Случай

эпиграф

"Добро притягивает зло,
Удача - зависть непременно,
Доверье - подлость и измену ..."
 
Л.И.Болеславский


Неля возвращалась домой, в свой подмосковный Троицк, после печального события - похорон родной тети Анны, ее крестной. Тетя Аня заменила ей маму, умершую вскоре после Нелиного рождения. Неля выросла в заботе и любви близких людей. Окончив школу, поступила в московский вуз. Все пять с половиной лет учебы, ежемесячно, крестная присылала ей денежные переводы  по пятнадцать, двадцать, иногда и тридцать рублей. В дополнение к ее стипендии в сорок пять рублей, этого хватало Неле на жизнь в хорошем (советском) студенческом общежитии. Кроме денежной подмоги, из далекого кубанского хутора шли постоянно и, с любовью приготовленные,  продуктовые посылки.
- Спасибо тебе, дорогая моя мамочка Аня, за все! Прости меня, что в моей благополучной жизни, я воспринимала все, как само собой … Наверное, я – плохая дочь… - с печалью в душе думала Неля, сидя в небольшом зале ожидания  железнодорожной станции Полтавская.

Ее родной хутор Лебеди - в тридцати километрах от станции. На похороны она прилетела самолетом Москва - Краснодар "по телеграмме", обратно, по той же телеграмме, ( вне очереди) родственники купили ей билет на поезд "Новороссийск - Москва". Отпуск по семейным обстоятельствам в НИИ , куда они с супругом прибыли в этом году по распределению в связи с окончанием института, ей дали на три рабочих дня. Несмотря на тяжелое и печальное событие, она порадовалась отсутствию обычных транспортных проблем. Главное теперь, вовремя выйти на работу. Во-первых, нельзя нарушать закон, а, во-вторых, каждый рабочий день идет "за свой счет" - это  потеря в зарплате молодого специалиста.

Правда, время отправления поезда было крайне неудобным: три часа пятнадцать минут. То ли раннее утро, то ли поздняя ночь...

Водитель колхозного "козлика" Федор, который привез Нелю на станцию, занес ее большую сумку в зал ожидания. Он убедился в том, что она удобно устроилась  на длинной деревянной лавке с высокой спинкой, рядом с другими пассажирами и сказал:

-  По-хорошему, дивчинка, тебя на поезд надо было бы посадить, уж очень сумка тяжелая. Но, до отправления еще больше четырех часов, а мне завтра с утра в рейс, надо выспаться...
- Спасибо, Федор!- ответила водителю Неля. - Нет никакой нужды вам здесь сидеть: поезд прибывает на первую платформу, тут от зала ожидания до вагона несколько шагов! Короткая летняя ночь...
- Если не секрет, что за тяжесть у тебя в сумке?
- Да я толком и не знаю, упаковывали без меня. Я приехала с небольшой ручной сумочкой. Но родственники, как всегда, считают, все "свое" лучше покупного. Да и дикие очереди за продуктами в Москве, которые каждый день показывают по телевизору, вас, станичников, пугают... Здесь-то  народ на магазины особо никогда не рассчитывает...

Водитель уехал, а Неля расстегнула большую дорожную сумку... Да... Как всегда, плотно закатанные металлическими крышками трехлитровые банки меда, топленого сливочного масла, душистого подсолнечного... Сушеный судак, таранка с икрой, орехи, варенья...
- От такого в наше время не отказываются! - подумала она. Только такие сумки обычно носит муж... 

Чтобы скоротать время, отвлечься от грустных мыслей и тяжелых переживаний последних дней, Неля достала взятый ею в дорогу роман Алданова "Ключ". Там описывались события жизни дворянства и высшей знати накануне революции 1917-го года. Эта российская элита жила своей обычной жизнью: деньги, связи, интриги, балы, приемы, увеселения... Им не было никакого дела до того, что творится на улицах и площадях столицы... Изредка выглядывали они из-за штор в окна своих роскошных особняков и дворцов и лицезрели толпы несущихся куда-то людей, которые что-то выкрикивали, скандировали, махали самодельными флагами... Часто устраивали потасовки с полицией, драки между собою и бежали то в одну, то в другую стороны. Все чаще среди сборищ этих манифестантов стали звучать выстрелы...   

