Вынужденное

                Подарок для Марии Бароновой, к коей, как и Борисовой, не могу чувствовать просто вообще ни хера
     Я поставил во главу сказочки фотку некогда единственной и решил еще раз, контрольным в блондинистый затылок, преодолевая отвращение от вынужденности писать прямо и тупо, называя ситуацию похожего на татарина снайпера своими словами, уподобляясь столь нелюбимой мной журналистике и блоггерству, заменив игры разума скушной, как омлет, талмудической начинкой, хотя бы одним абзацем ставя точки над запятыми : она сама, своей волей просрала все, явившись на эфир к наци - свиньям на рашн тиви, и этому нет прощения, и не будет никогда, и чаша переполнена, и токсический яд выродков и ублюдков недогеббельса и недосуслова, будто раскумаренных коксом бандерлогов, схожих этим с адресатом сказочки и всем узким, как анус Изи, кругом и сонмом псевдолиберальных аппазитций, отравил весь мир, и нет иных желаний, кроме как пустить пулеметную очередь в сиськи Симоньян, придушить пидора Познера и накернуть ядерным ударом всю эту шнягу из лживых слов, выблеванных Киндер - сюрпризом и дохлым кудряшом Немцовым, осуществлявших вещественно не реформы, а простой, как Форт Нокс, грабеж и геноцид, сведя с ума и Илларионова, и Хазина, и прочих выб...ков руссиянской говносцены палитики. Только это и принуждает меня уже не к любви, а к кормлению говном блондинки и красавицы, опустившей себя в уровень шершавого гада, слившего юморок совдеповских неучей Горина, Леонова, Захарова в слизь нижепоясных сатириконов бараньих кэвээнщиков, всех этих мразот Светлаковых, Галустянов, Масляковых, топчущих вонючими кирзачами со стразами Галкина - Киркорова меня как поэта и звездочета, предпочитающего по праву знающего о дювэ потребителя смыслов тоненькие ножки еврейской сестрички, могучие стати Бэйли и горечь Несмияна, напрочь замороченного с хунтой и фашизмом, хотя, для справедливости необходимо вспомнить слова моего любимого поэта Летова  " все, что не анархия, то фашизм " и тогда встанут на свои места реечки и гаечки с гудящим опасно Вжиком на места точек и запятых, но Годохма уже не сойдет с плачущего кровью неба, как я уже сказал, чаша переполнена, и не имеет значения, что флоридка уже забыла визит в феврале в ледяную Москву, не смотрит тиви, по хер, ее капля и переполнила чашу терпения, сраная пропаганда из гноя и даже уже не вранья, а полнейшей х...ты и пое...и, выплеснулась наружу, а я ничего не могу с собой поделать, ибо ( шикарное словечко ) теперь постоянно связаны незримыми нитями ассоциаций она и твари с Первого канала, вызывающие омерзение и ненависть.
     Я сплюнул, трясясь от отвращения, физически страдая по необходимости испытывать это страдание, не мазохистски, а медицински, полезно, товарищ баронесса, иногда протошниться, вот нужно ковырнуть себе в уже давно подсохшую ранку смолистой щепочкой, отломанной от выброшенной на помойку рождественской елочки - сосенки с шишечками - иголочками свалившего от греха отеческого Федьки Чистякова. И неспроста противогаз на фотке норвежцев, стыренной мною на аватар, нам скоро дышать запретят, а мы будем давать интервью, выходить втроем на площадь, в очередной раз поражаясь правоте того поляка, что пятьсот лет назад, стоя на холмике у Троице - Сергия поссал, не снимая кюлот, лишь приспустив их, обнажая синие от холода колени, заржал, всхрапывая и назвал этот народ так, как назвал. И в этом истина, и хоть вывернись ты наизнанку, но так было и будет, и выход один, один - единственный, великолепно описанный святым Адольфом, просравшим долбанный месяц среди мышиной возни постоянных, как константа василевса Епифана, в своей глупости Балкан, ввязавшимся в бойню на два фронта при явной нехватке материальных ресурсов перед колоссом, разбуженным жемчужными япошками - камикадзе, но если не нравится апологет нацизма, то добро пожаловать в труды Троцкого. А некоторые предпочитают блондинок вместе с Щедриным, точнее, книжками его, слегонца разбавленными предательством солдата Чонкина, где более весело описана дичь и ахинея святого народца, вшивобородого по жизни, даже если у него нет бород, вши - внутри головы, вместо мозга, ползают, кишат, суетятся, борятся с коррупцией, шарахаются в Недоделанный Рейх или Светлое Царство Коммунизма, трясут мудями перед царями, первыми секретарями, президентами, имея вместо хребта поганую спичку Мамая, бросившего ее под ноги верного лошадя Крыма у стен Кафы Зачумленной, где уже точили ножи генуэзцы и веницейцы, такие же белые люди, что и выппинувшие татарина, но немножко иначе, чуть - чуть, за три тысячи лет осознавшие себя людьми, что здесь не катит. Просто не катит. Хоть ты гильотиной орудуй, хоть просвещением Луначарского и  " Маузером " в зубы, хоть бомбой Савинкова в башку. Как это ни странно, как ни дико и непонятно нерусским заокеанцам, вечно путающих своих донов с нашими истинными, но именно они, истинные, много лет назад на царской каторге положили межу между людьми и мужиками, людьми и пидорами, людьми и суками, людьми и мусорами, людьми и людьми, схватившими по ушам, положив в основу еще более простейшую истину, заключающую в себе альфу и омегу всего. Если ты человек, то отдай жизнь за свое человеческое достоинство. Перед эсэсманом, ментом, врачом, кондуктором, не важно, соседом, лошадью или собакой, не важно. Вот и все ответы на ваши незаданные себе вопросы, всем вам, согласным, несогласным, культурным, пьяным, сраным, токарям, пекарям, жидам и хохлам, так было всегда, с пещерных времен Себастьяна Перейры и никакой Путин здесь вообще не при делах. Он, хотя бы, не вешает всех нас на площадях, а мог бы. И мы бы одобрили.
     Мораль. Не про атомную бомбу. Не про говно страну и сволочь народ. А про парламент доброй старой Англии. Глядишь, лет через восемьсот - наладится. Надо дожить только.