О дальневосточниках

Мои заметки не претендуют на серьезную научную работу о заселении Дальнего Востока, просто я выскажу  свое мнение коренного дальневосточника в третьем поколении об этом процессе. Начав работу над повестью о своем отце, Учителе от Бога, я нашел немало новых материалов о Дальнем Востоке, в первую очередь о нижнем Амуре, откуда родом мой отец и я.  Я не буду касаться Камчатки, Алеутских и Курильских островов, мои сведения об этих территориях очень скупы. Конечно, я пользовался научной литературой по этому вопросу, но библиографию вставлять не буду, это же не диссертация.

Как известно, Дальний Восток осваивался по двум направлениям – через Северный Ледовитый океан мореплавателями и  первопроходцами через Сибирь.  Первыми были мореплаватели, в том числе Беринг, который и открыл, что Евроазиатский континент отделен от Америки проливом, который  носит его имя.  Первыми поселениями русских на Дальнем Востоке были Петропавловск на Камчатке и Охотск на Охотском море, которым более 300 лет, в то время как таким городам, как Благовещенск, Хабаровск, Владивосток меньше 200 лет.  Историки спорят, разделяя географическое открытие новых территорий и их освоение, причем часть из них считает, что это происходит одновременно, другие разделяют «заселение» и «освоение», третьи считают, что географическое изучение новых территорий является предпосылкой хозяйственного освоения.  Не буду вторгаться в ученые споры, просто порассуждаю, каким путем происходило открытие новых земель, их заселение и освоение, и потом экономическое развитие.

Естественно, на судах, чьи экипажи открывали новые земли по пути следования через  Ледовитый  океан и потом уже в Тихом океане,  не могло быть большое число людей, которые бы осваивали эти территории. Офицер, несколько матросов и гражданских лиц – вот и все население первых острогов и поселений. Попали люди не по своей прихоти, а по указаниям царского правительства или местных губернаторов.  Экспедиции специально снаряжали, и количество первопроходцев было весьма ограничено размерами судов, на каких они отправлялись в неизведанные дали.  Там они проводили изучение территории, климата, природных ресурсов, устанавливали связи с местным населением, и после доклада тем, кто их посылал,  принималось решение.  Время в те времена тянулось неспешно,   транспортных связей не было,  проходили годы, прежде чем  люди начинали осваивать новые земли.  И то только узкую полоску вдоль берегов морей и некоторых рек.

Но основная масса людей, освоивших Дальний Восток, пришла через Сибирь. В известном романе Задорнова (Прим. – сатирик Михаил Задорнов родственник писателя, которому в Хабаровске есть памятник) «Амур-батюшка» рассказывается, как добирались до Дальнего Востока первые переселенцы из европейской части России, какие лишение терпели в пути и на новых землях.  Первыми заселяли как Сибирь, так и Дальний Восток казаки, которые являлись в первую очередь хлеборобами, и искали плодородные для земледелия земли.  На берега Амура впервые зашел отряд казака Василия Пояркова, но почти на сто лет после этого была прервано заселение южной части современного русского Дальнего Востока из-за противодействия китайских правителей династии Цин. И лишь после подписания мирного договора с китайцами в 1858 году, так называемого Тяньцзинского трактата, началось более активное заселение Дальнего Востока переселенцами.  На Камчатку и берега Охотского моря претендентов, кроме вездесущих англичан, не было.   Чуть раньше будущим адмиралом Геннадием Невельским было установлено, что Сахалин остров, и Амурский лиман доступен для морских судов. Тогда же  в 1850 году был основан Николаевский пост, в котором было вначале всего 6 человек.  Это был  военный пост против англичан, которым очень хотелось захватить эти места.  С 1856 года Николаевск получил статус города.  Таким образом, первыми переселенцами на Дальнем Востоке в основном были люди служивые – казаки, линейные солдаты. 

В начале 60-х годов XIX века  сын декабриста князя Волконского Михаил организовал большую экспедицию на берега нижнего Амура из жителей Иркутской губернии, среди которых были и мои предки, в частности, мой прадед Сергей Щербаков. Мои далекие предки из Пензенской губернии вначале какое-то время жили в деревне Щербаковка на границе нынешних Свердловской и Челябинской областей в Зауралье, потом перебрались  в Иркутскую  губернию в Забайкалье. И лишь позже, в числе первых переселенцев,    водным путем попали на нижний Амур, где основали село Больше-Михайловское.  Вот что пишут об этом в Википедии.