- Народ устал от этой власти, - походя, рассуждала "элита" страны, отходя от окон.
- И пусть он сметет эту власть!
- Народу не нужна такая инфантильная власть!
- Да, главное, не надо народу мешать!
- Царь слаб... 

Для Нели это было откровением!  Она со школьных лет любила историю. Много читала. Но  нигде раньше о таком отношении высшей знати к предреволюционным событиям в России ей читать не доводилось. Ей, почему-то, было очевидно, что сам народ, вряд ли думал о свержении царя ...
- Идиоты! Просто, подлые слепцы! Как можно такое желать СВОЕМУ царю-батюшке, купаясь при нем в роскоши, как вареники в масле?! Подумали бы, разве может народ, сам по себе, сотнями, тысячами в безумном состоянии куралесить по улицам и площадям столицы без организаторов?! Не с руки народу, да и некогда, хоть и не доволен он своей жизнью.  Организаторам же нечего было предложить народу, кроме одного: «Долой!»
- Долой!!!
А дальше – что? А дальше то, что им и в страшном сне не могло привидеться!

А, может, это так ясно нам, теперь, когда мы знаем, что было потом? Но, как-то не хочется верить в такую близорукость государственных  «мужей» того времени. Может, все руководящее государственное сословие России целиком загипнотизировали «инопланетяне»?

- Где чувство самосохранения? Организованный народ, конечно,  «сметет» власть, но вместе с властью он, прежде всего, сметет их самих? Их самих, дорогих! И полетят они, если уцелеют, во все "пределы", побросав все свои дворцы и поместья?!  Почему они даже  не предчувствовали весь ужас надвигающихся событий? Почему?
Неле это было непонятно.

Освещение в зале ожидания после часа ночи переключили на более слабое. Неле показалось, что она на минутку задремала... Очнулась тогда, когда в открытую дверь зала ожидания донеслись со стороны платформы громогласные звуки репродуктора. Мимо нее торопливо проходили пассажиры с чемоданами.
- Скажите, пожалуйста, уже сообщили о прибытии поезда? - спросила она проходящих на выход людей.
- Да. Поезд прибывает на первый путь. Нумерация с "головы" состава. Стоянка 10 минут.

Неля, подхватив свою дорожную сумку обеими руками, вышла на перрон. Состав плавно остановился. Ее вагона номер десять, конечно же, напротив открытой двери зала ожидания не оказалось. Тут был номер четыре. Она энергично тащила свою сумку по асфальту, медленно отсчитывая вагоны. Чтоб не рисковать, попросилась в восьмой вагон. И, уже не торопясь, через каждые три-четыре шага отдыхая, медленно продвигалась по движущемуся составу к своему месту...
- Ну, вот и все! - порадовалась она, - завтра  эти дары Кубани понесем с мужем вдвоем, хотя он, вряд ли, согласится с моим участием.
      
Нелю встретила приветливая проводница. В вагоне все пассажиры спали. Она взяла ее билет, почему-то долго его разглядывала, затем села на противоположную полку и с недоумением посмотрела на Нелю...
- Девушка! Вы куда едете?
- Как, куда? В Москву!
- А наш поезд идет в обратном направлении, в Новороссийск. Москва - Новороссийск. А Новороссийск - Москва  будет на станции Полтавская примерно через сорок минут...

