Чайная компания

  Тётя Вера… Ну, так-то она Вера Алексеевна, потому что она была медсестрой в больнице, где я лечился. Но её из-за характера тётей Верой называли. Так вот, благодаря ей, у меня появились мои «чайные» знакомства. Но это произошло не сразу, потому что этих людей я первое время как-то сторонился, потому что один из них имел срок за плечами – кажется, за «недозволенную химию». Это потом я узнал их получше и понял, что был неправ во многом.
  Просто тогда, в доме отдыха, где я был после больницы, тётя Вера меня и нашла. А там же была комната с музыкальными инструментами – ударная установка, синтезаторы, гитары. Но обычно с установки снимали «железо» и «рабочий» барабан, а гитары уносили. И я, буду честным, на синтезаторы те «облизывался». А я ещё в больнице говорил, что хотел бы сидеть в такой комнате и играть на синтезаторе – как терапия такая. Тётя Вера тогда сказала, что у них такого нет, она даже как-то меня успокаивать пыталась – слезу из меня вышибло, и голос дрогнул. Она вообще ко мне очень тепло отнеслась с самого начала. И так вышло, что мы встретились в доме отдыха. И как-то тётя Вера поговорила с Антоном, который тем ансамблем руководил, и он разрешил мне заходить в комнату с инструментами, сказав при этом:
  - Но чтоб чисто было, и всё в целости и сохранности.
  На том и порешили. Я приходил, когда ансамбль Антона не репетировал. А играли они по вечерам на местной эстраде. Так что я мог спокойно играть на синтезаторах и пользоваться драм-машинкой, там был новенький «Boss». А синтезаторами были «Roland D-50» и старенький, но подшаманенный и хорошо работающий «Поливокс». Всё было подключено к микшеру, и Антон мне сказал, что можно играть в наушниках, чтобы никому не мешать. Ну, а если что, то он мне даже предложил записывать опыты – было бы, на что писать, а рекордер был. Хотя Антон сам не в моей теме был, всё больше BEATLES, хард-рок, вообще старый рок, всякие советские ВИА и типа того «попса», ну, и «шансон» так называемый (скорее, блатота какая-то или «кабак»). На роке мы сходились, а на остальном не особо (хотя я иногда слушаю что-нибудь «советское»). Но так мы просто по-доброму общались. И всё. Ну, ещё тётя Вера подключалась. Хотя чаще она заходила позвать меня в столовую, ну, ещё, когда совсем вечером – выключить аппарат. Это и Антон делал, в половине одиннадцатого надо было аппарат отключать.
  А там, рядом была ещё комната. И там собиралась та самая компания – двое парней помоложе меня, женщина, похожая на Далиду, ещё парень, уже старше меня, какой-то грузин и тётя Вера. Они там пили чай, это я потом узнал. А первое время мы не общались. Просто один из парней зашёл в музыкальную комнату зачем-то. А я там как раз слушал в колонках (Антон разрешил) свои работы. И слышу:
  - А ничего так биток. Сюда бы ещё сэмплов – было бы круто.
  Я оборачиваюсь – парень из тех, которые в соседней комнате собирались. Ну, он немного смутился, конечно, но потом снова заговорил:
  - Меня Серёгой зовут… Слушай, а ты как к хип-хопу?
  - Александр. К хип-хопу хорошо, если хип-хоп хороший. А что?
  - Так, спросил. Хочешь, можем что-нибудь замутить вместе. Жалко, мой «Акай» здоровый, его сюда переть смысла никакого. Ну, если что, я у Димона, Паштиньи, попрошу его машинку. Они с Пахой тоже по хип-хопу, читают, а Паштинья ещё биты делает. Если что – заходи к нам, чаем угостим. Меня, кстати, называют Чайным Пьяницей.
  - Слышал про такой фильм. Насчёт чая – я пока не знаю.
  - Ну, смотри. Если что, заходи.
  И ушёл по своим делам. Я как-то поднапрягся насчёт чая – мало ли, что за компания. Я же ни разу не чифирист, у меня судимостей нет, приводов тоже. И я не «зоновский» человек, несмотря на татуировки. К слову, это была вторая причина – мало ли, ещё будут спрашивать «за наколки». Тут я ошибался, но так я на самом деле думал.
