Важный человек

Закончив первый класс и болтаясь на каникулах без дела вот уже целых два дня, я никак не мог понять, почему мои знания никому не нужны.

Перед сном я поделился своими мыслями с папой. «Что, я зря на одни пятёрки учился? Я, между прочим, и читать умею, и семь минус три считаю в уме, и человек я из себя очень важный!» – возмущался я: «На стройку меня не берут, а там ведь рук не хватает! Сторожем тоже нельзя, потому что ружья у меня нет. Я бы мог инженером или в лес пойти, ёлки рубить, так нет, не берут! Говорят, сперва подрасти». Папа выслушал меня и сказал: «Действительно, непорядок. Завтра же возьму тебя к себе на работу, в автопарк. А сейчас спи».

Утром следующего дня, позавтракав бутербродом с чаем, мы отправились с папой в автохозяйство. Когда я зашёл в гараж, то первым делом увидел стоящий на ремонте самосвал. И в этот момент меня посетила мысль, что я непременно должен сесть в кабину и порулить. Как и положено шофёру перед отправкой в рейс, я обошёл самосвал вокруг, пнул по колесу и заглянул под кузов. Как мне показалось, поломки были незначительны. Во-первых, все колеса и бак, куда заливают бензин, были на месте. Во-вторых, кузов и кабина тоже были целыми и невредимыми. С большим трудом взобравшись на бампер, я заглянул и под открытый капот, а когда убедился, что мотор там, где и должен быть, я перебрался в кабину на водительское место.
 
В кабине все было очень красивое: руль с надписью ЗиЛ, длинный чёрный рычаг с набалдашником, приборы со стрелками, три педали и грязь на полу. Постучав пальцем по спидометру, я крепко взялся руками за огромный руль и, пытаясь его поворачивать то вправо, то влево, представил, что еду на стройку и везу долгожданный бетон. Но не успел я провести его даже по одной улице. Пришёл папа и сказал: «Вылезай, мне нужна твоя помощь». Оказалось, что сегодня не вышел на работу его напарник, автослесарь Сергей Иванович, а без него папа как без рук.

Нам предстояло починить большой красный автобус. Сначала я помог размотать длинные, похожие на макаронины, чёрные кабели для сварки. Затем я с грохотом пододвинул шкаф на колёсиках, из которого торчали различные инструменты. После чего встал возле него и закатал рукава рубашки выше локтя, готовый в любой момент подать необходимый гаечный ключ. Папа в это время спустился в смотровую яму и прошёл до середины автобуса. 

Уже, наверное, около часа гудел сварочный агрегат и сыпались искры из-под автобуса, но моя помощь всё ещё не требовалась. Тогда я решил напомнить о себе и прошёл несколько раз вдоль автобуса, туда и обратно, громко топая сандалиями по бетонному полу. После чего наклонился и прислушался, но кроме стука молотком по железу ничего не услышал. Постояв ещё немного и поразмыслив, я решил, что, скорее всего, уже пора начинать помогать, иначе может быть слишком поздно. Поэтому я стал предлагать по очереди весь инструмент, который находился в том шкафу на колёсиках: то гаечный ключ подсуну, то пассатижи. А к тому времени, как перебрал весь ящик, я уже очень сильно устал помогать и решил немножко погулять. Оглянувшись по сторонам, заметил открытую дверь автобуса, зашел в неё, сел на водительское кресло, чтобы порулить, но стоило мне только пристроиться поудобнее, как я откинулся на спинку и уснул.

Как только я закрыл глаза, тут же увидел, что еду за рулём этого красного автобуса из Архангельска в Хабаровск. И еду я по серой асфальтированной дороге, с белой полоской посередине, а за окном мелькают ёлки с шишками, амурские тигры, грибы и белки, и снова тигры – и такие у них красивые морды, не морды прямо, а лица! Но не доехал я до Хабаровска каких-то двадцать километров: у автобуса спустило колесо – и я проснулся. 

Вышел я из кабины, потянулся как следует, а затем заглянул под автобус и прислушался. Папа по-прежнему был на своём месте и, кажется, даже не заметил, что я ездил в Хабаровск. Спустя ещё какое-то время я уже стоял возле большущих тисков и елозил напильником по зажатой в них трубе. Ещё через две минуты я вышел на улицу, где нашёл брошенную шину от легкового автомобиля. Я очень обрадовался своей находке, потому что у меня никогда не было своей личной настоящей шины ни разу в жизни. Я сразу же представил, что работаю таксистом на жёлтой «Волге» с шашечками на дверях, после чего стал катать шину по всему автопарку,  напевая  вслух песню: «Там, где вековая лежала пыль, свой след оставил автомобиль».

Так незаметно мой рабочий день подошёл к концу. Перед уходом из гаража я для важности дела и чтобы было о чём рассказывать ребятам, прихватил с собой большой ржавый болт, который лежал в огромном ящике с разными железными кругляшками и шариками. После чего я решил ещё разок посмотреть на автобус и самосвал и на весь этот красивый гараж целиком с его запахом бензина и моторного масла. А когда я обходил автобус, то заметил, что одно колесо у него и впрямь спустило, о чём я, конечно же, рассказал папе. Папа меня похвалил и сказал, что не зря взял меня с собой, что я действительно важный человек и, если бы не моя внимательность, то автобус не вышел бы вовремя в рейс. После чего нам пришлось немного задержаться, чтобы заменить колесо. А потом папа пошёл мыть руки с хозяйственным мылом, я же, наоборот, спрятал их в карманы и сказал, что уже помыл. Разве зря я их пачкал мазутом на протяжении всего дня?

А уже вечером, дождавшись, когда все ребята, игравшие во дворе, соберутся вокруг песочницы, я начал подробно и громко рассказывать, как благодаря мне и моему папе пассажирский автобус вышел в рейс. И что он уже везет людей из города. При этом я всем показывал свои испачканные руки и тот самый болт. Говорил, что если бы не мои знания и образование, то, скорее всего, пассажиры так и стояли бы на автостанции всю ночь. А Семён мне сказал: «Большое спасибо!» А я сказал: «Пустяки». А он ответил: «Вовсе нет, потому что в этом автобусе едет моя бабушка к нам в гости».