... Такого удара Неле в ее недолгой жизни  переживать еще не доводилось... Удар по голове!
Вихрем понеслись отчаянные мысли:
- Вместо Москвы, она едет в Новороссийск? Как такое может быть?! В Новороссийске ее никто не ждет. Зачем ей Новороссийск?!
Дернуть стоп-кран – поздно! Станция Полтавская осталась далеко позади… Что будет на Новороссийском вокзале?
Билетов в кассе, там, как всегда, не достать. Да, и лишних денег у нее нет! На работе - прогул! А муж?! Он получил ее телеграмму, будет встречать у десятого вагона… А ее, Нели, среди прибывших не окажется… Проводница десятого вагона  ничего ему не объяснит. Да, Виктор  с ума сойдет! Он, конечно, тут же телеграфирует ее отцу, что она, Неля, не приехала! Вся родня поднимет тревогу...

- Боже мой! Что же мне делать?! – лихорадочно соображала Неля.
- Значит, сейчас поезда идут навстречу друг другу, да? Я же могу сойти на следующей остановке? И пересесть на свой поезд?! – выспрашивала она у проводницы.   
 - Да, девочка, правда - твоя: и наш, и твой поезд сейчас действительно идут навстречу друг другу, но это самый длинный скоростной перегон. Поезд на Москву через следующую  станцию, на которой ты хочешь выйти, проследует раньше, чем мы туда доедем...
 
Неля никак не хотела смириться с такой трагикомической ситуацией, в которой она оказалась. Почему пассажирам не сообщили, что в три часа ночи, почти в одно и то же время,  приходят поезда, следующие в противоположных направлениях? Ведь все службы вокзала находятся в одном небольшом здании рядом с залом ожидания...
О втором, "московском" поезде на это время Неля не знала вообще! Расписания движения поездов  на стенах не было. А как же те пассажиры, что садились в другие вагоны?! Теперь понятно: им было нужно в Новороссийск!
Ей не хватало воздуха для дыхания, во рту пересохло, стало трудно говорить...

Не раздумывая, оставив вещи, Неля побежала по вагонам туда, где машинисты, где начальник поезда, где какое-то утешение... Она с трудом открывала и закрывала бесчисленные гремящие двери...
...Пожилой лысоватый мужчина с живыми черными глазами вышел на ее стук. Нелю обнадежила его форменная одежда и очень добродушное лицо. Ей было все равно,  кто он.  Машинист ли это, его помощник, начальник поезда или дежурный милиционер. Она сразу почувствовала: это тот человек, который поймет, в каком она отчаянии…

Она бросилась на грудь мужчине, как к отцу родному, и заплакала…
- Кто обидел? Что случилось? Постой, постой! За тобой что, бандиты гонятся, - засмеялся мужчина, разглядывая Нелю. – Вот так девица-краса, и, действительно, до пояса коса! Просто, привидение на рассвете…

- Я приезжала на похороны, - спохватилась Неля и начала говорить совсем не о том, - моя мама Аня умерла… Я даже не верю, что ее больше нет… Она вовсе не болела, понимаете?! Я, просто, не ведала раньше, как это непереносимо тяжело, когда навсегда уходит мама! Ее нигде нет, хоть всю землю обойди…
 Она крепко прижала ладони к лицу, чтобы взять себя в руки. 

- Теперь мне надо срочно в Москву, на работу, но я ошиблась, села в ваш поезд. У меня билет до Москвы, вот, десятый вагон… Я ошиблась, понимаете?! Я ошиблась…
Железнодорожный начальник усадил Нелю за столик у зашторенного окна, поставил перед ней стакан и налил в него газированной воды из стеклянной зеленой бутылки.
- Выпей. Никуда не уходи! – сказал он ей и вышел, задвинув дверь купе.

Минут через пять он вернулся, вероятно, с машинистом поезда (в такой же форменной одежде). Это был крепкий коренастый мужчина сурового вида. Несколько мгновений  они оба молча смотрели на Нелю, а она на них. Суровый мужчина, вдруг, слегка улыбнулся и покачал головой. Ничего не говоря, они оба вышли из купе.
Неля немного успокоилась. Она начинала смиряться со своим положением, так как была почти уверена, что эти люди помогут ей в Новороссийске переоформить билет на другой поезд без очереди и волокиты.

