Казарма дорожного мастера- 1-Наша новая квартира

Продолжение цикла рассказов "Наш приезд в Казахстан"

                Наша новая квартира



Пока я всё лето 1954года жила у дедушки с бабушкой в местечке  Байбек,(в районе совхоза им.Гани Муратбаева) мои родители устроились на работу в посёлке Казалинск. Папа работал ремонтным рабочим железнодорожных путей в ПЧ-49,точнее,называлось Казалинская 49 дистанция путей сообщения Оренбургской железной дороги, а мама работала в это лето  на птицефабрике птичницей,и ей платили зарплату, выведенными в инкубаторе цыплятами,так что через некоторое время у нас было много белых породистых кур.  А так , она была бухгалтер по образованию. От ПЧ-49 (путевая часть) папе выдали однокомнатную квартиру в «Казарме дорожного мастера» недалеко от железнодорожной линии.Папа поехал  в Байбек и привёз меня в посёлок , где-то, к осени ,потому что  мне предстояло идти в первый класс.

Сама, эта «Казарма дорожного мастера» представляла несколько домиков барачного типа и здания конторы. В двух барачных домиках жили семьи железнодорожных рабочих. В каждом домике размещалось по четыре семьи с отдельным входом на улицу.
Нам же досталась квартира в высоком одноэтажном здании, где размещалась  контора, и которое было разбито на два крыльца. Где находилось первое крыльцо, там была сама контора из двух комнат, которая всегда была открытая с вечно звенящим телефоном, и две другие квартиры с жителями (семья машиниста дрезины и семья бригадира пути).

 На нашем, втором крыле, жил сам дорожный мастер с семьей. У него было три комнаты, пока не приехали мы. И одну их комнату, по решению профкома, выделили нашей семье. У них заколотили смежную дверь, а в коридор вывели входную дверь для нас. И получилось, что у соседей наших стало две комнаты жилые, а у нас одна с общим большим коридором.

Вся эта казарма была расположена рядом с локомотивным депо за железнодорожной линией от центра самого  посёлка. Из  этого депо постоянно, неожиданно и надрывно, с диким рёвом, гудел  гудок и возвещал: начало  работы,  обед, конец рабочего дня. По нему все сверяли время, так как  работал он постоянно и безотказно. Помню, как от этого гудка содрогались стены нашего дома, и мне всегда казалось ,что там, в депо, где-то наверху сидит  злой колдун , всех видит и орёт своим зычным голосом, чтобы люди никогда не опаздывали.

Между барачными домиками, высокими чёрными прямоугольными штабелями, были сложены шпалы, пропитанные креозотом, и во всей округе распространялся их особый специфический запах. Но это нисколько  не мешало детям бегать возле них, играть в прятки, забираться на их верхотуру и обозревать окрестность.

Население нашей казармы было многонациональное: тут жили и казахи, и русские, и чеченцы, и немцы. Все были рабочими-путейцами, и  квартиры эти люди получили от своей организации - ПЧ-49.Жили не богато, но дружно и весело, постоянно ходили в гости  друг к другу. Нас, как приезжих,  каждая семья приглашала  к себе домой для знакомства, не взирая, ни на национальность, ни на положение, так как  это   всегда было принято в казахской степи: приглашать в гости к себе домой поселившегося  нового соседа.

С соседскими детьми я очень быстро подружилась, через пару недель уже мама меня искала то у соседей, то за блоками шпал, то просто за уличной игрой.Тогда,в основном, мы играли в войну и каждый хотел быть командиром.Я нацепляла на себя папины военные медали и очень гордилась ими,папа почему-то даже не ругал за это. Разумеется, если очень запаздывала, да ещё, если  и уроки были не выучены, то  ругали меня дома и наказывали. В то время я у родителей  была одна, один единственный избалованный  ребёнок, которого и воспитывали, и миловали, и поощряли, если было за что.

Но этого "что" ,думаю,было очень  мало,так как я постоянно что-то "творила":то чернилами измажусь, то подерусь с кем-то,то дневник свой спрячу так,что сама найти не могу.Наказание было одно : сначала,по очереди, небольшая лекция родителей на тему о том,"что такое хорошо,и что такое плохо",а потом - немедленная отправка в угол,уже измазанный прежними моими горючими слезами и пузырями...и так до тех пор пока не осознаю свою вину и сама не попрошу прощения.Вину ,видать,осознавала долго,так как держалась стойко ,как пойманный партизан. Но дело клонилось к ночи ,и наконец,еле выудив моё невнятное прощение,родители отпускали меня спать.И это только  первый класс!Сколько же ещё предстояло помучиться со мной моим бедным родителям!

 (продолжение следует)