Наполняемость группы 8-16 человек!

Точный текст Программы обучения звучит так:
«Количество обучающихся в группе дополнительного образования может варьироваться от 8 до 16 человек.»
У недоверчивого Читателя может возникнуть вполне законный вопрос:
- А видел ли когда-нибудь автор сего опуса группу в шестнадцать детей, или, хотя бы в восемь?
Ничего не в силах скрывать от Вас, ненаглядный мой!
Видел!
И восемь видел.
И сразу все шестнадцать.
И двадцать!
И двадцать пять!
И сорок!
И шестьдесят!
Видел!!!
Своими глазёнками.
И зал забитый четырьмя сотнями экстрасенсов маленького сибирского городка Москвы видел.
А уж двадцать детишек на одном занятии по шахматам в одной комнате одного детского сада – это просто регулярно.
Это мне даже никуда с работы отпрашиваться не надо.
Прямо тут.
То есть на рабочем месте.
Не отходя от!
Поэтому, когда в Программном документе я читаю строку о наполняемости группы от восьми до шестнадцати, меня прямо оторопь берёт:
- А куда же остальных то девать прикажете?
Предположим у вас в детском саду двенадцать групп.
И в каждой по двадцать пять числится.
И у вас ВСЕ ОБУЧ!
То есть учим поголовно ВСЕХ!
Реалии мира таковы, что назвался груздём – полезай в кузов!
Не сократить поголовье детишек!
Никак не сократить!
Двенадцать уроков по двадцать пять в группе вам просто гарантированы!
Да вы на иллюстрацию мою только гляньте: вы же видите сами: три ряда по 8 стульчиков стоят – дожидаются сердешных.
Ежедневно три группы во второй половине дня.
Каждые тридцать минут – новая!
Поток!
В среднем по 60 деток в день (с учетом болезных).
240 в неделю!
И это только на обязательном – для них, считай, бесплатном занятии!
А еще 12 раз в неделю второе занятие – для желающих заниматься дополнительно, то есть не совсем так уж и бесплатно.
Я понимаю, что согласно нашей советской социалистической теории все детки, как один, одномоментно постигают суть хода конём.
За тридцать минут!
Все двадцать два разом.
Я им показываю, как он, этот самый конь, скачет, а детки – не чета мне, несмышлёнышу, сразу все и всё постигают!
Это для них – плёвое дело – ход конём!
Вы им только шепните вовремя:
- Лошадью ходи! Лошадью! Век воли не видать!
И уж тут-то они все одновременно  и сходят!
Все двадцать четыре!
Правильно сходят!
И усвоят на всю свою долгую-предолгую жизнь.
- Конь ходит буквой «Г»!!!
Что уж тут мудрёного то?
Проще пареной репы!
Кто у нас в детском садике не знает буковки «Гэ»?
Неужто ещё находятся такие?
Только не надо на наш садик клеветать!
Пусть не все двадцать три, но уж восемнадцать-девятнадцать точно знают!
А остальные с первого занятия запомнили слова «вертикаль» и «горизонталь».
Потому что это прочно с ночной вазой связуемо.
Писаем.
И водичка льётся по вертикали!
Вниз!
Сидим на горшке и катаемся на нём по кафелю: это мы движемся по горизонтали.
Так что это проще, чем рецессивный аллель какой-нибудь или триангуляционный пункт!
Не Бином Ньютона! Не Боб Бимон какой-нибудь!
И не правило буравчика, на самый худой конец!
Почему от восьми до шестнадцати?
Да потому что наименьшее из классических известных нам православных чисел – это восьмиконечный православный крест!
А шестнадцать – это Число от Министерства образования!
А с Министерством спорить не приходится!
А всё-таки любопытно, как сочетать Всеобщее обучение с текуще заданным нормативом?
У меня лично головушка и от вопросов попроще пухнет и побаливает.
Если мы группу в детском садике начнём делить пополам – повысится от этого качество просмотра мультфильма?
Вот сидят и смотрят мульти-пульти 24 дитяти.
А вот на том же просмотре только 12 малолеток.
А мультик то красочный!
А телеэкран-то у нас ба-а-альшой!
А звук-то ясный, чистый, всем слышен!
Вот сижу, ломаю голову.
Бить – не бить?
Я имею ввиду «надвое»?
И в том и в другом случае у меня абсолютная управляемость аудитории.
Они меня любят и оттого слушаются.
Хоть их пять, хоть пятнадцать.
Мне это как-то даже и без особой разницы.
Да хоть сто сорок!
Если найдёте, куда посадить!

Но, воскликнете Вы, а как же быть с мелкой моторикой пальчиков на ручках образуемых?
Тут, я должен признаться, ответы имеются всякие, в том числе и разные, и даже разнообразные.
Это я про сто сорок – сто шестьдесят сам себе про своё отвечаю.
В общем моторика – она и у двухсот та же самая, моторика.
Потому как мелкая.
Некуда ей деваться, да никуда она и не денется!
Эх, если б вы могли это увидеть, как я поднимаю руки вверх, расправляю ладони, прижимаю большие пальцы к своим ладоням и весело шевелю восемью не большими пальчиками!
И говорю деткам: «Повторяем!»
«Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь!»
И ни слова о внешнем электронном слое.
И ни полслова про октаву.
И даже ни одного намёка на православный крест!
Только я, мои пальчики, и глазки детей!
Всех двадцати пяти!