«С этим же сплавом, под распоряжением чиновника особых поручений при генерал-губернаторе князя Михаила Сергеевича Волконского, прибыли первые русские земледельцы – иркутские и забайкальские крестьяне, для поселения между Николаевским и Мариинским. К поселению их под руководством князя М. С. Волконского сейчас же и приступили; начиная от Николаевского, по правому берегу реки Амура, были основаны деревни: Иркутская, Богородская, Михайловская, Ново-Михайловская, Сергиевская и Воскресенская. Поселенцы получили от казны пособие и были освобождены навсегда от рекрутской, земской и подводной повинностей. Вместе с этим против Мариинского поста поселилась на острове Сучи сотня конных казаков, образовав станицу Сучи."
В честь Михаила Сергеевича Волконского названо село Михайловское».
Вообще на нижнем Амуре было несколько сел с таким названием – Больше-Михайловское, Ново-Михайловское,  Мало-Михайловское, Серго-Михайловское.  Самым большим было село Больше-Михайловское, где родился мой дед, и мой отец.  Там уже к 70-м года XIX века была большая церковь, даже школа,  в которой в 30-х годах ХХ века была первая школа для детей аборигенов, но последняя  просуществовала недолго. Все историки и исследователи отмечают, что  село было поставлено в очень удобном месте, на высоком правом берегу Амура, рядом хорошие луга,  и недалеко лес и горы. Сейчас от этих поселений остались только названия. 
 
Людей двигали разные интересы к перемене мест, да еще в такие далекие края. Кто-то убегал от своих помещиков, кого-то манили новые богатые земли, кто-то просто был авантюристом. Но все равно, в большинстве своем это были люди работящие и рисковые, не боящиеся перемены мест. А уж кто  и где оседал на новых земляк, зависело от самого человека.  Многие казаки и землепашцы заселяли благодатные земли в нынешних Амурской  области и Приморском крае, которые и являются сейчас житницами Дальнего Востока, особенно Амурская область.  Хорошие почвы,  большое количество осадков и солнечных дней позволяли получить хорошие урожаи не только овощей и картофеля, но и зерновых.  По моим данным, каждый переселенец получал в свое владение по 10 гектаров земли с лесами и лугами.  Позднее царское правительство уменьшит  передаваемый в пользование переселенцам на Дальний Восток надел земли.

Несколько слов о Сахалине.  По русско-японскому договору 1855 года Сахалин был признан в общем и неразделенном владении Японии и России, хотя фактически остров принадлежал России. Тем не менее, Япония продолжала заявлять свои претензии на владение в единоличном порядке всей южной части острова.  Сознавая, что совместное владение Сахалином создает большие проблемы для связей Николаевска на Амуре с Владивостоком и вообще с Приморьем, царское правительство пошло еще на один шаг признания своей слабости на Дальнем Востоке. В 1875 году Курильские острова, открытые и исследованные   русскими моряками и купцами, были обменены на единоличное владение Россией всем Сахалином. Но Россия владела Сахалином недолго.  Поражение в русско-японской войне привело к тому, что Япония в 1905 году отторгла от России Южный Сахалин и, значительно укрепившись на Курильских островах,  фактически закрыла все выходы России в Тихий океан.  Знаменитое путешествие великого русского писателя Чехова на Сахалин произошло еще до этих событий.

Так как я уроженец поселка на нижнем Амуре, вернее, самого нижнего притока, реки Амгуни, меня больше всего интересовали именно эти места, как их обживали и обустраивали.   Много интересного я почерпнул из книги Максимова, изданной в 1871 году под названием «На Востоке. Поездка на Амур», которую я нашел  на сайте  президентской библиотеки.  Он дает очень интересные характеристики увиденному на берегах Амура, начиная с Шилки, которая, сливаясь с Аргунью, и дает начало великой русской реки Амур, или по-китайски  Хейлудзян, или реки Великого Дракона.  Автор книги проплыл тем же маршрутом, что и герои моего рассказа «Царь-рыба»  лет на  пятнадцать ранее. 

Что мог   увидеть путешественник на берегах Амура концу 60-х годов XIX века? Как правило, в Верхнем Амуре – от слияния Аргуни и Шилки до Хабаровки – только немногочисленные  казачьи станицы. Земли там плодородные, и поэтому именно здесь в большом количестве заселялись казаки.  А вот средний Амур – от Хабаровки до села Мариинского – был очень малолюден. На расстояниях в 30-40 верст друг от друга стояли одинокие избы, где жили линейные солдаты, в чьи обязанности входил уход за казенными почтовыми лошадьми зимой и заготовка дров для казенных пароходов летом. Многие из них были семейные, поэтому вокруг домов были огороды, надворные постройки. Некоторые  дома были вблизи стойбищ аборигенов.  Нынешние названия многих сел на Амуре до сих пор носят местные названия живущих  в них аборигенов,  которых было на берегах Амура достаточно много  (Бельго, Тахта, Тыр, Мылки и другие).