  Тётя Вера тогда со мной говорила, когда уже мы уходили, и Антон закрывал комнату с синтезаторами. Она мне сказала, что я зря так реагирую, чай там обычной крепости, просто не совсем обычно для «простого» человека завариваемый – а я из таких, да и тётя Вера тоже в этом плане обыкновенная. Или была – до знакомства с Чайным Пьяницей и его компанией. В общем, любопытство взяло верх, и я, когда ансамбль Антона репетировал, зашёл в «чайную», как мы её называли. Я поздоровался с Пьяницей, и он начал меня с остальными знакомить.
  Высокий, старше меня лет на пять, парень был представлен мне, как Димон (Паштинья, я так понял). У него был срок за распространение «дури», но сейчас он был «в завязке» – он сам так сказал. Я так понял, что Паштинья – «спортсмен», вроде тех, которые в конце СССР крышевали кооператоров и прочих околобизнесменов тогдашних. У него на самом деле был сначала бокс, потом всё остальное, но он отсидел и решил, что это «не его». Хотя он многому там научился, в камере. А потом он увлёкся капоэйрой – потому и стал Паштиньей. Он сам говорил, что его в этой жизни спасают от «дна» хип-хоп и капоэйра.
  Паха, плотный, по-своему стильный персонаж со светлыми волосами, увлекался хип-хопом и очень серьёзно «читал», в чём я убедился позднее. Хотя, положа руку на сердце, Паштинье он в плане «читки» уступал – ему было сложнее придумывать что-нибудь на лету. Но эти трое, Паштинья, Паха и Чайный Пьяница, были давно спаявшейся компанией, которую роднили хип-хоп и хороший чай. С Пахой мы, конечно, разговорились не сразу, но он оказался интересным собеседником, так что контакт наладился.
  Грузина звали Мамукой, и он был в этой компании немного «с боку припёкой» – не увлекался хип-хопом, держался чуть в сторонке, просто ходил сюда пить чай. Он был таким мужичком средних лет, говорил с заметным акцентом, но при этом держался немного, как мне казалось, в сторонке от наших разговоров, всё больше беседуя с тётей Верой или Галей-Далидой (её прозвище на самом деле). Но и с остальными мог поговорить, если его о чём-нибудь спрашивали.
  Галя же активно общалась со всеми. Мне она не сразу «показалась», потому что была уж очень напористой, хотя, когда поняла, что меня это поднапрягает, сбавила обороты. Она, кстати, «работала двойником» – делала номера под фонограммы Далиды, как таковой. Ещё она любила походить босиком, это я ещё в доме отдыха заметил. Позже были другие истории, но это было позже и в другом месте. А пока мы просто общались за чаем, заваренным Чайным Пьяницей – это был шу-пуэр, заваренный в сифоне (зрелище впечатляющее, когда так чай заваривают). Мне такой чай понравился, хотя всё же показался уж очень необычным «землистый» привкус. Но шу-пуэр мне больше нравится, чем шен. Хотя к Гале это не относится уже – кстати, ей больше нравились улуны (тоже хорошая вещь, мы с Галей тут хорошо сошлись).
  Тётя Вера была здесь такой «матушкой-хранительницей», которая помогала Чайному Пьянице в его работе, она купила к его доске и сервизу чайные фигурки, чтобы сделать всё красивым и добавить «церемониальности» в чаепитие – особенно, когда чай заваривался в чайнике, то есть первая заварка сливалась, и этим поливались фигурки и тот же чайник, как это делают в Китае. Она же помогала убрать посуду и слегка навести порядок в комнате.
  Такая вот компания оказалась.
  С Паштиньей была история в доме отдыха. Ко мне прицепился какой-то тип приблатнённый и начал предъявлять «за наколки» – только ещё не с кулаками полез. Я сказал ему, что я таких вопросов людям не задаю, и мне тоже этот разговор неинтересен. Этот мужик начал злиться, его уже окружающие начали урезонивать – без толку. И так бы я точно отхватил по морде лица, причём, хорошо так. Спасибо Паштинье, тот подошёл, отвёл меня в строну, а «блатному» сказал пару ласковых, намекнув, что того номер шестнадцатый. И то, в лучшем случае. В общем, заткнул «фонтан».
