассказать.
- Э-эм… ладно, - неуверенно протянул Серафим. У его мамы не было привычки звать его и о чем-то разговаривать.
     Его мама сделала глоток через трубочку из стакана, в котором плавно кружилась смесь апельсинового сока и водки.
- Когда тебя еще не было, мы с твоим отцом любили путешествовать. Деньги позволяли, мы любили друг друга и хотели проводить друг с другом как можно больше времени. Но потом выяснилась одна проблема - мы не могли зачать ребенка. Пробовали, но сделать  это так и не получалось.
     Она еще отпила из своего стакана.
- В один прекрасный момент, когда мы были в Венеции, разговорились с нашими соседями в отеле, которые тоже оказались русскими. Это дядя Миша и тетя Лариса, с которыми мы приезжаем иногда друг другу в гости. Они рассказали нам, что у них тоже была такая проблема, но они с ней справились. И это не медицина, не молитвы. Они сказали, что во время путешествия по Тибету они, я уж не помню каким образом, узнали о так называемом храме огнетворцев, которые находились в горах. О них отзывались хорошо. Говорили, могут помочь исцелиться от недугов, зачать ребенка и т.д., и т.п.
     Мама Серафима допила содержимое стакана залпом и налила себе еще водки с соком.
- Так вот. После поста и посещения этого храма в течение трех недель, они возобновили свои попытки зачать ребенка. И представляешь, что? У них все получилось!
     Серафим очень внимательно смотрел на маму. Раньше она не очень любила рассказывать истории из своей жизни. Видимо, это были последствия выпитого алкоголя.
- И знаешь, - продолжила его мама, - мы с твоим отцом сначала отнеслись к этой истории скептически, так как всякие нетрадиционные методы лечения не любили. Но мы были уже в отчаянии касательно моей беременности. Вернее, ее отс-ствия… - у нее заплелся язык, - от-сут-свия… ну, не суть. Мы отправились в Тибет, Фима, в надежде посетить тот храм. После нескольких попыток поговорить с тамошними людьми, мы смогли узнать, где он находится.
     Она взяла в рот трубочку, чтобы выпить еще, но передумала. Видимо, решила, что с такими темпами выпивания свою историю она не сможет закончить.
- В этом храме оказались очень приветливые монахи. Там был безумно свежий горный воздух, от которого кружилась голова. Ну, не суть. Старший монах монахов, к которому нас проводили, сказал, что нам нужно поститься в течение недели, читать молитвы, выучить определенные мантры и не заниматься сексом. Затем уже явиться сюда. Честно говоря, я было чуть не отказалась от этой затеи. Молитвы какие-то, тем более, пост. Но Петя смог уговорить меня, чтобы я хотя бы попробовала. Я, в итоге, согласилась. И вот, настал день “икс”. Мы с Петей и несколько монахов собрались вокруг нечта, напоминающего колодец с крышей наверху. Не маленький такой и закрытый, как в деревне, а именно с остроконечной крышей наверху, закрепленной в трех метрах над землей, свод которой был почерневшим изнутри. Мы встали в круг. Монахи принялись читать мантру, и мы к ним присоединились.
     Его мама убрала трубочку из стакана и сделала глоток.
- Через некоторое время я почувствовала, что моей кожи спереди как будто коснулось электрическое поле. Знаешь, такое ощущение бывает, когда натрешь об волосы надутый воздушный шарик, а потом подносишь его к руке. Вскоре это ощущение стало пронизывать мое тело, а я продолжала читать мантры, чувствуя себя невероятно преисполненной какой-то силой. От нее хотелось радоваться, кричать, пуститься в дикий пляс… Но глядя на монахов я поняла, что нужно сохранять спокойствие и целиком сосредоточиться на чтении мантр. И вскоре все закончилось. Не знаю, сколько времени мы там простояли - десять минут, полчаса или час. Но это было и неважно. Я упивалась своим новым состоянием. Ко мне подошел монах и сказал, что нужно успокоиться и “принять” то, что в меня вошло. Эту энергию.