Хочу остановиться на характеристиках коренных жителей берегов Амура, данных Максимовым. Он пишет, что от Хабаровки до Мариинского жили гольды, очень похожие внешним обличием и повадками на маньчжуров. И Максимов считает, что они являются одной из ветвей этого китайского племени.  А вот ниже по Амуру, до Николаевска, живут гиляки, которые, по мнению Максимова, являются потомками или монголов, или тунгусов. Об этом свидетельствуют их облик и весьма воинственное, агрессивное поведение. Сейчас известно, что на самом деле и гольды, и гиляки – собирательные названия нескольких малочисленных народностей.  В 90-е годы ХХ века в Хабаровском крае жило более 34 тысяч представителей 16 народностей, относящихся к категории малочисленных народностей севера.  Это было в те годы самое большое число аборигенов по числу национальностей в одном из регионов Российской Федерации.  Еще бы, Хабаровский край по площади превышал 800 тыс. кв. километров, что больше Франции, Германии, вместе взятых, и протянулся почти на 2000 километров с севера на юг.

Но вернемся к живущим на берегах Амура переселенцах. На берегах среднего и особенно нижнего Амура основным занятием населения было рыболовство. И здесь нужно сказать, что с ними жестко конкурировали японцы, для которых добыча красной рыбы в Амуре была очень важным промыслом.  Количество выловленной рыбы в этих местах намного превышало потребности населения, поэтому обработанную рыбу, в первую очередь соленую и копченную, поставляли в европейскую часть России и в Европу. Туда же шла и красная и черная икра. К этому времени Транссибирская железнодорожная магистраль достигла верховий Амура, и доставка рыбной продукции шла через  Сретенскую железную дорогу. Наиболее развитые центрами традиционного рыбного промысла являлись окрестности Николаевска (низовья Амура и его лиман), прибрежные воды южного Сахалина и Охотско-Камчатский район.  Промышленный рыбный промысел велся отечественными и японскими предпринимателями, кустарный – нивхами и русскими крестьянами. Особенностью отечественного предпринимательства 90-х годов было то, что русские капиталисты ловом рыбы сами не занимались, скупая свежую рыбу у местного населения и засаливая её обычным способом – бочечным.  Частное предпринимательство при ловле рыбы не поощрялось местными властями, право лова принадлежало местному коренному населения и крестьянам.

Японское частное предпринимательство в низовьях Амура возникло в первой половине 90-х годов XIX века. Японцы на судах занялись скупкой кеты у нивхов и засолкой её прямо в трюмах. У японцев была своя, отличная от нашей, засолка рыбы и икры, поэтому они  редко привлекали к этой работе русских засольщиков рыбы.  Японский промысел рыбы, разрешенный официально в 1895 году на определенных участках Амурского лимана, создавал конкуренцию для местных предпринимателей, и вызвал с их стороны волну недовольства. Поэтому в 1897-98 гг. японцам уменьшили протяжение лимана, где разрешалось вести вылов рыбы, а в 1899 году вообще запретили.

За указанный период число судов, приплывающих за рыбой, увеличилось в 10 раз, вывоз рыбы в Японию – в 3 раза.  Если в первые годы своей деятельности японцы рыбу только закупали, то в 1897-98 годах преимущественно ловили сами.  По данным Алексеева и Морозова, в 1898 году японцами было поймано 1200 тыс. штук  осенней кеты.  Улов нивхов составил 68% от японского, русские промышленники приготовили рыбы для продажи в 8 раз меньше по сравнению с японцами. Но такая обстановка сложилась лишь в низовьях Амуре и лимане.  С учетом выловленной рыбы от лимана до села Мариинского в том же годы было выловлено 2090 тысяч рыбин, из них на нивхов  приходилось  51%,  на японцев 29%, а на русских промышленников 20%. В числе этих русских промышленников, которых называли «засольщик-скупщик», был старший брат моего дедушки Михаил Щербаков из Больше-Михайловского. Большим уважением у населения пользовались засольщики рыбы, среди которых был и мой дед Иван Щербаков.  Эти люди жили вполне зажиточно, хотя и не использовали наемный труд, учитывая многочисленность их семей.

Стремление использовать рыбные богатства прибрежных вод и рек  Дальнего Востока для увеличения государственных доходов от экспорта, а также для нужды внутреннего рынка побуждало царское правительство содействовать  развитию отечественной рыбопромышленности и предпринять определенные заградительные меры против иностранного капитала. Были облегчены условия отвода участков у крестьянских и нивхских обществ.  Успешному развитию рыболовного промысла содействовало строительство железной дороги, связавшей промышленности Дальнего Востока с рынками Сибири и европейской части России, развитие речного и морского транспорта. Запрет иностранцам ловить рыбу с 1899 года (кроме юга Сахалина)  благотворно сказался на развитии рыбопромышленности и привел к значительному приросту товарной продукции (данные по Николаевскому району в тысячах пудов):
Год            Произведено продукции   Отправлено в Японию в%   Продано внутри России в %
1900                600                30                70
1903                677                49,8                50,2
1904                598                100
1905                1276                100
1906                1634                23,2                72,8
1907                1456                79,4                20,6
1908                1806                73,8                26,2
1909                2327                73,1                26,9
1910                4014                74,3                25,7
1911                3617                60,2                39,8
1912                2858                37,4                62,6