  Немного позже был уже в нашей компании разговор про татуировки. Уже по-хорошему. Паштинья так сказал:
  - Саня, ну, а вот так – это же не для красоты набито, так ведь?
  - Да, – сказал я. – Это то, что со мной всегда. Я же той же фантастикой интересуюсь, музыкой электронной. Просто есть принципы в жизни. Не знаю, насколько мне удастся тебе это объяснить. Магическая символика – мне это тоже близко.
  - Санёк, – миролюбиво проговорил Чайный Пьяница, – тебе никто не предъявляет. Просто Димон хотел узнать, для красоты твои татухи, или в этом смысл есть. А вот насчёт фантастики. Ты кого читаешь?
  - Шекли, Артур Кларк, Азимов, Кир Булычёв, Стругацкие, Ольга Ларионова.
  - Саша, так, выходит, у нас почти одни и те же любимые авторы? – спросила тётя Вера. – Я только русских авторов больше люблю, у меня есть книги Ларионовой, Булычёва, Беляева. Но и зарубежные есть хорошие, тот же Брэдбери, Кларк, Айзек Азимов.
  - Значит, совпали мы, Вера Алексеевна, – ответил тогда я.
  Вот такой разговор состоялся тогда. И если всё-таки вернуться к Паштинье, то именно он больше остальных мне говорил, что мои наработки надо пробовать монетизировать. Дескать, есть люди, которые кино снимают, игры делают, им тоже нужно звуковое сопровождение. И если эти самые наработки мои, которые я записывал у Антона, в доме отдыха, дополнить интересным битом, то из этого такого можно наделать, что мне хватит на добивку моего комплекта оборудования. Паха и Пьяница тоже эту идею поддерживали, но говорили меньше. Я не был против, просто у Паштиньи так всё выглядело, что сначала было трудно поверить в такие перспективы. Но всё же я решил рискнуть. А что? Можно было попробовать хотя бы из интереса, как я в это всё впишусь.
  Так я познакомился с Мишей, который у нас в городе мутил «Ludum Dare». Он помимо этой темы ещё и сам занимался на коммерческой основе играми и приложениями для компьютеров и мобильников. Вот он и предложил мне мои звуковые опыты приткнуть в его проекты, там как раз были подходящие темы – космос и ретрофутуризм. Конечно, никто не обещал миллионных гонораров, но я на это и не рассчитывал. Да и то, что я получал от этих проектов, я не сразу получал. Вернее, это пошло в «фонд».
  Это Чайный Пьяница предложил во время чаепития у него дома. Он спросил у меня, лучше мне получать деньги в руки, или мне помогут с инструментами. Я предпочёл второе, так как деньги могут быстро потратиться, а я себе хотел «Electribe» купить. А это для меня не мелочь. Так что был смысл принять предложение Сергея. Я так и поступил.
  Чайный Пьяница же меня сагитировал поучаствовать в проекте, который он мутил с Пахой и Паштиньей. Моя задача состояла в создании всяких интересных звучков и игре на синтезаторе, Чайный Пьяница делал бит – у него был «Akai MPC 2000», – а Паха и Паштинья занимались «читкой». Причём, весь смак был в том, что Паштинья использовал для текстов… мои рассказы о татуировках. Просто брался символ, и Паштинья рассказанное мной во время чаепитий переводил в рэп, причём, текст он придумывал практически на ходу. Бит в целом, включая мои партии, писали у Пьяницы, пока дома был он один: родители Сергея не особо одобряли его увлечение битмейкингом, видимо, считали это несолидным занятием. А голоса писались в студии у Матвея, друга Пахи и Пьяницы, тоже битмейкера, причём, неплохо зарабатывающего на этом. В итоге получился весьма своеобразный альбом. Не могу сказать, что он сразу оказался каким-то особо успешным в коммерческом плане, но доход был, и публика заценила, дескать, оригинально.