     Сделав еще один глоток, его мама подняла стакан и посмотрела сквозь него на свет лампы, изучая мутную жидкость и крохотные частички мякоти апельсина, плавающие в ней.
- Эту процедуру, - продолжила она, начав говорить немного медленнее, - нужно было повторить еще два раза. После второго раза наши с Петей чувства настолько обострились, что мы чуть не овладели друг другом прямо на глазах у монахов, - и она рассмеялась. - И ты знаешь, мы все-таки нарушили один запрет. Мы предались любви у себя в апартаментах, когда вернулись.
     Серафим скорчил гримасу отвращения. Ему не очень хотелось слушать, чем там предавались родители у себя в апартаментах.
- На третий раз все прошло хорошо. Нами точно так же овладели чувства экстаза от проникающей энергии сквозь наши тела. Но мы уже вели себя сдержаннее. Успокоились, приняв и усвоив полученную энергию, и отправились на поклон к старшему монаху. И ты знаешь, что?
     Она выждала небольшую паузу.
- Этот монах округлил глаза, увидев нас и сказал, что мы вопреки его запретам предавались соитию. Да откуда ж он узнал, провидец хренов?! - она сделала еще глоток из стакана. - В общем, он нас отчитал и сказал, что ребенка, для его же блага, стоит оставить на воспитание у них. Я тут же спросила - какого еще ребенка? На что он ответил, что я беременна. И ты знаешь, мне все это уже стало напоминать полнейший цирк. Какие-то мантры, энергия. Мало ли, какие ощущения мы испытывали? Может, нас окурили наркотическими благовониями. Да еще и якобы беременная я! Еще и должна буду оставить ребенка им! Да хрена с два! В общем, ушли мы оттуда с твоим отцом с подпорченными чувствами. Вернувшись домой, я прошла курс обследования и сдала анализы. По всем параметрам я была здоровее, чем до отъезда туда. А самое главное - я действительно оказалась беременна! Вот так чудеса, представляешь? Ик! - она неожиданно громко икнула. - Ну, со временем мы стали забывать эту поездку в Тибет и посещение храма огнетворцев. Хотя некоторые странности все-таки были. Иногда я чувствовала жар в животе, где находился ты. А уже позже,  во время родов, все присутствующие тоже отметили жар, исходящий от тебя, и всерьез испугались за твое здоровье. Однако температура твоего тела снизилась до нормальной и все показатели анализов тоже были в норме, и никакого лечения назначать не стали. И ты знаешь, Фима…
     Его мама допила остатки сока с водкой и с грохотом поставила стакан на стол.
- Я до последнего верила, что эти слова старого монаха по поводу запрета занятиями любовью были просто суеверными бреднями. Но… как ты и сам видишь, это были не бредни. Я уверена, что твой вспыльчивый характер тоже имеет корни в этой энергии.
     Серафим был ошеломлен. И ему не очень верилось в эту сверхъестественную историю про монахов.
- Мам… кажется, я не совсем понимаю…
- А тут и понимать нечего, хороший мой… - она подняла на него глаза, полные слез. - Я испортила тебе жизнь своим необдуманным поступком. - Она закрыла лицо руками и расплакалась.
- Нет-нет! Ну что ты, что ты, мам, - Серафим бросился утешать ее. - Не плачь, пожалуйста.
- Я всю жизнь тебе… испортила… - она разрыдалась еще сильнее.
- Что такое? - послышался голос отца. Они зашел на кухню и с изумлением уставился на происходящее. - Света, что случилось?
- Я… я рассказала ему… - не прекращая рыдать, сказала мама Серафима.
- Про что? - непонимающе сказал отец. - А-а… про… храм?
- Да, - сквозь слезы ответила Света.
- Храм огнетворцев?
- Да, да…
- Понятно... - он подошел, сел на стул между ними и обнял их. - Тише, тише, ну…
     Серафим от прилива чувств тоже расплакался, и они с мамой сидел так, в объятиях папы, и рыдали.


***

2005 год. Школа. Выпускной.
     За длинным столом сидели выпускники, их родители и учителя. Все с упоением поглощали расставленную еду и шумно разговаривали. Выпускники пили соки, родители и учителя налегали на более крепкие напитки. Когда все родители разошлись по домам, на крепкие напитки налегли и выпускники.