Среднегодовой прирост вывоза за 1990-1912 год составил 30% . Из Николаевска рыбные продукты вывозились в 4-х направлениях:
1. Вверх по Амуру с перевалкой на Уссурийскую железную дорогу в Хабаровске
2. Верх по Амуру и Шилке с перевалкой на Сретенскую железную дорогу  в Сретенске.
3. Вверх по Амуру и Сунгари до Харбина с перевалкой на Китайско-Восточную железную дорогу.
4. Морем до Владивостока с перевалкой на Уссурийскую железную дорогу. 
Большая часть лососевых продуктов вывозилась через Хабаровск, за 5 лет перевоз рыбы и икры от Хабаровска в Сибирь и европейскую часть России возрос в 13 раз.  Подавляющую часть икры (92%) поглощала европейская часть России. Потребление икры в Западной Сибири с 1910 по 1913 год возросло почти в 2.5 раза, в европейской части России на 21%.  А вот рыба, отправляемая через Забайкальскую железную дорогу,  оставлялась в Сибири- 80-82%.  Больше всего рыбных продуктов принимала Москва, Иркутск, Чита, Сретенск.  Эти данные я получил из книги Алексеева и Морозова «Освоение русского Дальнего Востока. Конец XIXв. - 1917 г.», изданной в 1989 году.

Добыча золота на Дальнем Востоке началась в 70-х годов XIX века, после того, как была отменена царская монополия на добычу золота. Еще до этого в этих краях добывали золото старатели-китайцы, которые увозили драгоценный металл за кордон.  Пользуясь данными Аносова о наличии в некоторых местах нынешнего Хабаровского края золота, многие купцы, в первую очередь из Благовещенска, стали покупать лицензии и образовывать прииски, которые плодились, как грибы после дождя. Прииски в те годы представляли из себя два-три дома-барака рядом с участком по добычи золота, обычно   вблизи речки, где обнаруживался золотой песок, и мускульным способом из шурфов рабочие доставали породу,  и потом из неё извлекали драгоценный песок. К работам привлекали разных людей, и вольнонаемных, и беглых заключенных.  Общее число приисков в те годы насчитывало больше 200. Стали образовываться товарищества по добыче золота, объединяющие несколько владельцев приисков, и на смену мускульному способу пришла малая механизация – так называемые «бочки»  и позже драги.  О добыче золота в Приамгунье за все годы я написал в произведении  «Херпучинский прииск» в литературном сайте.  Очень мне в этом помогла книга Бочкарева «Приамгунье далекое и близкое», изданная в 2006 году.

Большую роль для всех дальневосточников играла добыча пушного зверя. Многие народности из числа аборигенов жили с охоты, продавая за бесценок заезжим купцам «мягкое золото».  Именно с тех пор началось спаивание аборигенов, у которых нет в организме фермента алкогиназы, и  поэтому они быстро пьянеют.  Вообще на Дальнем Востоке живет самое большое количество разнообразных народностей так называемых малочисленных народностей Севера, иногда их количество не превышает сотню-полторы человек.  Их грубо можно разделить на две группы – мясоеды и рыбоеды.  К первой группе относятся народности, занимающиеся разведением северных оленей (эвенки, эвены, эскимосы, чукчи). Вторую группу составляют живущие  вдоль рек – Амура и его притоков аборигены (нанайцы, ульчи, негидальцы, нивхи и др.). В XIX веке и до середины XX века все эти народности не разделяли и всех обычно называли одним словом – гиляки.  Среди них тоже есть считающиеся более высокоразвитыми национальности, к которым относятся нанайцы, которых до революции называли гольдами.  Аборигены  центральных и южных районов Дальнего Востока охотно употребляют в пищу и мясо диких животных, а также в большом количестве растущие дикоросы – грибы, ягоды.  В южных районах Приморского края очень распространен был сбор растений, способствующих повышению тонуса – элеутерококка, женьшеня, лимонника и других. Конкуренцию живущим в этих местах коренным жителям оказывали приходящие на заготовку сырья китайцы и маньчжуры.  Все это красочно описано в знаменитом произведении Семушкина «Алитет уходит в горы».