Дверь вагона снова распахнулась, и Неля увидела, что начальник привел молодого человека, почти мальчишку, тоже в униформе.
- Помощник машиниста, - быстро представил он. – Андрей. А тебя – то,  как звать - величать, дивчИна кубанская?
- Я – Неля!
- Так вот, Неля! По рации мы сейчас связались с руководством и машинистом «московского» скорого, который идет нам навстречу. Уговорили на непростую операцию… Если получится, то общими усилиями мы постараемся тебе помочь…
- Очень мало времени! Твои вещи в десятом вагоне?
- Да, в десятом. Очень тяжелая сумка…
- Быстро, Андрей! Дуйте за сумкой! До «встречного» осталось двадцать минут…

После слов начальника, Нелю, будто, подняло в безвоздушное пространство. Она, как зомби, неслась по вагонам за помощником машиниста, Андреем. Андрей открывал очередную гремящую дверь, а  она закрывала ее за собой. Проводники десятого вагона стояли в недоумении…
Обратно возвращались помедленней…
 Начальник похвалил:
- Молодцы! Еще в запасе почти десять минут. Наши локомотивы уже сбросили скорость. Они сойдутся максимально близко, приостановятся, и тебе, Неля, придется преодолеть метров пятьдесят до твоего «московского»! Платформы там нет, сама понимаешь. Пойдешь по  железнодорожному откосу. Он крутой и высокий, но ты, я вижу, девушка крепкая, спортивная. Только надо быстро! Все поняла, кубаночка?
- Конечно, поняла! Спасибо вам огромное! Я смогу быстро! – пообещала Неля.
- На пальце обручальное колечко, а супругу сейчас и невдомек, в какое приключение мы все с тобою здесь  попали!

Раздались очень громкие гудки двух локомотивов, и поезд остановился. Дверь вагона открыли. За дверью была абсолютная темнота. Вглядевшись, Неля рассмотрела высокую насыпь из гравия и щебня, которая обрывом уходит вниз. Она прыгнула с последней ступеньки вагона вниз и почувствовала, как каблуки ее босоножек шурхнули в щебеночную крошку. Андрей спустил на насыпь ее злополучную сумку. Неля сообразила, что служащие поезда не имеют права покидать состав па скоростном перегоне. В самом низу, у края насыпи начиналась камышевая плавня, как бескрайняя черная тайга…

Неле стало страшно от такого тотального ночного одиночества. Цивилизация отсюда далеко. Ей очень хотелось, чтоб ее спасатели дождались, пока она доберется до другого локомотива, не уезжали бы сразу. Вдруг,  они уедут, а те, неведомые ей, тоже наберут ход…   
Она подняла голову вверх и оглянулась на ярко освещенную дверь, где остались все люди…

- Не бойся, Неля, иди быстрей! Удачи тебе! – крикнул помощник машиниста, Андрей.

И Неля пошла навстречу ярко желтому солнцу встречного локомотива  на фоне черного неба. Это «солнце» слепило глаза, она ничего не видела впереди, кроме того, что под ногами.  Осыпающаяся щебенка и тяжелая сумка тянули вниз…Она падала на коленки, выталкивала сумку наверх, поднималась повыше сама и делала новый шаг… И снова опускалась на колени, чтобы не съехать на самый низ насыпи, которая была высотой в два ее роста. Со стороны медленно  приближающегося «солнца» вдруг раздался короткий зычный гудок!

- Он уезжает?! Зачем он сигналит? Что значит этот гудок?  Надо быстрее, быстрее… Подождите, не уезжайте… - просила Неля вслух. Ее сердце еще более ускоренным ритмом застучало где-то значительно выше груди… Она почти побежала, держа теперь сумку в одной руке, не чувствуя ее веса. Более того, моментами она видела раскачивающуюся в  руке сумку прямо у себя перед глазами, как будто она была пустая?!