     Потом начались конкурсы, в которым Серафим всеми возможными способами старался не участвовать. Но удавалось это не всегда, поэтому ему пришлось попрыгать в мешке, лопнуть попой несколько воздушных шариков и поучаствовать в гонках, где каждый человек, пробежавший один круг, выпивал один тонкий бокал шампанского. Ему даже удалось потанцевать с очень красивой одноклассницей по имени Катя, отчего его пропитанная шампанским голова совсем вскружилась. Он договорился с ди-джеем, что принесет свой диск с хорошей танцевальной музыкой. Заодно это явилось отличным поводом не участвовать в оставшихся конкурсах. Он незаметно вышел из спортзала, в котором проходил выпускной, оделся и побежал домой.
     Его голова пульсировала, пока он выбирал из стопки с дисками два с самой зажигательной музыкой. Он выскочил из дома без передышки он снова побежал в школу, выдохшись на полпути. Не дойдя до здания около ста метров, он увидел четыре фигуры, движущиеся от школы в его направлении.
- О-о-о, какие люди! - вскрикнула одна фигура, в которой Серафим сразу определил Андрея Колышкина. - Наш ловелас идет.
- Просто мачо! Ха-ха-ха! - второй голос принадлежал Денису, который общался с Андреем и Лешей.
- Стой, стой, - а вот и сам Леша остановил его, когда они поровнялись, - куда направился?
- В школу я направился, - сухо ответил Фима.
- Не так быстро, - сказал Андрей. - Тебе кто разрешал танцевать с Катей?
- Вообще-то она была не против. Там все танцевали, с кем получится.
- Еще раз задам вопрос, - повысил голос Андрей. - Кто тебе разрешал с ней танцевать?
- Никто. Я больше и не буду, - Серафим почувствовал легкую дрожь в конечностях.
- А уже больше и не надо, - довольно прокомментировал Леша.
- Ну, я и не буду, - повторил Фима, и тут же получил сильный толчок в грудь.
- А ты и не сможешь, - сказал Андрей и ударил его по лицу, попав в скулу и в нос. У Серафима на мгновение потемнело в глазах, и он выронил диски, которые держал в руке.
- Ну не надо! - успел крикнуть он, как они все вместе набросились на него. Он получил удар в живот, и дыхание перехватило. Следующий удар сбил его с ног, и все четверо стали его пинать. Он успел сжаться в позу эмбриона, и так оставался лежать, пока удары не закончились.
- Чмо, - сказал Андрей и плюнул ему на голову. Этому примеру последовали остальные, по нескольку раз плюнув на него.
- Хорошего прослушивания! - сказал Леша, с сухим хрустом сломав диски с музыкой и бросив обломки на лежащего Серафима.
     Когда они ушли, Фима поднялся и, помятый и оплеванный, с кровоточащим носом и опухшей скулой, направился домой.

     Через неделю ему написала Ксюша.
- “Серыч, привет! Вспомнила тот наш разговор у костра. Я тут покопалась в инете и нашла интересную инфу. Ты знаешь, кто такие Ифриты? В мусульманской культуре это джинны огня, и заодно сильнейшие из джиннов. Я переименую тебя в телефоне, будешь “Ифритом”, хаха.
P.S. можешь меня поздравить, у меня появился молодой человек :3”
     Сердце Серафима оборвалось и упало в ледяную бездну. “У меня появился молодой человек”. Конец. Он обхватил голову, сжав волосы в кулаки. Но тут же разжал их, так как шишки после избиения еще болели. “Молодой человек. Все. Можно больше не питать иллюзий...” Он опустил голову и закрыл лицо руками.

***

2007 год. Университет.
- Эм… привет! - краснея и чуть не заикаясь произнес Серафим, догнав по дороге к университету девушку. Она обернулась и дружелюбно улыбнулась.
- Привет! Мы ведь с тобой на одном потоке учимся, да?
- Да-да! Все правильно! - излишне весело сказал он.
- А ты чего такой красный? Тебе жарко?