  И как-то так появилась идея, которую озвучил Паштинья. Идея состояла в написании битов для тех, у кого напряжёнка с оборудованием и навыками. Я подумал, что это весьма интересно. И дал своё согласие. Понятно было, что это не принесло бы сразу ощутимых доходов, если не брать в расчёт то, что Паштинья с друзьями просто взяли меня в долю. Я был не против. Мы и сейчас этим занимаемся. Теперь уже на более серьёзной аппаратуре, я и о себе говорю.
  Немного отвлекусь, всё же не битом единым.
  Я хотел немного развеять интригу, имею в виду замечание своё насчёт Гали. Ей очень нравится ходить босиком, когда тепло, это я ещё в доме отдыха отметил. Она часто говорила, что это романтично. Она вообще к такому романтичному, мне кажется, тяготеет. Кажется, что это как-то несерьёзно, но вот такая наша Далида. Я поначалу думал, когда оказался в компании Чайного Пьяницы и тёти Веры, что у неё виды на Мамуку или кого-то из парней, но позже выяснилось, что я ошибался, они просто общались. К тому же у Паштиньи была пассия, которую я видел как-то на чаепитии. А Мамука женат, и у него двое сыновей и дочка. Со мной же Галя не сразу, но всё же начала пытаться завязать более тесный контакт, когда ещё мы пили чай в доме отдыха. Над нами слегка подтрунивали, но по-доброму. Галя не обижалась. Я отмахивался от этих шуток, а с Галей поначалу старался общаться просто, как с хорошей знакомой. Кто-то бы наверняка заговорил о модной нынче теме френдзоны, возможно, это так смотрелось со стороны. Но сейчас всё-таки больше бы говорили о том, что лёд подтаял, так как известной взаимности Галя добилась. Я не любой позволил бы опираться на моё плечо, сидя на диване у меня в комнате, не говоря уже о том, чтобы целоваться, пусть даже и с некоторой «манерностью» комичной.
  Вообще, если о темах для разговора (а чаепитие – это не только распитие чая, но и общение), то с Галей у нас особо не было таких тем. В части сценической аппаратуры она была пользователем, если ей был нужен микрофон. Обычно это караоке-микрофоны. В части музыки, скажу прямо, мы мало сходимся, Галя здесь «обыкновенная». Ей нравятся всякие околофольклорные персонажи вроде Кадышевой или «Данько» (не буду обижать Галю более точным и нецензурным прозвищем мадам Елены), старая эстрадная музыка и «попса» периода «лихих девяностых» – большую часть этого я не перевариваю. Книги – тут мы больше сходимся, я люблю почитать того же Буссенара или Жюля Верна. Ну, и вообще таких авторов. Впрочем, как раз тему для разговора за чаем найти было несложно. А за пределами – да то же «про нас с вами». Вот и всё.
  С Мамукой у меня ещё меньше общего. Он обыкновенный человек, обычный, в общем-то, грузин в Сибири. Мебель делает и чинит. Руки у него под это дело заточены, не говоря о том, что растут они у него из плеч. Он мне полочки для инструментов делал по дружбе, с другого бы больше взял. Меломан из него никакой, он другим интересуется. Книгами интересуется очень мало, кино смотрит обыкновенное, я эти фильмы друг с другом путаю. Но мы же общаемся, несмотря на то, что люди мы очень разные.
  С Верой Алексеевной, тётей Верой, у нас общих тем было мало. Пока я не сказал, что мне нравится фантастика. Она просто восприняла меня как-то так… Ну, в общем, она же за мной ухаживала в санатории, и там мы как-то сошлись. Я её воспринимал, как, знаете, кого-то из тех, кто ходит в гости к твоим родителям, не обязательно родственников, тех же коллег по работе. Ну, знаете, когда у людей отношения уже давние, и вот тебя они помнят с детства. И отчасти то самое отношение, которое к тебе было в тот момент, сохраняется уже потом, когда все становятся старше. Только Вера Алексеевна не была мне ни родственницей, ни знакомой родителей, ни у меня к медицине отношения не имеют, отец на заводе инженером, мать в жилконторе, тоже инженером. Мы познакомились с тётей Верой именно в санатории. Просто дальше продолжили общаться. Нашлись общие темы, да и чай сближает.