Наконец, вот она, ярко освещенная дверь другого поезда! Ее поезда! Там стоят люди! Неля вскарабкалась на насыпь, уцепившись левой рукой за нижнюю ступеньку вагона. Сильные мужские руки подхватили наверх сначала ее поклажу, а затем легко подняли ее саму. Нелю окружили участливые люди в форменной одежде. Помощники машиниста, проводники ближних вагонов и другие… Кто-то дал таблетку «пятерчатки» от головной боли, кто-то, спросив номер ее вагона, понес сумку…
Люди что-то говорили ей, улыбались. Она ничего не слышала и повторяла только  одно слово: «Спасибо! Спасибо! Спасибо…» 

Добравшись до своего места, она устало опустилась на скамью.  Других пассажиров в купе не было. Поезд резкими рывками набирал ход. Привалившись спиной к стенке купе, она закрыла глаза. В ее мысленном калейдоскопе замелькали лица людей, к которым она испытывала теперь безмерную благодарность…
- Трудно осознать, что произошло… Кому-нибудь рассказать – не поверят! Я еду домой… - засыпая, думала Неля.

-Так вот, ты какая, цаца! – разбудил ее гнусавый женский голос. Перед ней стояла проводница с комплектом постельного белья в руках. Высокая, худощавая женщина с черными глазами - буравчиками на круглом лице с резко скошенным подбородком. Подбородок почти совсем отсутствовал! Это придавало женщине очень сварливое выражение лица. Возрастом – лет под сорок. Вьющиеся черные волосы проводницы были собраны в большой, пушистый  пучок на макушке ее головы.  Спросонья, Неле показалось, что перед ней стоит человек с двумя головами.  С насмешливой улыбкой проводница откровенно рассматривала Нелю, а Неля, с удивлением, ее.      

- Это ж нужно такое! Два скоростных состава подняли на дыбы среди ночи! Сотни пассажиров! Где это видано?! Я двадцать лет на дороге… Тебе не стыдно? Конечно, нет! Нашлась королевна! У нас, чтоб тебе знать, свои законы и инструкции… Коленки свои закрой, стиляга…

Чтобы ее речь не услышали спящие люди в других купе, она не говорила, а гнусаво шипела, как змея, близко наклоняясь над опешившей девушкой.

- Чем я не угодила этой злыдне? - молча изумлялась Неля. -  «Стиляга»?! Это уже обидно.  Это  непереносимое оскорбление. А коленки при чем? Они в кровь расцарапаны щебеночной крошкой…
Только в этот момент она почувствовала, как саднит разодранная кожа на коленях.

- И вот, таким вот -  все! Таким – все на блюдечке! – чеканила  проводница, уперев «руки в боки». - Только они одни! Других нет!  И, главное, все, как должное! Обмишурилась, подруга, – едь, куда везут! Сама разбирайся! Так нет же, все мужики перед ней на цирлах! Запомни, цаца: я это дело так не оставлю, – погрозила проводница, удаляясь.

Неля, молча, не мигая, смотрела на незнакомую ей женщину, которая изливала на нее, неведомую ей дотоле, неприязнь, откровенную злобу! И эта злоба была такой силы, что к усталости прибавилась и полная опустошенность… 
Постелить постель не было никаких сил. Она положила комплект белья на подушку, лежащую на свернутом  матрасе, не разворачивая и, как в гипнозе, опустив голову на импровизированное высокое изголовье, стала погружаться в сон…

И, вдруг, напоследок, сквозь сон, она снова услышала над головой змеиное шипение этой «праведницы», не будучи в силах даже приоткрыть глаз:
 
- Несдобровать бы тебе, Цаца! Ох, не сдобровать! Только таким вот, наглым королевнам, вдобавок ко всему, еще и, на тебе, - самый сильный Ангел – Хранитель…