С заселением территорий Дальнего Востока стала развиваться экономика.  Появились предприятия судоремонта, а потом и кораблестроения.  Для них требовался металл, уголь, древесина. Все необходимые для этого полезные ископаемые были на месте, и процесс их добычи значительно расширился.  Но требовались рабочие руки в большом количестве.  И они появились за счет разных категорий переселенцев в эти края. Наибольший приток населения на Дальний Восток происходил в конце 19 – начале 20 века, до русско-японской войны 1905 года.  Причиной этого явления кроется в основном в том, что в европейской части России процесс разорения крестьянства происходил особенно быстро. Большинство переселенцев составляли крестьяне, но были и представители промышленных профессий, в первую очередь шахтеров, металлургов, железнодорожников, золотопромышленников, моряков.  Но заселение территорий Дальнего Востока происходило неравномерно, в одни года больше переселенцев, в другие меньше,  и никто не мог дать этому процессу объяснения.  Когда после 1906 года началась столыпинская реформа, темпы переселения из европейской части на Дальний Восток еще более возросли – получили право на переселение малоимущие и неимущие слои крестьянства. Некоторые из переселенцев устраивались на казачьих землях и переходили в войсковое казачье сословие, что поощрялось администрацией. В конце XIX века в Приморский край   большое число переселенцев, особенно с Украины,  попадало морским путем,  но с завершением строительства Уссурийской железной дороги больше  переселенцев стало приезжать сухим путем. А после открытия Забайкальской железной дороги темпы заселения Дальнего Востока еще больше возросли. После этого значительно возрос поток неземледельческого населения – в города, на прииски, на строительство железных дорог.  Очень большое развитие получил речной транспорт. Все крупные населенные пункты вдоль Амура, на побережье Охотского моря, на Камчатке и в Приморье  были расположены на берегу, доставка  товаров в них и идущие на продажу рыбные продукты, пушнина, полезные ископаемые обратно осуществлялись на многочисленных пароходах и катерах с баржами на буксире.  Так что реки и моря  были  для дальневосточников «кровеносными сосудами»  экономики.

Историк Кабузан приводит интересные данные. С 1882 года по 1906 год население Дальнего Востока возросло в 5,5 раз, до 138 тысяч.  За эти годы население Благовещенска выросло почти в 4 раза, Хабаровска – более чем втрое, а Владивостока – более чем в 10 раз. Преобладающую часть населения Дальнего Востока составляли русские и украинцы. В то же время численность местного населения была невелика – в 1981 году – 13,2 тысячи аборигенов, а по переписи 1897 года – 17,9 тысячи.  Происходит быстрое увеличение пришлого китайского населения и особенно корейцев, до 40 тысяч человек. Часть из них на основании Сеульской конвенции от 1884 года получило русское подданство, их наделили землей на общих основаниях с русскими переселенцами. Почти все корейцы разместились в Приморье.

Очень интересные данные о численности населения на Дальнем Востоке в период в 1897 года по 1916 год приводят Алексеев и Морозов.
Постоянное и оседлое население  (тыс. чел.)                1897               1912            1916
- Натки                8,7                4,3                4,6
- Удэгейцы                1,6                2,6               5,1
- Эвенки                3,4                2,0               2,2
- Нивхи                4,2                8,3                4,0
- Китайцы                -                91,3              78,1
- Маньчжуры                43,0                -                -
- Корейцы                26,1                60,8              60,3
- Японцы                0,1                4,2                4,9
- Европейцы-иностранцы                -                2,2                1,7
- Русские                244,3                662,0           748,3
ИТОГО                321,4                837,7            909,2
Временно проживающие в летнее время
- Китайцы                20,0                100,0            600,0
ВСЕГО населения                341,4                937,7           1509,2

Бросается в глаза огромное количество китайцев, приезжающих на Дальний Восток на сезонные работы, и  снижение численности коренного населения.  Видимо, это было вызвано тем, что с приходом переселенцев, занимающих лучшие земли и места промысла, аборигены уходили в другие районы, где было меньше рыбы и зверя. Но на севере Дальнего Востока, куда не так охотно переселялись русские, почти никогда украинцы, и не проникли китайцы и корейцы, положение было совершенно иным. Численность коренного населения увеличилась.
                1897 год                1911 год
- Чукчи                10195                12963
- Коряки                7531                7943
- Ительмены                2607                2182
- Эскимосы                1307                1415
- Алеуты                571                629
- Юкагиры                511                569
- Эвенки, эвены                8848                9274
Крушанов, который привел эти данные, отмечает, что чем южнее на Дальнем Востоке проживали те или иные народности, тем активнее снижалась их численность.