- Да пробежался немного, вот и раскраснелся - ответил Фима, хотя его щеки горели исключительно от волнения и смущения. - Не мог не заметить тебя в общем потоке. Знаешь, волосы у тебя просто роскошные!
- Да? Спасибо! - ответила девушка, автоматически покрутив головой в стороны, чтобы ее темные волосы, длиной ниже лопаток, красивее легли на спину и плечи. - А как тебя зовут? Мне кажется, я слышала, необычное такое имя.
- Ой, я не представился? Меня зовут Серафим! - сказал он и протянул руку, тут же подумав: “Дебил, идиот, кто ж девушкам руки жмет??”
- А меня Вика! Очень приятно, Серафим! - и она пожала протянутую руку.
- И мне очень приятно, Вика! Ого! - сказал он, ощутив ее крепкое рукопожатие. - Ты занимаешься спортом?
- Да, я занимаюсь волейболом. Это заметно?
- Да, у тебя ощутимо крепкое рукопожатие!
- Ха-ха-ха! - рассмеялась она. - Правда? Буду знать!

     Войдя в университет, они обменялись номерами телефонов и разошлись в разные стороны. Вика оказалась общительной девушкой, и они переписывались весь день, обсуждая преподавателей и студентов. Серафим рассказал, как занимался йогой, и это позволило ему научиться контролировать себя, усмирять сильное волнение, лучше концентрироваться. Умолчал лишь о том, что тренировки позволили достичь ему уровня высокого контроля своих особых способностей. Также рассказал, как ходил заниматься боевыми искусствами.
     На йогу он пошел через некоторое время после рассказа мамы о ее путешествии в храм огнетворцев. Тогда они решили, что нет смысла притворяться, будто ничего не происходит, и нужно придумать, как Серафиму научиться совладать со своими силами. Они пришли к выводу, что йога - лучший вариант для практик контроля своего разума и своих состояний. Начав посещать занятия, он действительно преуспел в контроле над своими эмоциями и над силой нагрева и воспламенения предметов.
     Через две недели общения Серафим проводил Вику до дома. Они стояли и разговаривали у дверей подъезда, и каждый не хотел уходить. Серафим подошел, чтобы чмокнуть ее в щеку на прощание, но она вдруг повернула голову и он поцеловал ее в губы. Они были мягкими и желанными. Потом он поднял глаза и увидел ее томный взгляд. И нежно поцеловал ее в губы еще раз. Они стояли под светом фонаря, обняв друг друга и наслаждаясь каждым мгновением происходящего.


***
     На следующей неделе Серафим купил два билета в аквапарк и пригласил Вику. Но она огорченно сказала, что они с родителями улетают отдыхать на три недели. Фима расстроился, так как билеты были с 50%-ной скидкой по акции, а через три недели эта акция закончится. Поэтому, чтобы не упускать хорошую возможность, он предложил пойти туда своему одногруппнику Стасу, с которым они дружили. А с Викой они потом сходят еще раз.
     Через три дня после окончания учебных занятий Фима подарил Вике красивый букет роз и проводил ее до дома. Они попрощались, Серафим пожелал ей хорошо отдохнуть и они разошлись по домам.
- Не забудь привезти магнитик! - с улыбкой сказал Серафим на прощание.

- Слушай, все-таки это хорошая идея - вместо учебы поехать в аквапарк, - сказал Стас, выходя из автобуса. - Хоть и вставать пришлось рановато, но зато и народу будет меньше.
- Есть такое, - сказал Серафим, сладко потягиваясь.
     На улице стояло бабье лето. Щурясь от солнца, Серафим и Стас направились ко входу в аквапарк. Переодевшись в плавки и сложив вещи в шкафчики, они вышли в водное пространство аквапарка. Все было окрашено преимущественно в голубые цвета. От непрестанно льющихся потоков воды было довольно шумно. Воздух был влажным, а шершавый плиточный пол - прохладным. И огромным плюсом было очень небольшое количество народа.