  Впрочем, все они – Галя, тётя Вера, Мамука, – радовались нашим с Паштиньей, Пьяницей и Пахой успехам, с пониманием относились к нашим увлечениям в плане музыки и даже вложились немного в подарок, который я получил на день рождения. Но об этом я ещё успею рассказать.
  А пока – кое-что о чае. Он нас больше всего сближал.
  У Чайного Пьяницы был напольный кулер с холодильником. В этом холодильнике он хранил только чай, ничего больше. Чтобы чай не впитывал посторонние запахи. Сергей вообще с очень большой аккуратностью относился к таким вещам. Над ним иногда подшучивали беззлобно, мол, как Казбич у Лермонтова – бешмет драный, а оружие в серебре. Он не обижался, просто делал, что нужно. Поэтому наши чаепития были не просто из разряда «чайку попить», это было серьёзнее в разы. И чайная доска, которую он купил сам, и посуда, и чайные фигурки, примерно половину которых ему подарили тётя Вера и Паха – это было исключительно важным для него, да и для нас тоже. Чай для наших вечеров Пьяница покупал сам, не доверяя это никому другому, а если он с кем и советовался, то только с продавцами в магазине или с Китом (я сейчас совершенно серьёзно, они переписывались). Кстати, чуть отвлекаясь от чая, именно Кит дал Пьянице наводку, где можно взять действительно хороший пэд-сэмплер. А если говорить о чае, то Сергей старался узнать побольше о том или ином чае, чтобы взять очень хороший чай и устроить вечер, где чай подбирался специально, то есть вечер мог быть посвящён улуну или пуэру, скажем. Например, покупался для вечера специально очень дорогой улун «Да Хун Пао», «Большой красный халат». И вечер «крутился» вокруг этого чая.
  Естественно, это всё было предметом не только нашего интереса, хотя родители Чайного Пьяницы в чайном плане были обыкновенными людьми и чай покупали, где проще взять, и чтоб не сильно дорого вышло. Но они заходили и к нам в комнату, даже выпивали по пиалочке чая. А так – они спокойно относились к нашим чаепитиям. Никакого шума-гама, в комнате порядок, люди более-менее примелькавшиеся, так что повода для волнений не было. А обсуждение битов мы делали чаще всего у меня (Паштинья привозил свой «MPC 1000») или Паштиньи, благо, он жил в соседнем дворе. И у него можно было спокойно слушать что-то и даже сэмплировать и делать черновые биты, так как готовый вариант Чайный Пьяница всё равно делал на своём сэмплере.
  А я же в свободное время экспериментировал со своим инструментарием, который сам по себе неплох, но я пробовал сделать более интересные звуки для наших совместных битов и моих программ, которые в своё время не были доделаны. Должен отметить, что мои «Korg Volca Bass» и «FM» той же серии, к которым добавлялись «Korg Monotribe» и «Sample» (тоже «Volca») давали весьма своеобразный результат. Это отметил Паштинья, и именно он предложил вместо «Volca Sample» использовать его «тысячник», который, по его словам, давал более пробивную партию ударных. Пробы оказались довольно интересными. И лишний раз показали, что моего «парка» не хватит для действительно серьёзной работы. Нужен был грувбокс или рабочая станция, чтобы делать полноценные инструменталы. А постоянно ориентироваться на Паштинью и Чайного Пьяницу у меня бы просто не получилось. Да я и не собирался это делать.
  Нет, ещё раз повторюсь, мы сотрудничаем по сей день. Но я и сам что-то делаю.
  У нас, кстати, вышла тогда кассета, это замутил Паштинья. Он нашёл среди своих толковую художницу, она сделала нам обложку для кассеты, она же и присоветовала Паштинье питерских «Go Tape», дескать, они помогут. И ведь помогли же. Кассет вышло штук двести, но мы это и предполагали: да, это сейчас покупают, но не сильно много людей. И под это дело состоялись уже выступления на сцене с нашим материалом. Я там участвовал со своими «железками», создавая нужный фон. Понятно, какая публика по большей части туда приходила. Не могу сказать, что это сразу приняли на «ура», но нашлись те, кому это понравилось. Много мы за эти выступления не получили, но это уже было кое-что. Плюс к тому – мы сумели сбыть кассеты, пусть большинство из них потом пришлось рассылать уже другим заказчикам, тут подсуетился Чайный Пьяница. Это всё принесло только кое-какие доходы. Но всё же.