Октябрьская революция и гражданская война очень повлияли на Дальний Восток.  Интервенция японцев, длительная борьба с белогвардейцами закончилась только в конце 1922 года.  Прошло еще несколько лет, чем жизнь в городах и других населенных пунктах пришла в довоенное состояние с одной оговоркой – население на Дальнем Востоке сократилось.  И когда началась индустриализация в СССР, понадобилась валюта для закупки оборудования для заводов и фабрик за границей,  остро встал вопрос – что может дать Дальний Восток молодой советской республике?  Для получения валюты – золото и лес, а для обороны – новые заводы по производству вооружений. Но для этого нужны были кадры, рабочие руки. В стране вовсю шла коллективизация, которая преследовала две цели – повысить урожайность полей за счет применения механизации и новых сортов зерновых, а также дать рабочие руки строящимся заводам и фабрикам.  Их могла дать в стране, где больше 80% населения составляют  крестьяне, только деревня.  И эти рабочие руки появились, именно они возводили Днепрогэс и Магнитку, Харьковский тракторный и другие гиганты первых пятилеток.  А вот валить лес и добывать золото стали зэки и «спецпереселенцы», из числа так называемых расскулаченных.  Именно им стал и мой дед Иван Сергеевич Щербаков, справный хозяин, известный на нижнем Амуре засольщик рыбы, скорее всего только потому, что в хозяйстве у него была лошадь. Да еще зависть лентяев-односельчан к справному хозяину, на которого они писали  доносы.  В 1931 году его расскулачили и отправили на спецпоселение вместе с семьей, практически отобрав все нажитое за долгие годы. В 1940 году его реабилитировали, но имущество не вернули, часть была конфискована, большую часть растащили его по своим домам доносчики.  Но хоть жив остался мой дед, а вот двух его братьев Михаила и Гавриила расстреляли в том же 1931 году.

Я не располагаю всей статистикой по Дальнему Востоку, как увеличивалось население в эти годы и за счет кого, но вот по родному для меня району имени Полины Осипенко знаю. К 1939 году население района выросло в 5 раз и по переписи этого года составило 12,5 тысяч человек.  Спецпереселенцев везли из Поволжья, Татарстана, Башкирии, Белоруссии, даже из других районов Дальнего Востока – Сахалина, Приморья, из района имени Лазо.  Таких было к концу 30-х годов почти 90%. Второй путь заселения района – это привлечение населения России на переезд в район по договорам найма рабочей силы. Их звали вербованные. Как правило, это были инженерно-технические работники, торговые работники, врачи и учителя.   Также в район приезжали люди по собственному желанию, по направлению на работу после окончания учебного заведения. Именно так попали на прииск Херпучи мои родители – учителя.  Правда, уже после войны. В 1936 году специальным постановлением правительства были введены льготы для жителей района, которые был приравнен к районам Крайнего Севера. Различные доплаты и  льготы были и для жителей других регионов Дальнего Востока.

Великая отечественная война, невозвращение в район части демобилизованных воинов Красной Армии, выдача паспортов и разрешение с 1950 года выезда из Приамгунья спецпереселенцев привело к сокращению населения района. Большинство спецпереселенцев покинуло район,  и  выехало в другие местности. Особенно это сказалось на сельском хозяйстве района, где все предвоенные годы и во время войны трудились знающие сельское хозяйство люди, в том числе и мой дед Степан Васильевич Пастернак, потомственный крестьянин. Он  больше 10 лет был  председателем колхоза, хотя сам был из спецпереселенцев. Из таких состояло почти 90% колхозников в районе.

Очень многие стройки Дальнего Востока в 30-40-е годы были возведены силами заключенных ГУЛАГа. В том числе и «город Юности»  Комсомольск-на-Амуре. Да, там было много комсомольцев-добровольцев, но львиную долю работ по строительству судостроительного и авиационного заводов, других промышленных предприятий города выполнили заключенные.  Именно их руками были проложены железнодорожные пути вначале от Транссиба до Комсомольска, а потом до Советской Гавани на берегу Татарского пролива.  Особенно тяжело далась ветка от Пивани под Комсомольском до Ванино, через высокие перевалы Сихотэ-Алиня, построенная уже в годы войны.

Я не думаю, что в других регионах Дальнего Востока условия набора рабочей силы в те предвоенные годы чем-то отличались.  Разве что Магаданская область со своей Колымой была особняком, там уровень не просто спецпереселенцев, а заключенных был выше, чем в других регионах Дальнего Востока.  Но в послевоенные годы большие льготы для северян  (надбавки к зарплате за стаж и выслугу лет на севере доходили до 150% от оклада, длительные отпуска, возможность бесплатного проезда и неплохое снабжение) привлекали в эти северные регионы – Сахалинскую, Магаданскую и Камчатскую области – много высококлассных специалистов, которые хотели заработать на безбедную жизнь. А вот в южные районы Дальнего Востока люди ехали потому, что там был вполне хороший климат, особенно в Приморье.  Как известно, Владивосток расположен южнее Сочи, но Японское море не такое теплое, как Черное, и климат там чуть посуровее, чем в Краснодарском крае. 

В разных регионах, особенно больших по площади, как Хабаровский край, были разные льготы.  Часть районов, типа Охотского, Аяно-Майского и Тугуро-Чумиканского, имели северные льготы, самые большие. Некоторые районы, как тот же Николаевский, Комсомольский, Солнечный, Ульчский и район имени Полины Осипенко, были приравнены к северным, и некоторые надбавки и льготы у них были поменьше. Были сельские районы со своими добавками – район имени Лазо, пограничные – Вяземский и Бикинский. Еще какие-то льготы были у других районов, и лишь Нанайский район был самый обделенный на счет льготных надбавок. Поэтому в этом районе в советские времена были самые большие проблемы с кадрами, в том числе и медицинскими.