     Свое плавание друзья начали с горки, которую они прозвали “унитаз”. Начиналась она с разгоночной трубы и оканчивалась воронкой, в которой разогнанное тело катилось по спирали, а потом постепенно скатывалось в отверстие в самом низу воронки и падало в бассейн. Далее пошли “темные” горки, у которых внутри было абсолютно темно. Высокие горки-”камикадзе”, горка-“маятник”, на которой катаются на специальной надувной “плюшке”, и другие.
     Вдруг Серафим услышал грубый смех. И этот смех он прекрасно знал. Он стал оборачиваться в поисках источника смеха и нашел его. Да, это был Андрей Колышкин и Леша Лаврентьев с еще одним парнем, в котором он опознал одного из своих обидчиков. В висках Серафима запульсировала кровь.
- Надо же, - тихо сказал он, - какая встреча…
     Он наблюдал за ними издалека. Сердце с каждой секундой начинало биться сильнее, а руки сжались в кулаки.
- Фимыч! Пойдем еще раз в унитазе прополощемся, - позвал его Стас.
- Стасон, иди один, я пойду в сауне посижу, погреюсь, - ответил Серафим, видя, как один из тройки, имени которого он не помнил, направился в секцию саун.
- Ну смотри сам, - Стас развернулся и пошел в сторону горки-“унитаза”.
     Серафим прошел через турникет, отделяющий зону саун от зоны водных горок и пошел мимо ряда стеклянных дверей, высматривая в них своего прошлого обидчика.
- Пожилая пара.. Не то.. Девушки в тропической сауне. Очень привлекательно, но не то. Бинго! Короткая стрижка с небольшим ирокезом. Прекрасно.
     Серафим открыл дверь русской сауны, на него дохнуло жаром. Молодой человек сидел в сауне один, положив руки на колени и наклонив голову вниз.
- Ну, привет, - произнес Фима.
     Парень поднял голову, но сразу его не узнал. Он прищурил глаза, в его голове явно метались искры воспоминаний. Вдруг глаза раскрылись.
- Опа! Фима! Ха-ха! Ты че тут забыл?
- Что забыл, уже нашел, - безэмоционально ответил Серафим.
- Надо же, острить научился, - парень издал смешок и протянул ему руку для приветствия.
     Но Серафим не был настроен дружелюбно. Он сжал его руку, и парень тут же ее одернул.
- Ты чего такой горячий? - спросил он, тряся ладонью.
- Переполнился дружескими чувствами, - сказал Фима. На его лице появилась улыбка, которая в сочетании с пристальным взглядом выглядела странно.
- Слушай, будь другом? Я сюда протащил веник, похлопаешь меня по спине?
- Конечно! - ответил Серафим, поднимая веник с края лавки. Его кожа на плечах, спине и на всем теле зашипела от испаряющейся влаги.
- Отлично, - сказал парень и отвернулся к нему спиной.
     Серафим отпустил веник, сделал стремительный шаг и зажал парню рот одной рукой, а другой обхватил его живот и прижался к нему всем своим телом. Парень дернулся, но, к удивлению Серафима, он не смог вырваться из такого примитивного захвата. Казалось, Фима стал в несколько раз сильнее, и трепыхание парня не доставляло ему проблем.
     Несчастный закричал, но Серафим крепче зажал ему рот. Его кожа шипела и дымилась, а сам он затрясся от боли. Вскоре он обмяк и Фима оттолкнул его от себя, но спина парня успела привариться к торсу Серафима. Сначала их соединяли лоскуты тянущейся кожи, но скоро они порвались, не выдержав веса парня, и он просто рухнул вниз, обнажив свою уродливую красно-черную спину.

     Выходя из сауны, Серафим огляделся по сторонам. Людей вокруг почти не было, а шум воды со стороны водных горок заглушал звуки. Не обнаружив ничего подозрительного, Фима зашел в душевую кабинку, чтобы соскоблить с себя кусочки прилипшей кожи, а потом направился к горкам.
     Леша плавал в бассейне и поглядывал на девушек, купающихся неподалеку. Он пригладил волосы, приосанился и направился в их сторону. Он заметил, что вода потеплела, и ему стало приятнее плыть после прохладной воды горок. Но вода продолжала нагреваться. Леша огляделся в поисках источника горячей воды, но не обнаружил его. К тому же, остальные немногочисленные люди купались спокойно. Он понял, что вода стала слишком уж горячей, и направился назад к краю бассейна.