  К этому времени у нас появилась и вторая «чайная» – тётя Вера, которая года четыре жила одна, купила себе сервиз, доску и даже фигурки. Понятно, что она консультировалась с Чайным Пьяницей, но всё же пространство появилось. Конечно, тёте Вере было сложнее по деньгам, она не ворочает миллионами. Но как она могла, так и вышло. А вышло вполне себе неплохо. Очень уютно. Потому что человек умеет.
  Время шло, было выпито немало чая, сыграно много джемов, поставлено какое-то количество опытов, и вот настал день.
  Утром мне позвонил Чайный Пьяница и сказал, что нам надо встретиться у него, и все наши тоже придут. Я собрался потихоньку и пошёл к дому, где жил Сергей. У подъезда меня уже ждали тётя Вера и Галя.
  - С днём рождения, Саша, – сказала Галя. К ней присоединилась и тётя Вера. Я поблагодарил, и мы отправились в подъезд: Сергей вышел и пропустил нас.
  Уже в квартире я заметил, что в комнате, где жил Сергей, и где мы пили чай, стоит стол, на котором виднелись тарелки, бокалы, средних размеров торт и пара кувшинов с напитками. В уголке стояла табуретка, накрытая покрывалом, под которым что-то стояло.
  - Санёк, поздравляю, – Чайный Пьяница пожал мне руку. – Будем чай пить. Подарки потом.
  - Поздравляю, – сказал Паха. То же самое сказал и Мамука, который поставил на стол пару бутылок с вином.
  Мы сели за стол. Естественно, были тосты, добрые пожелания и всё такое прочее. Когда торт был «подчищен», всё было съедено и выпито, а тарелки вымыты, настало время подарков.
  Женщины отметились обычным набором – очень даже неплохой одеколон и бритвенный прибор от Гали, тётя Вера подарила мне довольно объёмистый сборник научной фантастики. Паштинья вручил мне мониторные наушники, сказав, что в моих условиях они будут очень нужны. Паха добавил от себя отличный набор проводов и микрофон, а Мамука расщедрился на портативный виниловый проигрыватель «Vestax», недорогой, но мне такой и был нужен. И уже под конец Чайный Пьяница снял с табуретки покрывало и кивнул на стоящую там коробку.
  Это был просто-таки царский подарок. Грувбокс и сэмплер «в одном лице», уже давно не выпускающийся, легендарный «Electribe ESX-1», тот самый «красный». Конечно, есть новые модели, и можно долго обсуждать, какая версия лучше. Но подарок был шикарен, чего уж там. Я не ожидал, что это вообще может быть. Мне оставалось только поблагодарить за такую щедрость. Как я понял чуть позже, щедрость очень большую: SD-карты, запасные лампы для тракта – это было отличным дополнением к инструменту.
  А потом было чаепитие. Роскошное, «Те Гуаньинь» – это очень хороший чай. А если ещё и в такой компании, то это было великолепно.
  Домой я пришёл вечером, часть подарков мне помогла занести в квартиру Галя. Мы ещё потом посидели немного, поговорили, и Галя пошла домой, благо, жила недалеко. И время на самом деле не такое позднее было.
  Вот такая история у меня была в жизни. Вернее, не «была», а есть. Я продолжаю общаться с этими людьми, участвую в проектах. Кстати, об общении, надо всё-таки свернуть аппарат и немного прибраться: Галя собиралась сегодня прийти. И мне будет не очень удобно встречать её в такой обстановке. Да тут она ещё меня обещала с художницей свести, которая не против помочь с оформлением моего первого lathe-cut. Конечно, винил был бы лучше, просто по качеству, но мне и оргстекла хватит пока. И того раньше не было. А поскольку ни с Галей придут ко мне, надо будет малость прибраться. И хоть что-то приготовить…
  Так, домофон. Пойду узнавать, кто это. Не исключено, что Галя с подругой. Ладно, если они, я их так встречу. Только аппарат выключу, чтобы не грелся лишний раз.