Во время 70-80-х годов был распространен термин «химик». Это не значит, что человек работал на химическом производстве. Так называли многих заключенных, которых привлекали к работам на стройках народного хозяйства. Я точно не знаю, как в других регионах Дальнего Востока обстояло дело с «химиками», но в Хабаровске при проблемах с кадрами партийные органы предлагали хозяйственным руководителям строить общежитие для «химиков» и подавать заявку в соответствующие  органы на этот контингент.  И в немалой степени от освободившихся из мест заключения, в том числе и «химиков», зависел уровень преступности в разных регионах Дальнего Востока. В Хабаровском крае он был выше, чем в Приморье, на Сахалине и Камчатке. Там были режимные территории,  и всех освободившихся из лагерей отвозили за пределы этих регионов. А Хабаровский край как раз и становился самым близким, куда могли отвезти бывших зэков.  Вот они и оседали в нашем крае, ухудшая криминогенную обстановку в городах и районах. Самое неблагополучное положение было в Комсомольске-на-Амуре, где зародился пресловутый криминальный «общак».

По моему глубокому убеждению, все коренные дальневосточники ( не путать с местными аборигенами) отличаются от всех остальных жителей России. Разве что коренные сибиряки приближаются к нам. Спросите – чем отличаются? Да какой-то особой широтой души, под стать нашим просторам. Более доброжелательных, гостеприимных,  готовых всегда прийти на помощь нуждающемуся, отдать последнюю рубашку, я людей не встречал. Прожив на Дальнем Востоке большую часть жизни,   часто выезжая в Москву и другие города, я сталкивался со многими жителями европейской части страны. Они  более прижимистые, экономные, и в то же время любящие польстить  начальству, особенно из Москвы. Дальневосточники не такие.  Приезжающие к нам в край чиновники из Министерства здравоохранения вначале РСФСР, а потом России,  всегда говорили, что больших спорщиков по поводу выводов проверяющих комиссий, чем дальневосточники, они не встречали. Почему? У меня есть ответ на этот вопрос.  Дальше, чем  живем, нас некуда послать, а для заключения под стражу мы поводов не давали.  Многие москвичи не представляют, какие размеры нашего края, и мерят мерками маленьких областей в европейской части страны. У нас до ближайшего райцентра больше 100 км, а до самого дальнего больше тысячи.  Отсюда и трудности для обеспечения нормальной жизни в крае. В советское время почти год заготавливали товары, продукты, ГСМ,  строительные материалы для так называемого «северного» завоза, чтобы за короткое время навигации по рекам и Охотскому морю доставить все необходимое в отдаленные точки нашего края.

Так почему же мы, дальневосточники, такие, как я сказал? Я не зря писал, кто заселял Дальний Восток.  Трудолюбивые, предприимчивые  и рисковые люди, авантюристы, всегда могущие взять ответственность на себя.  А коренные дальневосточники их потомки. Яблоко, как известно, недалеко от яблони падает. Вот  такими в большинстве стали коренные дальневосточники.
Мне кажется, я нашел ответ, почему сибиряки и дальневосточники отличаются от жителей европейской части страны, в книге все того же Максимова. Он дает краткие характеристики разным сословиям второй половины XIX века.  Дворянство им характеризуется, как люди  не очень оборотистые, предпочитающие вести праздный образ жизни, не стремящиеся ни к армейской службе (для чего их предки и были наделены землей с крестьянами в качестве рекрутов), и ни к гражданской. Просто проматывают состояния своих предков, и часто за границей. Крестьяне европейской части в большинстве своем забитые многовековым крепостным правом, привыкшие жить общиной. Все оборотистые и решительные подались или в казаки, или переселились на восток, за Уральские горы. Следующее сословие – городского духовенства. Но для нашего повествования это не важно.   Купечество можно разделить на две категории. Богатые купцы – единственный класс, который отличается самобытностью и независимостью, сохранивший лучшие качества русского человека со всеми его доблестями и слабостями. А вот бедные купцы скорее ближе к мещанству, с его страстью к накопительству, и к тихой обеспеченной жизнью. Как и мещане из числа государственных служащих,  привыкших раболепствовать перед начальством и богатыми людьми.  Дается характеристика и дворовой челяди, ленивой и вороватой, заискивающей перед хозяевами.  В те годы  рабочий класс был очень немногочисленный, и Максимов не дает ему характеристику.  После революции и гражданской войны основную массу  оставшихся в живых после гибели 20 млн.  человек составили как раз представители мещанства, крестьянства и дворовой челяди со своей вековой опаской перед начальством.  А теперь живут их потомки.  Вам не кажется, что это так, уважаемые читатели?