- Да черт возьми! - ругнулся он. - Горячо же, мать вашу!
     Доплыв как можно быстрее до края бассейна, он положил на него ладони, но они тут же зашипели, как будто он дотронулся до раскаленной сковородки. Леша закричал и свалился в воду, которая уже начинала закипать.
- Что у вас случилось? - крикнул подбежавший спасатель. - Эй!
- ПОМОГИТЕ! - крикнул Леша.
     Спасатель спрыгнул в воду рядом с ним и тут же вскрикнул, - Господи! Почему так горячо?!
     Серафим перестал нагревать воду, и она стала постепенно смешиваться с прохладной водой бассейна. Спасатель постепенно вытащил Лешу из воды. Он был весь красным и местами покрыт крупными волдырями. Любое прикосновение к коже причиняло ему боль.
     Люди смотрели на то, как два спасателя уносят Лешу.  Вдруг Серафим услышал знакомый голос.
- Ты не знаешь, что произошло?
     Фима обернулся и увидел Андрея.
- Опа! - воскликнул он. - Фима! Ты не видел, что случилось?
- Нет, - ответил он, - поздно подошел.
     У Андрея были лиловые пятна под глазами от недосыпа или от других причин.
- А что у тебя с глазами? - спросил Андрей.
- Понятия не имею, - Фиму мало интересовал разговор.
- У тебя гепатит, что ли? Белки желтые с сеткой  красных сосудов.
- Слишком злой, видимо, - Серафим пристально смотрел ему в глаза.
- А че ты злишься-то?
     Серафим был готов вцепиться в него и начать избивать и жечь его, рвать на куски.
- Сейчас я тебе объясню… - начал он, но вдруг услышал грохот.
     Фима повернулся на звук и увидел, что крыша аквапарка падает вниз. Огромные конструкции с ужасным грохотом рухнули прямо на горки, по которым катались люди. Сломанный пластик горок падал в воду, и на них сверху сыпалось стекло и металлические балки.
     Люди рванули к выходу, наскоро выбираясь из бассейнов, Но увесистые обломки громко засыпали пути к отступлению. Серафим отбежал как можно дальше от места крушения к стене, которая выглядела прочной и невредимой. Аквапарк наполнился криками. Прибежали спасатели, разблокировали запасные двери аквапарка и побежали вытаскивать людей из воды. Все по их указаниям направлялись к аварийным выходам.

     Укутавшись в найденный плед, Серафим стоял на улице и наблюдал за приехавшими машинами МЧС и машинами друзей и родителей пострадавших. Он искал Стаса, но не мог его найти.
     Велись спасательные работы. Медики подходили к людям и справлялись об их самочувствии. Многих забрали на машинах домой. Он стал громко звать Стаса по имени и фамилии, но он не отзывался.
     Серафим понимал, что часть людей, которые были заблокированы в воде, уже не спасти.
- Твою мать! - услышал он возглас МЧС-овца. - Если бы были тепловизоры… смогли бы сразу находить людей под завалами.
     И тут Фиму озарило. Тепловизор! А вдруг его способности позволяют не только выделять тепло, но и чувствовать его? Он должен попробовать, потому что Стаса он до сих пор не видел. Судя по тому, что он не откликался на зов, он был где-то под завалами.
     Серафим сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Он сконцентрировался на животе, чтобы пробудить энергию, а потом направил внимание на свои руки. Но не как обычно, чтобы вдохнуть в них жар, а чтобы усилить ощущения в ладонях. И почувствовал, как его кисти слегка покалывают мелкие иголочки. Он выставил ладони вперед, в сторону завалов и сосредоточился на ощущениях. И он действительно смог почувствовать слабые пульсации тепла там, где лежали груды обрушившейся крыши аквапарка.
     Рабочие с помощью техники разгребали завалы наугад. И как раз в том месте, где Серафим ничего не чувствовал. Он подбежал к спасателям.
- Раскапывайте вон там, ближе к центру. Там находятся люди.