Но тогда возникает вопрос, почему же жизнь на Дальнем Востоке такая дорогая? Почему все больше коренных дальневосточников покидают родные края и уезжают в европейскую часть страны и за границу?  К этому привела бездумная, я бы  даже сказал, безумная политики правительства России в послесталинские времена.  Приехавший на Дальний Восток Хрущев в 50-е годы ХХ века во время хороших погодных условий, снял многие льготы с определенных категорий населения, забывая, что лишь короткое лето благоприятное для жизни дальневосточников.  Это привело к оттоку с Дальнего  Востока части населения.  Еще  больше повлияли на отток населения «гайдаровские реформы» в  90-е годы.

Есть у меня предположение и о высоких ценах на все товары и услуги на Дальнем Востоке. Не стоит забывать, что очень многие контингенты работающих дальневосточников получали всевозможные надбавки, и заработные платы у них были более высокими.  Более высокими были и цены на товары, квартплаты, бытовые услуги, чем в европейской части страны.  И все это не вызывало недовольства, правда?  Да и проезд по стране у многих был бесплатный.  А вот когда все льготы и надбавки убрали, то более высокие тарифы на всё  стали неподъемные. Тем более что у нас в «рыночной» и «демократической» стране есть очень интересная  особенность. Если цены когда-то повысили, иногда по объективным причинам, то снижения цен не бывает вовсе. Это в сталинском СССР после войны регулярно снижали цены. Вот и  получилось, что изначально  более высокие  тарифы на Дальнем Востоке в процентном отношении к другим регионам страны были одинаковы, но в суммарном выражении скакнули весьма значительно.

В советское время  между Дальним Востоком и Японией была так называемая прибрежная торговля. Конечно, далеко не все дальневосточники обеспечивались качественными японскими товарами,  их чаще всего продавали по спискам передовикам производства.  Но заработная плата, те северные надбавки, что получили многие дальневосточники, позволяли спокойно ездить в Москву и другие города Советского Союза. Ежедневно из Хабаровского аэропорта летало в Москву 6-8 рейсов, и все они были полные пассажиров. Потому что стоимость билетов была вполне разумная.  Я на свою довольно маленькую зарплату начинающего врача мог оплатить полтора билета на самолет, и уж на две зарплаты мог слетать в Москву и обратно. А сейчас что может позволить себе начинающий врач?   Умерла малая гражданская авиация, а ведь еще в конце 50-х за совершенно небольшую стоимость авиабилетов можно было спокойно улететь из любой точки Дальнего Востока до региональных столиц.  Даже речной транспорт,  по сути, загнулся.  Хотя больше ста лет связывал разные отдаленные районы Приамурья друг с другом и с центром. 

В советские времена мы тоже жаловались, что не уделяется Дальнему Востоку должное внимание. Но вот мои земляки из Магадана рассказали, что когда председателем правительства СССР был Косыгин, для разработки государственной программы развития Магаданской области в ней работала большая комиссия целый месяц, и программа охватывала все стороны народного хозяйства области, и на её выполнение выделялись большие деньги. Потом, когда премьер-министром был Рыжков, для выработки другой программы, как бы продолжения первой, приехала небольшая комиссия и работала неделю. И программа вышла куцая, и денег на её выполнение не очень-то и выделяли, больше обещали.  А во времена Ельцина  прилетел и.о. премьер-министра Гайдар, провел совещание с руководителями области прямо в аэропорту, пообещал, что всю Магаданскую область вывезут на Большую землю, и через 2 часа улетел.  И потом получилось так, что северянам негде стало работать, пришлось все бросать – и квартиры, и имущество, ибо стоимость контейнера была больше стоимости квартиры.  И треть населения Магаданской области в скором времени покинула родные места.  И такой отток населения с Дальнего Востока продолжается по сей день. Пример региональных столиц не характерен,  люди в основном уезжают из глубинки, где нет ни работы, ни сносных условий для жилья, ни развитой транспортной инфраструктуры.  Те, кто предложил привлечь на Дальний Восток народ за счет «дальневосточного» гектара, явно не были на Дальнем Востоке. Даже если человек получит землю, обработает, но где он будет реализовывать урожай? Какова будет себестоимость продукции земледелия, даже качественной? Выдержит человек конкуренцию  с дешевой продукцией из Китая?  А возделывать гектар, чтобы прокормить себя за счет натурального хозяйства, тоже не получится. Надо много что иметь в хозяйстве, чтобы нормально жить и работать.  Тот же ГСМ, оборудование. А где деньги брать, если реализации продукции не будет?

Дальний Восток по существу оторван от европейской части страны, поэтому и едут наши люди, которых все меньше и меньше становится год от года, в Китай, Корею, Таиланд, чтобы отдохнуть у моря, и везут туда заработанные тяжелым трудом  доллары. Пока все предпринимаемые правительством меры  не приносят результатов, ибо они не носят комплексного характера. Так что боюсь, что моим землякам еще долго придется проявлять свои лучшие человеческие качества, приплюсовав к ним терпение. Удачи Вам, земляки-дальневосточники!