- С чего ты взял? - перекрикивая грохот работающей техники спросил его сотрудник МЧС.
- Я просто помню, где были люди. У меня очень хорошая память.
- Мы не можем полагаться на твою память, - отрезал он. - А если ты ошибся, и мы пропустим людей в тех местах, где они действительно погребены?
- А если вы меня послушаете, и я окажусь прав? - парировал Фима. - Вы сможете спасти гораздо больше людей и гораздо быстрее, пока они еще живы.
- Ну и где, как ты помнишь, были люди?
     Серафим закрыл глаза и повернул ладони в сторону обвала.
- Вот там, под лежащим перекрытием. Где торчит кусок красной горки.
     Спасатель задумался. Но все-таки пошел к работающему крану и что-то крикнул, показывала на место, указанное Серафимом. Водитель объехал обломки и стал поднимать нужную плиту. Под ней оказались две девушки в бессознательном состоянии. Их ноги были прижаты фрагментом горки. Спасатель глянул на Фиму и покивал ему. Несколько спасателей стали разгребать это место, чтобы спасти девушек.
     Спасатель подошел к Серафиму.
- Ты действительно в точности помнишь, где находились люди?
- Да, - ответил он, сосредотачиваясь на своих ладонях.
- Тогда показывай.
      И Серафим приступил к помощи. Он наловчился незаметно направлять ладонь на место крушения, чтобы ощущать пульсы тепла. Несколько заваленных людей были в сознании и начинали кричать, слыша, что к ним приближаются.
     Некоторые люди были в бессознательном состоянии и не могли привлечь к себе внимания, но благодаря Серафиму, их быстро находили. Также Фима поставил для себя “галочку”, найдя Андрея. Его руку повредило обломком, и он был в полубессознательном состоянии, но живым. Сима пожалел, что не смог обжечь его, как следует. Но решил, что завала обломками с него хватит.
     Погода стояла теплая, что позволило Серафиму ходить в пледе и со шлепками на ногах. Через несколько часов спасатели извлекли всех людей из мест, на которые указывал Серафим, в том числе, покойных. Их повреждения оказались слишком серьезными и не совместимыми с жизнью. Стас получил удар по голове и находился без сознания. Но медики заверили, что его здоровью ничего серьезного не угрожает.
     Убедив спасателей, что больше он “не помнит” ни одного места, где находились бы люди, он был отпущен домой. Свои вещи из шкафчика взять у него не получилось, потому что спасатели запретили вход в любую часть здания. Фима собирался вызвать такси, но один мужчина, которого помог найти Серафим, сказал, что отвезет его домой. Он отказался от медицинской помощи, так как сильных травм он не получил, будучи зажатым в темной горке.

     На следующий день Серафим увидел репортаж о крушении аквапарка по телевизору. Он еще днем ранее признался родителям, что прогулял учебу и оказался в том самом аквапарке. Тогда мама отругала его, но Фима понимал, что она это делает от сильнейшего испуга за жизнь сына. Потом она расплакалась и долго обнимала его. Отец сказал Серафиму, что он большой герой. И что если бы он не прогулял университет, то не оказался бы в том аквапарке, и неизвестно, сколько бы тогда было серьезных жертв.

***
     Вскоре Вика вернулась с моря, и они с Серафимом тем же вечером пошли в кафе, где она рассказывала о том, как прошел отдых, а Фима рассказал ей, как они со Стасом съездили в аквапарк. По понятным причинам, пока что он умолчал о том, что участвовал в помощи по спасению людей.
- Вика, - сказал Серафим, доев феттучини с грибами, - а тебе нравятся фейерверки?
- Да, очень их люблю! - радостно отреагировала она. - Такие, знаешь, которые раскрываются на небе огромным цветком из искр!
- И мне такие нравятся! Что ж, предлагаю сегодня же вечером пойти пускать фейерверк. Я знаю магазин пиротехники поблизости. Возьмем салют покрупнее, который запускается из мортиры.
- А что это такое? - заинтересовалась Вика.
- А вот заодно и увидишь, - сказал Серафим, хитро подмигнув ей.